Конно-механизированная группа 1-го Белорусского фронта (1-й гвардейский механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса) была введена вслед за 1-м гвардейским танковым корпусом. Этот танковый корпус после прорыва общевойсковыми соединениями оборонительной полосы противника немедленно двинулся в прорыв, расширил его, углубил до 20 км и сковал своими действиями готовые к контрудару резервы немцев у Паричей. В результате конно-механизированная группа генерала Плиева встретила слабое сопротивление и, сохраняя плотные боевые порядки, быстро вышла в оперативную глубину, перерезав пути отхода противнику на юго-запад.
Намечавшиеся по плану участки прорыва для армий в данных условиях были невелики; в ряде случаев они были меньше 10 км для одной армии. В целях увеличения мощи удара и бреши прорыва применялся такой прием: две соседние армии наносили один общий удар своими смежными флангами и развивали его в эксцентрических направлениях. А в целях дробления на части всего неприятельского фронта мощные удары наносились почти одновременно на шести направлениях (1-й Прибалтийский фронт - один удар; 3-й Белорусский фронт - два удара; 2-й Белорусский фронт - один удар; 1-й Белорусский фронт - два удара). Таким образом, немецкая оборона в Белоруссии разрывалась сильными и глубокими ударами на отдельные куски, сразу же терявшие взаимодействие, и создавалась возможность окружать и уничтожать неприятельские войска по частям.
6. Оперативное окружение осуществлялось различными приемами, в соответствии с особенностями той или другой обстановки. Так, под Витебском мы видели поучительный пример окружения пяти дивизий противника, выполненного общевойсковыми соединениями при тесном взаимодействии смежных флангов двух фронтов и без участия крупных подвижных соединений. Это сравнительно редкий случай в современных условиях, когда окружение крупной оперативной группировки удается осуществить пехотой, без помощи подвижных войск. Успешности этого маневра способствовали:
- стремительность наступления и искусные действия наших общевойсковых соединений на заходящих флангах;
- охватывающее начертание линии фронта Красной Армии под Витебском;
- неповоротливость немецкого командования, запоздавшего с решением на отход.
Под Бобруйском окружение было осуществлено по-иному: во взаимодействии общевойсковых и танковых соединений. Первыми замкнули кольцо окружения у Бобруйска танковые корпуса. Вслед за ними подходили стрелковые дивизии и закрепляли фронт вокруг отрезанной группировки врага, освобождая подвижные соединения для более глубоких задач. Подобный способ окружения является наиболее частым в современных условиях. На такой точке зрения стоит и наш проект Полевого устава 1943 года.
Окружение немецких сил под Витебском и Бобруйском производилось непосредственно после прорыва фронта обороны и осуществлялось недалеко от тех районов, которые занимали немецкие войска в исходном положении; окружение под Минском было выполнено в иных условиях. Главные силы 4-й немецкой армии находились к началу нашего наступления восточнее Днепра (к востоку от линии Орша, Могилев, Быхов), а окружены они были под Минском, т. е. на удалении около 200 км от исходного положения. В этом случае окружение явилось следствием не только прорыва, но и оперативного преследования отступавшей неприятельской группировки, причем основным условием такого рода окружения явилось параллельное преследование, искусно проведенное нами в стремительных темпах. Само окружение было выполнено во взаимодействии подвижных соединений с общевойсковыми.
Во всех этих операциях мы видим возросшее искусство маневра войск Красной Армии.
Характерной чертой завершающего этапа окружений, осуществленных в Белоруссии, была быстрая ликвидация даже крупных окруженных группировок врага.
Этому способствовали:
- искусные действия наших войск, умело наносивших сильные удары и раскалывавших окруженные группировки на более мелкие части;
- мощная и совершенная техника Красной Армии, в частности привлечение для этой цели крупных соединений авиации, наносившей сокрушительные удары по стесненным немецким войскам, ускоряя процесс их деморализации и разгрома.
Опыт Бобруйской и Витебской операций показал, насколько эффективно может быть использована наша авиация для ликвидации окруженного противника. Известно, что немецкое командование нередко пыталось помочь своим окруженным войскам и спасти их от неминуемой гибели. Поэтому даже при весьма благоприятных условиях для дальнейшего развития наступления и преследования следует быстро ликвидировать у себя в тылу все остающиеся очаги сопротивления врага. Если эти очаги сопротивления окружены на небольшом пространстве и плотно насыщены вражескими войсками (как это было в районе Бобруйска), надо немедленно использовать авиацию и сильным ударом с воздуха уничтожить их. Но это не значит, что воздействие на окруженного противника с земли может быть ослаблено. Наоборот, кольцо окружения должно быть плотно обложено пехотой, артиллерией и минометами. На тех направлениях, где враг, используя свои танки, может попытаться вырваться из окружения, необходимо иметь сильный противотанковый резерв. Удар с воздуха целесообразно наносить:
а) немедленно после завершения окружения, чтобы не дать возможности противнику зарыться в землю и укрыться от потерь;
б) только после того, как наша пехота и другие наземные части точно обозначат свое расположение.
