7. Идея справедливости
Одним из мотивов, побуждающих людей искатьабсолютный и непреложный критерий ценности,является предположение, что мирноесотрудничество возможно только среди людей,которые руководствуются одинаковымиценностными суждениями.
Очевидно, что общественное сотрудничество невозникло и не могло поддерживаться, если быподавляющее большинство людей не рассматривалобы его в качестве средства для достижения всехсвоих целей. Стремясь к сохранению собственнойжизни и здоровья и к максимально возможномуустранению ощущаемого беспокойства, индивидывидят в обществе средство, а не цель. Дажеотносительно этого пункта полное единодушиеотсутствует. Однако мы можем пренебречьнесогласием аскетов и отшельников не потому чтоих мало, а потому что их планы не нарушаются, еслилюди в стремлении осуществить свои планысотрудничают в обществе.
Между членами общества существуют разногласияотносительно наилучших методов его организации.Но это разногласия по поводу средств, а неконечных целей. Возникающие при этом проблемымогут быть решены без обращения к ценностнымсуждениям.
Разумеется, почти все, кто руководствуетсятрадиционным подходом к этическим рецептам,категорически отвергают такую интерпретациюэтого вопроса. Общественные институты,утверждают они, должны быть справедливыми.Недостойно оценивать их просто в соответствии сих пригодностью для достижения определенныхцелей, как бы ни были эти цели желательны с любойиной точки зрения. Справедливость прежде всего.Экстремальную формулировку этой идеи можнонайти во фразе: fiat justicia, pereat mundus <Дасвершится правосудие, и да погибнет мир (лат.).-- Прим. перев. >. Пустьсправедливость восторжествует, даже если мирбудет разрушен. Большинство сторонниковпостулата справедливости отвергнет эту максимукак экстравагантную, абсурдную и парадоксальную.Но она не более абсурдна, а просто болеескандальна, чем любая другая ссылка напроизвольное понятие абсолютной справедливости.Она со всей ясностью демонстрирует ложностьметодов, применяемых в дисциплине интуитивнойэтики.
Метод этой нормативной квазинауки -- выводопределенных заповедей из интуиции иисследование их, как если бы их принятие вкачестве руководства к действию не оказывало бывлияния на достижение остальных целей,рассматриваемых как желаемые. Моралисты небеспокоятся о неизбежных последствияхвоплощения их постулатов в жизнь. Нам нет нуждыни обсуждать позицию людей, для которыхобращение к справедливости лишь явный предлог,выбранный сознательно или подсознательно, чтобызамаскировать свои краткосрочные интересы, ниразоблачать ханжество таких сомнительныхпонятий, как справедливые цены и справедливаязаработная плата <см.: Мизес Л .Человеческая деятельность. С. 673--677>.Философы, приписывающие в своих трактатах поэтике высшую ценность справедливости иприменяющие мерку справедливости ко всемобщественным институтам, не виноваты в этихуловках. Они не поддерживали эгоистичныегрупповые интересы, провозглашая только ихсправедливыми, честными и добродетельными, и непорочили всех несогласных, описывая их какапологетов неправого дела. В существованиевечной идеи абсолютной справедливости и вобязанность человека организовать всечеловеческие институты в согласии с этим идеаломверили платоники. Познание справедливостидается человеку его внутренним голосом, т.е.интуицией. Поборники этой доктрины не задаютсявопросом, каковы будут последствия реализации ихпроекта. Они молчаливо предполагают, что либо этипоследствия будут благоприятными, либочеловечество обязано смириться даже с оченьболезненными последствиями справедливости. Ещеменьше внимания эти учителя нравственностиобращают на тот факт, что люди могут расходиться(и на самом деле расходятся) в интерпретациивнутреннего голоса и что невозможно найти методмирного урегулирования подобных разногласий.
