Однако прежде союзникам предстояло разделаться с гарнизонами сравнительно небольших островов в Тунисском проливе (Пантеллерия, по размерам несколько уступавшая Мальте) и в группе Пелагских островов в ста километрах западнее Мальты. Пантеллерию дуче мечтал превратить в итальянскую Мальту, усиленно укрепляя ее с 1937 года. За Пантелерию англичане принялись тут же по завершении операций в Тунисе, подвергнув ее обстрелу уже 13 мая с крейсера "Орион", сопровождаемого двумя эсминцами. Огневое воздействие корабельной артиллерии продолжалось по крайней мере еще две недели, прежде чем 11 июня начался решительный штурм. Теперь на этот остров площадью всего 83 квадратных километра, не считая авиации, обрушился огонь четырех крейсеров и восьми эсминцев. Затем последовал десант, которому гарнизон численностью в 11 тысяч солдат и офицеров не оказал сколько-либо длительного сопротивления. Потери союзников при "штурме" Пантеллерии составили всего одного "раненого" солдата – его укусил местный осел, продемонстрировавший, таким образом, явно антибританские настроения… Определенно итальянцы не хотели сражаться, и это было показательно. Спустя сутки настала очередь Лампедузы, гарнизон которой численностью до 5 тыс. солдат и офицеров также капитулировал 12 июня. Для Лианозы и Лампиони столь внушительных сил уже не потребовалось, с этой задачей справился крейсер "Ньюфаундлед" и эсминец "Нубиен", оперировавшие с Мальты. Теперь вырисовывалась очередная перспектива развития событий в виде высадки на Сицилию, которая готовилась очень тщательно, хотя трудно было ожидать от итальянцев, не видящих смысла в продолжении войны в союзе с немцами, готовности к сопротивлению после многочисленных поражений на суше и на море. Возглавлять эту операцию в качестве Верховного главнокомандующего предстояло генералу Дуайту Эйзенхауэру, заместителями которого на море оставался адмирал Кэнингхэм, от ВВС – английский маршал авиации Теддер.
На суше английская 8-я армия (генерал-лейтенант Монтгомери) должна была наступать по восточному побережью Сицилии, а 7-я американская армия (генерал-лейтенант Паттон) решала ту же задачу на западном. Чтобы лишенный топлива и подавленный серией неудач итальянский флот не мог помешать этому замыслу, ему противостояла английская группа прикрытия в составе шести линкоров, двух авианосцев, шести легких крейсеров и 24 эсминцев, не считая сил непосредственной поддержки сухопутных сил с моря на западе (американец вице-адмирал Хьюит) и на востоке (англичанин вице-адмирал Рамсей). При таком перевесе сил сомневаться в успехе не приходилось.
Еще до эвакуации своих сил из Северной Африки Генеральный штаб сухопутных сил Германии определил направления ударов союзных сил на Средиземноморском ТВД следующим образом: "Они надеются, что их военные успехи приведут к отпадению наших южноевропейских союзников… Первой целью десантной операции представляется Сицилия. Овладев ею, противник получит не только наилучшие условия для ведения воздушной и сухопутной войны против Итальянского полуострова, но и сможет возобновить движение судов через Средиземное море". Как в воду глядело ведомство Канариса, но, разумеется, отменить операцию "Цитадель" на Курской дуге оно было не в состоянии, тем более что наши силы оказались в курсе предстоящих событий, как, впрочем, и союзники, сделавшие всё, чтобы озадачить противника в части своих намерений.
Для начала они начали периодически менять кодовые наименования как частей, предназначенных для высадки, так и разных этапов самой операции. Контакты офицеров, участвовавших в разработке этой операции, были предельно ограничены и контролировались спецслужбами. Использование специальных высадочных средств в виде особых десантных судов позволило исключить участки побережья, на которых можно было проводить десантирование с боевых кораблей, в задачу которых входила только огневая поддержка десанта на удалении от берега.
В распоряжение франкистских спецслужб, активно сотрудничавших с державами оси, был подброшен труп "майора Уильяма Мартина", предварительно снабженного материалами дезинформационного характера. Все эти усилия не пропали даром, поскольку в день капитуляции немцев и итальянцев в Тунисе в докладной записке ведомства Канариса сообщалось: "Обнаруженное у английского курьера письмо начальника Генерального штаба генералу Александеру от 23 апреля содержит следующие данные: командование англосаксов планирует провести две десантные операции на Средиземном море: а) против Греции (кодовое название "Хаски"), б) предположительно на западе Средиземного моря (Бримстоун). Кроме подтверждения о планах вражеского командования на Средиземноморском ТВД, в донесении содержатся сведения, подтверждающие намерения противника высадить десант на восточном побережье Пелопоннеса и провести демонстрацию против Сицилии".
