Можно пойти прогуляться по магазинам... Я поднимаюсь со стула, застегиваю дубленку, и в это время у меня в сумке раздается телефонный звонок.
– Ал, ты где? Давно мы не разговаривали с тобой.
– Не говори, Стась! То есть Насть... Целую вечность. Что нового? Как дела?
– Ну, не так чтоб уж очень...
– А где ты пропадаешь? – вспомнила я. – Вчера мы тебя разыскивали.
– Что-то произошло?
– Да нет... Ничего конкретного. Просто захотелось услышать твой голос.
– Я в парк "Волен" ездила. На лыжах каталась.
– Одна?
– С Алькой. И еще там компания собралась...
– А как поживает noname? – спросила я, отступая в безлюдный конец коридора.
– Нормально.
– Все коннектитесь ночи напролет?
– Если хватает сил...
– Вот именно! Лучше бы встретились, как нормальные люди! Погуляли бы...
– Ты понимаешь, самой мне не совсем удобно предложить... – Стася вздохнула.
– Это почему же? Мешает девичья скромность?
– Скромность здесь ни при чем! Я боюсь. Любая инициатива наказуема.
– Ну, дорогая, с такими дубовыми принципами ты далеко не уедешь! Где-то наказывается, а где-то приветствуется. Гибче надо быть!
– Я думаю, не надо! В Риге, когда я первый раз увидела Арвида...
– И опять же надо было действовать гибче! Главное, голову не теряй! А ты потеряла. Вцепилась в него мертвой хваткой.
– Если бы ты знала только! Ведь я разработала целый план, как заставить Арвида приехать в Москву. Случайно у него в мастерской увидела недоделанный проект развлекательного центра, вспомнила, что перед отъездом кто-то случайно обмолвился про конкурс, с ходу наврала про знакомства в экспертной комиссии...
– А он? Обрадовался?
– Не знаю.
– Значит, ты его обманула?
– Нет! Я в самом деле верила, что помогу ему протолкнуть проект.
– Ладно, хватит! Ну что ты все про этого Арвида?!
– Не знаю, Ал... Не знаю. Не могу я его забыть! Не получается. А noname ценен тем в первую очередь, что с ним можно про Арвида поболтать. Долго-долго, хоть целую ночь!
– Да зачем же с ним? – спросила я, в бессилии привалившись к подоконнику, ибо стульев в безлюдной части коридора не обнаружилось. – Почему же с ним непременно? Если уж так хочется, поговори со мной или вон... со своей Алькой.
– С Алькой мы без того много о нем разговариваем. Говорит в основном она...
– И что же она говорит? – спросила я, не удержавшись.
– Да все то же самое! Он без ума от той блондинки...
– А она блондинка? – уточнила я испуганно.
– На Рождество они ездили в Латвию, – продолжала Стася, не обращая внимания на мой вопрос. – Арвид умолял ее стать его женой, поселиться в Юрмале...
– А Альке-то это откуда известно? Может, она выдумывает все?
– У них после праздников что-то было на работе... Корпоративная вечеринка или вроде того... Арвид такой расстроенный пришел, Алька начала его тормошить, расспрашивать. Вот и расспросила на свою голову... то есть на мою...
– Все-таки непонятно, зачем она все это тебе рассказывает?
– А вчера их начальник устроил у себя дома сейшн. Масленица там и все дела. Пригласил не всех, но Арвид удостоился чести... И он, естественно, пришел не один, а со своей этой... Ее Светлана зовут.
– Банальное имя, – пролепетала я, стараясь ничем не выдать беспокойства.
– Народ сошелся на том, что и сама она – самая обычная. Но что-то такое в ней есть.
– Обаяние?
– Кто-то даже сказал: харизма.
– Ничего себе! – Я усмехнулась. Оказывается, не одной мне Светка представляется харизматической личностью – народная молва тоже приписывает ей это качество.
– Я понимаю, ему нужна такая женщина. Лидер. Его надо вести, а мы с ним оба – ведомые.
– Куда же она поведет его?!
Я чувствовала, как Стасино огорчение и беспомощность заползают ко мне в ухо, туманом застилают кору головного мозга и крупными каплями стекают в сердце.