Все эти этические доктрины не могут понять, чтовне общественных уз нет ничего, чему можно былобы присвоить эпитет "справедливый".Гипотетически изолированный индивид поддавлением биологической конкуренции долженсмотреть на всех остальных людей как насмертельных врагов. Его единственная забота-- сохранить собственную жизнь и здоровье; ему ненужно обращать внимание на последствия, которыеего выживание будет иметь для других людей; он ненуждается в справедливости. Он озабочен толькогигиеной и обороной. Но в рамках общественногосотрудничества с другими людьми индивидвынужден воздерживаться от поведения,несовместимого с жизнью в обществе. Только в этомслучае возникает различие между тем, чтоявляется справедливым и тем, что являетсянесправедливым. Оно всегда относится только кмежчеловеческим общественным отношениям. То, чтовыгодно индивиду и не оказываетнеблагоприятного влияния на окружающих,например соблюдение правил приема некоторыхлекарств, остается гигиеной.
Конечным критерием справедливости являетсясодействие сохранению общественногосотрудничества. Поведение, способствующеесохранению общественного сотрудничества,является справедливым, поведение, наносящееущерб сохранению общества -- несправедливым. Неможет стоять вопрос об организации общества наоснове произвольных предвзятых представлений осправедливости. Задача в том, чтобы организоватьобщество для максимально возможногоосуществления тех целей, которых посредствомобщественного сотрудничества стремятсядостигнуть люди. Общественная польза -- единственный критерий справедливости. Онаявляется единственным ориентиромзаконодательства.
Таким образом между эгоизмом и альтруизмом,между экономической наукой и этикой, междуинтересами индивида и интересами общества несуществует непримиримого конфликта. Философияутилитаризма и ее самый прекрасный продукт-- экономическая наука -- сводят этот кажущийсяантагонизм к противопоставлению краткосрочных идолгосрочных целей. Общество не смогло бывозникнуть или сохраниться без гармонииправильно понимаемых интересов всех его членов.
Существует только один способ трактовки всехпроблем общественной организации и поведениячленов общества, а именно метод, применяемыйпраксиологией и экономической наукой. Никакойдругой метод не может способствовать прояснениюэтих вопросов.
Концепция справедливости, используемая вюриспруденции, ссылается на легальность, т.е. назаконность с точки зрения действующего правастраны. Она подразумевает справедливость de legelata <с точки зрения действующего закона(лат.). -- Прим. перев. >. Наука оправе ничего не может сказать о de lege ferenda <сточки зрения законодательного предположения(лат.). -- Прим. перев. >, о законах,какими они должны быть. Введение в действие новыхзаконов и отмена старых является задачейзаконодательного органа, единственный критерийкоторого -- общественная польза. Помощь, которуюзаконодатель может ждать от юристов, касаетсятолько технических деталей, а не существазаконов или декретов.
Нормативной науки, науки о том, что должно быть,не существует.
8. Доктрина утилитаризма: новая формулировка
Суть учений философии утилитаризма вприменении к проблемам общества может бытьпереформулирована следующим образом.
Человеческие усилия на основе принципаразделения труда в условиях общественногосотрудничества добиваются, при прочих равныхусловиях, большей отдачи на единицу затрат, чемизолированные усилия одиноких индивидов. Разумчеловека способен осознать этот факт исоответствующим образом приспособить своеповедение. Таким образом, общественноесотрудничество почти для каждого человекастановится средством достижения всех целей.Специфически человеческий общий интерес -- сохранение и интенсификация общественныхсвязей, заменяет собой безжалостнуюбиологическую конкуренцию -- существенныйпризнак жизни животных и растений. Человекстановится общественным существом. Неизбежныезаконы природы больше не вынуждают его смотретьна всех остальных особей своего зоологическоговида как на смертельных врагов. Другие людистановятся его собратьями. Для животных каждыйновый член данного вида означает новогосоперника в борьбе за жизнь. Для человека, пока недостигнут оптимальный размер населения, этоозначает скорее улучшение, чем ухудшение егоматериального благополучия.