Таким образом, англичане практически назвали оба вероятных направления, правда, сместив акценты: демонстративное направление в итоге оказалось главным, а главное в бумагах безвременно почившего майора Мартина – демонстративным, причем, как показали ближайшие события, немцы "купились" на эту тонкость. 12 мая на стол начальника штаба Верховного командования вермахта легла телеграмма следующего содержания: "Можно считать, что противник закончил подготовку (точнее – разработку. – В. К.) к операции. Наиболее угрожаемыми районами являются: а) в западной части Средиземного моря – Сардиния, Корсика и Сицилия; в восточной части Средиземного моря – Пелопонес и Додеканес".
Только 20 мая Кэнингхэм довел морскую часть операции до своих подчиненных. После захвата островов Пантеллерия и Лампедуза 11–12 июня определились ближайшие перспективы десанта на Сицилию в соответствии с решениями, принятыми еще на конференции в Касабланке. В первых числах июля адмирал Рамзай перевел свой штаб на Мальту, а 4 июля главнокомандующий Эйзенхауер отдал приказ о начале операции "Хаски", совсем не там, где ее ожидали немцы. Забегая вперед, сообщу, что Гитлер отправил в Грецию Роммеля только 23 июня (спустя две недели после высадки союзников на Сицилии!), продолжая считать события на этом острове отвлекающими. Союзная разведка переиграла немецкую, впрочем, совсем как наша в событиях на Курской дуге в те же самые дни.
Особенностью предстоящей операции было планирование высадки десанта по принципу с берега на берег, для чего были построены специальные корабли, с малой осадкой, внешне напоминающие огромную плоскую коробку от сардин, как для пехоты, так и для техники, включая танки. По замыслу, упираясь в берег, такой корабль высаживал технику и людей по откидной аппарели в носовой части. Определенным недостатком таких плавсредств представлялась неустойчивость к сильному волнению. Учитывая численность задействованных сухопутных сил (в пределах от 337 до 470 тыс. участников по разным источникам), проблема десантирования имела огромное значение, и не случайно ей уделялось особое внимание, потому что впереди предстояли еще более грандиозные и сложные десантные операции, где морской фактор играл важнейшую роль.
Пусть читатель представит, что его танко-десантная в полном смысле "коробка" с характерным скрежетом садится на дно в ста метрах от берега, и теперь ему в качестве участника событий предстоит добираться до берега вброд под тяжестью навьюченной амуниции, чувствуя с каждым шагом, как песок и галька под его подошвами то и дело уходят из под ног…
Новый тип кораблей позволял их использовать по принципу "от берега до берега", когда десантники, заняв отведенные им места на этих суденышках на своем берегу, оставались на них вплоть до высадки на вражеском побережье. Однако никто не мог поручиться за состояние этих людей на плоскодонных "коробках", не отличавшихся мореходными качествами, при сильном волнении, что предстояло проверить в реальных боевых условиях. Очевидно, эти "кораблики" с аббревиатурой LST (для морской пехоты) и LCT (для перевозки техники, включая танки) можно было использовать лишь на коротких расстояниях с учетом непродолжительного пребывания в море, что требовало соответствующей организации самого десанта с учетом всех обстоятельств. Затем с высадкой техники и десантников их можно было привлекать на помощь крупным транспортам, ставшим на якорь дальше от побережья.
Противника эти приготовления не насторожили, поскольку была проведена специальная операция британских спецслужб. В первых числах июля адмирал Рамсей, которому предстояло высаживать десант на специальных десантных судах на восточное побережье Сицилии, перенес свой штаб на Мальту. Всё говорило о приближении дня "Д", о котором 9 июля возвестил приказ Эйзенхауэра о начале операции "Хаски".
На самом деле она началась задолго до означенной даты, когда из портов восточного побережья США в конце мая вышли транспорты с войсками, предназначенными для высадки в Сицилии. Из портов Британии в Средиземное море между 20 июня и 1 июля вышли транспорты с канадскими войсками, к которым позднее присоединились транспорты из портов Ближнего Востока. Движение этих конвоев проходило в соответствии с решениями высшего командования во главе с Эйзенхауэром, строго по графику. Окончательный сбор американских сил вторжения происходил между Мальтой и Пантеллерией, британских – восточнее Мальты. Мелководный Тунисский пролив защищался авиацией и малыми судами из портов Туниса. Зато с востока это скопление судов самого разного типа прикрывали корабли самого мощного соединения Эйч из Гибралтара под командованием вице-адмирала Э. У. Уиллиса в составе четырех линкоров, двух авианосцев, четырех крейсеров и 17 эсминцев. В операции участвовало также крейсерско-миноносное соединение контр-адмирала К. Г. Дж. Харкуорта, задачей которого была поддержка десантников при высадке на берег огнем по вызову. Сама высадка была намечена на 2 часа 45 мин. 10 июля за три часа до рассвета.
