- Ах, да! - голос в трубке потеплел. - Буду рад помочь. Какое время вас устроит?
- Если вы свободны, я мог бы подойти прямо сейчас.
- Одну минутку… - Пауза была недолгой, видимо, он взглянул на часы. - Мне как раз нужно побывать в вашем районе, и минут через тридцать мы можем встретиться в вашей конторе.
- Было бы прекрасно, доктор, если это вас не затруднит.
- Ничуть. Я приеду.
Вскоре явился Джедсон и сразу же спросил о Вортингтоне.
- У него такая манера разговаривать, - проинформировал я, - как у профессора престижного английского университета. Скоро он будет здесь.
Через полчаса моя секретарша принесла визитную карточку доктора Вортингтона. Я поднялся поприветствовать его. Перед нами стоял высокий, крупный человек с умным и интеллигентным лицом, полным достоинства. Одет он был несколько консервативно. Дорогой, от хорошего портного костюм, перчатки, трость и большой кожаный портфель. И… он был черен, как чертежная тушь!
Надеюсь, мне удалось скрыть свое удивление. В конце концов, почему бы мистеру Вортингтону и не быть негром? Просто для меня это было неожиданностью.
Джедсон же, как обычно, был невозмутим. Думаю, он не удивился бы и в том случае, если бы за завтраком ему подмигнула яичница-глазунья. Как бы то ни было, он пришел мне на выручку, живо вступив в разговор. Некоторое время мы вели ничего не значащую светскую беседу, как люди, которые пытаются составить мнение друг о друге. Наконец Вортингтон перешел к делу:
- Если я правильно понял миссис Дженнингс, существуют некие обстоятельства, которые весьма осложнили вашу жизнь, и, возможно, я смогу быть полезен одному из вас или обоим…
Я рассказал ему обо всем, начиная с первого появления рэкетира в моем магазине. Джедсон кое в чем дополнил меня. Вортингтон задал несколько вопросов. У меня сложилось впечатление, что он и так уже знал почти все и лишь уточняет детали.
- Отлично, - сказал он наконец своим глубоким, гортанным голосом, который эхом отзывался в его большой груди. - Я уверен, мы найдем способ справиться с вашими проблемами, но сначала мне нужно провести некоторые исследования, чтобы поставить диагноз.
Он наклонился и открыл свой портфель.
- Э-э… доктор, - предложил я, - может быть, прежде чем вы приступите к работе, мы оговорим условия?
- Условия? - мгновение он выглядел озадаченным, а затем рассмеялся. - А, вы имеете в виду оплату! Дорогой сэр, я почту за честь оказать услугу миссис Дженнингс.
- Но… но… видите ли, доктор, я бы чувствовал себя более уверенно. Прошу вас - я привык платить за магию…
Он протестующе поднял руку:
- Это невозможно, мой юный друг, по двум причинам: во-первых, у меня нет лицензии на практику в вашем штате. А во-вторых, я не маг.
Думаю, вид у меня был идиотский.
- Да?.. Как же это? - забормотал я. - Ох! Извините меня, доктор, я думал, что раз миссис Дженнингс порекомендовала вас… и учитывая ваш титул…
Он продолжал улыбаться, но не насмешливо - то была улыбка понимания.
- Это не удивительно: даже некоторые ваши сограждане моей крови заблуждаются на сей счет. У меня степень почетного доктора юридических наук Кэмбриджского университета, а моя специальность - антропология. Антропология имеет несколько весьма странных ответвлений, и я здесь для того, чтобы разобраться в одном из таких вопросов.
- Хорошо, тогда могу ли я спросить?..
- Конечно, сэр. Мое занятие в часы досуга - если попытаться перевести нечто совершенно непроизносимое - колдун-охотник.
Я все еще был в замешательстве.
- Но разве это не требует применения магии?
- И да, и нет. В Африке иерархия и категории в этом деле иные, чем на вашем континенте.
Что-то встревожило Джедсона.