В Бобруйской и Витебской операциях наши наземные части и авиация выполнили эти требования и поэтому достигли крупного успеха. Противнику были нанесены в короткий срок большие потери, и он вскоре вынужден был прекратить сопротивление.
7. Белорусская операция весьма поучительна в отношении ведения оперативного преследования остатков разбитого врага на большую глубину. В предшествовавшем изложении это преследование и достигнутые результаты были достаточно освещены. Преследование велось в стремительных темпах, на широком фронте, с обходом опорных пунктов и узлов сопротивления противника без затяжных боев. Каждый раз для ликвидации окруженных группировок выделялось необходимое количество войск, а главные силы, не задерживаясь в районах окружения, стремительно продвигались дальше, энергично преследуя остатки отступавшего противника. Этим достигались высокие темпы наступления, быстрый выигрыш пространства, и у противника не оставалось времени для создания обороны на промежуточных рубежах.
В Минской операции представляет интерес ведение параллельного преследования внутренними флангами 3-го и 1-го Белорусских фронтов. 4-я немецкая армия отступала по оси Могилев, Минск, последовательно отходя за Днепр, Друть, Березину и далее на запад. Она не могла задерживаться на промежуточных рубежах, так как с обоих флангов ее обходили наши стремительно наступавшие войска 3-го и 1-го Белорусских фронтов. Она не могла также быстро отскочить на Минск, так как с фронта ее дивизии подвергались энергичным атакам 2-го Белорусского фронта, войска которого сковывали врага, вклинивались между немецкими соединениями, дробили их фронт и уничтожали по частям.
Если немецкая группировка, отступавшая в условиях Березинского полесья, прошла за период с 29 июня по 3 июля около 100 км, то наши фланговые группировки покрыли за это же время 150 и более километров. Они обогнали противника и вышли на его коммуникации. В оперативном маневре, непрерывно развивавшемся в ходе наступательной операции, мы опередили немцев и вовремя замкнули кольцо окружения под Минском.
Остановимся на примере преследования, проведенного 1-м Белорусским фронтом. Прорвав оборону, наши войска перешли немедленно к стремительному преследованию, не прекращая его до конца июля, углубились в расположение противника на 500 км, овладев городом Брест. Это было достигнуто в результате того, что наши подвижные соединения, преследуя отходившие немецкие войска, не ввязывались с ними в затяжные бои, стремительно обходили опорные пункты и сильными ударами на нескольких направлениях все больше раскалывали оборону противника.
Завершив окружение крупной группировки немецко-фашистских войск в районе Бобруйска, командующий фронтом оставил для ее уничтожения одну треть своих сил (48-ю армию и 105-й корпус 65-й армии), а две трети немедленно направил для преследования противника на Минск и Барановичи. Уже 3 июля 1-й гвардейский танковый корпус вышел к Минску, а 4 июля конно-механизированная группа завязала бои на подступах к Барановичам. Такая стремительность в преследовании не только не позволила противнику оказать помощь своим окруженным войскам в районе Бобруйска, но и не дала возможности организовать подбрасываемыми резервами серьезное сопротивление в глубине.
Преследование войсками всех фронтов велось на широком фронте, что лишало возможности немецкое командование использовать на одном каком-либо направлении подходившие из глубины резервы. При этом подвижные соединения на флангах продвигались несколько уступом вперед по отношению к общевойсковым соединениям, наступавшим в центре. Это создавало в процессе преследования выгодные условия для охвата и окружения отдельных узлов сопротивления противника.
Например, в районе города Барановичи, когда главные силы завязали упорные бои на восточных подступах, с севера город был уже глубоко обойден дивизиями 4-го гвардейского кавалерийского корпуса, а с юга силами 1-го механизированного корпуса. Противник попал в трудное положение и вынужден был прекратить сопротивление и оставить город. Участь Минска была предрешена тем, что наши подвижные соединения 3-го и 1-го Белорусских фронтов, стремительно преследуя отступавшего противника и глубоко обходя город с севера и юга, уже 2 июля перерезали основные коммуникации минской группировки врага на Вильнюс и Барановичи.