Разумеется, сама операция включала не только технические проблемы, но и элементы детектива, присущие любой военной операции нашего времени, в стиле описанной выше "дезы", попавшей к немцам с трупом "майора Мартина". В результате немецкие силы были переброшены в Грецию и на Сардинию, а итальянские минные заградители вовремя так и не оказались у берегов Сицилии.
Вместе с тем, самая тщательная подготовка, разумеется, не исключает эффект непредвиденной ситуации, как это произошло, например, при пролете самолетов с парашютистами над скоплениями собственных боевых кораблей, не получивших вовремя предупреждения, был открыт огонь всех зенитных средств. В результате количество сбитых самолетов измерялось десятками, погибших десантников – сотнями. Хотя адмирал Кэнигхэм специально предупредил командиров парашютистов: "До сих пор каждый самолет, который появлялся над нашими кораблями в Средиземном море, был вражеским. И хотя флот сейчас переживает переходный период, всё еще очень трудно убедить легких на нажим спускового крючка молодчиков, что вполне реальна такая вещь, как появление над нашими кораблями своих самолетов".
С самого начала погода не благоприятствовала десантированию, прежде всего из за сильного ветра и волнения с накатом на намеченных участках к высадке. Получая информацию от флотских метеорологов, руководство операцией решило продолжать ее без внесения существенных изменений, хотя состояние десантников на судах нового типа внушало серьезные сомнения к их готовности к предстоящему. Хотя скорость десантных кораблей существенно упала, они выдержали намеченный порядок при подходе к берегу, чему способствовали английские подводные лодки заранее развернутые у побережья, игравшие роль своеобразных маяков, указателей мест высадки и целей на берегу. Новый тип кораблей, достаточно дешевый в постройке, в высшей степени оправдал себя на будущее, но, что важно, впервые по настоящему был задействован (причем успешно) в значительных масштабах именно в Сицилии.
Итало-немецкое командование было введено в заблуждение не только фальшивками с телом и документами "майора Уильяма Мартина", но и результатами собственной воздушной разведки, прозевавшей изменение направления кораблей десанта на меридиане Триполи, из залива Сирта устремившихся на север через район Мальты к местам высадки. Дополнительный фактор, который отвлек внимание оборонявших Сицилию войск, был обстрел корабельной артиллерией союзников районов, удаленных от мест запланированной высадки. По совокупности этих причин сопротивление союзному десанту (особенно со стороны итальянских войск) оказалось гораздо слабее, чем ожидалось. Тем не менее восприятие событий по американским и английским источникам самого первого дня высадки существенно отличается.
К западу от мыса Пассера (служившего разграничением в действиях американцев и англичан) события поначалу развивались достаточно напряженно. По мнению американцев, при высадке была "тактическая внезапность утеряна. Над водой вспыхнули огни прожекторов, затрещали пулеметы противника, заухала артиллерия. Когда снаряды противника стали рваться между волнами атакующих катеров, корабли поддержки открыли огонь. Как только высадочные средства подошли к берегу и были спущены сходни, пехота устремилась на берег и, стремясь захватить назначенные позиции, сразу же углубилась в расположение противника.
Самый сильный огонь противник открыл у Ликаты. Здесь группа пехотно-десантных катеров по плану должна была высадить свои войска после первой волны десантных катеров с техникой и транспортом, которые должны были уничтожить оборонительные сооружения на участке высадки. Вместо этого группа пехотно-десантных катеров направилась к другому участку побережья и оказалась там первой. Несмотря на сильный ружейно-пулеметный огонь противника, катера подошли к берегу и под прикрытием своих огневых средств высадили находившихся на них десантников.
Постепенно огонь противника ослабевал по всему фронту высадки. Наступающие войска быстро захватывали закрытые огневые позиции противника, а поддерживающие эсминцы и канонерские лодки уничтожали опорные пункты его обороны. К 08.00 большинство артиллерийских позиций противника было подавлено. Американцы вышли к намеченным им в качестве задачи дня "Д" рубежам со значительным опережением" (Нимиц, Поттер. С. 227–228).
Англичане также были довольны достигнутыми результатами первого дня. "К вечеру Д-дня (т. е. 10 июля. – В. К.), несмотря на все проблемы, ударные части 8-й армии прочно закрепились на берегу Сицилии. Прибыли первые конвои с подкреплениями, а потери оказались незначительными. Самой лучшей новостью оказалось, что наши войска в первый же день захватили Сиракузы. Тральщики очистили подходы к порту так быстро, что уже 13 июля там разгружался первый конвой. Так как портовые сооружения почти не были разрушены, армия теперь почти не зависела от разгрузки прямо на побережье. В тот же день была захвачена Августа. И снова флот достаточно быстро привел порт в рабочее состояние. Эти успехи позволили нам отказаться от разгрузки снабжения на открытом побережье, гораздо раньше, чем предполагалось" (Роскилл. С. 365).
