Роджер покраснел. Элизабетта улыбнулась и вышла из кухни, не дождавшись очередной колкости с его со стороны.
Анри проснулся раньше Элизабетты. Открыл глаза и посмотрел в потолок, вспоминая начало разговора с Аннет, ссору в конце и последующее разочарование. Элизабетта не заметила его "отлучки". Она крепко спала, когда он вернулся и решил, что вряд ли смог бы признаться в том, что провел полночи на веранде дома в компании жены брата, если бы Элизабетта прямо спросила, куда он выходил и почему. Ее невозможно обмануть. Она всегда чувствует, говорит он правду или обманывает.
Анри встал, надел халат и приоткрыл дверь в коридор. Он слышал тихие голоса на лестничном пролете. Осторожно, наступая на каждую ступеньку и держась за перила, он спустился на первый этаж. Миссис Смит стояла у лестницы и отчитывала пришедшую помощницу по хозяйству, которая купила не все нужные продукты к завтраку. Женщина смутилась и, растопырив руки по сторонам, пообещала, что в восемь откроется нужный магазин, и она принесет недостающие продукты. Миссис Смит засекла время на ручных часах, указывая пальцем на стрелки, и выпроводила помощницу на веранду. Затем увидела Анри и улыбнулась, вытянув руки вперед.
– Доброе утро, дорогой, – поздоровалась она, поцеловала сына в щеку и пригласила на кухню. – Завтрак не готов, но я могу угостить чашкой кофе. Идем.
Анри не мог отказаться и поплелся за матерью. На кухне миссис Смит вытерла руки полотенцем, сняла крышку со сковороды и лопаткой перевернула сырники, затем налила дымящийся и ароматный кофе в специальную кружку и передала сыну.
– Молчи, – попросил он, догадавшись по взгляду матери о сути предстоящего разговора. – Аннет не смогла убедить меня оставить мечты о новой жизни, не выйдет и у тебя.
– Ты ошибся, я не думала давить на тебя, сынок, – отрешенно сказала миссис Смит и выложила фрукты из корзинки на рабочую доску, чтобы выжать сок. – Это воскресенье – лучший день за последние несколько лет, – она вытерла краем фартука промокшие от слез глаза и положила в соковыжималку первую порцию апельсинов. – Мои сыновья навестили меня. Я встала пораньше, чтобы порадовать тебя и Роджера и приготовить лучшие блюда по моим рецептам. Я не успеваю следить за временем на часах в гостиной, стрелки слишком быстро движутся… Пройдет пара часов и дом опустеет. Я хочу, чтобы ты знал… Я согласилась переехать в особняк, потому что он принадлежит твой. Десять лет я не оставляю надежду видеть тебя чаще! Откуда я могла знать, что будешь появляться здесь четыре дня в году! Если бы не Мадлен, я бы съехала из новомодного квартала, в котором мне неуютно и одиноко… Знаешь, в моменты ностальгии о прошлом я еду в район, где мы жили, и наблюдаю, как под яблоней в саду играют дети другой семьи… Наш дом утопает в зелени. На веранде хозяйка угощает подруг чаем…
Миссис Смит бросила последний апельсин в соковыжималку. Анри жалел мать, понимал ее переживания и ценил заботу, но не знал, как объяснить ей, что он по собственному желанию выбрал судьбу скитальца и отшельника, и изменить представления о мире вряд ли получится.
– Я счастлив, – уверенно сказал он. – За последние три года я получил максимально возможные подарки от жизни. Пойми, за десять лет я полюбил свободу. Нет, в прямом смысле я зависим от желаний Льюиса Пена, а в косвенном – его подчиненные так и не смогли отнять у меня право выбора. Возможно, в следующем году я осяду под крылом у Элизабетты и буду с энтузиазмом исполнять обязанности советника по культуре, изображая активную деятельность, чтобы оправдать доверие общественности.
