Перед ее домом какой-то человек выгуливал собаку. Наверняка тоже подчиненный Мораласа. У мужчины, который сидел на соседском крылечке и что-то выстругивал перочинным ножиком, джинсовую жилетку оттопыривал револьвер. Лиз старалась не смотреть ни на собачника, ни на мужчину на соседском крыльце.
Сейчас ты чего-нибудь выпьешь, поешь и подремлешь, - приказал Джонас, заводя ее в дом.
Только подремлю.
Значит, сначала подремлешь, а остальное - потом. - Заперев дверь, Джонас следом за ней пошел в спальню и задернул шторы. - Ты чего-нибудь хочешь?
Просьба почему-то далась ей с трудом.
-Ты не полежишь со мной?
Он подошел к ней. Она уже свернулась калачиком на боку, на своей половине. Он развернул ее к себе и крепко обнял.
Хочешь поспать?
Да, наверное. - Во сне она найдет выход - пусть только временный. Но глаз она не закрывала. - Джонас...
- Что?
-После сегодняшнего дня... после того, как мы все закончим, ты еще обнимешь меня так, как сейчас?
Он зарылся губами в ее волосы. Ему казалось, что больше любить ее невозможно. Он был почти уверен, что, если признается ей в своих чувствах, она оттолкнет его.
-Сколько угодно. А сейчас спи!
Лиз послушно закрыла глаза и сразу заснула.
Чемоданчик оказался маленьким, размером с представительский кейс. Казалось, он такой неприметный - и в то же время служит источником огромной опасности. Помимо чемоданчика, на прилавке лежал конверт. В нем Лиз нашла лист бумаги с напечатанными широтой и долготой. Кроме того, в конверте находились двадцать пять стодолларовых купюр.
-Они свое слово сдержали, - заметил Джонас.
Лиз молча сунула конверт в ящик стола.
-Пойду возьму снаряжение.
Джонас наблюдал за ней. Он вдруг понял, что ей действительно легче было бы все сделать самой. Если знаешь, что не на кого опереться, не к кому обратиться за помощью, иногда бывает проще. Он подтащил ее баллоны к крыльцу, напоминая себе: Лиз только предстоит узнать, что у нее есть нечто гораздо более ценное.
-А координаты?
Те же самые, что и в записной книжке Джерри. - Лиз удивилась, поняв, что совершенно не волнуется. Пропустив Джонаса вперед, она заперла дверь. Они не одни. Моралас разместил нескольких своих подчиненных в ближайшем отеле. С другой стороны, где-то поблизости рыщет Манчес. Они с Джонасом не разговаривали, пока не оказались на катере и не отошли от причала. - Может быть, все закончится. - Выставив курс, она посмотрела на Джонаса.
Да, может быть, все закончится.
Лиз довольно долго молчала. Весь вечер она обдумывала, что она ему скажет - и как.
Джонас, а ты что будешь делать? Огонек зажигалки вспыхнул и сразу погас.
То, что должен.
От страха во рту появился неприятный металлический привкус. Лиз боялась не за себя и не за Джонаса.
Если мы сегодня произведем обмен, отдадим второй кейс Мораласу... Им придется играть в открытую. Манчесу и их главарю.
Лиз, о чем ты?
Твоего брата убил Манчес.
Джонас посмотрел ей за спину. Море было черным. Небо было черным. Тишину нарушал только негромкий рокот двигателя.
Он был исполнителем.
Ты хочешь его убить?
Он медленно повернулся к ней. Вопрос она задала спокойно, но в ее глазах бушевала настоящая буря. Ее глаза красноречиво убеждали, спорили, умоляли.
-Ты тут ни при чем.
Лиз стало больно. Кивнув, она проследила за лучом света на воде.
Может, и ни при чем. Но если ты позволишь ненависти управлять собой, своими мыслями, ты никогда от нее не отделаешься. Манчес умрет, Джерри ты не воскресишь, а ты сам... - Она снова обернулась к нему. - Ты тоже больше никогда не будешь живым.
Я приехал издалека и потратил кучу времени не для того, чтобы дать Манчесу спокойно уйти. Он убивает за деньги и потому, что ему нравится убивать. Нравится! - с металлом в голосе повторил Джонас. - По глазам видно...
