- Ты знаешь, - жаловалась Элена Ивети, - в последнее время Камила не просто отмалчивается, а подчеркнуто игнорирует меня. Таким способом она дает мне понять, что у нас с ней равные права на Эду и последнее слово остается за ним, а не за мной.
- А ты не преувеличиваешь? - усомнилась Ивети.
- Нет. Камила очень изменилась. Она почувствовала, что Эду нуждается в ее обществе, и это придало ей сил и веса в собственных глазах. Она поняла, что имеет полное право соперничать со мной на равных. И тут я ничего не могу ей противопоставить! Если бы Эду был здоров, я бы попыталась еще за него побороться. А так мне остается только уважать его желания. Хочет он целыми днями видеть возле себя Камилу - что ж, я не посмею этому препятствовать.
- А как Эду ведет себя, когда вы остаетесь в палате одни, без посторонних? - спросила Ивети. - Раньше он постоянно твердил, что любит тебя. А как сейчас?
- Да мне за все время ни разу не удалось побыть с ним наедине и минуты! Если даже там каким-то чудом не оказывалось Камилы, то непременно был кто-нибудь из родственников. Они словно сговорились изолировать меня от Эду! А когда его привезут домой, то меня к нему и вовсе не подпустят, я в этом не сомневаюсь.
Но Элена ошиблась в своих предположениях. Когда Эду сказали, что завтра его отпустят из больницы, он не попросил, а буквально потребовал, чтобы Элена непременно была рядом с ним в столь радостный для него момент.
- Хорошо, что завтра суббота и тебе не надо идти на работу, - говорил он. - Ты сможешь поехать к нам домой и остаться там хоть на все выходные. Правда, с двуспальной кроватью опять придется повременить, потому что Данилу по совету врачей приобрел для меня ортопедическую койку, точно такую же, как эта, на которой я лежу сейчас. Но мы с тобой что-нибудь придумаем, правда?
Он говорил это в присутствии Камилы, нисколько ее не смущаясь и не боясь тем самым сделать ей больно. "Значит, он по-прежнему меня любит!" - заключила Элена.
Потом пришла Алма, и Эду то же самое повторил при ней, за исключением пассажа о двуспальной кровати.
- Я уговариваю Элену провести выходные в нашем доме, - сказал он Алме. - Надеюсь, ты не будешь возражать? Я по ней очень соскучился, нам редко удавалось побыть вдвоем.
"Нам это вообще не удавалось", - мысленно поправила его Элена.
Алма же вынуждена была ответить согласием на просьбу Эду:
- Ну как я могу возражать? Какие глупости ты говоришь! Мы устроим пир на весь мир в честь твоего возвращения домой. И, конечно же, будем рады видеть среди гостей Элену. Ты ведь не огорчишь моего племянника, Элена, приедешь к нам завтра?
- Спасибо за приглашение, я обязательно приеду, - ответила Элена, не доставив Алме удовольствия своим отказом.
- И ты, Камила, тоже приезжай, - произнесла Алма с особой теплотой в голосе. - Я к тебе очень привязалась за эти дни. Эду, ты пригласил к нам Камилу?
- Разумеется, пригласил. А как же иначе?
"Ну да, как же можно обойтись без Камилы! Он этого даже представить не может, - с горечью подумала Элена. - А что бы он стал делать, если бы я и правда осталась там на ночь? Попросил бы поставить в своей спальне еще одну кровать для Камилы?"
Из больницы она опять уехала раньше всех, оставив Эду с Камилой и Алмой.
- Я не стала созывать много гостей, - сказала Алма Камиле. - Эду сейчас ни к чему вся эта суета. Мы отметим его возвращение в узком кругу. Будут только самые близкие.
- А как же "пир на весь мир"? - напомнил ей Эду.
- Так мы и будем пировать, - не увидела в том никакого противоречия Алма. - Это ведь наш праздник, и мы вправе приглашать на него только тех, кому действительно рады.
