Фридрих Флик
Враги прозвали Фридриха Флика, главу концерна Флика (1883 года рождения) "коллекционером промышленных компаний", на что его друзья и соратники возражали, что он – один из величайших стальных королей.
Обе характеристики не лишены основания. В некотором смысле он походил на старого Хуго Штиннеса – был таким же неугомонным, энергичным и инициативным, постоянно приобретал и продавал промышленные предприятия и акции, то входил, то выходил из различных объединений. Однако и отличался от него – и за это удостаивался похвал от своих друзей, – он занимался исключительно железом, сталью и углем, тогда как Штиннес во время великой инфляции готов был покупать все что угодно, кроме металлургических и угледобывающих компаний.
Фридрих Флик, которому теперь за семьдесят и которого не сокрушило заключение в тюрьму как "военного преступника", досконально разбирается в сталелитейном деле. Он родился 10 июля 1883 года в Кройтцтале, маленьком городке области Зигерланд, находящейся в Вестфалии, на юго-востоке Рурского района. Сын фермера, он рано заинтересовался добычей угля, которого было много в округе. Среди друзей и знакомых его отца были и горняки. С раннего возраста Фридрих мечтал заниматься железом и сталью. Однако благодаря ярко выраженным способностям к финансовым операциям его больше привлекала коммерческая сторона этой быстро развивающейся отрасли.
Поэтому после окончания школы, в отличие от других промышленных магнатов, он предпочел учиться не инженерному делу или прикладным научным дисциплинам, а пошел по коммерческой части. Первые навыки в руководстве он получил, работая в администрации "Бремерхютте", сталелитейной компании в Вейденау, Вестфалия, а после военной службы в Касселе стал учиться в Коммерческой школе (университетского уровня) в Кёльне.
В 1907 году он вернулся в "Бремерхютте" уже полноправным служащим и, хотя ему было всего 24 года, проявил такие выдающиеся способности, что в том же году руководство предприятия назначило его своим прокуристом, то есть доверенным лицом с правом подписывать от имени фирмы чеки, контракты и прочие важные документы. В те времена не было принято оказывать такое доверие столь молодому человеку.
Пять лет спустя его пригласили войти в управление компании "Айзениндустри цу Менден унд Шверте А.Г.", тоже невероятное достижение, учитывая его возраст.
Но по-настоящему его действительно невероятная карьера началась в 1915 году, когда он стал членом правления сталелитейного предприятия "А.Г. Шарлоттенхютте" в Нидерсшелдене, одном из крупнейших стальных концернов Зигерланда. Ему позволили действовать полностью самостоятельно. Он уяснил, что, с одной стороны, военная необходимость требует концентрации производства, а с другой – что компаниям Зигерланда угрожала опасность быть поглощенными расширяющейся индустрией Рура. Ему удалось убедить несколько металлургических, железорудных и сталепрокатных предприятий, а также производителей железнодорожных вагонов объединиться с "Шарлоттенхютте", где он продолжал свою деятельность до 1934 года, когда предприятие вошло в состав "Среднегерманских сталелитейных заводов", где он стал уже председателем правления.
Флик стремился приобрести больше железорудных и угледобывающих предприятий, чтобы полностью обеспечивать свое предприятие сырьем, но этому препятствовали более сильные промышленники Рура. Поэтому он обратил внимание на восток страны. В 1919–1920 годах "Шарлоттенхютте" приобрело контрольный пакет акций компании "Бисмаркхютте" в Силезии, которой принадлежали рудники в Зигерланде и в горах Гарца. Немного позже он приобрел Верхнесилезскую промышленную компанию.
В начале 20-х годов в черной металлургии Рура важнейшую роль играл Хуго Штиннес-старший. Теперь же он стал главной фигурой в "Рейн-Эльбе Унион". Каким-то образом Флику удалось купить большую долю акций в "Рейн-Эльбе Унион" и в "Линке-Хофман концерн", благодаря чему он получил доступ к двум самым необходимым товарам: углю и металлическому лому.
Экономический кризис, последовавший за стабилизацией рейхсмарки в 1923 году, потребовал дальнейшей концентрации производства. На востоке путем слияния была создана "Обершлезише Хюттенверке" ("Сталелитейные заводы Верхней Силезии"), куда вошло предприятие "Шарлоттенхютте". На западе образовался громадный Объединенный стальной трест, центральным звеном которого стал "Рейн-Эльбе Унион". Флик объединил большинство своих западных компаний со "Стальным трестом".
Однако его деятельную натуру не удовлетворяли лишь заботы о создании громадного состояния и заседания в совете директоров. Он жаждал лично заниматься производством. Поэтому к 1931 году он снова вышел из "Стального треста", приобрел шахты по добыче каменного и бурого угля в Анхальте и рядом с Эссеном, а также еще несколько сталелитейных заводов в Саксонии и Любеке и добывал железную руду в Баварии и Тюрингии, помимо участия в производстве вагонов и машинного оборудования. Так образовался концерн "Фридрих Флик".