Лиз тоже это заметила. Но судьба Манчеса ее не волновала.
-Помнишь, ты говорил, что каждый имеет право на адвоката?
Он помнил. Он помнил все, во что когда-то верил. Он помнил, как выглядел Джерри на холодном столе в морге.
Сейчас это совершенно ни при чем.
Значит, как только дело коснется тебя лично, ты меняешь правила игры?
Джерри был моим братом.
И он умер. - Лиз вздохнула и подставила лицо прохладному ветру. - Извини, Джонас. Джерри убили, и, если ты доведешь до конца, что задумал, ты сам убьешь человека. - И разрушишь что-то в ней самой, хотя этого она ему не сказала, не могла. - Разве ты не доверяешь полиции?
Джонас швырнул сигарету в воду и оперся о перила.
-Я много лет работаю бок о бок с полицией. Поэтому и не доверяю ей.
Лиз хотелось достучаться до него, но она не знала, как это сделать. И все-таки... что бы он ни задумал, она рядом с ним.
-Тогда верь себе. И я поверю.
Он порывисто шагнул к ней, нежно приподнял ее лицо и попробовал понять - она все ему говорит до конца или о чем-то до сих пор умалчивает.
Правда поверишь?
Правда.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Он испытывал горячее желание приказать ей повернуть катер в открытое море и идти дальше. Но тогда ничего не получится - ни у нее, ни у него. Сейчас, на борту катера, они оба на перепутье.
- Тогда начинай верить уже сейчас. - Он еще раз поцеловал ее, отвернулся и поднял сиденье.
Лиз нахмурилась, увидев, что он достает гидрокостюм.
Что ты делаешь?
Я попросил Луиса все для меня подготовить.
-Зачем? Нам обоим погружаться нельзя.
Джонас разделся до шортов.
-Вот именно. В пещеру пойду я, а на катере останешься ты.
Лиз выпрямилась. Если она сейчас сорвется, ничего хорошего не будет.
Джонас, мы ведь все тысячу раз обсуждали! Ныряю я.
Я поменял правила. - Он натянул гидрокостюм до талии и только потом посмотрел на нее. - Тобой я больше рисковать не намерен.
Ты мною не рискуешь. Рискую я сама. Джонас, ты не знаешь здешней акватории. А я знаю. Ты ни разу не погружался здесь ночью. А я погружалась.
Вот и я скоро погружусь.
Ты, кажется, начал меня опекать? Мне сейчас только этого не хватало!
Засовывая руки в рукава, он улыбнулся:
Тогда мне очень жаль - сейчас я тебя именно опекаю.
Я обещала Манчесу и Трайденту, что в пещеру войду сама.
Боишься, что пострадает твоя репутация, если ты обманешь убийц и наркодельцов?
Джонас, я сейчас не в том настроении, чтобы шутить.
Он пристегнул нож, поправил жилет - компенсатор плавучести, и потянулся за маской.
-Да, наверное. А может, ты сейчас не в том настроении, чтобы слушать. Ты мне небезразлична. Очень небезразлична. - Он взял ее за подбородок. - Мой брат втравил тебя в грязную историю, потому что он в жизни ни о ком не задумывался. Я втянул тебя еще глубже, потому что думал только об одном: о мести. Сейчас я думаю прежде всего о тебе, о нас с тобой. Ты никуда не пойдешь. Если понадобится, я привяжу тебя к рулю, но под воду тебя не пущу.
Я не хочу, чтобы ты нырял! - Лиз ткнула его кулаком в грудь. - Там, внизу, я буду думать только о том, что должна сделать. Если я останусь здесь, я буду волноваться за тебя и, наверное, сойду с ума.
А ты засеки время. - Он поднял баллоны и протянул ей. - Помоги мне, пожалуйста!
Разве несколько недель назад она не поняла, что он не из тех, кто проигрывает в спорах? Когда она подтягивала ремешки у него на плечах, руки у нее слегка дрожали.
-Я не привыкла к тому, что меня опекают и защищают.
Джонас поправил баллоны и повернулся к ней:
-А ты привыкай.
