3. Поиск законов исторических изменений
Очень часто историзм ошибочно отождествляют систорией. Однако они не имеют между собой ничегообщего. История является изложением прошлыхсобытий и обстоятельств, утверждением фактов иоб их следствиях. Историзм представляет собойэпистемологическую доктрину.
Некоторые школы историзма заявляют, чтоистория -- единственный способ изучениячеловеческой деятельности и отрицаютадекватность, возможность и содержательностьобщей теоретической науки о человеческойдеятельности. Другие школы осуждают историю заее ненаучность и, что достаточно парадоксально, ссочувствием относятся к негативной частидоктрин позитивистов, требующих создать новуюнауку, которая по образцу ньютоновской физикидолжна из исторического опыта вывести законыисторической эволюции и "динамических"изменений.
Естественные науки на основе второго законатермодинамики Карно сформулировали доктрину оходе истории во Вселенной. Свободная энергия,способная работать, зависит оттермодинамической нестабильности. Процесспроизводства этой энергии необратим. Как толькоистощится вся свободная энергия, производимаянестабильными системами, жизнь и цивилизацияпрекратятся. В свете такого понимания Вселеннаяв том виде, как мы ее знаем, появляется какмимолетный эпизод в потоке вечности. Онадвижется к собственному угасанию.
Но закон, из которого сделан этот вывод, второйзакон Карно, сам по себе не является историческимили динамическим законом. Подобно всем другимзаконам естественных наук он выведен изнаблюдений за явлениями и подтвержденэкспериментально. Мы называем его законом,потому что он описывает процесс, которыйповторяется всякий раз, когда существуют условиядля его действия. Этот процесс необратим, и изэтого факта ученые делают вывод о том, чтоусловий, требующихся для его действия, не будетсуществовать, как только исчезнет всякаятермодинамическая нестабильность.
Понятие закона исторических измененийвнутренне противоречиво. История представляетсобой последовательность явлений,характеризующихся единичностью. Те свойства,которые у одного события являются общими сдругими событиями, не являются историческими. То,что есть общее в делах об убийствах, относится куголовному кодексу, психологии и к техникеубийства. Как исторические события убийства ЮлияЦезаря и Генриха IV совершенно различны. Дляистории имеет значение важность события дляпроизводства дальнейших событий. Влияние,оказываемое событием, уникально и неповторимо. Сточки зрения американского конституционногоправа президентские выборы 1860 и 1956 гг.принадлежат к одному классу. Для истории ониявляются двумя разными событиями в потокесобытий. Если историк их сравнивает, он делаетэто с целью выявить существующие между нимиразличия, а не для того, чтобы открыть законы,управляющие любым случаем президентских выборовв Америке. Иногда люди формулируют определенныеэмпирические правила в отношении таких выборов,например: партия, находящаяся у власти,выигрывает, если экономика процветает. Этиправила являются попыткой понять поведениеизбирателей. Никто не приписывает имнеобходимости и аподиктическойдействительности, являющихся главным логическимпризнаком законов естественных наук. Каждыйотдает себе отчет в том, что избиратели могутповести себя иначе.
Второй закон Карно не является результатомизучения Вселенной. Он представляет собойутверждение о явлениях, которые повторяютсяежедневно и ежечасно именно так, как описываетзакон. Из этого закона наука дедуцируетопределенные следствия, касающиеся будущегоВселенной. Это выведенное знание само по себе неявляется законом. Это применение закона. Этопредсказание будущих событий, сделанное наоснове закона, который описывает то, чтосчитается неизбежной необходимостью впоследовательности повторимых и повторяемыхсобытий.
Точно также принцип естественного отбораДарвина не является законом историческойэволюции. Он пытается объяснить биологическиеизменения действием биологического закона. Онинтерпретирует прошлое, а не предсказывает то,что случится. Несмотря на то, что можно считать,что принцип естественного отбора действуетвечно, недопустимо делать вывод, что человекнеизбежно должен развиться в сверхчеловека.Линия эволюционных изменений может вести втупик, за которым не происходит никакихдальнейших изменений, или к деградации кпредшествующим состояниям.
Из наблюдений исторических изменений нельзявывести никаких общих законов; программу"динамического" историзма можнореализовать только открыв, что действие одногоили нескольких праксиологических законов должнонеизбежно привести к возникновению определенныхусловий в будущем. Праксиология и ее к настоящемумоменту самая разработанная отрасль,экономическая наука, никогда не заявляли, что имчто-либо известно об этом. Ввиду того, чтоисторизм отвергает праксиологию, он с самогоначала перекрывает себе возможность проведениятакого исследования.