– Вчера в разгар застолья она вдруг заявила, что ей, видите ли, в церковь надо.
– Она, что же, очень религиозная?
– По ней, говорят, не скажешь. Одета стильно, стриженая, накрашенная. Наверно, она за модой гонится. Это теперь модно – в церковь ходить. Все заметили, что Арвиду уходить не хотелось, но одного ее взгляда, как говорится, было достаточно.
– Слушай, зачем тебе это надо? – спросила я, кое-как продравшись сквозь липкий туман растерянности и тоски. – Я имею в виду, зачем тебе нужны эти подробности?
– Ал, я не знаю!.. Это сильнее меня. Время от времени у меня возникает фантастическое желание допросить Альку.
– Алька твоя тоже хороша! – фыркнула я. – Могла бы и не рассказывать!
– Она пробовала... Только если мне надо...
– Ну вот объясни, чего ты добиваешься этим?
– Любая неизвестность, Ал, в тысячу раз хуже самой плохой действительности. Если бы я не знала, что на самом деле происходит с Арвидом, я бы мучилась. Ждала его возвращения. Замирала бы от телефонных звонков...
– А так что?
– А так?.. Сначала я в одиночестве проживаю каждый их эпизод...
– Как это проживаешь? – удивилась я.
– Да очень просто! Прокручиваю, как кино. Представляю, как там у них все происходит. Иду за ним, как оператор с камерой. Как третий лишний... А я он и есть!..
– Ты с ума сошла! – не выдержав, закричала я. – Ты хоть понимаешь, как это называется?! Садизм! Садомазохизм! Да зачем ты это делаешь, Стася?
– А потом я это все в лицах рассказываю noname, – продолжала она бесстрастно. – Про Юрмалу, например.
– Что про Юрмалу?
– Ну, как Арвид гулял... с ней по Юрмале... – Я невольно отметила, что Стася избегает произносить Светкино имя вслух. – Как потом они пришли к нему в дом, она села в качалку у камина. А он, стоя перед ней на коленях, делал ей предложение.
– И этой требухой ты грузишь noname?
– Это не требуха!
– Требуха! Потому что вместо неконструктивного копания в чужой жизни тебе надо срочно искать выход!
– Какой выход?
– Спасение от зависимости.
– Ты, может, мне еще к психоаналитику посоветуешь записаться?
– Ну, про психоаналитиков я бы сказала: поосторожней. Тут ведь как: от одной зависимости освободишься, другую заработаешь. Я эту ситуацию в Англии наблюдала: многие люди, успешные и очень даже неглупые, платили психоаналитикам сумасшедшие суммы даже не за подсказку и не за совет... а за единственную возможность быть выслушанными неформальным, заинтересованным собеседником. А у тебя и без того такой собеседник есть.
– Ну да. Noname. Что тебя не устраивает?
– Но ведь noname – не психоаналитик. И денег ты не платишь ему. А грузишь – как за деньги. Ты даже не задумываешься, нужно ему это или нет.
– Было бы не нужно, зачем бы он коннектиться стал? Если только представить, что он ученый и сочиняет диссертацию об особенностях женской психики или... о странностях любви.
– Ну а если представить, что он обыкновенный человек? Просто отзывчивый... И проявить отзывчивость самой, – предложила я осторожно.
– Боже мой, Алла, зачем? Мне до него нет никакого дела!
– Ну хотя бы из вежливости поговори с ним. Расспроси, какие у него проблемы... Вдруг ты можешь помочь ему чем-нибудь.
– Нет!.. – отозвалась Стася равнодушно. – Из истории с Арвидом я сделала пока единственный вывод: никакой инициативы быть не должно.
– Ну а он сам что-нибудь говорит о себе? – не утерпела я. – Я имею в виду noname.
– Ни-че-го! Молчанием обходит эту тему.
– Почему же?
– Ну... я не знаю... Во-первых, я тебе уже говорила, искать встречи с виртуальными собеседниками – это как-то... не принято. Во-вторых, вероятно, noname – человек немолодой... Зачем ему с кем-то встречаться? Может, он вообще пенсионер! И у него жена, с которой они сорок лет прожили вместе. Как старосветские помещики.