Что скрывалось за этими ее словами, выяснилось позже. Алме очень не хотелось принимать у себя в доме Элену и она сделала ход конем: договорилась с доктором Алфреду, чтобы он выписал Эду из больницы не в полдень, как предполагалось прежде, а с утра. Алфреду не отказал давней знакомой в столь невинной просьбе, и Алма, войдя в палату, сообщила Эду и Камиле радостную весть:
- Алфреду сделал нам сюрприз! Эду, ты сможешь уехать отсюда завтра утром!
Эду воспринял такую новость с удовольствием и попросил Камилу известить об этом Элену.
- А она уже все знает, - сказала Алма. - Я позвонила ей прямо из кабинета Алфреду.
Камилу это удивило, но она благоразумно промолчала. Так же она промолчала и потом, вернувшись домой. А утром, пока Элена еще спала, уехала к Эду в больницу.
Проснувшись, Элена сказала Зилде, что сегодня та может не готовить обед:
- Мы с Камилой заберем Эду из больницы и поедем на обед к нему домой.
- Да, я знаю, - ответила Зилда. - Только Камила уже уехала.
- Как?.. В такую рань?.. - растерялась Элена.
- Но она сказала, что Эду выпишут сразу после утреннего обхода, и поэтому очень торопилась.
- Тут вышла какая-то путаница, - все еще не могла поверить в преднамеренный обман Элена.
Она позвонила в больницу, и дежурный врач сказал ей, что Эду уже уехал домой.
Лишь теперь Элена поняла, что она стала жертвой заговора. Ей только было пока не ясно, участвовал ли в этом заговоре Эду.
А он в отличие от Элены так ничего и не понял. Приехав домой, он все ждал, что Элена вот-вот появится там, но праздничное торжество началось без нее. Данилу уже собрался произнести первый тост, и тут Эду вдруг спросил у Камилы:
- А почему Элена не приехала? Она тебе что-нибудь говорила?
- Нет, мы сегодня даже не виделись. Я уехала, когда она еще спала.
- А вчера? Ты сказала ей, что меня выпишут не днем, а утром?
- Нет. Ей же твоя тетя звонила.
- А ты действительно звонила Элене? - обратился Эду к Алме.
- Да, - ответила она. - То есть не совсем так. Я позвонила ей, а у нее в тот момент был занят телефон, и я поручила секретарше Алфреду обязательно дозвониться до Элены. Неужели она оказалась такой необязательной?
- Камила, позвони маме! - потребовал Эду.
- А может, не стоит ей сейчас звонить? - гнула свое Алма. - Вдруг она сама почему-либо не захотела к нам приехать, и ей будет неприятно это напоминание.
- Нет, Элена не могла бросить меня в такой день! Она очень хотела разделить со мной эту радость. Камила, набери номер Элены! - повторил свое требование Эду.
Связавшись с матерью, Камила поднесла трубку к его уху, и он сразу же спросил:
- Почему ты не приехала в больницу? Я тебя так ждал!
- Я не знала, что все переменилось, и собиралась приехать туда к полудню. А потом позвонила в больницу и…
- А секретарша Алфреду тебе ничего не передавала?
- Нет.
- Ну ладно, вышла досадная накладка. Ты приезжай теперь прямо ко мне домой. Мы все тебя ждем.
- Нет, я не приеду, - твердо ответила Элена. - Побудь сегодня в кругу родственников, отдохни после больницы. Завтра увидимся. Скажи, Камила там?
- Да, она приехала вместе со мной из больницы.
- Значит, она там… Ну что ж, хорошо… Отдыхай. Я знаю, каково это - возвращаться домой из больницы. Это как похмелье… Целую тебя.
- Я тебя тоже.
- И я тебя, еще раз. Крепко-крепко!..
Глава 19
В первый вечер по возвращении домой из больницы Эду оглядел стены своей комнаты, и ему показалось, что он в тюрьме. Он не знал, сколько ему еще придется пробыть здесь в полной беспомощности, и от этого пришел в неистовство. Врачи, правда, пообещали, что восстановление пойдет достаточно быстро, если он будет следовать всем их предписаниям, регулярно заниматься физиотерапией, аккуратно принимать лекарства. Но как может не приходить в неистовство молодой человек, если он не способен шевельнуть ни рукой, ни ногой, если не может самостоятельно есть и пить! Не может даже взять телефонную трубку! Зависеть целиком и полностью от окружающих, что может быть унизительнее!