Лиз закрыла глаза. Сейчас уже поздно спорить.
-Опускайся на тридцать метров и бери курс на северо-восток. Там пещера. - Замявшись всего на миг, она достала ружье для подводной охоты. - Берегись акул!
Джонас встал на лесенку; Лиз подала ему водонепроницаемый кейс. Через несколько секунд он скрылся под водой; поверхность моря снова стала черной и спокойной. Лиз мысленно следовала за ним, спускаясь все ниже. В воде темно, и аквалангист полностью зависит от показаний приборов и от тонкого луча света подводного фонаря. Сейчас как раз вышли на охоту ночные хищники: кальмары, мурены, барракуды... И акулы. Лиз приказала себе не думать о них.
Надо было все же настоять на своем и нырнуть самой. Но как его уговоришь? Расхаживая по палубе, она то и дело отбрасывала волосы со лба. Он нырнул, чтобы защитить ее. Он нырнул, потому что она ему небезразлична. Вся дрожа, она села на диванчик и принялась растирать замерзшие руки. Неужели вот так чувствуешь себя, если ты небезразлична мужчине? И как же тяжело сидеть и ждать любимого... Она вскочила и снова принялась мерить палубу шагами. Всю жизнь она неустанно трудилась и не привыкла сидеть и просто ждать. И все же... Ей захотелось еще раз услышать, что она ему небезразлична. Лиз снова села и стала ждать.
Четыре раза она смотрела на часы и, наконец, услышала, как он поднимается по лесенке. Задрожав от облегчения, она бросилась к лесенке - помочь ему подняться.
-В следующий раз иду я! - заявила она.
Джонас выключил фонарь и снял акваланг.
-И думать забудь. - Не дав ей возразить, он прижал ее к себе. - У нас целый час, - прошептал он ей на ухо. - Неужели хочешь, чтобы мы потратили его на споры?
Он был мокрый и холодный; Лиз прижалась к нему.
Не люблю, когда мною командуют!
В следующий раз командовать будешь ты. - Он плюхнулся на диванчик и потащил ее за собой. - А я уже забыл, как красиво под водой ночью. Просто сказка! - Все почти кончено, твердил он себе. Первый шаг сделан, осталось сделать второй. - Я видел гигантского кальмара. Мой фонарь его до смерти напугал. Клянусь, длиной он был метров десять!
Бывают и больше. - Лиз положила голову ему на плечо и попыталась расслабиться. У них еще целый час. - Однажды я ныряла с отцом. Мы видели почти двадцатиметрового кальмара.
Испугалась?
Нет. Смотрела как завороженная. Помню, я подплыла поближе, чтобы потрогать щупальца. Когда мы всплыли, отец меня двадцать минут отчитывал.
Ты бы на его месте тоже отчитывала Веру.
Я бы ею гордилась, - начала Лиз, но тут же рассмеялась. - Но, конечно, и задала бы ей потом...
Впервые за ночь он заметил звезды. Усыпанное ими небо будто ожило. Он вспомнил о веранде перед маминым домом и о долгих летних ночах.
Расскажи мне о ней.
Осторожно, а то меня потом не остановишь.
Ну и пусть. - Он положил руку ей на плечо. - Рассказывай!
Криво улыбнувшись, Лиз закрыла глаза. Приятно думать о Вере, говорить о Вере. В голове у Джонаса постепенно складывался образ девочки, которая любит учиться, любит ходить в школу и общаться с друзьями. В голосе Лиз слышались любовь, гордость и тоска. Он вспомнил портрет загорелой, улыбающейся девочки в ее спальне. Оказывается, Вера говорит на двух языках, любит баскетбол, зато овощи терпеть не может.
Она - мое солнышко, - мечтательно говорила Лиз. - Но она не ангелочек. Очень упрямая; когда ей перечат, она может и вспылить. Вера стремится все делать по-своему. Когда ей было два года, она очень злилась, если я помогала ей спускаться по лестнице.
Похоже, независимость - ваша фамильная черта.
Лиз дернула плечом.
-Без независимости нам никак нельзя.
- Ты никогда не думала о том, чтобы поступиться ею?