- Доктор, - спросил он, - вы родом не из Южной Африки?
Вортингтон сделал жест в сторону своего лица. Видимо, Джедсон прочел на нем нечто, что ускользнуло от меня.
- Да, вы правы. Я родился в племени бушменов на юге Нижнего Конго.
- Ах, вот как! Это интересно. Вы случайно не нганга?
- Ндембо. - Вортингтон повернулся ко мне и вежливо разъяснил. - Ваш друг спросил, не являюсь ли я членом некоего оккультного братства, которое распространено по всей Африке. Большинство его членов проживают именно на моей родине. Посвященные называют себя "нганга".
Это еще больше заинтересовало Джедсона.
- Мне кажется, доктор, что у вас есть и другое имя. Вортингтон - это для удобства произношения, не так ли?
- И вновь вы правы! Вы хотите знать мое племенное имя?
- Если вы не возражаете.
Я не смог бы воспроизвести те странные щелкающие и чмокающие звуки, которые он издал.
- По-английски это означает: Человек-Который-Задает-Неудобные-Вопросы. Другое идиоматическое значение, хотя это и не буквальный перевод, - Практикующий Поверенный; - здесь намек на племенные функции. Однако мне кажется, - Вортингтон мягко улыбнулся, - что это имя подходит вам даже больше, чем мне. Могу ли я презентовать его вам?
Далее я понял только то, что мои собеседники совершают какой-то африканский обряд, совершенно непонятный нашему соотечественнику. Я уже был готов оценить остроумие мистера Вортингтона, полагая, что это всего лишь шутка, но Джедсон ответил абсолютно серьезно:
- Я глубоко польщен этим и готов принять его.
- Для меня это большая честь, брат.
С этого момента и на протяжении всего времени нашего сотрудничества д-р Вортингтон неизменно называл Джедсона своим африканским именем, а Джедсон обращался к нему: "Брат" или "Ройс". Их отношение друг к другу изменилось так, как будто передача имени и в самом деле сделала их братьями, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.
- Но я ведь не оставил тебя без имени? - заметил Джедсон. - У тебя есть третье, настоящее имя?
- Да, конечно, - подтвердил Вортингтон, - имя, которое нам не следует упоминать.
- Естественно, - согласился Джедсон, - имя, которое не должно упоминаться. Ну, приступим к работе?
Доктор повернулся ко мне:
- У вас есть небольшое помещение, где бы я мог подготовиться?
- Это подойдет? - Я открыл дверь в комнату, примыкающую к моему кабинету, которая служила мне гардеробом и душевой.
- Очень хорошо, спасибо! - Вортингтон отсутствовал не менее десяти минут.
Похоже, Джедсон не был расположен к разговору, он лишь велел предупредить мою секретаршу, чтобы нас никто не беспокоил. Мы сидели и молча ждали.
Когда наш новый друг вышел, у меня во второй раз за этот день появился повод внутренне ахнуть. Городской доктор Вортингтон исчез. Вместо него нам явился африканский персонаж: рост - шесть футов, могучие голые черные ноги, мощная выпуклая грудь с лоснящимися мускулами цвета отполированного обсидиана. Его торс покрывала шкура леопарда, а талию опоясывал шнур, на котором висели всякие таинственные штуковины и небольшой мешочек.
Внимание, однако, на себя обращала не экипировка и не телосложение воина, а лицо д-ра Вортингтона. Его брови были выкрашены в белый цвет и так же очерчена линия волос. Но главное - выражение лица: суровое, непримиримое, полное достоинства и силы. Глаза излучали непостижимую мудрость, в них не было жалости - только суровая справедливость. Такому неумолимому правосудию нелегко посмотреть в лицо.
Мы, белые, склонны недооценивать черных, потому что общаемся с ними вне их родной культурной среды. У нескольких поколений тех, кого мы знаем, отняли их собственную культуру и силой навязали рабскую псевдокультуру. А между тем их культура более древняя, чем наша, имеет более глубокие корни, базируется на характере и силе духа, а не на дешевых, эфемерных трюках с использованием механических приспособлений. Но это суровая, жестокая культура, лишенная сентиментальной заботы о слабых и немощных. И она никогда не умрет.
