- Папа! Арсений Никитич! - взвилась Клавдия Петровна. - Мы же за столом! И при ребенке еще!
- Перестань, мама, - меланхолично остановила ее Валя. - Я не ребенок, мне уже шестнадцать. Ты еще скажи, что меня в капусте нашли…
Пока ужинали, дождь кончился. Пора было ложиться спать, но Валю не покидало чувство, что она забыла о чем-то… Ах, да - Лида! Надо бы с ней помириться… Происшествие с Ильей казалось сейчас Вале не более чем глупым недоразумением. Тем печальнее было то, что Лида, наверное, до сих пор дуется.
Валя надела резиновые сапоги и по мокрой траве зашлепала к калитке, которая вела в соседний двор. В окне у Лиды горел тусклый ночник - это значило, что она не спит еще… Валя тихонько постучала по стеклу.
В комнате мелькнула тень, окно с легким звоном распахнулось.
- Пирогова, это ты? - отстраненно произнесла Лида. - Чего тебе?
- Поговорить…
- Нам не о чем говорить.
- Лида, ты сейчас совершаешь большую ошибку… - сердито начала Валя, скользя в резиновых сапогах по размокшей земле.
Это ты совершила ошибку! - шепотом воскликнула Лида. - Мало тебе твоего Ванечки, ты еще и Илью захотела… У, ненасытная!
На Валю неожиданно напал хохот - ей почему-то показалось очень смешным слово "ненасытная".
- Ты еще и смеешься надо мной? - возмутилась Лида.
- Ой, Лидочка, прости… - замахала руками Валя, пытаясь сдержать смех, и едва не упала.
Лида некоторое время надменно смотрела, как ее подруга корчится внизу от смеха, теряя равновесие в дурацких сапогах, потом ее лицо исказила гримаса недоумения, а потом и ее тоже разобрал смех.
- Пирогова, ты совершенно невозможная! - безнадежно сказала Лида, отсмеявшись. - Ты просто чучело какое-то… Ладно, заходи, только сапоги не забудь снять.
Валя быстро обежала дом, сбросила на крыльце тяжелые, с комьями налипшей грязи сапоги и ворвалась в комнату подруги.
- Лидка, какая ты молодец! - закричала она. - Ты на меня больше не сердишься!
Лида села по-турецки на свою постель, укоризненно покачала головой:
- На тебя совершенно невозможно сердиться, Пирогова. Но это еще ничего не значит…
- А что, что это значит? - Валя села на жесткий деревянный стул.
- Валька, он меня не любит, - вдруг трагическим голосом произнесла Лида.
- Кто, Илья? Господи, Лида, - я же тебе говорю, что меня он поцеловал совершенно случайно… Наверное, просто представил на моем месте тебя!
- Нет, нет… - поморщилась Лида. - Не утешай меня, я же не такая дура, чтобы поверить этому. Но он и тебя не любит!
- Конечно, - быстро согласилась Валя. - Я же знаю, когда любят, а когда нет. Вот у нас с Ванечкой…
- Пирогова, отстань ты за-ради бога со своим Ванечкой! Я все об Илье думаю… Он такой…
- Какой? - спросила Валя с любопытством. - Ну скажи - какой?
- Непонятный, - тихо произнесла Лида, и глаза ее заблестели в тусклом свете ночника… - Душу бы отдала за то, чтобы узнать, о чем он думает. Он говорил мне, что я ему нравлюсь, комплименты всякие говорил и еще однажды обнял - ну, тогда вы с Ваней купались в Иволге и не видели…
- Он думает о тебе! Не это ли подтверждение…
- Нет! Все гораздо сложнее. И одновременно проще. Он мужчина, на три года нас старше, он умный, красивый… Зачем ему я?
- А я нужна ему еще меньше! - не преминула вставить Валя.
- Ой, да ты тут вообще ни при чем… Я для него, Валька, знаешь кто?
- Кто?
- Дачная интрижка. Да, я для него дачная интрижка!
Вале был непонятен смысл этих легкомысленных слов, для нее все было серьезно. Ведь у них с Ваней, например, далеко не дачная интрижка - то есть нечто преходящее и незамысловатое. У них все основательно и на века. Ваня и Валя, Валя и Ваня… И у всех окружающих должно быть тоже так.