– Не может быть! А чем же занимается его жена, пока вы с ним чатитесь?
– Ну мало ли чем! Суп варит или спит... Чаще всего мы болтаем по ночам... Кстати, точно! Любимое время noname ночь.
– Может, он днем работает?
– Может... Я не спрашивала. Захочет, сам расскажет.
– А вдруг он просто стесняется говорить о себе. Знает, что виртуальный этикет не приветствует такие вещи.
– И это может быть.
– Ну так бери дело в свои руки! Спрашивай, узнавай... Иди на сближение, одним словом.
– Зачем?
– Потому что noname нравится тебе... Не возражай! Я же вижу, что нравится!
– Да, он неплохой виртуальный собеседник. Но когда мне начинает казаться нечто большее, я, если честно, эти мысли от себя гоню.
– И очень зря! Представь: он не хочет нарушать виртуального этикета, тебя мучают дурацкие комплексы... Что ж это получается?! Всю жизнь вы у компьютеров проторчите – и все?!
– А ты по-прежнему хочешь меня выдать замуж?! Ну давай! Флаг тебе в руки!.. Надежда умирает последней!
– Почему сразу замуж?.. Но объективно вы – прекрасная пара! – запальчиво ответила я.
– Откуда ты знаешь?!! – поразилась Стася.
– Ну... Я так... мне так кажется. Я же помню, какое он вначале на тебя впечатление произвел! И если ты с ним болтаешь все ночи напролет, значит, он стоит того! Ведь стоит же? – Я опять пустилась в атаку.
– Да, Ал... Может, ты и права... в чем-то. Иногда мне тоже кажется, что он никакой не старик, а парень... До тридцати или совсем немного за тридцать.
– Тогда действуй.
– Попробую. Хотя... я не уверена...
– А вот это ошибка! Надо верить в успех, – авторитетно закончила я нашу беседу.
Глава 14
Светку я не видела шесть недель.
Изредка она звонила по телефону – докладывала обстановку на местности.
Обстановка почти не менялась: те же рабочие, скважины и грузовики.
Мне было хронически не до скважин. На первой великопостной неделе в Женину клинику нагрянула суровая налоговая проверка. Ребята попытались справиться собственными силами, но дело принимало все более неприятный оборот. Кончилось тем, что Макс обратился к Стиву, а Стив – к каким-то своим знакомым. Потом он несколько дней не ходил на работу, а пропадал поочередно то в клинике, то в налоговой. Причем иногда у меня возникало такое чувство, что Стив одновременно находится в двух этих местах.
В итоге налоговики убрались из клиники. Для приведения в порядок финансовой отчетности Стив нанял команду аудиторов. Что же касается бухгалтера (она служила в клинике еще при Дашке и всегда с трепетом говорила о моей кузине, называя ее подругой юности), то ее по результатам аудиторской проверки от должности пришлось отстранить. Бухгалтерша поплакала-попричитала, дескать ей уже за сорок, поздно новую работу искать, а потом взяла да и открыла собственный ветеринарный центр. Я, как засланный казачок, позвонила по телефону горячей линии и узнала, что в этой клинике – новейшее оборудование, лучшие препараты и специалисты.
– И все это на деньги наших ребят! – сокрушался Стив. – Мы с тобой во всем виноваты. Вот чем закончилась их пресловутая самостоятельность!
– Не вини себя. – Я пыталась успокоить Стива. – Если бы ты захотел вмешаться, еще неизвестно, как бы они к этому отнеслись.
– Отнеслись!.. Думают, они понимают много... В двадцать-то лет!
Еще до окончания истории с клиникой заболела гриппом Танюшка. Вначале для беспокойства не было серьезных причин: невидаль какая – насморк у ребенка. Но скоро к насморку добавился кашель. Потом поднялась температура, а во всем теле началась противная ломота. Я металась между больной Таней, грустным Стивом, перепуганной Женькой и, как сквозь туман, слушала мудрые речи Светки:
– Потерпи! Идет Великий пост. А в посту всегда большие искушения.
