И что самое страшное, с этим ничего не поделаешь!
Она не в состоянии с этим бороться, Коля не принадлежит ей! Он живет с ней, они делят пополам печали и радости, но лишь пока так удобно Инге! И сейчас, когда фирму нельзя оставить ни на день и нужно вкалывать, чтобы удержать клиентов, зарабатывать авторитет, Коля наверняка уже готов сорваться и лететь к Инге, чтобы утереть ей слезы! Ника тихо кипела. Все обиды, накопленные за время, проведенное с Колей, давили на нее, беспощадно терзая. Вечером Коля очень буднично, нарочито небрежно поинтересовался: "А где у нас чемодан?"
- Ты куда-то собираешься? - У Ники получилось не столь небрежно, но все же она постаралась ничего не вкладывать в этот вопрос.
- Инга просит привезти ей Зою.
- Она могла бы сама приехать за ней, - возразила Ника. - Всю неделю мы должны напряженно работать. Не мне тебе объяснять наши проблемы. Ты не можешь сейчас вот так уехать!
Она еще на что-то надеялась. Она думала убедить его в том, в чем он и сам должен быть убежден. В том, что очевидно. Но Коля прятал от нее глаза. Этот маленький нюанс Нику напугал.
- У Инги проблемы, и я должен ей помочь. Она в депрессии.
- Хорошо. Почему ты, а не Антон?
Ника все еще хваталась за соломинку, отстаивая свое право на счастье.
- Но Инга обратилась ко мне, - возразил Коля.
- Да! И тебе это льстит! Сдается мне, что она уже обращалась к Антону, только в отличие от тебя он послал ее куда подальше! У него самого полно проблем, он один растит ребенка. Тогда она кинулась к тебе.
Как это трогательно!
Коля поморщился. Ника знала, что сейчас своими руками ломает что-то хрупкое, что потом уже не собрать заново. Но остановиться уже не могла. Она провоцировала его на спор, она ждала возражений, уверений в любви. Но Коля только пытался избежать скандала, чтобы тихо уехать. Она об этом догадывалась, но как не хотелось верить!
- Ника, не надо. Ты сейчас похожа на скандальную бабу. Тебе это не идет.
Ника от изумления открыла рот и мучительно покраснела. Он говорил совсем не то, что она от него ожидала.
- Я не хочу, чтобы ты уезжал, - призналась она вдруг осипшим голосом. - Я тебя очень прошу: не сейчас!
Коля пожал плечами и не нашел что ответить. Он вышел из комнаты, подставив табуретку, стал искать на антресолях чемодан.
Ника смотрела на него снизу вверх.
- Иногда мне кажется, что ты пришел ко мне только потому, что тебе некуда было деться, - вдруг сказала Ника. - Я подвернулась тебе! Я из-за тебя рассталась с мужем, и ты использовал меня как перевалочный пункт!
- Не придумывай! - бросил Коля.
Ника в застывшем изумлении продолжала смотреть на него и чего-то ждать. Неужели он не бросится к ней? Не поцелует? Не скажет, что она великая фантазерка, которую он всегда любил? Что только жалость к неприкаянной Инге, которую все бросили, заставляет его на несколько дней уехать. Она бы поверила, пусть, но Коля, похоже, не был настроен тратиться на слова.
- Я столько лет молчала! Я терпела твои вечные метания между мной и Ингой, а теперь…
- Никаких метаний не было, - возразил Коля. - Ты знала, что я был женат, что у меня остались какие-то обязательства по отношению к бывшей семье. Знала или не знала?
Он достал чемодан и стал деловито его осматривать.
- Если ты сегодня уедешь, между нами все кончено, - сказала Ника то, чего сама от себя не ожидала.
Коля в удивлении оглянулся на нее.
- Ты действительно этого хочешь? - спросил он.
