3. Разница между точкой зрения истории иточкой зрения философии истории
До XVIII в. большинство трактатов,рассматривающих человеческую историю в целом, ане просто конкретный исторический опыт,интерпретировали историю с точки зренияопределенной философии истории. Эта философияредко явно определялась и конкретизировалась. Еедогматы принимались как не требующиедоказательств и при комментировании событийподразумевались неявно. Только в эпохуПросвещения некоторые выдающиеся философыотказались от традиционных методов философииистории и прекратили размышлять о скрытой целипровидения, направляющего ход событий. Онипровозгласили новую социальную философию,абсолютно отличную от того, что называлосьфилософией истории. Они смотрели на события сточки зрения целей, к которым стремятсядействующие люди, а не с точки зрения планов,предписанных Богом или природой.
Значимость этого радикального измененияидеологической перспективы лучше всегоиллюстрирует ссылка на точку зрения Адама Смита.Но прежде чем проанализировать идеи Смита,обратимся к Мандевилю.
Прежние этические системы были едины восуждении эгоизма. Они находили простительнымэгоизм крестьян и часто пытались оправдывать,или даже прославлять, страсть королей квозвеличиванию, но были непреклонны в осуждениистремления других людей к благополучию ибогатству. Ссылаясь на Нагорную проповедь [31], онипревозносили самоотречение и безразличие ксокровищам, как к преходящему и развращающему, иклеймили эгоизм как предосудительный порок.Бернар де Мандевиль в своей "Басне о пчелах"сделал попытку подвергнуть сомнению этудоктрину. Он заметил, что эгоизм и стремление кматериальному благополучию, обычно третируемыекак пороки, в действительности представляютсобой побудительные мотивы, действие которыхсоздает благосостояние, процветание ицивилизацию.
Эту идею воспринял Адам Смит. В своемисследовании он не преследовал цель разработатьфилософию истории в соответствии страдиционными образцами. Он не претендовал на то,что разгадал цели, которые провидениеустанавливает человечеству и стремитсяреализовать, направляя его действия. Смитвоздерживается от предсказаний по поводу судебчеловечества и неотвратимой цели историческихизменений. Он просто хотел определить ипроанализировать факторы, определявшие развитиечеловека от стесненных условий прежних эпох доболее удовлетворительных условий эпохи, вкоторой он жил. Именно с этой точки зрения онакцентировал тот факт, что "при внимательномисследовании в каждой частичке природы можнонайти доказательства заботливости Творца" и"мы можем удивляться его мудрости и благости всамих заблуждениях и слабостях человека".Богатые, стараясь "удовлетворить свои пустые иненасытные желания" "невидимой рукойнаправляются" по такому пути, что они "безвсякого преднамеренного желания, и вовсе того неподозревая, служат общественным интересам иумножению человеческого рода" < Смит А .Теория нравственных чувств. -- М.: Республика, 1997.С 119, 185>. Веря в существование Бога, Смит немог не находить в нем и его провиденциальнойзаботе причины всего земного, точно так же, какпозже католик Бастиа говорил о персте Божьем < Bastiat .Harmonies economiques 2d ed. -- Paris. 1851. P. 334>. Но ссылаясьна Бога никто из них не предполагал делатькаких-либо утверждений о тех целях, которые Богжелает реализовать в ходе историческогоразвития. Цели, исследовавшиеся в их работах,были целями, к которым стремились действующиелюди, а не провидение. Упоминаемая имипредустановленная гармония не оказывала влиянияна их эпистемологические принципы и способаргументации. Это было всего лишь средствомпримирить чисто светские и земные процедуры,применяемые ими в научной работе, и своирелигиозные убеждения. Они позаимствовали этотприем у верующих астрономов, физиков и биологов,прибегавших к нему, не отклоняясь в своихисследованиях от эмпирических методовестественных наук.