– Я рада за тебя, дорогой, – сказала миссис Смит и переложила сырники на тарелку. – Но я прошу об одном, не забывай обо мне и Мадлен, навещай чаще. Мне не понятны причины вашей с Роджером ссоры, ты молчишь, он меняет тему, Аннет просит не спрашивать о подробностях. Вы же братья! И просто так ненавидеть друг друга вы бы не стали.
– Узнав правду, ты разочаруешься во мне и Роджере. Я могу только пообещать, что мы помиримся, ради тебя… Когда я вернусь с гастролей… Шеф мечтает заработать на моей связи с наследницей. Так что Группе придется усердно гастролировать или отказаться от выступлений, уплатив корпорации немыслимую неустойку, и подвести поклонников, мнением которых я дорожу.
– Когда ты стал знаменитым музыкантом, я долго не могла поверить в это, а Мадлен тут же нашла выгоду. Она хвасталась подружкам, а я не понимала, принесет ли необдуманный выбор счастье моему сыну или не принесет. Мне казалось, что тебя вознесли на вершину по ошибке. Я ждала, что через неделю ты вернешься домой и станешь плакаться: "мама, обо мне забыли, я ошибся в выборе и сбился с пути". Ты не пришел, а популярность Группы росла… Когда подруги рассказывают мне о твоей личной жизни, полагаясь на слухи в газетах, я не могу возразить или поспорить с ними, потому что ты завел привычку звонить раз в месяц, и мне с трудом удается выведать у тебя подробности жизни вне сцены. Я стала забывать, какой ты…
Миссис Смит подошла к сыну и повесила белое, выглаженное полотенце ему на плечо.
– Нет, – Анри покачал головой. – Я не маленький мальчик и жалеть меня не стоит. Я прекрасно понимаю, на что иду и чего мне ожидать в будущем.
– Ты неправ, – возразила миссис Смит. – Тебе кажется, что ты вырос, но ты еще многого не понимаешь, мне жаль, что ты так и не понял, что я хотела сказать.
– Я все понял, мам, а теперь прости, я пойду и разбужу Бетт.
– Ты должен думать о собственном будущем, а не о каких-то поклонниках! – крикнула она, просунувшись в дверь. – Я хочу видеть младшего сына счастливым, женатым на любящей девушке, которая будет встречать его с вкусным обедом, а двое миленьких детишек ждут папу с работы и сюрприза. Просто подумай об этом, пока не поздно!
Анри ушел, не ответив и не сняв полотенца с плеча. Миссис Смит покачала головой, сыновей ей не вернуть, ни старшего, ни младшего.
– Доброе утро, – Элизабетта отложила в сторону листок, который читала. Анри присел на кровать. – Отец прислал письмо неделю назад, вот только сейчас решилась прочитать его, – сказала она и показала ему смятый листок.
– О чем он пишет?
– Про чувства к маме и как познакомился с ней. Отец ничего нового не написал, я и не поняла, почему он отправил мне письмо, зная, что я буду читать мамины записи. Бабушка говорит, что я должна гордиться своим положением, чувствовать себя особенной, единственной и неповторимой, а я хочу обратного – принадлежать к обычной семье и иметь настоящих родителей. Не думаю, что у меня получится сблизиться с отцом…. И мама стала чужой, когда умерла. Я потеряла с ней связь.
– Не смей ругать судьбу, – сказал Анри и притянул ее к себе, мысленно выпрашивая прощение за Аннет, сомнения и то, что посмел пренебречь ее чувствами. – Бабушка права, ты неповторимая и особенная. Титул не при чем.
– Я еду с тобой, – вдруг сказала она, выбралась из объятий и отбросила одеяло в сторону.
Белая сорочка Элизабетты примялась. Она встала и потянулась. Анри смотрел на нее удивленным взглядом, понимая, он не хочет, чтобы она ехала с ним. Окружающие будут видеть в ней наследницу, а не обозревателя из журнала Петера. Каверзных вопросов не избежать.
– Ты не рад? – удивленно спросила она. – Почему ты молчишь? Я хочу больше времени проводить с тобой, пока есть возможность!