- Ерунда какая! - с чувством произнесла она. - Ты, Лидка, придумываешь, чего нет.
- Ах, Пирогова, ты такая наивная… - неожиданно ласково сказала Лида и повалилась назад, на подушки. - И ты хорошая, напрасно я тебя ругала… Ты не стала от меня ничего скрывать. Ты честная!
- Ты плачешь… - растерянно прошептала Валя.
Лида лежала на кровати, скрестив руки на груди, и из уголков ее глаз текли слезы и падали на подушку.
- Я его люблю, - все так же нежно продолжила Лида. - Я его так люблю, что у меня прямо сердце разрывается. А как он красив…
- Вполне обычная внешность, - пожала плечами Валя.
- Наивная Пирогова! Илья очень, очень красив, даже более того… В нем есть нечто, что заставляет сердце трепетать, что моментально сбивает дыхание… Если бы я была взрослой женщиной и даже была уже замужем, меня все равно бы ничего не остановило. Я на все готова ради него. Абсолютно на все, даже на преступление. На самое страшное преступление.
- Неужели на все? - ахнула Валя. - Послушай, Лидка… это что же, ты и родину могла ради него предать, да?
Лида приподняла голову и внимательно посмотрела на свою подругу. Вопрос сбил ее с толку.
- Родину? - задумчиво повторила Лида. - Весь Советский Союз то есть? Пожалуй, да…
- О господи… - прошептала Валя пораженно. - Теперь я понимаю, как ты любишь Илью… Конечно, после такого на собственного мужа совсем наплевать!
- Я… я даже готова умереть за Илью, - мрачно произнесла Лида. - Без него нет мне жизни.
- Как я тебя понимаю! - застонала Валя, покачиваясь на стуле. - Лидка, но я точно так же люблю Ванечку… Слушай, можно придумать замечательную историю!
- Ты опять за свое… - устало вздохнула Лида.
Нет, погоди, а то ты мне мысль собьешь.? Вот представь - жила на свете девушка, то есть, вернее, уже взрослая замужняя женщина. И все у нее было хорошо, она даже не мечтала ни о чем, потому что все у нее было. И вот однажды шла она по улице (ну в магазин или с работы, а может, после работы в магазин…) и увидела одного мужчину. Случайно так взглянула, а потом отвела взгляд - чего на чужих пялиться, когда собственный муж есть. Но ее как будто толкнул кто-то, тихонечко так… Она опять на него взгляд перевела, на незнакомца этого. Смотрит и не может понять - какой он, красивый или нет, добрый или злой… Это она как будто загадку решила разгадать - сначала любопытство ею овладело, а потом еще что-то… Они в одной очереди стояли, и ей, в общем-то, скучно было…
Лида, подперев голову рукой, внимательно слушала подругу.
- Так вот… - таинственным шепотом продолжила Валя. - Пошла она за ним вслед. Зачем - сама не знает, но вроде в этом пока ничего особенного нет, ей по дороге сначала было. В руках авоськи тяжелые - колбаса там варено-копченая, сосиски, пельмени, курица мороженая торчит ногами наружу, ботинки мужа из ремонта, с новыми набойками… Типичная, в общем, картина.
- Она, наверное, некрасивая была, - нахмурилась Лида, - для нее все героини романтических историй непременно должны были выглядеть писаными красавицами.
- Это не важно… Впрочем, довольно симпатичная, если тебе угодно. Только такая, немного замотанная жизнью…
- А-а, - многозначительно кивнула Лида.
Идет, авоськи из одной руки в другую перекладывает и все на человека того смотрит, который впереди нее идет. А у него бицепсы, у него спина, у него походка… Вроде и красивее люди попадаются, но нет же - привязалась она к нему, загадку хочет разгадать. А потом он на другую улицу свернул - куда женщине вовсе и не надо было идти. Но на нее такой азарт напал непонятный! Бросила она сумки свои, которые ей очень мешали, в какой-то подворотне и уже налегке за мужчиной припустила…
- Ненормальная… - прошептала Лида.