Несмотря на все социальные достижения, человекпо своей биологической структуре остаетсямлекопитающим. Его самые насущные потребности-- питание, тепло и кров. Только когда этипотребности удовлетворены, он может занятьсядругими, присущими только человеческому виду ипотому называемыми специфически человеческимиили высшими потребностями. Удовлетворениепоследних также, как правило, зависит, по крайнеймере в определенной степени, от наличияразличных материальных осязаемых вещей.
Так как для действующего человека общественноесотрудничество является средством, а не целью, точтобы заставить его работать, нет необходимостив единодушии относительно ценностных суждений.Факт, что почти все люди сходятся в стремлении копределенным целям, к тем удовольствиям, которыекабинетные моралисты презирают как низменные инедостойные. Но точно также факт, что люди немогут преследовать даже самые возвышенные цели,пока не удовлетворят нужды своего животноготела. Самые величественные творения философии,искусства и литературы никогда не были бысозданы людьми, живущими вне общества.
Моралисты превозносят благородство людей,стремящихся к вещи ради нее самой. "Deutsch sein heissteine Sache um ihrer selbst willen tun" <быть немцем -- значит хотеть что-то сделать исключительно радидела (нем.). -- Прим. перев. >,провозгласил Рихард Вагнер <Deutsche Kunst und DeutschePolitik. Samtlische Werke. 6th ed. -- Leipzig: Breitkopf and Hartel. Bd. 8. S. 96.>,и нацисты всех народов признали этот афоризм вкачестве фундаментального принципа своей веры.Но то, что преследуется в качестве конечной цели,ценится в соответствии с непосредственнымудовлетворением, получаемым в результате еедостижения. Нет ничего страшного в том, чтобыкратко заявить, что цель преследуется ради неесамой. Тогда фраза Вагнера сводится к трюизму:конечные цели являются целями, а не средствамидостижения других целей.
Кроме того, моралисты выдвигают противутилитаристов обвинение в (этическом)материализме. Здесь они также искажают доктринуутилитаризма. Ее суть заключается в пониманиитого, что действие преследует выбранную цель ичто, следовательно, не может быть никаких иныхкритериев оценки поведения, кроме желательностиили нежелательности его результатов. Заповедиэтики предназначены сохранять, а не разрушать"мир" (world). Они призывают людей примириться снежелательными краткосрочными последствиями,чтобы не вызвать еще более нежелательныхдолгосрочных последствий. Но они никогда недолжны рекомендовать действия, последствиякоторых они сами считают нежелательными, толькопотому, что не намерены бросать вызовпроизвольному правилу, выведенному интуитивно.Формула fiat justicia, pereat mundus развенчана какполный абсурд. Этическая доктрина, неучитывающая все последствия действий,представляет собой плод фантазии.
Утилитаризм не учит людей стремиться только кчувственным удовольствиям (хотя он признает, чтобольшинство или, по крайней мере, многие людиведут себя именно таким образом). Не позволяет онсебе также и ценностных суждений. Признавая, чтодля подавляющего большинства людей общественноесотрудничество является средством достижениясвоих целей, он развеивает представления обобществе, государстве, нации или любом другомобщественном образовании как конечной цели и отом, что отдельный человек является рабом этогообразования. Он отвергает философииуниверсализма, коллективизма и тоталитаризма. Вэтом отношении имеет смысл называть утилитаризмфилософией индивидуализма.
Коллективистская доктрина не может понять, чтодля человека общественное сотрудничествоявляется средством достижения всех его целей.Предполагая, что существует неразрешимыйконфликт между интересами коллектива иинтересами индивидов, в этом конфликте доктринабезусловно на стороне коллективногообразования. Реальным существованием обладаюттолько коллективы: существование индивидовобусловлено существованием коллектива.Коллектив совершенен и не может ошибаться.Индивиды низменны и упрямы; их упорство должнобыть обуздано властью, которой Бог или природадоверили управление обществом. Существующиевласти, говорит апостол Павел, от Богаустановлены <Рим 13:1>. Онипредопределены природой или сверхчеловеческимфактором, управляющим космическими событиями,говорят коллективисты-атеисты.