Вопрос, заданный во второй раз за утро, привел Анри в смятение. Он мог отказать матери, но не ей.
– Нет, я рад… Твое желание неожиданное и спонтанное… Визит наследницы привлечет к Группе лишнее внимание.
Элизабетта засмеялась.
– Как думаешь, мне подойдет форма техника? "Команда Жасмин" официально объявит, что я заболела. Никто не вздумает искать меня там, где найти реальнее всего.
Элизабетта поцеловала его в щеку и ушла в ванную. Как только дверь закрылась и Анри услышал шум воды, он вытянулся на кровати. Что будет через пару часов, он не знал. Разговор с друзьями а во время концерта еще нужно принять важное решение… Или он сделал выбор? Анри схватил трубку телефона и набрал номер Весты. Она сонным голосом поздоровалась.
– Я согласен выступать по новому графику, – сказал он, не думая о том, чтобы поприветствовать ее. – Так и передай Льюису, и приступай к исполнению пункта номер 3. Я готов понести финансовые расходы на покупку инструментов и оборудования, если в корпорации отклонили этот вариант. В отличии от Пена, которого не волнует имидж Группы, меня репутация заботит.
– Я все сделаю, не сомневайся, – протянула Веста, зевнув. Она тут же проснулась, едва осознала, что Анри согласился вернуться. – Да? – взбодрившимся голосом протянула она и облокотилась на правую руку. – Объясни, почему ты передумал? И мне, и Билли порядком надоели твои игры, он говорил мне, что ты сложный для понимания человек, но пообщавшись с тобой пару недель, я поняла, что он не так хорошо знает тебя, как думает. И что за детский сад – сегодня не буду, завтра согласен на все?
– Я намерен работать на Пена до окончания срока действия контракта, а дальше,.. ухожу в свободное плавание, как и задумал, так что рано я слышу смех Билли в трубке. Передай моему бывшему другу, что он полная свинья и послушай… счастья он тебе не принесет, – сказал Анри и бросил трубку, сам удивляясь, почему сделал это.
Элизабетта вернулась из ванной, на ходу вытирая мокрые волосы. Она быстро оделась, высушила голову, и Анри повел ее в сад, где уже собралась его семья, в ожидании вкусного завтрака, который приготовила миссис Смит.
И снова удивленные взоры на них, идущих к накрытому столу в шатре и держащихся за руки. Мадлен едва не уронила крышку от заварочного чайника, Аннет ближе придвинулась к Роджеру, который скосил такую мину, когда смотрел на Элизабетту. Она ответила ему тем же, и Анри почувствовал – между ними кошка пробежала, только как он этого не заметил, неужели вчерашним вечером настолько увлекся собственными проблемами, что забыл оказать должное внимание Элизабетте. Энни и Клаус сидели, как обычно, с покорными взглядами, потому что так полагалось. Миссис Смит, показывая доброжелательность, развернулась к сыну и по-хозяйски выдвинула два стула. Анри усадил Элизабетту, а сам сел после. Он поинтересовался, что она будет. От количества приготовленной еды у нее разбежались глаза, она хотела попробовать все. Возникшее на мгновение напряжение сменилось шумом тарелок и ложек. Молчала даже Мадлен. Она увлеклась рисунком на сервизе. Миссис Смит отлучилась на несколько минут, чтобы принести пирожки к утреннему чаю, который очень понравился Элизабетте. Она попросила рассказать секрет приготовления, на что миссис Смит ответила:
– Семейная тайна, – и ехидно улыбнулась.
Анри стало неловко, бабушка и отец Элизабетты приняли его более дружелюбно или искусно сыграли предписанные роли? Мнение Ромена и его семьи Анри не заботило. Элизабетта бросила понимающий взгляд – на всех не угодишь.