Я поднялся с невольным почтением.
- Начнем, - сказал д-р Вортингтон совершенно обычным голосом и опустился на корточки; пальцы его огромных ног прочно впечатались в пол. Он достал из мешочка собачий хвост, сморщенный черный предмет величиной с кулак и другие вещи, которым трудно дать определение. Хвост колдун прикрепил сзади, на поясе. Затем он взял какой-то маленький предмет, завернутый в красный шелк, и попросил меня открыть мой сейф.
Я сделал это. Он положил сверток внутрь, закрыл дверцу и повернул ручку. Я вопросительно взглянул на Джедсона.
- В этом пакете его душа. Он укрыл ее за холодным железом, ибо не знает, с какой опасностью может столкнуться, - прошептал Джедсон. - Видишь?
Доктор осторожно водил большим пальцем по пазам дверцы сейфа. Затем он вернулся на середину комнаты, поднял сморщенный черный предмет и нежно прикоснулся к нему.
- Отец моей матери, - объяснил он. Я присмотрелся - это была мумифицированная человеческая голова с жалкими остатками седых волос.
- Он очень мудрый, - продолжал Вортингтон, - и мне понадобится его совет. Дедушка, это твой новый сын и его друг. - Джедсон поклонился, и я обнаружил, что делаю то же самое. - Они просят твоей помощи.
Он заговорил с головой на своем языке, время от времени слушая, а потом отвечая. Один раз мне показалось, что возник спор, но, должно быть, они пришли к согласию, так как совещание вскоре закончилось. Доктор обвел глазами комнату. Взгляд его остановился на полочке для вентилятора, которая была прикреплена довольно высоко от пола.
- Там! - сказал он. - Прекрасное место для наблюдения, - и поместил голову на эту полочку так, чтобы лицом она была обращена к комнате.
Потом колдун опустился на четвереньки и начал принюхиваться, как охотничья собака, которая пытается взять след. Он кружил по комнате, втягивал носом воздух и скулил. Хвост, привязанный к его талии, стоял торчком и дрожал, как будто все еще принадлежал живому животному. Походка и поведение Вортингтона имитировали гончую так убедительно, что я растерянно заморгал. Вдруг он сел и объявил:
- Никогда не встречал места, где бы все было так пропитано магией. Я отчетливо различаю магию миссис Дженнингс и магию вашего бизнеса. Но это далеко не все: воздух здесь перенасыщен. Танец дождя и шабаш ведьм - веселенькое место!
Он вновь уподобился собаке и начал метаться, обнюхивая все большее пространство. Вскоре он, видимо, оказался в тупике, так как вернулся назад, посмотрел на голову деда и заскулил. Затем некоторое время ждал ответа.
Ответ, должно быть, удовлетворил колдуна. Он отрывисто залаял и с усилием, неуклюже - как будто у него и впрямь вместо рук собачьи лапы - выдвинул нижний ящик полированного шкафчика. Нетерпеливо покопался в нем, что-то вытащил и положил в свой мешочек. После этого он бодрой рысью, засовывая нос в каждый угол, обежал всю комнату, вновь уселся на корточки и возвестил:
- Это место - центр их атаки, поэтому дедушка согласился остаться здесь и понаблюдать за обстановкой до тех пор, пока я не обвяжу шнур вокруг комнаты, чтобы сюда не проникали ведьмы.
Меня это несколько смутило. Я был уверен, что голова напугает мою секретаршу до безумия, и поведал это Вортингтону настолько дипломатично, насколько это было возможно.
- Что ты скажешь на это? - спросил он голову и, послушав, повернулся ко мне. - Дедушка говорит, что все будет в порядке - никому, с кем не знаком, он не позволит увидеть себя.
И действительно, дедушку так никто и не заметил, даже уборщица.
