* * *
Все следующее утро я пыталась понять, как можно открыть замки камеры. К обеду осознала, что шансов у меня просто-напросто нет. А потом… боги видно вновь повернулись ко мне лицом, хотя я и не поняла это вначале. Как и обещала Ольеса, мне приказали присоединиться к послушницам, которые работали на кухне. Ими руководили жрицы, видимо того самого четвертого круга, которые и отвечали за пополнение припасов и приготовление еды.
Меня проводили на кухню, которая находилась еще в одном отдельно стоящем одноэтажном здании на территории комплекса. Несколько коротких предложений на галгарском о том, чем я буду заниматься, а потом передо мной поставили огромную корзину, доверху наполненную тушками птиц, и приказали все это дело ощипывать. Немного напрягла память, вспомнила, как это делали Мири с Ваоном, и принялась за дело. Сначала неумело, но потом, руки словно начали работать отдельно от разума…
Прислушивалась к негромким разговорам, благо в изучении галгарского я продвинулась, наблюдала за отточенными и ловкими движениями женщин, и разглядывала их. Я уже поняла, что жрицы с гордостью носят алые и оранжевые покрывала, а послушницы - особым образом сплетенные волосы. Все это разум подмечал машинально, но когда представился удобный случай, и на меня перестали обращать внимания, сделала то, что хотела - припрятала в складках одежды нож, утащенный с другого стола. Копируя поведение жриц, продолжала с тем же равнодушным видом чистить птиц, но стоило на кухню зайти Карризи, как мое сердце забилось от ужаса.
Все присутствующие тут же склонились в низком поклоне, а послушницы и вовсе пали ниц, побросав все дела. Я поступила так же, стараясь не выделяться среди остальных. И только одна приветствовала его легким поклоном головы, что подтвердило мои предположения о ее статусе жрицы третьего круга. Хотя, это я заподозрила немного раньше, когда заметила отношение к ней остальных и, по тому, как она отдавала приказания находящимся на кухне, но сама ничего не делала.
В белых одеждах, так похожих на платья жриц по покрою, и красным тюрбаном на голове, Карризи недовольно пересек все помещение, не обращая внимания на остальных, и остановился перед жрицей третьего круга. Он бросил на стол перед ней связку ключей и раздраженно приказал.
- Я же сказал помыть это! Или ты хочешь, чтобы жертвенный нож вместе с кровью, выплеснул на святой алтарь и всю ту грязь, что собиралась на этом больше месяца?
- Мы ждали вашего распоряжения, господин, - ровно заметила она.
- Завтра на закате, - отрывисто бросил он. - Ключи пока оставь у себя.
- Да, мой господин. Вы останетесь довольны мной.
- Не сомневаюсь, - и тут Карризи осмотрелся по сторонам и довольно заметил. - Элера, драгоценная моя, вижу, ты покорилась? Мне радостно это видеть.
Я промолчала, продолжая практически лежать на полу. Карризи подошел ко мне, присел, схватил за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть на него, довольно ухмыльнулся, оттолкивая обратно, встал и покинул комнату.
Как же я ненавижу его! Надеюсь, боги дадут мне возможность поквитаться с ним.
- Верховная, - подала голос одна из жриц, когда они все поднялись, - мне отправиться выполнять распоряжение господина немедленно?
- С каких это пор ты игнорируешь мои приказы, Ана? - с раздражением спросила жрица. - Занимайся кухней, а жертву подготовим завтра, так чтобы она сияла чистотой к назначенному часу, как и приказал господин.
- Да, Верховная, - испуганно откликнулась жрица, опустила голову и, с особым рвением, начала драить какую-то кастрюлю.
А я… не отводила взгляда от связки ключей, которые жрица убрала в один из ящиков. Продолжала ощипывать птицу и благодарила богов, которые в очередной раз явили свою милость.
* * *
Ключи мне удалось забрать в самую последнюю минуту, когда все практически уже покинули кухню, а я, понимая, что другой возможности может и не быть, вызвалась вымыть полы. Верховная, как называли жрицу, уже покинула к тому моменту кухню, а Ана, та самая, кто успела вызвать ее неудовольствие, немного подумав, с радостью согласилась, еще и прикрикнула напоследок, что придет и все проверит. Я усмехнулась, когда подумала, что все же нравы одинаковы везде и тот, кто стоит ниже, всегда мечтает подняться… но уборку сделала тщательно, забрав и ключи, и оставив довольной Ану, которая появилась через час.