Лиз как будто чего-то испугалась. Хотя отодвинулась она всего на волосок, она все же отодвинулась от него.
-Когда чем-то поступаешься, приходится от чего-то отказываться. А я никогда не могла себе позволить от чего-то отказаться.
Такого ответа он от нее и ждал. Ничего, он сделает так, что она передумает.
-Пора снова под воду.
Лиз помогла ему надеть акваланг.
Джонас, возьми ружье... - Он стоял уже у фальшборта, когда она подбежала к нему. - Скорее возвращайся! - прошептала она. - Я хочу домой. Я хочу заняться с тобой любовью.
Удивительно своевременное признание! - Джонас широко улыбнулся, сгруппировался и ушел под воду.
Через пять минут Лиз снова принялась мерить палубу шагами. Почему она не догадалась захватить из дому кофе? Она заставила себя подумать о том, что меньше чем через час они будут сидеть на кухне рядом с горячей кофеваркой. И не важно, что дом будет окружен полицией. Они с Джонасом будут внутри. Может, она и не права насчет независимости. Может быть... Услышав всплеск за бортом, она пулей метнулась к лесенке.
Джонас, что случилось? Почему... - Она опешила, заметив, что в грудь ей нацелено дуло пистолета.
Сеньорита... - Манчес швырнул на диванчик маску и трубку и перелез через борт. - Buеnas noches.
Что вы здесь делаете? - Хотя кровь отхлынула у нее от лица, она, старательно изображала возмущение. Лиз поняла: она совсем не храбрая. Совсем не храбрая! - Мы же договорились!
Вы дилетанты, - сказал Манчес. - И Шарп тоже был дилетантом. Думаете, мы забыли про деньги, которые он украл?
Ничего не знаю о тех деньгах, которые украл Джерри. - Лиз схватилась за фальшборт. - Я уже вам говорила.
Босс решил, что с вами, милая дамочка, пора кончать. Вы сделали нам любезность, доставили партию товара. Мы тоже сделаем вам любезность. Вы умрете быстро.
На пистолет она больше не глянула. Не смела.
Если будете регулярно отстреливать своих дайверов, скоро окажетесь на мели.
На Косумеле мы свои дела закончили. Как только ваш приятель достанет кейс, я заберу его и уеду в Мериду. Я живу со вкусом, а вы вообще не живете.
Лиз захотелось сесть, потому что у нее дрожали колени. Но она осталась стоять, поскольку понимала: если сейчас сядет, возможно, больше уже не встанет.
Раз вы закончили свои дела на Косумеле, зачем понадобилось доставлять еще партию?
Клэнси любит все доводить до конца.
Клэнси? - Лиз вспомнила, что уже слышала эту фамилию в Акапулько, от Дэвида Мерриворта. Она напряженно вслушивалась, не послышится ли плеск у борта.
Там, в пещере, партия кокаина на несколько тысяч, вот и все. Скоро ее поменяют на кейс с несколькими тысячами долларов. Босс приказал изобразить, будто вы с Шарпом сами обстряпали дельце. А потом поссорились из-за денег и перестреляли друг друга. И все, дело закрыто.
Вы и Эрику убили?
- Она задавала слишком много вопросов. - Манчес опустил пистолет. - И вы задаете слишком много вопросов.
Палубу мгновенно залил яркий свет, и Лиз невольно зажмурилась. Ничего не успев сообразить, она метнулась в воду и, набрав в легкие побольше воздуха, нырнула.
Как ей предупредить Джонаса? Лиз держалась из последних сил, глядя на ярко освещенную поверхность моря. У нее нет ни акваланга, ни маски, ни прикрытия. В любую секунду Джонас всплывет на поверхность, не подозревая об опасности. Никто не может защитить его, кроме нее!
Без водолазного снаряжения она долго под водой не высидит. Лиз подплыла поближе к лесенке. Она терпела из последних сил, но не выныривала на поверхность. Наконец, она заметила какое-то движение. Снизу посветили фонарем.