Причиной, заставившей Адама Смита искатьтакого примирения было то, что он -- как иМандевиль до него -- не сумел освободиться отнорм и терминологии традиционной этики,осуждавшей как порочное желание человекаулучшить материальные условия своегосуществования. Соответственно, он столкнулся спарадоксом. Как может быть так, что действия,обыкновенно порицаемые как порочные, приводят крезультатам, которые обычно хвалят какблаготворные. То, что имеет своим результатомблаго, не может отвергаться как нравственнопорочное. Порочны только те действия, которыеприводят к порочным результатам. Ноутилитаристская точка зрения не сталадоминирующей. Общественное мнение все ещецепляется за домандевилианские идеи. Оно снеодобрением относится к успеху бизнесмена вобеспечении потребителей товарами, которыебольше соответствуют их желаниям. Оно кососмотрит на богатство, приобретенное в торговле ипромышленности, и находит его простительнымтолько в том случае, если владелец компенсируетего, делая взносы в благотворительныеорганизации.
Историкам и экономистам, придерживающимсяагностических, атеистических [32] иантитеистических воззрений, нет нуждыобращаться к невидимой руке Смита и Бастиа.Христианские историки и экономисты, отвергающиекапитализм как несправедливую систему, считаютбогохульным описывать эгоизм как средство,избранное провидением для достижения своихцелей. Таким образом, теологические взглядыСмита и Бастиа для нашей эпохи не имеют никакогосмысла. Но вполне возможно, что христианскиецеркви и секты однажды обнаружат, чторелигиозную свободу можно осуществить только врыночной экономике, и прекратят поддерживатьантикапиталистические тенденции. Тогда они либоперестанут осуждать эгоизм, либо вернутся крешению, предложенному этими выдающимисямыслителями.
Столь же важным, как осознание сути различиймежду философией истории и новой, чисто мирскойсоциальной философией, развиваемой с XVIII в.,является понимание разницы между доктринойэтапов, подразумеваемой почти в каждой философииистории, и попытками историков разделитьтотальность исторических событий на различныепериоды и эпохи.
В контексте философии истории различные стадиии этапы, как уже отмечалось, являютсяпромежуточными остановками на пути к конечнойстадии, которая полностью осуществит планпровидения. Для многих христианских философийистории образец был задан четырьмя царствамиКниги Даниила. Современные философии историизаимствовали у пророка Даниила понятие конечнойстадии дел человеческих, "владычества вечного,которое не прейдет" <Дан 7:14>. Как быГегель, Конт и Маркс ни расходились с пророкомДаниилом и друг с другом, все они признают этопонятие, являющееся существенным элементомлюбой философии истории. Они объявляют либо чтоконечная стадия уже достигнута (Гегель), либо чточеловечество еще только вступает в нее (Конт),либо что ее наступление ожидается со дня на день(Маркс).
Исторические эпохи, выделяемые историками,имеют иной характер. Историки не претендуют накакое-либо знание относительно будущего. Ониимеют дело только с прошлым. Их периодизацииимеют целью классификацию исторических явлений,предсказания будущих событий. Желание многихисториков втиснуть историю в целом или ееспециальные области -- такие, как экономическаяили социальная история или история войн -- вискусственные подразделы имело серьезныенедостатки. Оно было скорее помехой, чем помощьюв изучении истории. Часто оно побуждалосьполитической предвзятостью. Современныеисторики дружно не обращают особого внимания наподобные периодизации. Но для нас важноустановить тот факт, что эпистемологическийхарактер периодизации истории историкамиотличается от выделения стадий философиейистории.
4. Философия истории и идея Бога
Три самые популярные додарвиновские <марксистскаясистема философии истории и диалектическийматериализм были завершены в Предисловии кработе "К критике политической экономии",датированном январем 1859 г. "Происхождениевидов" Дарвина появилась в том же году. Маркспрочитал ее в начале декабря 1860 г. и заявил вписьмах Энгельсу [33] и Лассалю, что несмотря нанедостатки, она обеспечивает биологическоеоснование ("естественно-историческую основуили "naturwissenschaftlische Unterlage") его теорииклассовой борьбы. ( Marx К . Chronik seines lebens in Einzeldaten.-- Moscow: Marx-Engels-Lenin Institute, 1934. P. 206, 207)> философииистории XIX в. -- философии истории Гегеля, Конта иМаркса -- были адаптацией идей прогресса эпохиПросвещения. А доктрина человеческого прогрессабыла адаптацией христианской философииспасения.