Одним из его важнейших вкладов в эту область индустрии стало широкое применение в домнах металлической стружки. Кроме того, он рано осознал целесообразность использования в металлургии металлического лома.
Фридрих Флик с огромным напряжением и самоотдачей занимался всеми проблемами, возникавшими в деятельности столь грандиозного концерна. Его помощники не уставали поражаться его способности справляться с горами документов. Высокий, худощавый, со слегка опущенными уголками рта, что малознакомыми людьми нередко воспринималось как насмешливая улыбка, он строго спрашивал со своих помощников, но отвечал им уважением и щедро отпускал деньги на стоящее дело. Он следил за тем, чтобы его рабочие имели хорошие дома и социальную помощь, поддерживал все политические партии, выступавшие против коммунистов.
От других крупнейших немецких магнатов он отличался отсутствием каких-либо хобби. Даже размышляя о чем-либо, он машинально складывал цифры. Отдыхать он предпочитал со своими внуками, о чем с гордостью рассказывал друзьям.
С десятком других немецких промышленников он провел долгие месяцы предварительного заключения в тюрьме американских оккупационных сил в Ландсберге. Вместе с пятью помощниками его судили за военные преступления и преступления против человечности в связи с использованием рабской силы на его предприятиях. Обвинение в совершении военных преступлений с него было снято, однако его сочли виновным в использовании труда военнопленных. 22 декабря 1947 года его приговорили к семи годам заключения, но 3 февраля 1951 года он и другие германские промышленники были выпущены на свободу верховным комиссаром США Джоном Мак-Клоем. Во время суда над ним несколько свидетелей, в том числе те, которые стали занимать высокие посты в правительстве Аденауэра и кого вряд ли можно обвинить в симпатиях к нацистам, говорили, что Флик откровенно высказывался против нацизма. Его личность произвела такое сильное впечатление на американское тюремное начальство, что они позволяли ему проводить в тюрьме заседания директоров его концерна. Он был единственным предпринимателем, получившим такую привилегию.
После освобождения Флик с редкой энергией продолжал руководить своими компаниями. Он не пал духом и сохранил пытливый и острый ум. Его энциклопедическая память надежно хранила факты и цифры. Густые седые волосы, здоровый цвет лица, живые голубые глаза, крупные уши и выступающий нос в любом окружении привлекали к нему внимание.
Альберт Фёглер
Острый глаз Хуго Штиннеса подметил в инженере Альберте Фёглере (1877–1945), служащем "Георгсмариенхютте", стального концерна в Оснабрюке, многообещающего человека и предложил ему место директора сталелитейного завода "Дортмунд Унион". Назначение молодого человека в возрасте 27 лет на столь ответственный пост было крайней редкостью. Но Штиннес не ошибся – Альберт Фёглер оказался незаурядным организатором и рационализатором и вскоре вытащил "Дортмунд Унион" из многочисленных долгов.
Родившийся в Эссен-Борбеке 8 февраля 1877 года, сын простого горняка, Фёглер изучал машиностроение в Технологическом университете Карлсруэ.
Он так блестяще реорганизовал "Дортмунд Унион", что в 1915 году Штиннес предложил ему пост главного управляющего горно-металлургической компанией "Дойч-Люксембург". Стремительная карьера молодого человека привлекла к нему внимание, в результате чего в 1916 году Имперское объединение германской промышленности избрало его своим президентом. Около двадцати лет Фёглер возглавлял эту мощную организацию технических экспертов германской экономики.
Как уже говорилось, немецкая металлургическая промышленность после проигранной войны 1914–1918 годов находилась в серьезном упадке. Годовое производство стали снизилось с 18 до 6 млн тонн. В техническом отношении германские заводы не соответствовали требованиям, поскольку все усилия направлялись на обеспечение оружием сражающейся армии. Оставался один выход: рационализация путем объединения предприятий. Альберт Фёглер первым отстаивал этот смелый шаг. Он сумел склонить на свою сторону промышленников, и в 1926 году, когда было завершено объединение "Ферайнигте Штальверке", был назначен его первым генеральным директором. Он занимал этот пост 10 лет, после чего уступил его своему другу и заместителю Эрнсту Пёнсгену, а сам стал председателем правления.
Пока шел процесс объединения металлургических компаний, Фёглер в течение года возглавлял Рейнско-Вестфальский угольный синдикат. В 1919-м был созван парламент Германской республики, и Фёглер был избран в него депутатом, прослужив в этом качестве 26 лет. Наряду с Хуго Штиннесом и Карлом Фридрихом фон Сименсом он был одним из промышленников, вошедших в состав парламента после упразднения монархии.