Светка объясняла: задача поста – смирить. Разнузданную плоть, гордую душу, зарвавшуюся совесть... А вы, например, как поститесь? Да никак! Не думаете о смирении плоти, я уж не говорю о совести или о душе! Тогда вас смирят искушения: болезни, налоговые проверки и прочие неприятности. Задумайтесь, правильно ли живете вы!
Я честно задумывалась, но довести до конца начатое дело у меня не хватало последовательности, времени и сил. Мысли утекали в другое русло: Стив – Женечка – Танюшка. На первый, поверхностный, взгляд выходило, что я не так уж плохо живу. Посильно тружусь – поддерживаю огонь в семейном очаге!.. Я неизбежно иронизировала, потому что не умела хвалить себя серьезно.
Так или иначе, но к концу поста все искушения были нами с честью пережиты.
Таня вновь стала посещать театральные репетиции. Репетировали они теперь много – скоро на сцене должен появиться новый спектакль, в котором Тане досталась небольшая, но важная роль дочери главных героев. По режиссерскому замыслу девочка выходит на сцену дважды. В первый раз просто мелькнет рядом с матерью (эту роль играет прославленная актриса – яркая крупная блондинка с низким, красивым голосом). А во второй раз Таня должна будет спеть...
Когда я думаю об этом, у меня начинают трястись колени. Попробуй спеть перед целым серьезным залом – пусть даже небольшую детскую песенку!
Таня поет – родители с умильными улыбками слушают ее, и эта сцена – последний хороший эпизод в судьбе главных героев. Вскоре роскошная блондинка узнает об измене мужа, и в жизни семьи начнется черная полоса.
В воскресенье я умолила Стива поехать на репетицию вместо меня. Не могу! Осточертели коридор, окрестные магазины и даже уютная московская улочка. А Стив и не возражал против такой поездки. Ему любопытно было увидеть, как выглядит на сцене Танюшка. Подумать только – ведь она шутя воплощала в жизнь его несбывшиеся мечты!
Через полчаса после их ухода кто-то позвонил в мою дверь. Я заглянула в "глазок" и увидела женщину в голубом пальто, чем-то смутно напоминающую Светку. Я потянулась к замку, потом отдернула руку и попятилась от двери. Мало в наше время аферистов! Пронюхали, что, кроме меня, дома никого нет!..
Звонок повторился.
– Кто это? – спросила я грозно.
– Это я, Ал, – ответили из-за двери Светкиным голосом.
В следующее мгновение все прояснилось. На пороге я увидела Светку эпохи Киева и Холдинвестбанка. Как будто моя подруга совершила путешествие во времени...
...В те времена Света предпочитала духи от Сhanel, из камней – исключительно бриллианты и макияж в стиле "Снежная королева". Еще она любила короткие, в талию, светлые пальто и непременно изящную, на высоченной шпильке обувь. И сейчас передо мной стояла такая же Дама-Северное сияние. И притом не только освещенная снаружи, но еще и подсвеченная изнутри, что тоже отсылало к эпохе Киева.
– Ты смело идешь – без звонка!
– Ты сама же убедила меня, что постоянно сидишь дома!
– Разве?
– Ты всегда жалуешься на жизнь: "Я сижу дома и варю обеды..."
– Да, это так! Хочешь попробовать? У меня грибной суп-пюре, два салата: с лобстерами и "Цезарь"...
– Хватит! Убила наповал! Я недавно завтракала, дай мне просто чаю.
– А к чаю чего? У меня есть пастила, конфеты, ватрушки...
– Я хочу пить.
– Где ты была, Светка? – не сдержавшись, спросила я.
– Я была в нескольких местах. Утром мы с Арвидом завтракали в ресторане. "Саппоро" на проспекте Мира – миленький такой ресторанчик...
– Значит, пост завершился досрочно?
– Ну почему же? Нет... Но Арвид сегодня уехал в Ригу. Мы простились...
– Надолго?
– Боюсь, что навсегда.
– Что?! Он уехал и больше не вернется?
– Не знаю, Ал. На все в этом мире Божья воля... Но теперь мне уже кажется, что воли на его возвращение нет.