Эду был переполнен горечью, вернувшись домой из больницы, еще и потому, что не приехала Элена. Он винил в этом Алму. Она невзлюбила Элену с первого взгляда и вовремя не сообщила ей, что его выписывают.
Физическая беспомощность породила у Эду обостренное чувство зависимости, и ему страстно хотелось свободы. Полной. Во всех смыслах. Он ощутил, насколько велика его зависимость от тетушки в любом жизненно важном решении, и понял, что хочет решать все вопросы самостоятельно.
Но их с Эстелой рабство будет продолжаться до тех пор, пока дона Алма будет ведать их финансами. Они не смогут шагу ступить без того, чтобы не поставить ее в известность относительно любого желания, плана, намерения…
- Эстела, тебе не кажется, что мы с тобой уже совершеннолетние? - спросил он у сестры, которая привычно сидела возле его постели.
Эстела засмеялась.
- Больница не пошла тебе на пользу, Эду! Ты задаешь такие…
- Дурацкие вопросы, - живо подхватил он, радуясь тому, что хотя бы речь у него сохранилась, речь и мозги. - Раз вопрос кажется тебе дурацким, значит, ты не сомневаешься в том, что мы взрослые самостоятельные люди. Но тогда почему сами не распоряжаемся своими деньгами?
- Мне и самой приходило это в голову, - призналась Эстела, - но мне казалось неудобным говорить об этом с тетушкой. Она заменила нам мать, всегда была так добра с нами, так заботлива. Мы ей всем обязаны, Эду, ты же знаешь!
- Глупости! - раздраженно отмахнулся Эду. - Я прекрасно знаю, сколько она для нас сделала и делает. Но она забыла, что мы уже выросли из младенческого возраста и нас не нужно водить на помочах. Мы просто напомним ей об этом.
- Мне кажется, она обидится, - вздохнула Эстела, но при этом мечтательно посмотрела в потолок, ей бы очень хотелось не давать отчета дотошной доне Алме в каждой своей трате!..
- А сейчас обижены мы! - стоял на своем Эду. - Если бы она не хотела нас обижать, - он усмехнулся, - то сама бы пригласила адвоката, чтобы он разъяснил, какая часть родительского наследства причитается нам и какая - ей. А иначе невольно возникает недоверие. Ты не находишь?
Эстела была вынуждена кивнуть. Подобные подозрения показались ей чрезмерными, надуманными, но раз уж Эду заговорил об этом, то, наверное, не без основания, и, значит, надо принять его сторону.
- Тебе вредно волноваться, - ласково сказала она брату. - Сейчас не думай ни о чем, кроме здоровья. Обещаю, что займусь этим вопросом сама, ты знаешь, какая я дотошная и въедливая, не хуже доны Алмы.
Эду улыбнулся, а Эстела ласково погладила его по плечу, поцеловала в щеку, почувствовав, как он нуждается сейчас в поддержке и нежности.
Алма заглянула в комнату и расцвела улыбкой.
- С вас хоть картину пиши! Настоящая идиллия! - энергично провозгласила она. Вся ее крепкая небольшая фигурка, ее огромные черные глаза так и лучились этой энергией. - Как ты смотришь, Эду, если я приглашу наших друзей и мы устроим вечеринку в честь твоего возвращения из больницы?
- И ты меня внесешь как древнего грека на ложе… Или прикатишь на кресле-каталке, чтобы я немного потанцевал? - осведомился Эду.
Алма пристально посмотрела на него. Лицо Эду исказила болезненная усмешка.
- Прости! - сказала она. - Я не думала, что моя идея покажется тебе такой нелепой. Мне почему-то казалось, что ты рад оказаться дома, что тебе будет приятно повидать своих друзей…
- Твоих друзей! Выражайся точнее. Моих ты почему-то даже не известила о моем выходе из больницы! - Эду говорил резко, не в силах скрыть огорчения и досады.
- Если ты имеешь в виду Элену, то произошло в чистом виде недоразумение. Я позвоню ей и лично приглашу ее к нам.