- Да! Да! - закричала Ника и метнулась в комнату. Она схватила сумочку и ключи. Выбежала на улицу и остановилась, только пробежав квартал. Она боялась сама себя, того, что могла наговорить. Она поехала на фирму и до ночи работала, вздрагивая от каждого звонка. Но Коля не позвонил. На работе к ней то и дело подходили с вопросами, которые решал Коля, и она говорила всем, что завтра он сам займется этим. Ей вдруг стало ясно, что он никак не может уехать, что, хорошенько подумав, он это тоже поймет и действительно завтра явится на фирму и решит все вопросы. С работы она отправилась пешком и долго шла, слушая дождь, и думала о своей жизни. Как оказалось в тот вечер, жизнь ее сейчас могла иметь два варианта: или Коля остался и они с Зоей ждут ее сейчас дома как ни в чем не бывало; тогда все пойдет хорошо, и она уже не допустит срывов вроде того, который произошел сегодня. Или же он уехал, и тогда она не знает, что делать со своей никчемной жизнью. Подойдя к дому, она обошла его кругом, намеренно не поднимая глаз на свои окна.
Открыла дверь своим ключом и сразу поняла: они уехали. Дома царил нездоровый порядок: вещи лежали и висели на раз и навсегда отведенных местах.
Сколько приходилось Нике вытерпеть, но она так и не сумела приучить Зою к порядку. Теперь нарочитая аккуратность била в глаза. Не раздеваясь, Ника кинулась в спальню и распахнула шкаф. Колиных вещей в нем не было. На Зоиной полке сиротливо съежились старые штопаные колготки.
Они уехали, забрав все вещи. Он не оставил ей даже иллюзий! Она даже не обняла его на прощание!
Ника заметалась по квартире, ища и находя подтверждения своей догадке. Она сама выгнала его! Она сама…
Осознав, что случилось, Ника опустилась на пол прямо в мокром плаще и зарыдала. Она выла, кусая костяшки пальцев, размазывая тушь по щекам. Она кричала во весь голос, зная, что ее никто не услышит и никто не придет на ее крики. Слезами дело не кончилось. Это была медленная пытка расставанием. Ника вскакивала как ужаленная на каждый звонок и бежала к телефону, обливаясь холодным потом. Она была уверена, что Коля позвонит. Ведь уходя, он не оставил даже записки! Но проходил день за днем, а от Коли не было ни слуху ни духу. По ночам, лежа часами без сна, Ника всякое передумала. Теперь она винила во всем себя. Она унизила Колю, обвинила его в корысти, а ведь когда Инга его предала, он был так одинок, он нуждался в поддержке! Как она бессердечна, что напомнила ему об этом! Естественно, что он обиделся. А теперь он бы рад вернуться, но гордость… Она сама должна позвать его!
Придя к такому выводу, Ника была готова звонить Инге, но ни ее нового адреса, ни телефона она не знала. В полном отчаянии она отправилась к тете Оксане.
- И не звони им, и не тревожь! - отрезала тетя Оксана. - Инга сошлась с мужем. И я всегда знала, что это рано или поздно случится. Они любят друг Друга.
- С кка-ким мужем? - заикаясь, переспросила Ника.
- С Николаем, - как само собой разумеющееся добавила Оксана. - И ты им не мешай. Я понимаю, ты с ним жила, но ведь у тебя детей нет от него? Ты, Ника, женщина интересная, найдешь себе другого мужчину. А Ингин телефон я тебе не дам, извини.
- Вы все придумываете! - зло возразила Ника. - Он не мог сойтись с ней! Она изменяла ему с его другом! Это низко! У нас нет детей, но у нас есть фирма!
Мы связаны общим бизнесом!
Ника что-то еще кричала тете Оксане. Не помнила, как оказалась на улице, как добралась до дома.
А дома, глядя пустыми глазами в экран телевизора, она вдруг вспомнила Игоря. "Это мне наказание за то, что я так поступила с ним", - подумала она. Ника вспомнила и перекошенное от гнева лицо мужа, и его злые слова, и его страшные предсказания, и ту месть, которую он ей придумал. Она кожей почувствовала чужую боль и чужое отчаяние. Но надежда все еще боязливо тлела в уголке сознания.
Последней каплей стало прибытие курьера из Питера. Курьер привез документы, заверенные нотариусом. В них черным по белому значилось, что Коля добровольно отказывается от руководства фирмой "Арго" в пользу Мироновой Вероники Сергеевны. Она вертела в руках бумажку, непонимающими глазами взирала на курьера.