Все, что говорилось о неизбежно грядущихбудущих исторических событиях, проистекает изпророчеств, разработанных метафизическимиметодами философии истории. С помощью интуицииэти авторы угадывают планы перводвигателя, и всянеопределенность в отношении будущего исчезает.Автор Апокалипсиса [44], Гегель, и особенно Маркс,считали, что им точно известны законыисторического развития. Но не наука былаисточником их знания; это было откровениевнутреннего голоса.
4. Релятивизм историзма
Идеи историзма можно понять, если принять вовнимание, что они преследуют одну цель:опровергнуть все, что установилирационалистическая социальная философия иэкономическая наука. Преследуя эту цель, многиеадепты историзма не пытаются избегать дажеполного абсурда. Так, утверждению экономистов осуществовании неизбежной редкости природныхфакторов, от которых зависит человеческоеблагополучие, они противопоставляютфантастическое утверждение о наличии изобилия идостатка. Причину нужды и нищеты они усматриваютв несовершенстве социальных институтов.
Когда экономист говорит о прогрессе, он смотритна обстоятельства с точки зрения действующихлюдей. В его концепции прогресса нет ничегометафизического. Подавляющее большинство людейхотят жить, и они желают быть здоровыми иизбегать болезней; они желают жить комфортно, ане существовать на грани голода. В глазахдействующих людей движение к этим целям означаетулучшение, обратное движение означает ухудшение.В этом заключается смысл применяемыхэкономистами терминов "прогресс" и"регресс". В этом смысле снижениемладенческой смертности и борьбу синфекционными заболеваниями они называютпрогрессом.
Вопрос не в том, делает ли этот прогресс людейсчастливыми Он делает их более счастливыми, чемони были бы в противном случае. Большинствоматерей чувствуют себя более счастливыми, еслиих дети выживают, и большинство людей чувствуютсебя более счастливыми, не болея туберкулезом.Смотря на обстоятельство со своей личной точкизрения, Ницше высказывал опасения о "слишкоммного" [45]. Однако объекты его презрения думалииначе.
Исследуя средства, которые люди используют всвоих действиях, история, так же как иэкономическая наука, различает средства,подходящие для достижения преследуемых целей, исредства, не годящиеся для этого. В этом смыслепрогресс -- это замена менее подходящих методовдействия более подходящими. Все происходящееотносительно и должно оцениваться с точки зрениясвоей эпохи. Хотя ни один поборник историзма неосмелится настаивать на том, что изгнаниенечистой силы когда-либо было подходящимсредством лечения больных коров, тем не менеесторонники историзма менее осторожны приобращении с экономической наукой. Например, онизаявляют, что учение экономической науки опоследствиях контроля над ценами неприменимо кусловиям Средних веков. Исторические работыавторов, находящихся под влиянием идейисторизма, невнятны именно вследствие ихнеприятия экономической науки.
Подчеркивая, что они стремятся не судитьпрошлое по каким-либо предвзятым критериям,фактически, сторонники историзма пытаютсяоправдать экономическую политику "доброгостарого времени". Вместо того, чтобы подходитьк предмету своего исследования, вооружившисьлучшими интеллектуальными инструментами, ониполагаются на небылицы псевдоэкономистов. Онисуеверно считают, что декретирование иудерживание цен ниже уровня потенциальных цен,которые установились бы на свободном рынке,является подходящим средством создания лучшихусловий для покупателей. Они замалчиваютдокументальные свидетельства краха политикисправедливых цен и ее последствий, которые, сточки зрения прибегавших к ней правителей, былиболее нежелательными, чем предшествовавшеесостояние дел, которое они намеревалисьизменить.
Один из упреков, предъявляемых приверженцамиисторизма экономистам, состоит в якобыотсутствии у последних исторического чувства.Они утверждают, что экономисты считают, чтоматериальные условия жизни более ранних эпохможно было бы улучшить, если бы люди были знакомыс теориями современной экономической науки.Действительно, нет никаких сомнений, чтоположение дел в Римской империи было бысущественно иным, если бы императоры незанимались порчей денег и не приняли бы навооружение политику ценовых потолков. Не менееочевидно и то, что массовая нищета в Азии былавызвана тем, что деспотичные правительствапресекали в зародыше все попытки накопитькапитал. Азиаты, в отличие от западноевропейцев,не выработали правовую и конституционнуюсистему, предоставлявшую возможностькрупномасштабного накопления капитала. А народ,движимый старым заблуждением, что богатстводеловых людей является причиной нищетыостального народа, рукоплескал всякий раз, когдаправители конфисковывали имущество удачливыхкупцов.
