Сама Катя в отличие от своих родителей относилась к их планам женитьбы с некоторой долей иронии. У нее вообще не было проблем с чувством юмора, возможно, именно это и помогало ей не сойти с ума и не покончить с собой в четырнадцатилетнем возрасте, когда она смотрела на себя в зеркало. Потому что в жизни у нее было все, кроме красоты, кроме внешней привлекательности, присутствие которой так ценилось в юном возрасте, а отсутствие презрительно и жестоко осуждалось - и это в лучшем случае. В той среде, в которой росла Катя, высокое положение родителей и полный достаток в семье воспринимались как нечто само собой разумеющееся и выделиться среди остальных было сложно.
Ее нельзя было назвать уродиной - впрочем, едва ли такое вообще возможно по отношению к девятнадцатилетней девушке, чей юный возраст уже сам по себе является ярким приоритетом, аурой, отделяющей счастливую молодость от унылой, но бодрящейся еще зрелости и скорбной старости. Сама она шутила, что родители зачали ее под неблагоприятным сочетанием звезд на небе, потому что все, что было некрасивого, она взяла и от матери, и от отца. Длинный нос, который на мужском лице отца казался породистым, превращал Катино лицо в подобие "утеса, на вершине которого дремлет сосна. Высокая такая сосна..." - шутила сама Катя, тут же вспоминая Барбару Стрейзанд и резюмируя свою оригинальность. Но ведь у Барбары Стрейзанд не было такого плоского квадратного лица, таких невыразительных глаз-щелочек, а рот... Как же быть со ртом - ах да, конечно, Джулия Робертс, ее ведь тоже первое время называли лягушкой и никак не хотели даже пробовать на роль - она сама прочитала об этом в журнале. Такое, значит, тоже бывает... Ну а прыщи? Прыщи - они с возрастом проходят...
Зато характер у нее был добрый, веселый, искренний и честный. Редко встретишь такую незаносчивую, учитывая родительское положение, девчонку. Катька вечно подбирала и тащила в дом бездомных животных, птиц с перебитыми крыльями, беременных, грязных и голодных кошек, собак на трех ногах - откуда она только их брала, ведь жила в таком районе, где все бездомные животные находились под неусыпным контролем и регулярно отстреливались, чтобы своим лаем и назойливым мяуканьем не мешали спать уставшим правительственным чиновникам... А она находила, приносила в дом - домработница, тетя Вера, причитала, пугливо оглядывалась по сторонам, чтобы не увидела хозяйка, а в Катькиных глазах стояли слезы... Тетя Вера была меж двух огней, но все же сдавалась. Сколько раз ей за это попадало, сколько раз грозили уволить!
Идея "династического" брака с Андреем Одинцовым воспринималась Катей с известной долей юмора. Она прекрасно понимала, что насильно мил не будешь, хотя Андрей нравился ей еще с детства и сердечко ее быстро-быстро билось тогда, когда он в первый (и последний) раз ее поцеловал, а воспоминание об этом поцелуе она хранила еще долго - тогда ей было десять лет, ему, соответственно, одиннадцать. Но уже тогда Катя была не по возрасту прозорлива - а поэтому не обольщалась, прекрасно понимая, чувствуя, что дальше этого поцелуя у них с Андреем дело не пойдет. "Стерпится - слюбится!" - уверяла ее мать, когда Катя однажды сказала, что они с Андреем друг для друга не предназначены. "Еще как предназначены!" - заключил отец, и на этом, собственно, все разговоры по поводу предстоящей свадьбы были исчерпаны.
- Андрей, а ты знаешь, что нас с тобой хотят поженить? - без кокетства, без малейшего намека как-то спросила Катя по телефону.
- Знаю, Кэт, - ответил Андрей. - А ты сама как на это смотришь?
- Лично я считаю, что тебе ни к чему невеста с таким длинным носом. Всюду будет его совать...
- Да прекрати ты, Катька, самобичеваться... Не такой уж он у тебя и длинный! Да и вообще - не в этом дело, ты же - друг, понимаешь!
- Понимаю, Андрей, на друзьях не женятся. Это что-то вроде однополой любви получается, так?