Когда он увидел ее, у него чуть не остановилось сердце. Она была похожа на утопленницу, которую прибило к катеру. Волосы, казавшиеся бесцветными, колыхались в воде; лицо в луче его фонаря стало мертвенно-белым. Прежде чем разум начал задавать вопросы, он сунул ей в рот свой загубник и дал ей подышать. Под водой они могли общаться только жестами. Джонасу стало страшно. Сжимая в руках ружье для подводной охоты, он вынырнул на поверхность. Лиз вынырнула следом.
- Мистер Шарп! - Моралас поймал их в луч прожектора. - Не волнуйтесь, все в порядке! - На палубе катера Лиз увидела Манчеса в наручниках, окруженного двумя водолазами. - Мисс Палмер, будьте добры, доставьте моих людей и заключенного назад, на Косумель.
Она почувствовала, как напрягся Джонас. Он целился в Манчеса из ружья для подводной охоты. Даже через маску она видела, как горят его глаза - яростным, холодным огнем.
-Джонас, прошу тебя! - Но он уже начал взбираться по лесенке. Лиз подтянулась и без сил упала на палубу. Ей била дрожь; с нее текла вода. - Джонас, не надо, Джонас, все кончено!
Он ее почти не слышал. Все его чувства были сосредоточены на человеке, стоящем в нескольких шагах от него. Их взгляды встретились. Джонас обрадовался, заметив, как кровь отлила от лица Манчеса - тот сразу все понял, и в глазах появился страх. Сейчас он сделает то, ради чего сюда приехал! Закачался медальон у него на цепочке, и Джонас вспомнил о брате. Джерри умер. Его уже не воскресишь. Он опустил ружье.
Манчес откинул голову назад.
-Я вернусь, - тихо пообещал он, презрительно улыбаясь. - Я еще вернусь.
Из ружья вылетел дротик и угодил в палубу между ногами Манчеса. Лиз увидела, как улыбка застывает на лице убийцы - и одновременно появляется на лице Джонаса.
-Я буду ждать.
Неужели все в самом деле кончено? Только об этом и могла думать Лиз, проснувшись в своей теплой постели. Ни ей, ни Джонасу больше ничего не грозит. Косумельская преступная группировка обезврежена. Конечно, Джонас еще долго бушевал и изливал на Мораласа свою ярость. И за ними, и за Манчесом следили, но полиция вышла на сцену только после того, как на Лиз наставили дуло пистолета.
И все же, подумала она, Джонас получил то, за чем приехал. Убийца его брата за решеткой. Он предстанет перед судом и понесет заслуженное наказание. Она надеялась, что для Джонаса этого достаточно.
Пока можно забыть обо всем и просто радоваться утру - обыкновенному погожему утру. Счастливая, она повернулась набок и прижалась к Джонасу. Он привлек ее к себе.
Давай не будем вставать до полудня. Она рассмеялась и потерлась носом о его шею.
У меня...
...куча дел, - закончил он за нее.
Вот именно. И в первый раз за несколько недель я буду заниматься делами, не оглядываясь постоянно через плечо. Я счастлива. - Она посмотрела на него, обвила его шею руками и прижалась к нему. - Я так счастлива!
Достаточно ли ты счастлива, чтобы выйти за меня замуж?
Она словно окаменела, а потом медленно, очень медленно отодвинулась от него.
Что?!
Выходи за меня замуж. Возвращайся со мной в Штаты. Начни новую жизнь.
Ей очень хотелось ответить: "Да". К ее изумлению, сердце так и подталкивало ее ответить: "Да".
Она отодвинулась, ощущая в душе неимоверную тяжесть.
-Не могу.
Джонас задержал ее, не дав встать. Он понял, что ее отказ причинил ему гораздо больше боли, чем он мог предполагать.
Почему?
Джонас, мы с тобой совершенно разные люди, и у каждого из нас своя отдельная жизнь.
Несколько недель назад каждый из нас перестал жить своей отдельной жизнью. - Он взял ее за руки. - Отныне у нас совместная жизнь.
Но так не будет. - Она вырвалась. - Ты вернешься к себе в Филадельфию и через несколько недель забудешь, как я выгляжу.
Крепкими пальцами он сжал ее запястья, как наручниками. Рядом с ней в нем как будто всегда кипела ярость, хотя на поверхность она вырывалась редко.