Всю жизнь Фёглер посвятил наведению порядка в пребывающей в упадке металлургической промышленности. Он настолько преуспел в этом деле, что в 1933 году, в самый разгар депрессии, смог сообщить акционерам, что наконец-то через шесть лет целенаправленной реорганизации, сосредоточенной на выпуске приносящей доход продукции, после отказа от убыточных угольных шахт и заводов, "Ферайнигте Штальверке" и его 200 тыс. рабочих добились получения прибыли.
Хотя он никогда не вступал в нацистскую партию, он серьезно скомпрометировал себя тем, что позволил Адольфу Гитлеру включить себя в список кандидатов его соглашательского рейхстага, что, конечно, означало его автоматическое избрание. Похоже, он полагал, что, соглашаясь на этот шаг, он может предотвратить эксцессы нацистов. Фёглер оставался членом рейхстага до самого конца, навлекая на себя подозрения своих "товарищей" по партии тем, что в последние годы нацистского режима он единственный не носил военную форму. Возможно, избрать такую форму протеста его заставили угрызения совести.
В августе 1939 года он явился к Герману Герингу и предъявил ему полученное из Америки сообщение о том, что война Германии с Англией неизбежно втянет в конфликт и Соединенные Штаты, которые выступят на стороне Британии. Далее в сообщении подчеркивалось, что американская промышленность настолько мощнее германской, что рейх будет просто разгромлен ее танками и самолетами. Геринг отказался принимать всерьез это сообщение. "Уж не думаете ли вы, – сказал он, – что американец сможет высадиться на землю, которую охраняют германские солдаты".
Постоянно и горячо поддерживающий Научное общество прогресса имени кайзера Вильгельма, он был удостоен чести быть избранным его четвертым президентом – после теолога Адольфа фон Харнака, физика Макса Планка и химика Карла Боша. На склоне лет он собирался жить в Далеме под Берлином, где располагался институт и где он очень надеялся работать с биохимиком Адольфом Бутенантом, ядерщиком Отто Ханом и физиком-теоретиком Вернером Гейзенбергом.
Кроме того, он думал закончить свои многолетние исследования проблемы участия рабочих в доходах компаний, использующих их труд. Он разработал подробный план получения рабочими и служащими своей части прибыли, который он собирался провести в жизнь после войны.
Но всему этому не суждено было сбыться. 14 апреля 1945 года несколько солдат армии победителей проникли в винный погреб его дома под Дортмундом и устроили там настоящую пьяную оргию. В состоянии тяжелого опьянения они стали приставать к фрау Фёглер. Когда муж попытался защитить ее, они избили его и затащили в свой джип. Фёглер принял яд и вскоре скончался.
Эрнст Пёнсген
Эрнст Пёнсген (1871–1949), генеральный директор и позднее председатель правления "Ферайнигте Штальверке", был одним из самых убежденных либералов и интернационалистов, которые когда-либо оказывались в лидерах германской промышленности. Он был прирожденным предпринимателем. Его предки, жившие в горах Айфель, издавна владели железными мастерскими, волочильными станками, плавильными и прокатными станами и в 1860 году вместе с самыми искусными рабочими перебрались в Дюссельдорф, где основали предприятие "Пёнсген, стальные трубы и стальной прокат".
Старший из десяти детей, Эрнст учился у своего отца Карла, а затем в технологических университетах, мечтая стать его партнером, а впоследствии и преемником. Он был одним из вдохновителей переговоров о создании "Стального треста" и в 1936 году стал его генеральным директором.
Пёнсгену всегда был свойствен широкий перспективный взгляд на свою работу и положение. Некоторые акционеры "Стального треста" в частных беседах нередко критиковали его за слишком честные отношения с конкурентами, которые могли принести ущерб интересам треста. Однако он не изменял своим взглядам и готов был пойти на уступки, если они, по его мнению, могли сохранить стальную промышленность в целом. Точно так же он относился и к международной промышленности.
Поэтому в 1926 году он стал инициатором создания Европейского стального картеля, предшественника международной металлургической кооперации, предусмотренной планом Шумана. Несмотря на несколько напряженные международные отношения в результате Первой мировой войны, ему удалось завоевать доверие своих коллег из Бельгии, Франции и Люксембурга и вызвать такое уважение в стане британских противников, что его избрали почетным членом Британского института металлургии.
"Мы придерживались мнения, – писал он позднее, – что международные картели будут существенно способствовать взаимопониманию и сохранению мира на континенте".
Он крайне редко терял самообладание. Один такой случай был спровоцирован секретной телеграммой Геринга, разосланной нескольким промышленникам, которая запрещала оказывать обещанную ими поддержку Пёнсгену в противодействии сооружению нерентабельного "Герман Геринг Верке" в Зальцгиттере. Узнав о телеграмме, Пёнсген в гневе хлопнул дверью и вышел из кабинета.