- Вроде того, - согласился он. - А что, разве я не прав?
- Прав, - согласилась Катя, - я ведь тоже к тебе чувствами не пылаю...
Катя и в самом деле была его другом. Они виделись достаточно редко - учеба занимала слишком много времени, а те редкие свободные промежутки, что выпадали на долю каждого из них, оба предпочитали использовать по-своему. Андрей занялся было боксом, потом бросил, и, конечно, девчонки - одна сменяла другую, листая скучные и однообразные страницы обеспеченной и размеренной жизни. Про некоторых он со смехом потом рассказывал Катьке по телефону - она выслушивала и понимала его не хуже пацана, шутила по делу, иногда немного осуждая его категоричность, а сама пропадала на каких-то бесчисленных выставках малоизвестных художников - живопись еще с детства была ее страстью, но родители посчитали это занятие для своей дочери слишком уж несерьезным. Андрей же, в свою очередь, умел, как никто другой, выслушивать ее восторженные рассказы о картинах, красках и течениях в живописи - опять же по телефону.
Так продолжалось несколько лет - до тех пор, пока в жизни Андрея не появилась Данка.
- Его нет... Не знаю, Катенька, позвони позже, - оправдывалась Галина Сергеевна, в душе проклиная все на свете - где это видано, чтобы с будущей невестой - вот так?
- Привет... Нормально, мне сейчас некогда, Кэт. Позже созвонимся, ладно? - Именно так, уже традиционно, отвечал Андрей на телефонные звонки Кати, которые со временем становились все реже. Однажды им все-таки удалось поговорить, все так же, заочно - по телефону. Андрей позвонил сам, видимо, все-таки соскучившись.
- Ну, приятель, колись. Влюбился?
- Как ты догадалась? - почти и не удивившись, спросил он. Катька на то и Катька, чтобы обо всем на свете догадываться. Поговорили, обсудили, и Кэт дала "добро".
- Мне кажется, она замечательная. Я рада за тебя, Андрюшка.
- Спасибо, Кэт. Ты тоже - замечательная! Я как-нибудь заеду... когда время будет.
Естественно, он не заехал. Она и не ждала, да и не до этого было - весна, пора не только любви, но и экзаменов. К тому же в Москву приехал творить знаменитый польский художник, Катя по счастливой случайности с ним познакомилась, он нашел ее привлекательной и стал рисовать... Судьбы большинства натурщиц ей миновать не удалось, и вскоре она уже собралась переезжать к нему, потом узнала, что беременна, решила рожать, потом он ее бросил, уехал опять в свою Польшу, а у нее случился выкидыш... История, несмотря на все старания отца, все-таки успела просочиться в газеты. Все эти события произошли за считанные недели, и в финале своей первой жизненной драмы Катя предстала перед Андреем какой-то другой - вытянувшейся, осунувшейся, с огромными синими кругами в пол-лица и затравленным выражением глаз.
- Что с тобой, Кэт? - Андрей был просто потрясен, увидев эти глаза. Время было позднее - Катя сидела на кухне с Галиной Сергеевной часов, наверное, с пяти, терпеливо поджидая как обычно припозднившегося Андрея. Он быстренько увел ее в свою комнату, налил горячего чая, усадил напротив.
- Спасибо, Андрей, я уже чая обпилась... Не лезет больше.
- Так что случилось, Катя? - Андрей послушно отодвинул чашку в сторону, откинулся на диванную подушку. А у нее к горлу вдруг подкатил ком - Катька вообще была чувствительной особой, а теперь вдруг увидела себя со стороны: некрасивая, беспомощная, брошенная, не любимая - никем, и Андреем - тоже... И разрыдалась. Он прижал ее к себе, неловко обнял, стараясь не перешагнуть зыбкой грани интимности, а она сразу это почувствовала и заголосила еще громче, еще сильнее... Потом успокоилась, подняла мокрое лицо:
- Да ничего, все в порядке. Все замечательно, Андрей. Правда! Знаешь, принеси мне... Пудра, и все такое... есть у Галины Сергеевны?
Сама Катя косметикой практически не пользовалась и уж тем более никогда не носила ее в сумочке.