- Спасибо! - с иронией поблагодарил Эду. - Представляю себе это любезное приглашение! После него она никогда у нас не появится. Нет уж, предоставь это мне. Я сам ее приглашу, и, надеюсь, очень скоро.
Алма вновь пристально посмотрела на племянника и сказала без тени обиды:
- Поверь, я прекрасно отношусь к Элене и у нас с ней чудные отношения.
- Не сомневаюсь, - буркнул Эду, - только я очень устал, мне пора отдохнуть.
Он прикрыл глаза, давая понять, что продолжения беседы не будет.
Алма с нежностью улыбнулась и тихонько прикрыла за собой дверь. К своим племянникам она относилась как к родным детям и на их капризы обращала мало внимания, желая им только добра и добывая это добро для них очень твердой, если не сказать жесткой, рукой.
Едва за тетушкой закрылась дверь, молодые люди переглянулись, почувствовав себя заговорщиками.
- Думаю, тетя действительно перегнула палку: она так мило приняла Камилу, сидела с ней в гостиной, показывала фотографии, пока ты отдыхал, - сказала Эстела.
- Камила - прелесть! - оживился Эду. - Я ей так благодарен, она здорово меня поддерживала все это время.
- А ты даже не захотел попрощаться, когда она уходила, - мягко упрекнула его сестра.
- Я был всерьез расстроен, - признался Эду, - и мне никого не хотелось видеть, даже Камилу. Она не обиделась?
- Думаю, нет, - успокоила его Эстела.
Камила и в самом деле не обиделась. Да и на что ей, собственно говоря, было обижаться? Она радовалась, что Эду выписали, а значит, скоро он совсем поправится, радовалась, что Алма отнеслась к ней с такой симпатией. Об Алме, вернувшись домой, она сразу и заговорила.
- Алма просила тебя навестить Эду, - сообщила она матери. - Просила на нее не сердиться, потому что ваши разногласия не имеют никакого значения. Эду тоже тебя ждет. Он очень расстроился из-за того, что ты не пришла.
Лучше бы Камила не говорила этого! Сердце Элены болезненно сжалось. Ей стало нестерпимо обидно. Запоздалое приглашение выглядело откровенной издевкой, дополнительным оскорблением. Какой цинизм! Все знали уже накануне о том, что Эду выпишут раньше, и никто - даже родная дочь - не потрудился сообщить ей об этом! С Эду увиделись все, кроме нее! Но им этого мало! Теперь с милой улыбкой ее приглашают! Да как они смеют!
А Камила продолжала щебетать:
- Алма несколько раз извинилась, твердила, что произошло недоразумение, и ко мне отнеслась так мило, показала фотографии маленьких Эстелы, Эду, их родителей. Ты знала, что они погибли за неделю до его первого причастия и он видел собственными глазами взрыв самолета и взметнувшееся пламя? Страшно представить, какое он пережил потрясение.
- Я никогда его об этом не расспрашивала… - задумчиво сказала Элена.
Перед ее глазами возникла картина, которую когда-то увидел десятилетний мальчик, приехавший в аэропорт встречать своих папу и маму… Да-а, такое трудно забыть!
- И представляешь, Алма все-таки повела его на первое причастие. Она сильная женщина.
Элена успела почувствовать силу этой женщины, и она ее отнюдь не радовала. Все, что сказала Камила, только усугубило печальное настроение Элены, ей стало жалко и себя, и Эду…
- Я встретила в лифте нашу соседку Офелию, вокалистку, она звала нас послушать ее ученицу. Пойдем? - предложила Камила. - Только сначала я приму душ, а то насквозь пропахла больницей.
Элена отказалась наотрез: с таким настроением, как у нее, лучше на люди не показываться. Куда девалась ее легкость? Она чувствовала себя старой, безнадежно отяжелевшей. Но объяснять дочери ничего не стала, а просто сослалась на усталость.
- Ну и я тогда тоже не пойду, - тут же передумала Камила. - Мне еще нужно в комнате прибраться. И вообще я чувствую, что у меня начинается новая жизнь, и это меня радует. - С этими словами Камила отправилась в ванную, и оттуда вскоре раздалось пение.