Экономисты всегда отдавали себе отчет в том,что эволюция идей -- медленный, требующий многовремени процесс. История знания -- это описаниепоследовательных шагов, совершаемых людьми,каждый из которых что-то добавляет к мыслям егопредшественников. Не удивительно, что Демокритиз Абдер не разработал квантовую теорию или чтогеометрия Пифагора и Евклида отличается отгеометрии Гильберта. Никто никогда непредполагал, что современники Перикла могли бысоздать философию свободной торговли Юма, АдамаСмита и Рикардо и превратить Афины в центркапитализма.
Нет необходимости анализировать мнение многихпредставителей историзма, считающих, что душенекоторых народов практика капитализмапредставляется столь омерзительной, что ониникогда ее не воспримут. Если такие народысуществуют, то они навсегда останутся бедными.Иной дороги к процветанию и свободе несуществует. Может ли кто-нибудь из сторонниковисторизма опровергнуть эту истину на основанииисторического опыта?
Из исторического опыта невозможно вывестиникаких общих правил относительно последствийразличных способов действия и конкретныхобщественных институтов. В этом смысле веренизвестный афоризм о том, что изучение историиучит только одному: а именно что история ничемуне учит. Поэтому мы можем согласиться с адептамиисторизма в том, чтобы не обращать особоговнимания на тот неоспоримый факт, что ни одиннарод не поднялся до сколько-нибудьудовлетворительного уровня благосостояния ицивилизации без института частной собственностина средства производства. Не история, аэкономическая наука вносит ясность в наши мыслио влиянии прав собственности. Однако мы должныкатегорически отвергнуть рассуждение, оченьпопулярное среди многих авторов XIX в.: тот факт,что институт частной собственности якобы былнеизвестен людям на первобытной ступеницивилизации якобы является веским аргументом впользу социализма. Начав как предвестникибудущего общества, которое уничтожит всесоциальное зло и превратит землю в рай, многиесоциалисты, например, Энгельс, фактически сталиадвокатами якобы блаженных условий мифическогозолотого века далекого прошлого.
Адептам историзма никогда не приходило на ум,что за любое достижение человек должен платитьсвою цену. Люди платят только в том случае, еслисчитают, что выгоды от получаемой вещиперевешивают потери от жертвования чем-тодругим. Трактуя этот вопрос, представителиисторизма питаются иллюзиями романтическойпоэзии. Они проливают слезы по поводу уродованияприроды цивилизацией. Как прекрасны былинетронутые девственные леса, водопады, пустынныеберега до того, как жадность алчных людейиспортила их красоту! Эти романтики от историзмаобходят молчанием то, что леса вырубались дляполучения пахотной земли, а водопадыиспользовались для производства электроэнергиии света. Нет сомнений, Кони-Айленд во временаиндейцев был более идилличным, чем сегодня. Но вего нынешнем состоянии он дает миллионамньюйоркцев возможность отдохнуть. Все разговорыо великолепии нетронутой природы бессмысленны,если не учитывать то, что получает человек,"оскверняя" природу. Безусловно, красотыЗемли были великолепны, пока на них редко ступаланога визитеров. Коммерчески организованныйпоток туристов сделал их доступными для многих.Человек, думающий: "Как жаль, что я не один наэтой вершине! Незваные гости портят мне всеудовольствие", забывает, что он, возможно, несмог бы взобраться на этот пик самостоятельно,если бы фирма-оператор не предоставила всенеобходимое оборудование.
Метод, с помощью которого приверженцыисторизма предъявляют обвинение капитализму, вдействительности весьма прост. Все егодостижения они воспринимают как само собойразумеющееся, и винят его в исчезновениинекоторых несовместимых с ним удовольствий, атакже в некоторых несовершенствах, все ещеискажающих его результаты. Они забывают, что засвои достижения человечество должно платитьопределенную цену – эта цена платитсядобровольно, потому что люди считают, чтополучаемая выгода, например увеличение среднейпродолжительности жизни, более желательна.
5. Растворение истории
История -- это последовательность изменений.Каждая историческая ситуация обладает своейиндивидуальностью, своими собственнымихарактеристиками, отличающими ее от любой другойситуации. Река истории никогда не возвращается воднажды пройденную точку. История неповторима.
Утверждение этого факта не является выражениемкакого-либо мнения относительно биологической иантропологической проблемы происхождениячеловечества от общих человеческих предков.Нет необходимости поднимать вопрос, случилась литрансформация человекообразных приматов в вид homosapiens только один раз в определенное время и вопределенной части земной поверхности илипроисходила несколько раз, что привело квозникновению различных первоначальных рас.Установление этого факта не означает такжесуществования единства цивилизации. Даже если мыпредположим, что все люди являются потомкамиобщих человеческих предков, все равно остаетсяфактом, что редкость средств к существованиюзаставила людей рассеяться по всему земномушару. Рассеивание привело к изоляции различныхгрупп. Каждая из этих групп решала для себяспецифическую проблему жизни: как реализоватьсознательное стремление к улучшению условийсуществования, гарантирующих выживание. Таквозникли разные цивилизации. Возможно, мыникогда не узнаем, до какой степени конкретныецивилизации были изолированы и независимы другот друга. Но несомненно, что в некоторых случаяхкультурная изоляция длилась тысячи лет. И толькоэкспедиции европейских мореплавателей ипутешественников в конце концов положили ейконец.