Колин отказ от "Арго" выглядел как вызов, как насмешка, как издевательство. Вот, мол, я пользовался твоим кровом, вот тебе плата за приют, за ласку.
Возьми, мол, и не поминай лихом.
Ника закрылась дома и неделю не выходила из квартиры. Она не варила еду, не убиралась. Целыми днями спала и смотрела телевизор. Телефон она сначала хотела выбросить, но потом ограничилась тем, что отключила его. К концу недели к ней заявилась Соловьева. Вывалила перед лохматой и посеревшей за неделю начальницей кипу неоплаченных счетов и платежек. В нескольких словах обрисовала гибельное положение фирмы. А поверх бумаг положила и собственное заявление об уходе. Ника поднялась и увидела в зеркале свое загробное отражение. А ведь он знал, что так будет! Что фирма на грани банкротства, что она развалится сразу после его ухода! Поэтому он так легко расстался с "Арго"! Оставил ей одни долги.
И ему все равно! Все равно, что будет с ней, с фирмой. Ведь Инга позвала! Ника разозлилась. В эту минуту она ненавидела их всех - Колю, Ингу, тетю Оксану. Они разбили ее жизнь вдребезги! Уничтожили! Но она жива! И она чего-то стоит в этой жизни! И она не будет звать на помощь, прибегать к женским уловкам и хитростям! Она выстоит назло! Она еще покажет им всем!
Вера разобрала расческой спутанные волосы и уложила их в пучок на затылке, вытащила из шкафа черный брючный костюм, который теперь болтался на ней как на вешалке. Соловьева наблюдала за ней молча, с настороженным недоверием. Ника перечитала заявление бухгалтера, загадочно улыбаясь.
- В чем дело? - обиженно поинтересовалась Соловьева.
- Вы не правильно написали мои инициалы. Я не Н.С., a B.C. Мое полное имя Вероника. Но с сегодняшнего дня можете звать меня просто Верой. Ники больше нет. Она уехала в дальние страны. Навсегда! - И Вера расхохоталась, порвала заявление и подбросила обрывки кверху.
Теперь в "Арго" остались двое - она да Соловьева. Полгода дневали и ночевали на работе. И только спустя эти полгода она смогла себе позволить принять менеджера.
"Я выстою. Я смогу", - повторяла Вера свое заклинание, поднимаясь по утрам, чтобы ехать в "Арго".
Она вытягивала фирму и вытягивала себя. У нее не было отпусков, выходных. А праздников она стала бояться. Чтобы занять себя в праздники, она устроила у себя в гостиной мастерскую. Откуда-то из глубин памяти достала свое умение лепить кукол. Вечерами, чтобы заполнить день до отказа, она теперь сидела над белым гипсом, творя из мертвого живое. Под ее руками послушно возникало лицо, тонкая изящная ручка.
Она с азартом и любовью шила платья, сумочки, шляпки. Это занятие не было пустым времяпрепровождением. Куклы предназначались Юле. Когда они увидятся, Вера расскажет ей, что думала о дочери и мечтала о встрече. Доказательством тому эти куклы. Каждый сантиметр игрушки пропитан ее теплом, любовью и мыслями о дочери. Она называла себя Верой, поскольку единственное, что ей осталось, - вера. Вера в то, что Игорь смягчится и сумеет простить ее. Ведь должен он понять, что наказание слишком жестоко.
Она достаточно страдала. Она ошибалась. Но он должен понять, что девочка имеет право на любовь матери. И что жестоко лишить ее этого права по своей прихоти. Он должен понять!
Ее вера была слепой, ибо другой она быть не могла.
Иначе бы она сломалась под натиском логики. Игорь, канувший на чужом континенте, не послал собственной матери ни одной весточки! Та умерла от горя - оно не вместилось в ее сердце. Ника хоронила свекровь с помощью все тех же соседей и до последнего надеялась, что кто-нибудь из друзей сообщит Игорю и тот прилетит. Ведь теперь это не так сложно… Она обзвонила всех его знакомых по институту, по МИДу, надеясь, что кто-нибудь из них все же в курсе местонахождения Игоря. Но Игорь не появился. Он словно отчеркнул от себя прошлое, как это теперь пыталась сделать Вера. Может, у него и имя теперь другое?