Ввиду того что немецкие войска в глубине оказывали слабое сопротивление, наши подвижные соединения нередко использовали для преследования шоссейные дороги. Это позволяло им увеличивать темп продвижения, решительно выходить на параллельные пути отхода противника и значительно облегчало обеспечение горючим и боеприпасами. Однако преследование по хорошим дорогам не всегда может быть успешно выполнено. Противник при отходе обычно оказывает сопротивление на дорогах, взрывает переправы, портит проезжую часть, оставляет большое количество мин. В результате передовые части бывают вынуждены делать частые остановки, несут существенные потери, особенно в материальной части. Поэтому, когда позволяют условия местности, часть сил обязательно следует направлять по дорогам, идущим параллельно основной магистрали.
На 3-м Белорусском фронте преследование, как правило, осуществлялось в армиях по двум направлениям. На каждом направлении действовало по одному стрелковому корпусу, но группировка сил на направлениях не была одинаковой. Она менялась в зависимости от обстановки. Создание главной группировки на том или ином направлении всегда подчинялось идее быстрейшего разгрома отходящего врага. Так, например, в 11-й гвардейской армии во время преследования немцев вдоль минской магистрали боевой порядок строился так: в первом эшелоне два стрелковых и один танковый корпуса, танковая бригада, два танковых полка и 80 % всей артиллерии; во втором эшелоне стрелковый корпус и 20 % артиллерии.
Главный удар наносился левым флангом силами стрелкового корпуса, танкового корпуса (2-й гвардейский танковый корпус), танковой бригады или танкового полка и двумя третями имевшейся артиллерии. Корпус, действовавший в первом эшелоне на правом фланге, наносил вспомогательный удар. Второй эшелон следовал на внешнем левом фланге за главными силами, обеспечивая их от фланговых ударов противника с юга.
С выходом 11-й гвардейской армии за Березину, когда становилось вполне вероятным образование для немцев минского котла, главные усилия 11-й гвардейской армии переместились на правый фланг. Этим достигался глубокий обход противника с севера и быстрый выход на его коммуникации.
Большое значение для успеха преследования имело применение подвижных передовых отрядов в корпусах и армиях. Эти отряды нередко прорывались через походные и боевые порядки противника, выходили на его тылы, захватывали важные узлы дорог, переправы и удерживали их до подхода наших главных сил.
Во время преследовании войскам приходилось форсировать ряд водных рубежей. Ввиду того, что при быстром продвижении понтонно-мостовые части отставали, особо важное значение для переправы пехоты и легких грузов имело использование подручных средств (плотов, рыбачьих лодок, бочек из-под горючего, бревен и др.). Успех форсирования речных рубежей во многих случаях обеспечивался стремительностью действий. Примером таких действий, обеспечивших крупный успех, могут служить действия 3-го гвардейского механизированного корпуса и 5-й армии 3-го Белорусского фронта на реке Березина, а также форсирование 11-й гвардейской армией реки Неман.
В целом последний этап Белорусской операции являет чрезвычайно поучительный пример оперативного преследования, проведенного с высоким искусством на большую глубину и при широком применении маневра. Здесь мы видим полное использование достигнутой победы.
8. Соотношение сил в воздухе резко изменилось в нашу пользу по сравнению с операциями прошлых лет. Наша мощная авиация господствовала над полями сражений в Белоруссии летом 1944 года. Немецкая авиация в основном проявляла себя в ограниченных масштабах. Цифры самолето-вылетов, характеризующие активность авиации с обеих сторон, приводились многократно на протяжении настоящего труда.
Благоприятные для нас условия воздушной обстановки во многом облегчали ведение операций наземным войскам и способствовали нашим победам. Советские войска, свободные от воздействия неприятельской авиации, могли полностью осуществлять свои смелые маневры. Наоборот, господство нашей авиации в воздухе и ее мощные удары по немецким войскам сильно затрудняли и осложняли для них ведение боевых действий.
Это важное влияние воздушной обстановки следует иметь в виду для правильного понимания общего хода боевых действии в Белоруссии.