Многие цивилизации зашли в тупик. Они либо былиразрушены иностранными завоевателями, либоразложились изнутри. Рядом с руинамиудивительных построек потомки их строителейживут в нищете и невежестве. Культурныедостижения предков, их философия, технология, ачасто даже язык, преданы забвению, а люди впали вварварство. В некоторых случаях литератураугасшей цивилизации была сохранена и, будучизаново открытой учеными, оказала влияние напоследующие поколения и цивилизации.
Другие цивилизации развились до определеннойточки и затем остановились. Они были застойными,как выразился Бэйджхот < Bagehot W . Physics andPolitics. -- London, 1872. Р. 212>. Люди пыталисьсохранить достижения прошлого, но больше уже непланировали добавлять к ним что-либо новое.
Непоколебимым догматом социальной философииXVIII в. был мелиоризм. Как только суеверия,предрассудки и ошибки, приведшие к гибелидревних цивилизаций, уступят место господствуразума, условия человеческого существованиявыйдут на траекторию постоянного улучшения. Мирс каждым днем будет становиться все лучше.Человечество уже никогда не вернется в мрачнуюэпоху обскурантизма. Прогресс к высшим ступенямблагосостояния и знания неодолим. Всереакционные движения обречены на неудачу.Современная философия больше не придерживаетсятаких оптимистических взглядов. Мы понимаем, чтонаша цивилизация также уязвима. Правда, оназащищена от атак со стороны внешних варваров. Ноона может быть разрушена изнутри варварамидоморощенными.
Цивилизация является продуктом человеческихусилий, достижений людей, жаждущих побороть силы,враждебные их благополучию. Эти достижениязависят от использования людьми подходящихсредств. Если избранные меры не годятся длядостижения преследуемых целей, то наступаеткатастрофа. Плохая экономическая политика можетразрушить нашу цивилизацию, как было разрушеномножество других цивилизаций. Но ни разум, ниопыт не подтверждают предположения, что мы неможем избежать выбора плохой экономическойполитики и тем самым разрушения нашейцивилизации.
Некоторые доктрины гипостазируют понятиецивилизации. На их взгляд, цивилизация -- это вопределенном смысле живое существо. Онапоявляется на свет, некоторое время цветет и, вконце концов, умирает. Все цивилизации, какими быразными они ни представлялись поверхностномунаблюдателю, имеют одинаковую структуру. Онинеизбежно должны пройти одну и ту жепоследовательность стадий. Истории несуществует. То, что ошибочно называют историей, вдействительности представляет собойпоследовательность событий, принадлежащих кодному и тому же классу; как выразился Ницше,вечное повторение.
Эта идея очень стара, и ее истоки можно найти вантичной философии. Ее контуры намеченыДжамбаттиста Вико. Идея играла определенную рольв попытках некоторых экономистов проследитьпараллелизм в экономической истории разныхстран. Своей популярностью в наши дни она обязанакниге Освальда Шпенглера "Закат Европы". Внесколько смягченном виде и оттогонепоследовательная, она явилась основной идеейобъемного труда "Постижение истории", надкоторым Арнольд Дж. Тойнби еще продолжаетработать. Нет никаких сомнений в том, что иШпенглером, и Тойнби двигало широкораспространенное пренебрежительное отношение ккапитализму. Шпенглер явно стремилсяпредсказать неизбежное крушение нашейцивилизации. Несмотря на то, что он не поддалсяхилиастическим пророчествам марксистов [46], самон был социалистом и находился под влияниемдиффамации социалистами рыночной экономики. Онбыл достаточно благоразумен, чтобы понятькатастрофические последствия политики немецкихмарксистов. Однако, не имея никакихэкономических знаний и, более того, испытываяпрезрение к экономической науке, он пришел квыводу о том, что наша цивилизация вынужденавыбирать одно из двух зол, любое из которыхобязательно ее разрушит. Доктрины Шпенглера иТойнби ясно демонстрируют, что игнорированиеэкономической науки в любом обсуждении делчеловеческих, приводит к плачевным результатам.Действительно, западная цивилизация приходит вупадок. Но ее упадок заключается как раз водобрении антикапиталистических убеждений.