Свои вопросы Вера могла адресовать лишь безмолвным гипсовым лицам. Они в ответ участливо молчали.
Глава 5
Когда въехали в лес, ахнули все трое.
- А воздух-то, воздух! - воскликнула Вера и торопливо опустила стекло.
- Дубом пахнет, - прокомментировал Кирилл, блаженно улыбаясь.
Он все еще не мог поверить в удачу и везение, свалившиеся на него кучей. Во-первых, начальница даже не лишила его премии за его непростительную проделку с палатками. И теперь он едет на турбазу вместо Лариски, которая вылизывала этот проект как собственное дитя! Вот повезло так повезло. Да он на Веру молиться станет. Наверняка она теперь его поставит старшим менеджером. А чем он хуже других?
- А дорога-то? А? - обратил внимание Кирилл таким тоном, будто это он лично укладывал асфальт к их приезду.
- Дорога в хорошем состоянии, - легко согласилась Вера. Как только они въехали в этот рай под сенью дубов и сосен, ей все показалось прекрасным, нетерпеливо ожидающим их.
- Красотища! - похвалила природу Люба. - А речка здесь есть?
Водитель степенно кивнул:
- И речка, и лес, все как полагается. Здесь весь берег усеян турбазами и пионерскими лагерями. Целый город. Потому что место подходящее.
Птицы отчаянно чирикали над головами, остро пахло хвоей и прелой дубовой листвой. Когда после указателя они свернули с основной дороги на более узкую, запахи леса буквально обступили их. Ветки любопытных сосенок хватали, дотрагивались, на миг проникая за стекло. Неожиданно лес кончился, и они выехали на открытое пространство, которое немедленно ошарашило их своим величием и масштабностью.
Прямо перед ними искрилась под солнцем река. Вдоль берега тянулся бесконечный сосновый лес, а справа, где река делала изгиб, после песчаного пляжа начинался отвесный берег и, минуя золотистую от солнца поляну, вразброс росли сосны, а дальше уходил в небо пологий и довольно внушительный холм. Любашка оставила ребенка в машине, выбралась на волю и, раскинув руки, стала прыгать и кружиться.
- Обрати внимание на эту гору, Кирилл! - дрожа от нетерпения, заговорила Вера. - Ты понимаешь?
- Еще бы! - подхватил Кирилл, поводя затекшими от долгой езды плечами. - Для дельтапланов самое то.
- Ну! - азартно сверкнула глазами Вера. - А ширь-то какая! Река в этом месте как море.
- А она здесь делает поворот, - вмешался шофер. - Ей тут самое раздолье. А мы с вами проезжали эту же речку в деревне. Там она как ручей.
- Кирилл! Нужно позвонить Славе, пусть привезет водный велосипед хоть один, и…
- И параплан, Вера Сергеевна, и тогда уж яхту пусть приобретут.
Они дружно расхохотались, не в силах оторвать взглядов от залитого солнцем щедрого простора.
- А там, за холмом, что? - спросила Вера шофера. - Тоже база?
- Там - нет. Базы по эту сторону. А здесь холмы мешают и берег пошел откосный. Там только деревни и дорога, по которой мы ехали.
- Ай да Лариска! - вырвалось у Веры. - Все просчитала! Тут нам простор для испытаний, никто не мешает, и река самая широкая.
- Лариска - голова, - согласился Кирилл.
На территорию базы они вошли в самом радужном настроении. Веру уже не мог смутить ни вид довольно старых еще советских построек, усеявших территорию, ни ржавчина умывальников, ни ветхость дощатых дорожек. Окинув хозяйственным взглядом турбазу, она решила, что, конечно, она потребует вложений и перестройки, но это уже дело десятое. Главное - место золотое.
Как всегда, начиная новый проект, Вера ощущала прилив энергии и неукротимую властную решимость.