Вернувшись к себе, и с нетерпением ожидая, когда наступит ночь, я пыталась понять, почему с моим испытанием затягивают, но видимо, это произойдет после жертвоприношения… Продолжая играть роль смирившейся со своей судьбой, я вела себя исключительно покорно, и спросила у заглянувшей Ольесы, чем мне предстоит заниматься завтра. Немного подумав, она решила снова направить меня на кухню, ибо сегодня мною остались довольны.
Я кивнула, и она ушла, оставив меня одну. А вечером, как только стало темно, я снова сидела у окна и следила за стражами, дожидаясь, когда они сделают очередной обход. На мое счастье, как и вчера, никаких изменений в их расписании не было.
* * *
Мне снова удалось пробраться в пещеры, все с той же охапкой одежды в руках на всякий случай и, если все выйдет, она же пригодится и узнице.
Я спустилась к камерам, где меня уже ждала женщина. В ее странных, немного светящихся глазах плескалось нетерпение и ожидание.
- Что ты решила? - тихо спросила я и добила последней новостью, в надежде, что она поможет ей сделать правильный выбор. - Но прежде чем ответить, знай, завтра на закате, скорее всего, тебя убьют.
- Думаю, мой ответ понятен.
- Поклянись, что поможешь выбраться отсюда, если я тебя освобожу, - потребовала, понимая, что доверия ко мне нет и быть не может. - В свою очередь клянусь Селеной и всеми богами, что в моих помыслах и действиях нет зла ни к тебе, ни к твоему народу.
- Селеной? - нахмурилась узница. - Откуда ты?
- Из Антарии, - ответила я быстро и поторопила. - Ну что?
- Клянусь.
Я достала ключи и начала подбирать нужный. Прошло еще несколько долгих минут, прежде чем мне удалось это сделать. Я вставила ключ, повернула его, замок раскрылся и едва не упал, в последний момент пойманный ловкой рукой узницы.
Осторожно отворив решетку, женщина оказалась в коридоре и настороженно оглянулась. А потом, потянулась, разминая избитое тело и снова, одним движением, схватила меня за шею, сильно сжав.
- Что мне мешает запереть тебя в этой камере, а самой убежать?
- Я принесла клятву, - прохрипела я.
- А что тебе мешает ее нарушить?
- Я выполнила свою часть сделки, теперь дело за тобой…
В глазах начало уже темнеть…
Хватка разжалась, когда я находилась на границе обморока. Узница еще раз на меня пристально посмотрела и усмехнулась.
- Следуй за мной, антарийка.
- Я принесла тебе одежду, - сказала я.
- Она мне не нужна, - улыбнулась женщина. - Дай только выбраться на поверхность.
* * *
С каждым шагом, что приближал нас к поверхности, узница словно оживала. Ее походка становилась легче, раны на теле постепенно затягивались и, под конец, догонять ее приходилось уже мне. У двери, она окончательно оттеснила меня в сторону, приоткрыла створки и быстро выглянула.
- Как тебя зовут, антарийка? - спросила она.
- Элера.
- А я Шаони. Приготовься бежать, и очень быстро. Если ты отстанешь, я не стану за тобой возвращаться, несмотря на клятву. Прости.
Я кивнула, понимая обоснованность требований, быстро наклонилась и ножом вспорола низ платья, отрывая широкую полосу и обнажая ноги выше колен. Шаони одобрительно кивнула, а затем, снова открыла дверь, принюхалась и… мы побежали.
Видя, насколько легко двигается узница, несмотря на возраст, который сейчас, при свете луны, был заметен, я чувствовала себя балластом. И хотя она грозилась меня бросить, Шаони постоянно оборачивалась, зло шипела, но ждала, когда я начинала отставать или слишком шумела. Двор храмового комплекса мы пересекли без проблем и углубились в сторону леса, когда я осознала, что силы окончательно оставили меня. Понимала умом, что путь займет неделю, но уже сейчас я устала до невозможности.
- Эта территория контролируется храмом, - недовольно напомнила Шаони, останавливаясь и дожидаясь, пока я переведу дыхание. - Такими темпами нас схватят на рассвете, как только обнаружат пропажу.
- Прости, - прохрипела я, поднимая голову и видя, что небо уже посветлело, а значит, скоро взойдет солнце.