Аннет нашла "наследницу" у клумбы в полном одиночестве. Анри, наконец, оставил ее, его позвал Клаус. Элизабетта склонилась над цветком и взяла несколько лепестков в руки. Навязчивый и пристальный взгляд Аннет заставил обернуться и выпустить бутон из рук. Жена Роджера стояла в нескольких метрах. Она прикрывала живот синим шарфом и выглядела взволнованной.
– Зачем он вам? – с уверенностью в голосе спросила она и приняла важную позу.
"Началось", – решила Элизабетта, прикидывая в какой раз ей бросали в лицо фразу с похожим смыслом, бабушка – она так не говорила, но думала, отец, муж этой дамы, Веста, Билли, Саша, сам Анри… "И почему никто из них не понимает, что и в несовершенном мире может существовать настоящее чувство? Или миллионы человек, проживающие в разных уголках мира, перестали верить в самое главное, что может произойти с человеком?"
– И не старайтесь, – резко заявила она. – Устыдить, принизить меня или Анри. Я устала давать объяснения каждому встречному… Спросите мужа, он подробно расскажет, что связало меня и Анри…
Элизабетта вернулась к цветку, а Аннет покраснела.
– Вас невозможно принизить, Анри испортил себе жизнь, сам того не понимая, погрязнув в мире развлечений. И я сделаю все, чтобы он не пожалел о выборе в личной жизни.
– А вам какое дело? Вы жена его брата, которому дела нет до того, что происходит у младшего. Ваш муж приехал к матери, чтобы встретиться со мной. Ночью он уговаривал меня помочь ему с работой. Я сделаю это, если Анри захочет. Но в свете последних событий, о родной семье он будет вспоминать редко. Он перерос вас всех и вам нужно признать это.
– Вы… какая же вы гадкая, это вы украли его у нас…
– Нет, это вы отвернулись от него десять лет назад по причинам, мне неизвестным. Он пришел в мой мир от отчаяния и жалости. И что же случилось – в очередной раз вы отвернулись от него, а мой мир его принял! И кто из нас неправ?
– Он влюблен… Он поцеловал меня на глазах у брата, поэтому они и поссорились. Итог – мы с Роджером поженились, а Анри отправился в свободное плавание, чтобы покорить мое сердце! Вчера он думал обо мне! А ночью мы разговаривали…
Аннет тяжело вздохнула, она выложила "наследнице" правду, понимая, что от былой признательности и идеальности ничего останется, и не жалела содеянном, ни капли. Наглая выскочка уязвлена и это важнее принципов.
– И какой результат?
Элизабетта бросила на Аннет гневный взгляд, не показывая, что странное признание задело ее:
"Бессмыслица! Кто она такая, что посмела заявлять о правах на моего Анри!"
– Спросите у него, – сказала Аннет.
– Нет, я хочу, чтобы ответили вы.
– Анри еще больше запутался после нашего разговора. Вы решили, что помогли Анри выбраться из темного омута депрессии? Вы ошиблись, милочка. Он спрятался от мира десять лет назад, и никто не знает, каков он настоящий, чего хочет и что ему нужно. Он умеет искусно подстраиваться к существующим реалиям и видит в этом собственную полезность.
Аннет вздохнула и побрела по садовой дорожке к дому. Элизабетта не стала ее задерживать. Она оглянулась и заметила Анри и Клауса у машины. Они укладывали рюкзаки и сумки в багажник. Элизабетта не знала, рассказать ему об откровенной беседе с женой брата, или дождаться, пока он сам признается в сомнениях.
"За три года я бы почувствовала обман. Старое и забытое чувство вполне может всплыть, хочешь ты этого, или нет. Анри не потянуло к ней, если бы это случилось, он не задумываясь ушел бы… вчера…"
Веста поджидала Анри в номере гостиницы и удивилась, когда он открыл дверь и пропустил вперед наследницу, одетую в джинсы и бесформенную майку. На голове у Элизабетты красовалась бейсболка с названием последней пластинки Группы, а побледневшее лицо скрывали темные очки. Веста с малых лет ненавидела богатых пустоголовых выскочек блондинок, отлично разбирающихся в дизайне, этикетках и ценниках, и не способных выучить таблицу умножения. Одноклассницы, студентки в престижном Финансово-юридическом Университете, невеста лидера Группы… Она встречала подобных девиц на всех этапах жизненного пути.