- Да, она сама про себя так и подумала - "я ненормальная, что же я делаю! Меня там муж после работы ждет, голодный…". А он, незнакомец-то, обернулся и посмотрел на нее так… Словом, от этого взгляда она совсем голову потеряла, и страшно ей стало. Но не потому, что он бандитом мог оказаться или маньяком каким, а потому, что по-настоящему страшно бывает, когда собой не владеешь. А он стоит и смотрит, и как будто взглядом ее зовет.
- А она? - замирающим голосом спросила Лида.
- А она минуту, нет, даже меньше минуты колебалась - идти ей или нет. Потом головой потрясла - вот так, словно наваждение какое отгоняя (только наваждением для нее была ее прошлая жизнь!), - и твердым шагом к нему подошла. Обняла - и все. Пропала навсегда. Домой она в тот день не вернулась. Жила с ним, с человеком этим. Говорили они мало, без слов друг друга понимали - такая любовь. Потом муж ее нашел - вернись, говорит, я все прощу! Она - ни в какую. Бросила ему под ноги кольцо обручальное и ушла. Но на этом дело не закончилось. Она в закрытой организации работала, где всякие новые вооружения изобретали, сверхсекретные. И тут выясняется, что новый ее возлюбленный - шпион.
- Американец?
Нет, русский, но работал на американцев, - на ходу придумывала Валя. - И вот он ей говорит: "Мне надо узнать, что за секретные технологии у вас там используются". Она опять недолго колебалась… Словом, выдала все секреты и маленьким таким шпионским фотоаппаратом все документы у себя на работе перещелкала.
- Сволочь какая! - с восхищением произнесла Лида.
- В общем, разведал он все, что ему надо было, и собирался уезжать. Она, естественно, хочет с ним. Только на самом деле она ему не очень-то была нужна, он ее в основном в шпионских целях использовал, а любить - особо и не любил…
- Валька! - закричала Лида. - Ты опять?! Опять плохой конец придумала!
Валя задумчиво почесала затылок - специально она ничего не придумывала, ее истории начинались и заканчивались, следуя особой, странной логике, которой она и сама не понимала. Просто так получалось - и все.
- Ладно, я не буду рассказывать, - вздохнула она.
- Нет уж, теперь до конца! - возмутилась Лида. - Что же это - на самом интересном месте обрывать!
- А закончилось все очень плохо, - продолжила Валя печально. - Женщина почувствовала, что он не любит ее. И стало ей так все не мило, так противно, что было уже все равно, что с ней потом будет. Она собой не владела. В общем, она и его выдала, и себя - как будто в бездну прыгнула. Их расстреляли - обоих. Вот. Конец фильма…
- Пирогова!!!
- Что же это такое? - В комнату заглянула Лидина мама. - Кто же это шумит тут так?
- Добрый вечер, теть Ань…
- Двенадцатый час, девочки! - укоризненно воскликнула Анна Михайловна. - Лида, ты орешь на весь поселок…
- Мам, у нее опять история плохо закончилась!..
В середине июля установилась в средней полосе необычайная жара, от которой страдали все от мала до велика, природа и люди. Трава пожухла, земля потрескалась, высоко, в ослепительно-синем небе, вибрировал воздух, звеня от зноя.
Друзья проводили все свободное время у реки, где жара ощущалась не так остро - в любой момент можно было залезть в Иволгу и немного остыть. Валя была с Иваном, Лида - с Ильей, и, казалось, о прошлом было забыто. Илья вел себя как бойфренд Лиды, Лида счастливо улыбалась, Валя тоже счастливо улыбалась, потому что рядом был Ваня, а Илья вроде как не предпринимал новых попыток к сближению. Они были просто друзьями…
- Иволга… - задумчиво произнесла Лида. - Вы не находите, что название нашей речки звучит почти как Волга?
- Старо… - отмахнулась Валя. - Мы уже сто раз шутили по этому поводу!
- Нет, но я все равно не понимаю, как от одной буквы может столько зависеть. Всего лишь "и" в начале, и это уже не могучая река, по которой пароходы плавают и все такое, а какая-то обыкновенная подмосковная речушка, на которой и судоходства-то нет!