Однако действия авиации не были равномерно распределены в течение всей операции; напряжение ее работы было разное в различные периоды. Особая активность нашей авиации проявлялась на первом этапе операции и резко снижалась в дальнейшем. Наряду с соображениями оперативного порядка серьезную роль играли перебои в подвозе горючего для авиации. В качестве примера приведем некоторые данные по 3-й воздушной армии. Так, в период с 23 по 27 июня только ночная бомбардировочная и штурмовая авиация делала ежедневно от 472 до 759 самолето-вылетов, Уже с 5 июля (вследствие значительных перебоев в обеспечении горючим) активность нашей авиации резко снизилась. Это относится в первую очередь к штурмовой авиации, которая с 6 по 15 июля производила ежедневно всего от 7 до 36 самолето-вылетов. Такое снижение активности нашей авиации отрицательно сказывалось на развитии операции, особенно на двинском направлении, где сопротивление противника в этот период значительно возросло. Противник, воспользовавшись ослаблением деятельности кашей авиации (особенно штурмовой), беспрепятственно подтягивал резервы в район юго-восточнее Двинска, производил перегруппировки вдоль фронта, а также усилил действия своей авиации.
9. К началу операции войска были обеспечены в материально-техническом отношении. Боеприпасы всех видов, горюче-смазочные материалы, продфураж и прочие необходимые запасы были подвезены в больших количествах к войскам, на армейские и фронтовые склады и базы. Соответствующие цифры были приведены в начале настоящей работы.
Расход боеприпасов на различных направлениях был разный. Там, где бои принимали длительный и упорный характер, расход соответственно возрастал. Наоборот, на тех направлениях, где сопротивление врагов было быстро сломлено и операция развивалась в быстрых темпах, там расход боеприпасов резко снижался.
Для иллюстрации приведем некоторые данные по 1-му Прибалтийскому фронту.
Вследствие успешных действий разведывательных подразделений 22 июня (особенно в полосе наступления 6-й гвардейской армии), а также стремительного продвижения войск в последующие дни не были израсходованы боеприпасы, подвезенные на огневые позиции и ДОП.
Расход боеприпасов по 6-й гвардейской армии был следующим.
Общее количество боеприпасов, запланированных на операцию - от 4 до 5 б/к.
Наличие боеприпасов в армии к 22 июня - от 2,5 до 4 б/к.
Запланированный расход боеприпасов на первый день операции, - от 2 до 2,5 б/к.
Действительный расход боеприпасов в первый день наступления - 0,3 до 0,5 б/к.
Общий расход боеприпасов с 22 июня по 25 июля - от 2 до 3,5 б/к.
Как мы видим, до начала наступления было завезено достаточное количество боеприпасов, которых хватило больше чем на месяц успешно развивавшейся операции. В долях обеспечения быстро наступавших войск боеприпасами последовательно выбрасывались вперед отделения армейских складов. Так, в 6-й гвардейской армии последовательно организовывались склады в Ловше, Улле, Ветрино, Погост-Новы. Такая система выдвижений отделений армейских складов перекатами позволила обеспечивать войска боеприпасами на всю глубину операции.
Быстрое продвижение войск на лепельском, а затем на свенцянском направлениях привело к значительной растяжке тылов и удлинению путей подвоза. Так, например, уже к 10 июля, когда войска 43-й армии вышли на рубеж озеро Дрисса, Игналино, Нове-Свенцяны, пути подвоза растянулись до 400 км (от основной базы снабжения, находившейся в Прудке). При такой растяжке коммуникаций стал резко ощущаться недостаток в автотранспорте.
Для того чтобы обеспечить быстронаступавшие войска всем необходимым, были приняты решительные меры к мобилизации автомобильного и гужевого транспорта и его лучшему использованию. Так, например, командование 43-й армии было вынуждено принять решение перевести дивизионную артиллерию на конную тягу, а освободившиеся автомашины использовать для подвоза грузов, создать автогруппы подвоза из автотранспорта дивизий, мобилизовать местный гужевой транспорт, организовать гужевой батальон на 1000 подвод, шире использовать трофейные автомашины.
В ходе операции выявились также значительные трудности в связи с обеспечением войск и тылов горюче-смазочными материалами. Запасы горючего непрерывно снижались, и уже к 14 июля в той же 43-й армии имелось всего 0,5 заправки бензина и 0,2 заправки автола. Это приводило к простоям автотранспорта и перебоям в снабжении армии боеприпасами.
Подобные трудности с подвозом вследствие большой глубины наступления и растяжки тылов сказывались в той или иной степени и в других армиях и фронтах на третьем этапе операции, в особенности при выходе наших войск к Неману.
Восстановление железных дорог вслед за наступающими войсками 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов и изменение условий подвоза в ходе операции были освещены в конце шестой главы.
10. Большое сосредоточение войск, массовая и разнообразная техника, быстрые темпы наступления на большую глубину предъявляли высокие требования к управлению войсками.