Христианская история различает три этапачеловеческой истории: благословенность эпохи,предшествовавшей падению человека, эпоха земнойгреховности и, наконец, грядущее царствиенебесное. Сам по себе человек не способенискупить первородный грех и спастись. Но Богсвоей милостью ведет его к вечной жизни. Несмотряна все разочарования и напасти, случающиеся счеловеком во время его земных скитаний,существует надежда на блаженное будущее.
Эпоха Просвещения изменила эту схему, чтобыпривести ее в соответствие с научнымивоззрениями. Бог наделил человека разумом,который ведет его по пути к совершенству. Вдалеком прошлом суеверия и злокозненные интригитиранов и жрецов сдерживали использование этогосамого драгоценного дара, которым наделенчеловек. Но разум, наконец, разорвал оковы, и былапровозглашена новая эпоха. Впредь каждоепоколение будет превосходить своихпредшественников в мудрости, добродетели иуспехах в улучшении земных условий. Движение ксовершенству будет продолжаться вечно.Раскрепощенный и занявший должное место разумникогда не будет возращен в неподобающееположение, отводимое ему в веке обскурантизма.Все "реакционные" усилия мракобесовобречены на провал. Тенденция к прогрессунеодолима.
Понятие прогресса имело конкретное,недвусмысленное значение только в доктринахэкономистов. Все люди стремятся к выживанию и кулучшению материальных условий своегосуществования. Они хотят жить и повышать свойуровень жизни. Пользуясь термином"прогресс", экономист воздерживается отвыражения ценностных суждений. Он оцениваетположение вещей с точки зрения действующихлюдей. Он называет более хорошим или более плохимто, что представляется таковым на их взгляд.Таким образом, капитализм означает прогресс, таккак ведет к прогрессивному улучшениюматериальных условий жизни постоянноувеличивающегося населения. Он предоставляетлюдям определенные удовольствия, которых они неполучали прежде и которые удовлетворяют ихстремления.
Но для большинства живших в XVIII в. поборниковмелиоризма [34] это "низкое,материалистическое" содержание, вкладываемоеэкономистами в идею прогресса, былоомерзительным. Они лелеяли мечты о земном рае. Ихпредставления о существовании человека в этомрае были скорее отрицательными, чемутвердительными. Они рисовали состояние дел,свободное от всего того, что они, оглядываясьвокруг, находили неудовлетворительным: неттиранов, нет угнетения или преследований, нетвойн, нет бедности, нет преступлений; свобода,равенство, братство; все люди счастливы,объединились мирно и сотрудничают в братскойлюбви. Так как они предполагали, что природащедра, а все люди будут доброжелательными иразумными, то они не могли видеть иных причин длясуществования всего, что они клеймили как зло,помимо внутренних недостатков социальной иполитической организации человечества. Все, чтонеобходимо, -- это конституционная реформа,которая заменит плохие законы -- хорошими. Все,кто сопротивлялся этой реформе, продиктованнойразумом, считались безнадежно порочнымииндивидами, врагами общего блага, которыххорошие люди будут вынуждены физическиуничтожать.
Основным недостатком этой доктрины былонепонимание либеральной программы,разработанной экономистами и реализованнойпредвестниками капиталистического свободногопредпринимательства. Последователи Жана ЖакаРуссо, восторгавшиеся природой и блаженствомчеловека в естественном состоянии, не учитывалитого, что средства к существованию недостаточныи что естественным состоянием человека являетсякрайняя нужда и незащищенность. Усилия деловыхлюдей, направленные на устранение, насколько этовозможно, нужды и бедности, они поносили какалчность и хищный эгоизм. Являясь свидетелямизарождения новых способов экономическогоуправления, которым предназначалось обеспечитьбеспрецедентное повышение уровня жизни длябеспрецедентно увеличившегося населения, онипредавались мечтам о возвращении к природе или кмнимой целомудренной простотераннереспубликанского Рима. Пока производителизанимались совершенствованием методовпроизводства и производили все больше все болеекачественных товаров для массового потребления,последователи Руссо разглагольствовали оразуме, добродетели и свободе. Бесполезноговорить просто о чистом прогрессе. Сначаланеобходимо определить цель, которуюпредполагается достигать. Только тогдадопустимо называть прогрессом продвижение попути, которая ведет к этой цели. В этомнаправлении философы эпохи Просвещения несделали абсолютно ничего. О характеристикахцели, которую они имели в виду, они не сказалиничего определенного. Они лишь превозносили этунедостаточно описанную цель как состояниесовершенства и осуществление всего, что являетсяхорошим. Однако неясно, что обозначают эпитетысовершенный и хороший.