Благодаря уму и интрижке с членом приемной комиссии, Весту зачислили в престижный Финансово-юридический Университет, в который влиятельные родители пристраивали "умные" и нежные чада, чтобы те получили достойное образование, им ненужное. Восемьдесят процентов сокурсников являлись к третьей паре, полусонные после шумной вечеринки в общежитии или в модном доме отдыха, и так же благополучно досыпали на паре, не вникая в материал лекции. В конце семестра богатые папы, будучи расстроенными, уговаривали руководство факультета дать шанс сыну или дочери проявить себя на следующем курсе. Преподаватели шли на встречу, терять престижную работу никто не хотел.
Открытая война и сопротивление не забивали Весту в угол, а помогали доказать, что она не изгой и на многое способна. В студенческую пору ее день начинался с лекций, затем она обедала и готовилась к семинарам в крохотной комнате общежития, а по вечерам танцевала в закрытом ночном клубе. Она мечтала работать в индустрии развлечений. Карьера певицы ее не интересовала. Она считала их марионетками и безвольными фигурами. Веста мечтала о том, чтобы стать модным продюсером или менеджером. Она с напором шла к поставленной цели и дозволяла магнатам, проводившим время в ее компании многое… Взамен они раскрывали профессиональные секреты, а она брала на заметку каждое слово. Знакомство с Билли сдвинуло камень с мертвой точки. Он свел Весту с Льюисом Пеном, которого она зацепила не только милым личиком, но и умом, смекалкой и способностями рассуждать на любую тему. Пен удивился, что повстречал в ночном клубе не просто танцовщицу, а приятную в общении девушку и отблагодарил. Он приказал Билли устроить Весту в корпорацию, только вот план занять место пухлого очкарика пока не сработал. Льюис Пен ценил его, и не видел развитие бизнеса без проворного менеджера. Бунтующий Анри вполне способен ускорить дальнейшее продвижение по карьерной лестнице. Ей почти удалось вернуть его Льюису. Билли останется ни с чем, пора менять застоявшиеся устои корпорации. И реформатором станет она. Веста.
– Привет, – поздоровался Анри и сменил потную майку на чистую. Затем присел на стул и переобулся в более удобную обувь.
Элизабетта недовольно взглянула на Весту. Признания Аннет с нее достаточно. Второго потрясения ей не перенести.
– Саша подписала контракт корпорацией, – задумчивым голосом произнесла Веста, вытащила из кармана пилочку и подпилила неровный ноготь.
– Как? – возмутился Анри и поднялся, оставив шнурок на левом ботинке не завязанным.
– У Льюиса Пена условия имеются – бюджет на раскрутку, студия, поддержка СМИ. Выступление Саши впечатлило его. Он назвал девочку "свежей кровью" в интервью для "Вильямс" и изменил планы. Вот скажи, зачем ему старая перегоревшая звезда, когда появился новый неизбитый талант? Контракт с Группой истекает осенью, Льюис приказал остановить процедуру продления. Его мысли заняты Сашей. Он все рассчитал – полгода достаточный срок, чтобы девочка переманила молодую аудиторию Группы.
– Я не позволю… Пен сломает Сашу и загубит ее талант. Идиот…. Я один виноват…
– Девочка не верит собственному счастью! – воскликнула Веста. – Большой дядя заинтересовался ей! Она поверила в радужные обещания Льюиса Пена. Шеф поручил мне подготовку бессрочного контракта с обязательным пунктом "исполнитель обязуется работать на корпорацию, пока не иссякнет". Ошибка десятилетней давности учтена. Никто не ожидал от тебя громкой свадьбы, но Пен уверен, что талант Саши отобьет у меломанов интерес к дешёвому празднику и остепенившемуся лидеру Группы.