- Сейчас не пароходы, а теплоходы, - рассеянно поправил ее Илья. - Вань, подкинь бутылку - вон она, рядом с тобой лежит…
По дороге на пляж они всегда останавливались у колонки с водой и набирали полную большую пластиковую бутылку - на немилосердном солнце всех одолевала жажда.
- В отличие от дождя река - это символ женского начала, - вспомнила Валя. - Мне дед говорил.
- Почему? - пожал плечами Илья, отпив из бутылки.
Река течет из-под земли, из родников. Она там "рождается". Между прочим, в древние времена родник считался священным местом. Обозначение речной воды - волнистая горизонтальная линия. К тому же речная вода, в отличие от дождевой, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни… - печально, распевно произнесла Валя, но не потому, что ее волновало уходящее время, а потому, что слова, которые произнес когда-то дед, показались ей очень красивыми, она их даже наизусть запомнила.
- Ты болтушка… - усмехнулся Илья. - И еще ты - легкомысленная…
- Ванечка, я легкомысленная?
- Нет, ты очень хорошая, - с комической интонацией произнес Иван. - Ты говори, говори… Я тебя иногда просто как музыку слушаю.
- Вот и ты!
- Эх, молодежь… - снисходительно произнес Илья, сел и закурил. Сейчас он был похож на античного бога (правда, общую картину несколько портила сигарета, зажатая в пальцах) - широкие плечи, втянутый живот, ноги с хорошо развитыми икрами, что нечасто встретишь даже у спортсменов. Он действительно красив - равнодушно, краем сознания опять отметила про себя Валя. Но не потому, что он ей нравился, просто она привыкла наблюдать за всем окружающим, словно вела какой-то внутренний дневник, в который заносила свои впечатления.
Ее обожаемый Ванечка был как-то тоньше, проще - эта трогательная юношеская худоба, выступающие ключицы, выгоревшие светлые волосы, бесчисленные веснушки, мягкий абрис губ… Но именно это и сводило с ума Валю, все его недостатки были для нее достоинством. В нем не было никакой загадки, любой сторонний человек при одном взгляде на Ваню сразу бы понял, что это воспитанный и добрый молодой человек, неспособный на антиобщественное поведение. Но отсутствие загадки и было для Вали загадкой!
- Дай сигаретку… - королевским жестом протянула руку Лида. Илья бросил ей пачку.
- Господи, ты прирожденная актриса… - вздохнула Валя, любуясь на свою подругу. - Как у тебя все красиво получается!
- Что именно? - царственно спросила Лида - ей нравились комплименты.
- Вот это… - Валя протянула руку как будто за сигаретой, потом сделала вид, что непринужденно затягивается. Наклонила голову, приняла позу, словно девушка на отрывном календаре. Все засмеялись. - Ты, Лидка, все делаешь так изящно, непринужденно… Честное слово, так только в"кино курят!
- А что же, я должна как какая-нибудь доярка тетя Глаша бычки смолить? - захохотала Лида.
- Ты похожа на одну актрису… - наморщил лоб Иван. - Ну на ту самую…
- На Мэрилин Монро, - подсказала Валя. - Я, Ванечка, ей это уже тыщу раз говорила.
- Да, точно! - обрадовался Иван.
- Эх, молодежь… - повторил снисходительно Илья, слушая их болтовню. Его замечание опять вызвало общий смех.
- Илюшка, ты такой забавный… - весело произнесла Лида и звонко чмокнула его в щеку. - Скажи это еще раз!
- Все, лимит исчерпан, - усмехнулся он, и темная прядь упала ему на лоб, тень легла на глаза.
- А ты знаешь, на кого похож? - оживилась Валя. - Ты похож на Демона.
- На демона? - удивилась Лида. - Нет, Валька, ты не права…
- Нет, на того Демона, которого Врубель нарисовал. В Третьяковской галерее висит, - пояснила Валя.
- Какая ты у нас высокообразованная, культурная девушка, - сказал Илья, и непонятно было, то ли он подсмеивается над Валей, то ли хвалит ее.
- Очень! Она у нас луч света в темном царстве! - захихикала Лида. - Ой, а вода-то в бутылке закончилась…
- Как? - переполошилась Валя. - А я пить хочу… Это ты, Илюха, всю воду выхлестал!