- Сейчас. Я мигом! - обрадовался Андрей и сломя голову бросился в комнату к матери.
Галина Сергеевна полулежала на диване, просматривая женский журнал в шикарной обложке, и думала о том, что если сын с будущей невесткой заперлись в комнате - это хороший знак. Катькиного несчастья она не заметила, а круги под глазами приписала диете просто потому, что сама Катя именно таким образом их происхождение и объяснила.
- Пудра? Там, в тумбочке посмотри, Андрюша...
Катя сидела в комнате, утирая кулаком остатки слез, и в этот момент тихонько зазвонил телефон, небрежно брошенный Андреем на самый уголок дивана - того и гляди, упадет... Катя считала звонки - три, четыре, пять... А потом решила снять трубку - Андрей, наверное, звонков не слышит, а вдруг - что-то важное? В принципе ее поступок был практически ничем не мотивированным, все объяснения были где-то в глубине сознания - она просто протянула руку, нажала на кнопку и, постаравшись придать голосу спокойное выражение, ответила:
- Алло.
Ей не отвечали, хотя Катя совершенно явно слышала в трубке звук проезжающих машин - видимо, звонили из автомата.
- Алло! Говорите! Алло!.. Перезвоните, пожалуйста, вас не слышно! - Немного раздраженно завершив свой монолог, Катя собралась было повесить трубку, и в этот момент дверь распахнулась, вошел Андрей с маленькой прозрачной косметичкой в руках.
- Катенька, смотри, сколько богатства я тебе принес! - Андрей протянул прозрачный чемоданчик Кате. - Что, звонил кто-то?
- Да, звонил, только... Не знаю, не соединилось, наверное...
Она растерянно протянула ему трубку.
- Алло!..
Но на том конце уже потянулись короткие, отрывистые гудки. Андрей дал отбой, снова также небрежно бросил трубку на край дивана и улыбнулся, и Катя робко улыбнулась в ответ.
- Слушай, да я ведь и не знаю, как этим пользоваться! До двадцати лет дожила, а косметикой пользоваться не умею... Я ведь и без нее красавица... - Катя попыталась пошутить, а Андрей заулыбался:
- Ну, учиться никогда не поздно... С ней - еще краше будешь!
В ту ночь Катя осталась у Андрея. Свою историю она ему рассказала - ведь за тем и пришла, чтобы рассказать, потому что ни одна подружка бы ее не поняла так, как понял он. Она знала это заранее, и именно поэтому он и был ей так необходим в тот вечер. Естественно, что спали они на разных кроватях - Катька, еще раз всплакнув, так и уснула на диване, а Андрей заботливо укрыл ее пледом и отправился спать в гостиную - благо размеры квартиры и количество комнат вполне позволяли разместиться. Рано утром они выходили из дома вместе - Андрею нужно было в институт, а Катя торопилась на практику. Они договорились встретиться вечером - Андрей торжественно поклялся, что отложит все свои дела (в том числе и сердечные) и сходит с Катей в кафе. Он предложил сходить втроем, решив, что Данку не мешало бы познакомить с Кэт - человеком хоть и редким, но все же не посторонним в его жизни, настоящим и искренним другом. Но Катя что-то стушевалась, закомплексовала, сказала, что время неподходящее, - в общем, знакомство решили отложить. Они выходили из подъезда вместе, Катя оперлась об руку Андрея, чему-то улыбалась, и ни один из них и не подозревал о том, что в этот момент за ними кто-то наблюдает.
Как снежный ком нарастала тревога, чувствовалось приближение беды. Кто же мог знать, что все произойдет так внезапно и сразу, в такое и поверить невозможно! А ведь как хорошо, как замечательно все было!
Сначала - Полина. Как все счастливые люди, Данка стала эгоисткой и поначалу не заметила, что с подругой происходит что-то серьезное. Ну подумаешь, дома не ночует - так ведь она и раньше не утруждала себя звонками, когда очередная ее встреча с Владом затягивалась на неделю. А то, что Полька-говорунья вдруг стала молчаливой, предпочитая больше слушать и молча обнимать умирающую от счастья подругу, Данка воспринимала естественно... Счастливые часов не наблюдают - это лишь часть истины. Некоторые счастливые вообще ничего вокруг себя не замечают. Не замечала и Данка того, что Полина буквально на ее глазах превращалась в совершенно другого человека, что она взрослела и все чаще смотрела глазами загнанного зверя.