Элена совсем пригорюнилась. Чего же еще ждать, на что надеяться? Разве можно чувствовать себя девочкой, когда рядом с ней живет настоящая девочка, неопытная, с перепадами настроения, со страстной жаждой счастья и любви? Как хорошо, что она чувствует для себя начало какой-то новой жизни. Не с Эду ли? И тогда новая жизнь Камилы означала новую жизнь и для Элены, и эта тоскливая одинокая жизнь старухи ее вовсе не радовала.
Элена задумчиво отправилась в свою комнату. Интересно, как поведет себя Эду в новых обстоятельствах? В больнице им ни разу не дали остаться наедине. Наверное, то же самое будет и у него дома. И что? Он смирится, привыкнет и все для них кончится?.. Великая любовь окажется коротким эпизодом?
Тяжкие размышления Элены прервал звонок в дверь. Недоумевая, она пошла открывать. На пороге стоял Мигел.
- Ана сказала, что ты звонила, и я решил узнать, о чем ты хотела со мной поговорить. А заодно хотел вытащить тебя поужинать куда-нибудь. Как ты на это смотришь?
Элена улыбнулась Мигелу. Неожиданный визит был для нее необыкновенно приятным сюрпризом. Рядом с Мигелем ей было так спокойно! Она забывала о своем возрасте, не думала, молодая она или старая, они были добрыми друзьями, хорошо понимающими друг друга людьми, у которых так много общих тем и проблем: выросшие дети, планы на будущее, опыт пережитого, помогавший им в трудных ситуациях. Она позвонила ему после телефонного разговора с Эду, надеясь немного успокоиться, привести свои нервы в порядок, но не застала его: он обедал со своими детьми.
- Проходи! Как ты кстати! После трудного дня мне хочется побыть дома, и я с удовольствием угощу тебя коктейлем, только не таким изысканным, каким угощал меня ты.
Мигел рассмеялся.
- Я сам займусь коктейлем, и я знаю, какой тебе подарить подарок. Есть такая книга: "Рецепты коктейлей из кинофильмов". Уверен, она тебе понравится.
Разговаривая, они прошли в гостиную. Элена подвела Мигела к бару и показала, что у нее есть. Он мгновенно смешал коктейль и поднес его хозяйке дома.
- "Голубая цапля", - отрекомендовал он поданный бокал.
Они выпили, и алкоголь согрел их и снял невольное напряжение.
Мигел был впервые у Элены и оценил ее вкус, изящество и удобство обстановки.
- Пойдем, я покажу тебе свою квартиру, - предложила она.
Квартира была одним из ее достижений, она вспомнила, как всей семьей, с двумя детьми и мамой, они жили в двух комнатах, и еще раз оценила свою теперешнюю - просторную и удобную. Элене было приятно показывать ее Мигелу, он тоже пережил немало трудностей и мог понять, как важно жить наконец в своем углу.
- Я сделала три ремонта, прежде чем все стало по моему вкусу, - призналась Элена.
- Ты потрясающая женщина! - глядя на нее с восхищением, произнес Мигел. - Ты умеешь добиваться того, чего хочешь, и при этом не теряешь ни нежности, ни женственности. Я восхищаюсь тобой!
- Спасибо. - Элена с благодарностью улыбнулась.
В ее жизни, похоже, наступала трудная полоса, и она нуждалась в поддержке. Они вернулись в гостиную, и Элена достала из бара бутылку необычной формы.
- Это вино мне прислала подруга из Италии. Попробуем?
Она включила магнитофон.
- Пусть и музыка будет итальянская, - улыбнулась она.
Они сидели и под солнечную счастливую музыку пили терпкое, душистое красное вино. В гостиную заглянула Камила, посвежевшая после душа. Вина предложили и ей, и они сидели уже втроем, обсуждая проблемы Эду.
- Мы с Паулу уже прошли нечто подобное, - рассказывал Мигел. - Он выкарабкался с того света, поэтому я не сомневаюсь, что и Эду поправится. Молодость возьмет свое. Мы даже не подозреваем, какой у них запас сил и сколько желания жить.