Несколько раз глубоко вздохнула, снова пытаясь перейти на бег, но ноги не слушались и я постоянно спотыкалась…
А небо становилось все светлее, и вот, на нем уже появились розоватые всполохи, свидетельствующие о начале нового дня.
- Быстрее, Элера, - рявкнула на меня Шаони. - Ты не похожа на аристократку, которая просиживает свои дни в салонах Алеара и ходит в театр, теряя сознания от запахов и тугих корсетов. Беги, если тебе дорога твоя жизнь!
Я бежала, точнее, старалась, не совсем понимая, откуда лесной дикарке и оборотню знать особенности жизни аристократов Алеара и вообще про империю.
Увы, я двигалась слишком шумно, чересчур медленно, чтобы нас не обнаружили. Первая стрела пропела в воздухе и вонзилась в ствол дерева. Вторая - ударилась о землю в полуметре от меня. И тут я совершила свою главную ошибку. Закрыла голову руками и пригнулась, чтобы избежать третьей. И при этом - остановилась и машинально оглянулась.
В этот-то момент, я и увидела стражей храма. Человек пять, и еще с ними находилась жрица в алом платке. Все они сидели верхом на каких-то странных низких лошадях. Вместо привычных волосяных хвостов у животных были длинные и кожистые, оканчивающиеся кисточкой, и четыре уха, вместо двух… Отметив это мимоходом, я резко повернулась, сделала очередной рывок, зацепилась ногой за корень, и с размаху упала на землю. Почти сразу почувствовала, что и вовсе не могу шевелиться, скованная по рукам и ногам ледяными путами, так похожими на те, которые применял Карризи на корабле…
И, теряя сознания от удавки на шее, последнее, что я увидела, было невероятное зрелище, настолько красивое, что у меня захватило дух, несмотря на всю ситуацию. На том месте, где только что находилась Шаони, появился туман и из него, навстречу опасности, готовая биться до смерти за свою свободу, скаля морду, и оглашая лес громогласным рыком, стояла белоснежная тигрица…
* * *
Именно этот образ и помог не сойти с ума в следующие дни, когда я заняла камеру Шаони, став узницей вместо нее. Белоснежная тигрица, а еще лица дорогих мне людей: Алена, Марка, Брайса, Лисы…
Я очнулась в темнице, обнаженная, связанная по рукам и ногам и брошенная на грязный тюфяк, от которого неимоверно воняло. Не знаю, как меня не вырвало, но прошел день, два, и я притерпелась к запаху. Вот только кожа неимоверно чесалась от грязи, а то, что мне приносили, было невозможно есть. Но, голод брал свое, точнее мрачная уверенность, что я все равно смогу выбраться. Так что, переборов себя, я буквально запихивала в себя варево, радуясь уже тому, что меня не били и кормили, а значит, были заинтересованы, чтобы я не подохла с голоду в камере. Но сильнее всего страшила неизвестность. В один из дней пришла предательская мысль, что, может, стоит плюнуть на все, перестать бороться и тихо угаснуть. Останавливало только самодовольное лицо Карризи и отчаянная жажда отомстить этому ублюдку, который вот так, ради прихоти, вырвал меня из моего мира и притащил на край света. А для этого нужны были силы, так что я продолжала терпеть, а когда стражники, которые теперь всегда были рядом и караулили, отлучались, я разминала тело, не давая ему ослабеть, чтобы, как только представится возможность, вцепиться галгарцу в горло, не хуже, чем Шаони тогда в мое. Вложить все силы в один отчаянный рывок, но достать Карризи…
Послышались шаги, и, я еле заметно повернула голову, чтобы увидеть, кто на этот раз пришел по мою душу. Предвкушение затопило сердце, когда у камеры показался Карризи, прикладывающий платок к носу, в сопровождении жрицы третьего круга. Я усмехнулась, воняло тут и правда знатно, хотя я уже почти не чувствовала запахов. Посмотрев на галгарца, я испуганно скользнула по нему взглядом и изобразила страх и непонимание происходящего, всячески поддерживая легенду, придуманную мною в первый же день заточения, чтобы избежать не только допросов, но еще и мести со стороны Ольесы, которая, уверена, предпочла бы избавиться от меня…
- Мой господин, скажите, почему я здесь? - приблизилась к решетке, и посмотрела на галгарца умоляющим взглядом. - Мне никто ничего не говорит и не объясняет.