Просчет немцев в оценке времени высадки союзников дорого им обошелся. "Всего несколько дней назад германская авиация упустила благоприятную возможность нанести удар по нашим конвоям с войсками вторжения, когда они, как утки, растянулись по Тунисскому проливу. Теперь у побережья стояли на рейде тысячи судов, высаживавших десант, но противник по-прежнему воздерживался от решительного удара с воздуха. Либо немцы хотели нанести удар неожиданно, либо их положение было значительно хуже, чем мы ожидали… Только в процессе операции мы узнали, насколько эффективны были действия союзной авиации перед вторжением" (Брэдли. С. 149). Так отметил один из американских генералов. (Правда, возможно и другое объяснение: немцы не могли оказать летом 1943 года достойного сопротивления в Сицилии, поскольку их вооруженные силы были заняты подготовкой к сражению на Курской дуге, финал которой читателю известен.) Однако картина побережья оставляла, по тому же источнику, сложное впечатление: "Более 200 десантных судов застряло на отмелях, не дойдя до берега. Бульдозеры взрывали мягкий песок, оттаскивая волокуши с грузом подальше от воды за поросшие травой дюны, где грузы складывались в кучи. Более 700 автомобилий-амфибий сновали между кораблями и берегом, перевозя грузы. Везде на протяжении 25-километровой лини побережья до Джелы на песке валялись спасательные пояса, брошенные солдатами после высадки" (Брэдли. С. 250–251).
Определенно даже в самых рискованных операциях (а десанты, несомненно, являются таковыми) союзники уделяли главное внимание использованию новой техники и организации, стараясь снизить напряжение боя непосредственно на участвующих в нем, что облегчалось состоянием войск противника. Немцы продолжали отчаянное сопротивление даже на чужой земле, в то время как итальянцы (тем более сицилийцы) уже не видели для своего участия в войне какого-либо смысла. Это не значит, что они целиком утратили свои боевые качества. Совсем не случайно их недавние союзники немцы позднее неоднократно отмечали, что с обретением цели войны (освобождения страны от гитлеровцев) боевой дух потомков Гарибальди возродился, что, несомненно, присутствовало в скрытой форме и во время боев в Сицилии. Тем не менее за несколько дней между 14 и 17 августа немцы в количестве примерно 70 тыс. человек благополучно переправились через узкий Мессинский пролив, используя попутные плавсредства, включая до 10 тысяч машин и других транспортных средств, и даже вывезли до 17 тыс. тонн боеприпасов.
В результате, когда бои в середине августа бои за Сицилию закончились, в распоряжении союзников оказалось 150 тысяч пленных (в основном итальянцев), тогда как убитыми и ранеными противник потерял всего 12 тысяч. Правда, потери союзников оказались несколько выше, и, хотя масштаб событий на острове оказался несравнимым по сравнению с тем, что происходило у нас только на Курской дуге, другие следствия победы союзников нельзя было сбрасывать со счета: выход Италии из войны на стороне Германии. Перед Гитлером обозначилась повсеместная ситуация замены итальянских войск от самой Италии до России, Балкан, на островах Эгейского моря и так далее, тем более, что он не мог позволить себе оккупировать Апеннинский полуостров после поражения на Курской дуге в такой далекой России, особенности войны в которой большинство сражавшихся на берегах Средиземного моря просто не представляли. Если раньше гитлеровское руководство видело в Средиземном море некий ров, отделяющий оккупированную Европы от угрозы вторжения с юга, теперь такая точка зрения не казалась бесспорной. Правда, британские военные руководители по-своему истолковали результаты высадки на Сицилию. В частности, "компания в Италии, доказывали они, свяжет не только немецкие, но и союзные войска в такой степени, что вторжение через Ла-Манш задержится на неопределенный срок. В ответ на это начальник имперского Генерального штаба генерал Аллан Брук заявил, что вторжение во Францию в любом случае не будет возможно до 1945–1946 года" (Нимиц, Поттер. С. 237). Определенно наш британский союзник продолжал при любой возможности держаться за свою периферийную стратегию, которая служила ему верой и правдой на протяжении столетий.
Итальянский флот практически устранился от боев за остров, несмотря на то, что потери в подводных лодках, включая немецкие, достигли двенадцати. Такую цену за три транспорта и два десантных судна нельзя не признать чрезмерно высокой, если не критической. Но главное, в правящих кругах самой Италии обозначился такой кризис, справиться с которым Муссолини уже не мог, несмотря на немецкую поддержку и благополучную переправу немцев через Мессинский пролив. Крах фашистского режима в Италии приближался неотвратимо.