- Я схожу, - тут же вызвался Иван.
- Один? Нет, пошли вместе… - сказала Валя.
- Да мне нетрудно…
- Нет-нет, я хочу с тобой!
Она накинула на себя синий в горошек сарафан, сунула ноги в тапочки. Иван натянул шорты, и они, взявшись за руки и с улыбкой глядя друг на друга, побрели к колонке.
- Бутылку-то возьмите! - крикнула им вслед Лида. - Во что воду набирать будете…
- Ах да, точно!..
- Эх, молодежь… - пробормотал Илья, глядя им вслед.
- Ты чего? - спросила вдруг Лида.
- А что?
- У тебя такое лицо… Как будто ты чем-то недоволен, - хмуро произнесла Лида.
- Я всем доволен.
- Тогда улыбнись!
Илья незамедлительно оскалил зубы.
- Ты похож на волка… - Лида положила ему голову на колени, посмотрела снизу вверх. - Валька не права, никакой ты не Демон, ты - волк… И я хочу приручить тебя.
До колонки надо было идти минут пятнадцать, не меньше.
- Уф, как печет… - пробормотала Валя, вытирая лоб.
- Бедная девочка… Зачем пошла?
- Я хотела с тобой.
- Я тоже хотел с тобой, только неудобно тебя мучить, - улыбнулся Иван, пожимая ей руку.
- А я и не мучаюсь! Я тебя люблю. Вот представь - мы идем по пустыне, по Сахаре, например, и нас страшно мучит жажда. Мы на грани смерти… А впереди, над бесконечными барханами, дрожат сказочные миражи… - таинственным голосом произнесла Валя.
- Да… Оазисы всякие мерещатся. Вон видишь - дворец? А рядом пальмы растут…
- А вон караван, верблюды бредут друг за другом!
Они шли и фантазировали, точно совсем маленькие дети.
На краю поселка стояла колонка. Брызгаясь и обливаясь водой, они напились, хохоча, потом набрали воды в бутылку.
- Валя…
- Что?
- Не торопись, давай немного отдохнем…
- Давай… - зачарованно произнесла она.
Лес был рядом, так близко. Он манил их своей прохладной тенью, и тащиться обратно по солнцепеку совсем не хотелось. По узкой тропинке они углубились в него.
Иван повернулся к Вале, обнял ее, прижался к ней так крепко, как только мог.
- Ой, ты меня сейчас задушишь… - пискнула Валя. - Ты, Ванечка, хитрый, ты специально меня сюда заманил…
- Где же нам быть вдвоем, как не здесь?
- Нет, идем дальше, - потянула она его за руку. - Тут еще люди могут ходить…
Летали мошки над травой, пахло малиной и горькой полынью. Было тихо, только где-то высоко, в зеленой листве, щебетали птицы. Тропинка давным-давно кончилась, а они все брели куда-то, держась за руки.
- Мне страшно… - шепотом произнесла Валя. - Ванечка, мне так страшно!
- Вернемся? - тоже шепотом произнес он.
- Нет.
- Чего же ты боишься? Людей? Медведя, который может вылезти из кустов?
- О, его-то я меньше всего боюсь… - она покачала задумчиво головой. - Мы недавно с Лидкой на эту тему разговаривали. Знаешь, что страшнее всего? Так вот - мы уже не можем вернуться. Это - рок. Неизбежность.
- Какая же ты фантазерка! Рок, неизбежность… Одни только слова!
- Но ты же тоже не хочешь возвращаться? - строго спросила она.
- Нет.
Они остановились на маленькой поляне, около маленькой осинки.
- Ты дрожишь. Я тоже весь дрожу…
Он взял в ладони ее голову, посмотрел прямо в темные, болотного цвета глаза, которые горели лихорадочным блеском, поцеловал - долго и серьезно, точно давал клятву.
- Я тебя люблю.
- И я тебя люблю, - опять задрожала она. - Только ты не останавливайся… Пусть будет, как будет. Возьми меня!..
- Куда это они пропали? - с раздражением сказал Илья, вылезая на берег. Капли воды блестели на его плечах, отражая солнце, вода капала с волос и щекотала ему лицо. - Сто лет уже прошло…