- До сих пор ничего не вспомнила? - прищурился Карризи и я отчаянно замотала головой, продолжая испуганно смотреть на него. - Странно, - протянул он. - Хотя я знаю, подобное бывает от сильного испуга…
- Господин мой, прошу вас, скажите, в чем моя вина?
Карризи приблизился к решетке, я приготовилась к броску, как вдруг, словно почувствовав что-то, галгарец шагнул назад и сложил руки на груди, продолжая меня разглядывать.
Изображая бедную и несчастную, которая в полном ужасе от происходящего, я опустилась на колени и сложила ладони в молитвенном жесте, шепча:
- Господин, умоляю…
Карризи улыбнулся, посмотрел в сторону и резко приказал жрице, которая пришла с ним:
- Вымойте ее. Завтра приедет жрец из главного храма, чтобы провести проверку и определить, осенена ли она милостью Сааяры. После этого, мы и примем окончательное решение о дальнейшей судьбе этой женщины.
- Да, господин, - поклонилась жрица.
Карризи еще раз взглянул на меня, поморщился и вышел. А жрица подошла ближе, сделала несколько движений пальцами и я упала на пол, скованная по рукам и ногам знакомыми путами. А она, тем временем, отперла замок и брезгливо поморщилась, оглянувшись.
- Идешь за мной, - равнодушно сказала женщина и, как и тогда на корабле, я послушно поднялась, словно моим телом руководили со стороны, и пошла за жрицей.
Понятно, что ни о каком плавании в подземном озере можно было и не мечтать. В моем распоряжении оказалась лохань, несколько ведер холодной воды и кусок мыла.
Поблагодарив богов за это и, подчиняясь очередному приказу, я быстро вымылась и завернулась в кусок грубого полотна.
- Неверная. Ты не имеешь права носить одеяния богини, но нечего своим телом смущать мысли достойных, - заметила жрица. - В той комнате, где ты раньше жила, есть твоя старая одежда. Наденешь ее.
- Да, моя госпожа, - поклонилась я. - Я сделаю все, что вы скажите, только не отправляйте меня обратно и объясните, кто я.
- Всему свое время, - буркнула жрица и вновь приказала. - Следуй за мной.
Мы пересекли двор, и, через пятнадцать минут, я уже сидела в моей бывшей комнате, держа в руках старое платье. Прекрасно понимая, что за мной, скорее всего, следят, и, учитывая наличие охраны не только под окном, но и за дверью, я намертво приклеила на лицо маску испуганной девицы и, еле удержалась, чтобы с радостью не влезть в тот наряд, в котором и оказалась на корабле у Карризи. И тут, меня словно осенило. Играя на публику, я покрутила его в руках, медленно и подчеркнуто неловко надела и огладила юбку. Пальцы машинально начали обыскивать потайной карман. Зелье. Там было зелье, что передала мне Лиса еще в Тарионе. Где же оно? Боги, если бы оно там было, то побег с Шаони мог стать более успешным. Хотя, было глупо предполагать, что мою одежду не обыщут.
На мгновение я нахмурилась, осознавая, что так и не знаю, чем все тогда закончилась, а спросить, понятное дело, было просто не у кого.
Прошло несколько часов, прежде чем отворилась дверь и вошла Ольеса. Пристально посмотрела на меня, а я только склонилась в ответ.
- Моя госпожа.
- Непривычно видеть тебя в этой одежде, - медленно сказала она. - Так ничего и не вспомнила?
- Нет, госпожа, - изобразила горестное выражение лица, а в следующее мгновение чуть не задохнулась от шока.
Ольеса вертела в руках знакомый пузырек, при этом продолжая пристально следить за мной. Отчаянно надеясь, что научилась сохранять нужную маску на лице, с интересом взглянула на жрицу.
- Госпожа?
- Что это? - вкрадчиво спросила она.
- Не знаю, госпожа. А должна? Это что-то важное?
- Да нет, - улыбнулась Ольеса.
Продолжая смотреть на меня, она разжала руку, флакон упал на каменный пол и разлетелся на мелкие осколки.
- Какая неприятность, - медленно сказала она, но я продолжала смотреть на нее взглядом преданной собаки, хотя внутри бушевала буря.
- Я все уберу, иавбзб - воскликнула и начала демонстративно оглядываться в поисках тряпки.