Он всегда выступал за примирение и компромисс, выгодный обеим сторонам. Его рейнский юмор помогал снять напряжение во время переговоров, а физической формой и выносливостью он обязан был своему любимому спорту.
Зачастую, когда противоположные интересы переговорщиков затрудняли поиск решения проблемы, он покидал совещание и отправлялся на Рейн, где занимался греблей, чтобы отвлечься и проветриться. И там, в одиночестве, он нередко находил пути к приемлемому компромиссу. А тем временем в прокуренном конференц-зале серого здания "Штальхоф" ("Стальной замок") в Дюссельдорфе, штаб-квартире германских стальных промышленников, его коллеги спорили до хрипоты, ожидая, что кто-то укажет им выход. Обычно позже они единодушно голосовали за резолюцию, которую Пёнсген набросал в своей лодке.
Его репутация выдающегося посредника привлекла к нему внимание и за пределами круга промышленников. Пёнсген был избран членом правления Международной торговой палаты, членом Имперской экономической палаты, Общества с Длинным названием для охраны интересов промышленности и других организаций. Он всегда отстаивал свободу личности, был против того, чтобы лидеры организаций строго подчинялись каким-либо правилам, сковывающим инициативу.
В течение многих лет он возглавлял Германскую северо-западную ассоциацию служащих. Здесь он понял большое значение социальных проблем. Он твердо поддерживал взаимное признание профсоюзов и организаций работодателей, которые представляли интересы соответствующих сторон, и в 1933 году выступил с публичным протестом против роспуска нацистами профсоюзов.
Нацистский режим с трудом терпел и долго не решался лишить его влиятельного положения, зная о его независимости. Однако в 1942 году они все-таки вынудили его подать в отставку.
Он оказал множество услуг родному городу. Не одна спортивная площадка Дюссельдорфа обязана своим существованием Эрнсту Пёнсгену, он был страстным поклонником и меценатом Дюссельдорфского театра.
Пауль Ройш
Пауль Ройш, родившийся в Швабии в 1868 году, со временем стал рурским магнатом. Он явился одним из нескольких лидеров немецкой индустрии, чья карьера началась еще во времена Веймарской республики. Старик 86 лет – крепкий и мудрый человек, к которому часто обращались за советом. Достигнув почтенного возраста, он решил передать основное предприятие "Гуте Хоффнунгсхютте" в Оберхаузене своему одаренному сыну Герману, а сам продолжает управлять несколькими подконтрольными предприятиями поблизости от своего дома под Штутгартом.
Не по своей воле он удалился в свое поместье "Катариненхоф". Его резиденция в Оберхаузене была уничтожена во время авиационного налета. После этого ничто не удерживало его в Руре, поскольку в 1942 году нацисты настояли, чтобы он и его сын Герман вышли из состава руководства "Гуте Хоффнунгсхютте" из-за их упорной оппозиции к режиму. Он построил себе в Штутгарте новый дом, но и тот был превращен в развалины. Тогда его постоянным пристанищем стало поместье "Катариненхоф", куда прежде он приезжал только на отдых. Здесь были и обширные луга, и густые леса, и прекрасный парк, украшенный статуями знаменитых людей Германии.
Пауль Ройш родился 9 февраля 1868 года в Кёнигсброне, маленьком городке в Вюртемберге, где его отец был горным инженером. Он учился в Технологической высшей школе Штутгарта, специализируясь в горнодобывающем и сталелитейном деле. Затем он проходил практику, работая инженером в Тироле, Будапеште и в Витковице, Моравия. В 1901 году Крупп пригласил его стать директором предприятия "Фридрих-Вильгельмс-хютте" в Мюльхайме-на-Руре.
Через четыре года он принял заманчивое предложение от "Гуте Хоффнунгсхютте" и к 1908 году занял пост председателя правления, высшую руководящую должность. Его профессионализм характеризует тот факт, что с момента его службы в концерне и до середины 20-х годов количество рабочих и служащих увеличилось с 19 до 80 тысяч. Он пришел в общину Рура чужаком, не имеющим ни знакомых, ни друзей, ни родственников, приглашенным Круппом только из-за его блестящих способностей, но через несколько десятилетий стал одним из самых выдающихся и влиятельных германских фабрикантов.
"Люди мало читают историю", – отвечал он, когда его спрашивали, как ему удалось провести свою компанию через множество экономических кризисов, с которыми сталкивалась Германия после своего поражения в Первой мировой войне. Будучи в свое время прилежным студентом, он понимал, что нужно делать, чтобы выстоять в периоды инфляции, депрессий и искусственно создаваемых подъемов промышленности.