А выяснилось все ночью - Данка лежала на кровати и смотрела в потолок, щурясь и изредка улыбаясь, ей было не до сна, а Полина спала и, как всегда, что-то бормотала.
- Отдай деньги, сволочь... Я их заработала, я ведь не просто так под тебя ложилась...
Данка приподнялась на локтях, посмотрела тревожно - это что еще за странные сны? Полинка во сне хмурила брови, из-под плотно сжатых век блеснула слезинка... Данка вскочила с кровати - надо ее разбудить побыстрее, отогнать этот страшный и странный сон, - откинула одеяло... Да так и застыла на месте с округлившимися от ужаса глазами - все тело Полины было покрыто огромными синяками. Плечи, руки, даже грудь - все было фиолетовым...
- Полька, на улице уже жара стоит, что ты все никак из этой кофточки с рукавами не вылезешь?
- Не знаю, что-то мерзну, может, заболела... - вспомнила Дана и ужаснулась - так вот в чем причина, а она... Поверила, даже и подумать не захотела - ну, заболела, подумаешь, пройдет...
- Полька, Поленька, проснись, малыш, слышишь! Открылись глаза - тревожно и влажно, Полька сразу же вскочила, натянула на себя одеяло, еще не поняв, что уже поздно, что все уже и так ясно и скрывать уже больше нечего, - а поняв, тут же разрыдалась, уже не во сне, а наяву...
- Только не ври, слышишь? Не обманывай меня, родная, прошу тебя, - шептала Данка, утирая ее горячие слезы, гладя по голове. - Как же так, что это?
История оказалась простой - в смысле своей обычности и даже некоторой закономерности. Полинкин Влад, как обычно, исчез на неопределенный срок, и она, терпеливо и привычно уже ожидая его возвращения, познакомилась с парнем. Вообще в отсутствие Влада Полина никогда не терялась, перемежая свой главный роман романами эпизодическими. Очередной "жених" Полины оказался парнем дальновидным - по достоинству оценив внешние данные и сексуальный темперамент своей подружки, он решил использовать их по назначению. Игорь - именно так звали того шикарного парня на шикарной иномарке, который пленил доверчивое сердечко Полины, - оказался предприимчивым владельцем шикарнейшего борделя - наверное, самого престижного и дорогого в Москве. Полина - девочка чистенькая, умненькая, а оригинальность ее внешности смог бы оценить каждый. Такие стройные ножки и беленькие, длинные, натуральные кудряшки не на каждом углу попадаются... Тем более что живет она в столице на положении лимитчицы, никаких перспектив на будущее у нее нет - почему же не помочь девочке, не обеспечить ее работой?
Игорек деликатно разведал почву - оказалось, что перспектива работать в борделе Полинку не привлекала... Странно, конечно, наверное, просто пыль в глаза пускает, рассудил Игорек. Ну да ничего, не хочешь - заставим, подумаешь, и не таких ломали...
Интимное агентство, которое содержал Игорь, от других отличалось еще и тем, что девушек здесь было очень мало - всего пять, и ни одна из них не пришла на эту работу, как это обычно бывает, по объявлению. Каждая была жемчужиной. Кого попало здесь не брали - не тот уровень. Одна была мулаткой, - дочка русской барышни и африканского негра, сочетание в своей экзотичности просто несравненное; другая была шестнадцатилетней китаянкой, которую раздобыл специально для Игорька один задолжавший ему крупную сумму приятель. Эх, и окупилась она впоследствии - Юнь-Чань, самая популярная и дорогая в "Кайфе" проститутка...