– Почему же нет?
– Ну... я тебе потом объясню, попозже... Я ведь Бога даже просила, чтоб он мне помог... ситуацию разрулить, – она улыбнулась чуть виновато, – у людей церковных "управить" называется. И вдруг на прошлой неделе Арвид сам сообщает мне: объявились старые клиенты из Риги, просят срочно приехать, предлагают какой-то супервыгодный заказ. Я как услышала, обрадовалась страшно. Поезжай, говорю.
– А чему радоваться-то?!
– Да как же! Дошли мои молитвы до Бога! Через клиентов, через заказ Арвиду указано его место на земле. В Москве он был никем! Мальчиком на побегушках, каким-то дизайнером третьесортным... Такая ерунда – для специалиста его класса!
– А в Латвии он, естественно, станет всем!
– Зря смеешься! У него там есть имя и клиентура солидная. Такие вещи трудно нажить и легко потерять... А кроме клиентуры, у него там сын. И жена.
– Ты же говорила, они – чужие люди?
– Так кажется, что чужие.
– Кому кажется?
– Им самим... Бывают в жизни периоды страшной усталости, разочарований, замотов. А потом все проходит, и тогда-то и понимаешь только, что ценно по-настоящему. Помнишь, песня была такая, Гребенщиков пел?
– Какая песня? Не помню.
– "Eсли мы хотим, чтобы нам было куда вернуться, время вернуться домой!" – Я вдруг почувствовала, что Светка как-то особенно по-детски возбуждена и счастлива. – Представляешь, и все это я попыталась втолковать Арвиду!
– Ну а он?
– Ужасно обиделся! Что ж это, говорит, мы с тобой лежим в постели, а ты мне рассказываешь о моей жене. Просто ты не любишь меня! Или я тебе надоел... Я ему объяснила: не надоел, а, наоборот, я привязалась к тебе и люблю тебя гораздо сильней, чем это было вначале. И твое будущее мне отнюдь не безразлично. Ты будешь жить в своем доме, заниматься своим делом и воспитывать своего сына. А не скитаться по углам в чужой стране... Он согласился: да, все это здорово. Но из Москвы я уеду только с тобой. Таким упрямым он оказался, Алка! Ты не поверишь... Хотя... его упрямство для меня не новость. Ведь, собственно, и началось у нас все с упрямства. Вначале, когда мы еще общались на предмет проекта, он приезжал каждый-каждый день. Ты не веришь?
– Странно действительно... Неужели он приезжал каждый день?.. А чего говорил?
– Показывал проекты! Вам не понравился вчерашний, а я его вот так переработал. Я ему: Арвид, вы сошли с ума! Дорабатывай не дорабатывай, денег на строительство у нас нет все равно! И не будет! Работы вы себе здесь не найдете. Уходите. Уезжайте в Латвию!.. А назавтра он приезжал с новым проектом. И все они были такими грамотными, логичными, с минимизированными затратами. И нарисованы были с таким изяществом... А раскрашены – как сказочные картинки! Через две недели я не выдержала: пригласила его в сторожку чаю попить. За столом он на полном серьезе уверил меня, что у вас с ним насчет строительства чуть ли не письменная договоренность. Даже суммы какие-то называл. Помнишь, я звонила тебе, ругалась?
– Да-да... Было что-то в этом роде.
– Короче, Ал, не знаю, как тебе объяснить все это... но его ухаживания вдруг показались мне ужасно трогательными. В тысячу раз трогательнее дорогих подарков, бриллиантов, букетов, серенад под балконом оказалась эта его настойчивость! Когда я прочувствовала ее до конца, я пала. – Светка грустно усмехнулась. – Ты понимаешь, конечно, я не моральное падение имею в виду, а сравниваю себя с осажденной крепостью. Нет, я не просто уступила... Я почти влюбилась, полюбила Арвида. Но я его полюбила для себя. Как игрушку!
– Светка, ты что?!
– Да вот то! С ним было легко, уютно – и необременительно. Никаких обязательств.
– А теперь... Признайся, он просто тебе надоел.