В противовес пессимизму античных и современныхавторов, описывавших человеческую историю какпрогрессирующее ухудшение совершенногосостояния мифического золотого века прошлого,эпоха Просвещения высказала оптимистическийвзгляд. Как уже указывалось выше, философы этойэпохи черпали свою веру в неизбежность движенияк совершенству из доверия, которое они питали кразуму человека. Силой своего разума человекузнает из опыта все больше и больше. Каждое новоепоколение наследует сокровища мудрости от своихпредков и что-то к ним добавляет. Таким образом,потомки неизбежно превосходят своих предков.
Проповедникам этой идеи не приходило на ум, чточеловек не является непогрешимым и что разумможет ошибаться в выборе как конечной цели, ккоторой необходимо стремиться, так и средств, ккоторым необходимо прибегнуть для ее достижения.Их теистическая вера подразумевала веру вблагость всемогущего провидения, которое будетнаправлять человечество по правильному пути. Ихфилософия исключила Воплощение и все остальныехристианские догматы, кроме одного: спасения.Великолепие Бога проявляет себя в том, чтодеятельность его творения необходимо подчиненапоступательному совершенствованию.
Философия истории Гегеля ассимилировала этиидеи. Миром правит Разум ( Vernunft ) и это знаниеравносильно пониманию, что миром правитпровидение. Задача философии истории -- проникнуть в планы провидения < Гегель Г .Философия истории. -- СПб.: Наука. 1993. С. 64, 66--67>.Оптимизм Гегеля в оценке направленияисторических событий и будущего человечестваосновывался на его твердой вере в бесконечноедобро Бога. Бог суть истинное добро. "Знаниефилософии заключается в том, что никакая сила непревосходит мощи добра, т.е. Бога, и не можетпомешать Богу осуществлять себя, что Бог прав вконечном итоге, что человеческая история не чтоиное, как план провидения. Бог правит миром;содержание его правления, осуществление егоплана есть всемирная история" <там же. см. Гл. 7, раздел 3>.
В философии Конта, так же как и в философииМаркса, места Богу и его бесконечному добру ненашлось. В системе Гегеля разговоры онеобходимом прогрессе человечества от менееудовлетворительных к более удовлетворительнымусловиям имеют смысл. Бог решил, что каждое болеепозднее состояние дел человеческих должно бытьболее высоким и лучшим этапом. От всемогущего ибесконечно доброго Господа нельзя было ожидатьникакого иного решения. Но атеисты Конт и Марксне должны были просто предполагать, что ходвремени с необходимостью суть движение ко всеболее лучшему состоянию, и в конце концов ведет ксовершенному состоянию. Они должны былидоказать, что прогресс и совершенствованиенеизбежны и возвращение к неудовлетворительномусостоянию невозможно. Но они никогда не пыталисьэто доказать.
Если бы кто-либо был готов согласиться спроизвольным предсказанием Маркса о том, чтообщество "с неумолимостью законов природы"движется к социализму, все равно будетнеобходимо исследовать вопрос о том, можно лисчитать социализм работающей системойэкономической организации общества и неозначает ли он скорее разрыв общественныхсвязей, возвращение к первобытному варварству,нищете и всеобщему голоду.
Цель философии истории Маркса -- заставитьзамолчать критические голоса экономистов,указав, что социализм будет следующей ипоследней стадией экономического процесса и поэтому более высокой и лучшей стадией, чем предыдущие;что, более того, он будет последним состояниемчеловеческого совершенства, конечной цельючеловеческой истории. Но этот вывод не вытекаетиз схемы философии истории, не включающей в себяБога. Идея неодолимой тенденции к спасению иустановлению совершенного состояния вечногоблаженства представляет собой в высшем смыслетеологическую идею. В рамках атеистическойсистемы это суть просто произвольноепредположение, лишенное всякого смысла. Без Боганет теологии. Атеистическая система философииистории не должна основывать свой оптимизм науверенности в бесконечную благость ВсемогущегоГоспода.