Название "Кайф", столь удачно выражающее суть заведения, было придумано сразу - первые буквы имен-отчеств будущих совладельцев как нельзя более точно его предопределили. "Это судьба!" - смеялся Костик (Константин Алексеевич). Игорь Федорович вписался в аббревиатуру не столь удачно - все же он был Игорь, а не Йгорь, но это делу не помешало, все пошло как по маслу. И вот теперь подвернулась Полинка - штучка настолько яркая и желанная, что Игорек просто не мог ее упустить. Тем более что как раз блондинки для полного набора сейчас и не хватало - ту одну-единственную, которая до сих пор имелась... Земля ей будет пухом - дело, слава Богу, удалось замять, обойдясь минимальными затратами. Ребята, конечно, погорячились, что и говорить... Но тем не менее блондинку не вернешь - следовательно, ее нужно было заменить. А Полина - Полина вся была такая нежная, с такими розовыми губами и такая сладкая внутри! Сам по достоинству оценив все прелести этой девчонки, Игорек решил, что упустить такой шанс - значит, опозорить себя, не подтвердить высокое звание бизнесмена...
Способ был выбран самый примитивный. Под руку попался конверт с нацарапанным крупным детским почерком адресом.
- Кому письма пишешь, птичка?
- Родителям, - бесхитростно призналась Полина.
- Они у тебя кто?
- Они у меня...
Последовавший подробный рассказ, видимо, и определил Полинину судьбу. Три факта были налицо - что родители есть, что они очень строгие и что Полина их обманывает вот уже почти два года. А главным было то, что Полька никогда и ни за что на свете не собирается возвращаться в свою провинцию.
- Все равно в институт поступлю. Не в этом году, так в следующем.
- Слушай, а что будет, если они узнают?
- Ой, Игорек, не спрашивай, - томно изогнулась Полина, - отец меня сразу убьет.
- Ну, это ты загнула, - с сомнением в голосе возразил он.
- Не знаю, - она пожала плечами, - но по крайней мере Москвы мне больше не видать как своих ушей. А я без Москвы не проживу...
Все остальное было делом техники. Видеопленка, на которую Игорек скрытой камерой заснял один из эпизодов своего бурного совокупления с Полиной... Цинично и жестоко он поставил ее перед фактом.
- Ты мне нужна. Ты - моя навязчивая идея, и я все равно не успокоюсь, пока ты не согласишься. Поленька, ну ты же не хочешь возвращаться в свою "гнилушку"? У меня ведь есть адрес...
- Ты этого не сделаешь, - в ужасе отшатнулась Полина.
- Конечно, не сделаю. Если ты будешь послушной девочкой. Да ты только послушай, Полька, об этом ведь любая другая на твоем месте просто мечтала бы!
Может быть, она бы плюнула на все и не согласилась - скорее всего так оно и было бы, способ был выбран слишком грубый и примитивный. Но тут некстати объявился Влад, единственная любовь и надежда. Полька, простая и открытая, заголосила у него на груди, облила его слезами - а он грубо отстранился, извинился... Оказалось, что у Влада жена и двое мальчишек-близняшек и что ради Польки он ни с кем связываться не собирается, а следовательно, выручать ее не станет... А она-то, дура, думала...
- А я, дура, уши развесила... Думала, он женится на мне, думала, любит... - пряча в подушке заплаканное лицо, выдохнула Полина.
- И давно ты?.. - Притупив острый осколок фразы, Дана нежно провела ладонью по волосам подруги.
- Три месяца... - Полина стряхнула с головы Данкину руку, приподнялась на локтях. - Да ничего, уже привыкла...
- Привыкла? - в ужасе отшатнулась Дана. - Да как можно к этому... вот к этому привыкнуть?!
Ее взгляд снова судорожно коснулся фиолетовых разводов на бледной и тонкой коже Полины.
- И к этому можно. Такое тоже иногда бывает - но не слишком часто, не переживай, родная... Просто садист попался, но он и заплатил прилично. Правда, не мне - у меня тариф не меняется, так, чаевые иногда...
- Чаевые?! Да что ты несешь, какие чаевые, Полина?!
Полька прищурилась, посмотрела пристально.
- А что? Думаешь, тебе повезло - так и другим тоже повезет? Нет, моя дорогая, птица счастья - она не к каждому подлетает, а если подлетит, так ее еще и за хвост ухватить надо, а не ухватишь - поминай как звали...