- Ну, где же ваше начальство? - поинтересовалась она у охранника. Тот кивнул в сторону небольшого одноэтажного флигеля. На крыльце появился мужчина. Он не спешил устремиться навстречу гостям. Стоял на открытой веранде и смотрел на приезжих. Оценивал. Вера Сергеевна попробовала посмотреть на свою компанию глазами незнакомца. Две тишины с младенцем и бритоголовый качок. Икебана "Незабудки и кактус". Мужчина, вероятно, подумал нечто подобное, поскольку на лице его скользнула тень ухмылки. Веру передернуло. Она решительно зашагала в сторону невежливого администратора.
- Добрый день, - сухо поздоровалась она.
Мужчина молча поклонился, не сходя со своего пьедестала, и Вера успела заметить, что его холодные светло-серые глаза смотрят на нее настороженно, если не сказать - враждебно.
- Мне нужен администратор этой турбазы. Судя по всему, это вы.
Вера чувствовала себя совершенно по-дурацки, поскольку приходилось смотреть на неприветливого типа снизу вверх. На веранду он ее не пригласил, так что это длилось довольно долго.
- Да, это я.
Он сказал это, не вынимая рук из карманов своих шорт. Его довольно крепкое телосложение и здоровый цвет лица поведали Вере, что живется ему тут вовсе не дурно.
"Еще бы, - неприязненно подумала Вера. - Работа не пыльная. Охота, рыбалка. Из берлоги вылезать не хочется. А тут потревожили".
Вера полезла в сумочку за документами и, пока возилась с ними, пришла в состояние крайнего раздражения. Сумку поставить было некуда, и копошиться в ней приходилось, согнувшись в три погибели.
- Я уже понял, - бросил администратор. - Вы насчет купли-продажи турбазы.
- На мне что, написано? - удивилась Вера. И в самом деле - они приехали такой пестрой компанией, с ребенком. Ни дать ни взять - отдыхающие.
Почему же он сразу решил, что она насчет продажи?
Сухарев ничего не ответил, зато сошел со своего пьедестала на грешную землю.
- Ваши намерения? - спросил он, глядя мимо нее, туда, где гуляли с ребенком Кирилл и Люба, - Я намерена прожить здесь.., сколько потребуется, чтобы осмотреть все, ознакомиться с местностью, вникнуть в детали.
Сухарев быстро взглянул на нее и ответил нарочито-небрежно:
- Я здесь работаю давно и могу вам сразу сказать: эта турбаза яйца выеденного не стоит. Все развалилось, трубы прогнили, деревянные домики вот-вот рухнут. Или сгорят. Гиблое дело. Лично я бы…
- Все ясно, - оборвала его Вера. - Давайте так: я составлю свое мнение. А сейчас вы разместите нас по возможности удобнее. С нами ребенок.
Администратор молча поклонился и спрятал глаза. Но Вера успела прочитать в них насмешку, граничащую с презрением. От него исходила неприязнь, которую Вера почувствовала с первых минут встречи.
Он привел их к стандартному деревянному строению с такой же верандой, как та, на которой он сам недавно стоял. Здесь были три отдельные комнаты с большими окнами. У себя в комнате Вера увидела довольно сносную кровать-полуторку, тумбочку с настольной лампой и платяной шкаф. Бросив на обстановку лишь беглый взгляд, пошла проверить Любу. Той досталась комната попросторнее. Здесь хорошо разместились коляска, стол и две койки.
- Вы тут занимайтесь устройством, а я побеседую с администратором.
- Ой, Вера Сергеевна, он такой злой! - поделилась наблюдением Люба. - Он как будто и не рад, что мы приехали.
- Не обращай внимания. Он здесь не хозяин. Он всего лишь администратор, и нам дела нет до его настроений. Скорее всего лентяй и отшельник.
Вера нашла Сухарева на лужайке позади столовой.
Он сгребал граблями скошенную траву.
- Устроились? - все в том же насмешливом ключе поинтересовался он.
- Устроились, - стараясь не втягиваться в тон, на который он ее провоцировал, ровно ответила Вера. - Кстати, вы забыли представиться.
- Сухарев Егор Андреич, - раздельно и четко провозгласил он.
- А меня зовут Вера. Мне бы хотелось услышать от вас о положении дел на турбазе.