Сразу же возникают два вопроса. Первый: еслиправда, что интересы коллектива и интересыиндивидов непримиримо противоположны другдругу, то как может функционировать общество?Допустим, что индивидов от открытого мятежаудерживает сила оружия. Но нельзя предположить,что их активное сотрудничество обеспеченопростым принуждением. Система производства, вкоторой единственным побуждением к работеявляется страх наказания, не может бытьустойчивой. Именно этот факт заставил исчезнутьрабство как систему управления производством.
Второй: если коллектив не является средством, спомощью которого индивиды могут достигнутьсвоих целей, если расцвет коллектива требует отиндивидов жертв, которые не перевешивает выгода,получаемая за счет общественногосотрудничества, то что заставляет защитниковколлективизма отдавать преимущество интересамколлектива, а не личными желаниям индивидов?Можно ли в пользу такого возвеличиванияколлектива выдвинуть какие-либо аргументы, кромеличных ценностных суждений?
Разумеется, ценностные суждения каждогоявляются личным делом. Если человек приписываетинтересам коллектива более высокую ценность, чемсвоим собственным, и соответствующим образомдействует, то это его дело. Пока коллективистскиефилософы идут по этому пути, не может возникнутьникаких возражений. Но у них другая аргументация.Они возводят свои личные ценностные суждения вранг абсолютного критерия ценности. Онипринуждают других людей отказаться определятьценность согласно своей воле и безусловнопризнать заповеди, которым коллективизмприсвоил абсолютную вечную правильность.
Поверхностность и произвольностьколлективистской точки зрения становится ещеболее очевидной, если вспомнить, что заисключительную лояльность индивидовконкурируют разные коллективистские партии.Даже если свои коллективистские идеалы этипартии выражают одними и теми же словами, разныеписатели и лидеры расходятся в толковании сутитого, что имеется в виду. Государство, котороеФердинанд Лассаль называл богом и которому онприписывал верховенство, не соответствовалоидолу Гегеля и Шталя, государствуГогенцоллернов. Является ли единственнымзаконным коллективом все человечество иликаждая из множества наций? Является ликоллективом, которому обязан быть лояльнымнемецкоязычный швейцарец. ШвейцарскаяКонфедерация или Volksgemeinschaft <единыйнемецкий народ (нем.). -- Прим. перев. >,включающий в себя всех людей, говорящих нанемецком языке? В ранг верховного коллектива,заслоняющего собой все остальные коллективы итребующего подчинения своей индивидуальностивсех благонамеренных людей, возводились всекрупные социальные образования, такие, какнароды, языковые группы, религиозные сообщества,партийные организации. Но индивид можетотказаться от автономных действий и безусловноподчинить свое я только одному коллективу.Какой именно это должен быть коллектив, можноопределить только при помощи совершеннопроизвольного решения. Кредо коллективанеобходимо является исключительным итоталитарным. Оно жаждет всего человека и нежелает делить его ни с каким другим коллективом.Оно стремится установить исключительноеверховенство только одной системы ценностей.
Разумеется, существует только один способсделать собственные ценностные суждения истинойв последней инстанции. Нужно силой подчинитьвсех несогласных. Именно к этому стремятся всепредставители различных коллективистскихдоктрин. В конечном счете они рекомендуютиспользовать насилие и безжалостное уничтожениевсех, кого они признают еретиками. Коллективизмявляется доктриной войны, нетерпимости игонений. Если бы усилия какого-либоколлективистского кредо увенчались успехом, товсе люди, кроме великого диктатора, лишились бысвоих сущностных человеческих качеств,превратились просто в бездушные пешки в рукахмонстра.
Отличительная черта свободного общества-- возможность функционировать несмотря на то, чтоего члены расходятся по поводу многих ценностныхсуждений. В рыночной экономике бизнес служит нетолько большинству, но и множеству меньшинств,если они не слишком малы относительноэкономических благ, которые требуются дляудовлетворения их особых желаний. Философскиетрактаты публикуются, если предвидитсядостаточное количество читателей, чтобы покрытьиздержки, хотя их читают немногие, а массыпредпочитают другие книги или никаких.