- Теперь, - продолжал доктор, - я хотел бы как можно скорее проверить рабочее помещение моего брата, а также окурить ваши дома, чтобы оградить их от несчастья. А пока вот вам мой совет, и ему надо следовать неукоснительно: следите за тем, чтобы ваши личные вещи не попали в руки чужих людей. Обрезанные ногти, волосы, слюна - будьте осторожны со всем этим. Сжигайте их и сливайте проточной водой. Это значительно упростит нашу задачу. Я кончил. - Он поднялся и ушел переодеваться.
Десятью минутами позже почтенный ученый доктор Вортингтон сидел и курил с нами. Время от времени я поглядывал на голову его деда, чтобы убедиться, что король джунглей действительно находится в моей конторе.
После визита д-ра Вортингтона и его манипуляций в моей конторе мои дела пошли на лад. Странные случайности, "естественные" несчастные случаи больше меня не преследовали. Квартал принес мне немалую прибыль, и я взбодрился. От Дитворта пришло письмо, в котором он настойчиво требовал, чтобы я уплатил по дутому счету Биддла. Ни на минуту не задумавшись, я зашвырнул это письмо в мусорную корзину.
Однажды ко мне в контору заглянул Фельдштейн, агент чародеев.
- Привет, Зак! - воскликнул я весело. - Как дела?
- Мистер Фрейзер, из всех вопросов, которые вы могли бы мне задать, - сказал он, печально покачав головой, - этот самый неудачный. Дела ужасны.
- Ты это серьезно? - удивился я. - По тебе не скажешь.
- Внешность обманчива, - уныло изрек он, - особенно в моем деле. Скажите, вы слышали о концерне, который называется "Магия, инкорпорейтед"?
- Только что услышал в первый раз. - Я протянул ему еще не распечатанное письмо. В обратном адресе значилось: ""Магия, инк.," здание Содружества, комната 7ОО". - Получил пять минут назад.
Фельдштейн с опаской взял его и повертел в руках.
- Этих субъектов я и имел в виду, - подтвердил он. - Негодяи!
- Почему? Что тебя встревожило, Зак?
- Они не хотят, чтобы люди жили честно, мистер Фрейзер, - и сам себя перебил. - Вы же не откажетесь от старых, испытанных партнеров?
- Конечно нет, Зак, но что произошло?
- Прочтите это, - он вернул мне письмо.
Я вскрыл его. Превосходная, с водяными знаками бумага. Сам бланк оформлен просто и в то же время респектабельно. Впечатлял список учредителей. За исключением двух-трех незнакомых имен, всё это были люди весьма высокого ранга.
Письмо представляло собой рекламный проспект. Идея была новой: холдинговая компания для магов. Полный перечень услуг. Клиент не должен никуда ходить - достаточно позвонить по телефону и сделать заказ. Компания выполнит его, после чего пришлет счет. Все это выглядело вполне привлекательно. И не настораживало: всего лишь новое зарегистрированное агентство.
Я пробежал глазами концовку: "…Полная гарантия высокого качества обслуживания, подкрепленная всем имуществом компании.
…Потрясающе низкие цены, обусловленные централизованным управлением и отказом от услуг агентов-посредников… Одобрительные отзывы представителей великой профессии дают основания утверждать, что "Магия, инк." будет единственным в своем роде поставщиком компетентной, истинно первоклассной магии любого характера…"
Я отложил письмо: "Ну и что? Почему тебя это беспокоит, Зак? Чем это тебе угрожает? Ведь и среди тех, кто работает на тебя, есть первоклассные специалисты."
- Большинство моих лучших работников они переманили, предложив им такие деньги, что куда мне с ними тягаться! Нет, я им не конкурент! И это очень серьезно, мистер Фрейзер. Ведь теперь корпорация предлагает магию по гораздо более низкой цене, чем это делал я. Это крах, говорю я вам!
"Да, тяжелый случай", - подумал я. Фельдштейн был славным малым, к тому же на нем висела забота о семье - жене и пятерых ребятишках с глазами-бусинками, которым он был предан. Хотя Зак, вероятно, сгущает краски. У него склонность все драматизировать.
- Не паникуй, старина, - попытался я ободрить его. - Лично я останусь тебе верен, и так, думаю, поступит большинство твоих клиентов. Эта компания не сможет заполучить всех магов. Посмотри на того же Дитворта. Он тоже носился со своей ассоциацией. Ну и что из этого вышло?
- Дитворт! - Зак чуть не сплюнул, но вовремя вспомнил, что он в моем кабинете. - Корпорация - это и есть Дитворт!
- С чего ты взял? Его имени нет среди учредителей.
- Я докопался. А вы думаете, его смутила неудача, которую он потерпел с вами? Как бы не так! Они, то бишь Дитворт с двумя своими секретарями, провели собрание директоров ассоциации и решили передать свои контракты новой корпорации. Затем Дитворт якобы подает в отставку, а его марионетки приступают к делу как благотворительная организация. На самом же деле Дитворт управляет обеими компаниями. Я уверен! Если бы мы могли заглянуть в книги "Магии, инк.", мы бы обнаружили, что у него контрольный пакет акций!
- Невероятно! - протянул я.
- Вне всяких сомнений! Дитворт со всеми его милыми лживыми разговорами о благотворительном обслуживании во имя улучшения стандартов окопался именно в "Магии, инк."! Позвоните туда - сами в этом убедитесь…
Так я и сделал: набрал указанный на бланке номер.
- Доброе утро, "Магия, инкорпорейтед", - отозвался девичий голос.
- Мистера Дитворта, будьте добры.
Она довольно долго молчала, затем поинтересовалась:
- Извините, кто его спрашивает?
Настала моя очередь помолчать. Я не собирался разговаривать с Дитвортом, мне нужно было лишь кое в чем удостовериться. Наконец я нашелся:
- Скажите ему, что его беспокоят из конторы доктора Биддла.
Она ответила с недоумением:
- Но мистер Дитворт как раз отправился в контору доктора Биддла уже полчаса назад. Его до сих пор нет?
- А! - отреагировал я, - наверное, он у шефа, а я не заметил, как он вошел. Извините. - И положил трубку.
- Похоже, ты прав, - повернулся я к Фельдштейну.
Он был слишком встревожен, чтобы почувствовать удовлетворение.
- Слушайте, - сказал он, - давайте пообедаем вместе и еще кое-что обсудим.
- Пошли в Торговую палату? Я как раз собирался там пообедать. По дороге поговорим. Ты ведь тоже член Торговой палаты?
- Хорошо, - согласился он скорбно, - быть может, вскоре я уже не смогу себе этого позволить.
Мы немного опоздали и поэтому сели порознь. Казначей потряс у меня под носом "котенком". Это означало, что я должен заплатить десять центов за опоздание. Котенок - это обыкновенная сковорода с прикрепленным к ее ручке велосипедным звонком. Все платили штраф по первому же требованию, что было выгодно для казны и являлось невинным развлечением для других. Казначей трясет сковороду, и, пока штраф не будет уплачен, звонок не умолкает.
Я торопливо извлек монету и бросил ее в сковороду. Стив Харрис, владелец автомобильного агентства, завопил:
- Отлично! Молодец шотландец! - и швырнул в меня булочку.
- Десять центов за беспорядок, - объявил наш председатель Норман Сомерс. Казначей направил "котенка" на Стива. Я услышал, как монета со звоном упала в сковороду. Но звонок продолжал звонить.
- В чем дело? - спросил Сомерс.
- Очередные шуточки Стива, - устало проговорил казначей. - Монета не настоящая. Должно быть, ее изготовил какой-нибудь приятель Стива - из магов. Соприкоснувшись с холодным железом, она, естественно, испарилась.
- Двадцать пять центов за подлог, - решил Сомерс, - а в следующий раз надеть на него наручники и позвонить министру юстиции Соединенных Штатов.