По совету Салли я выбрал Ассамблею, а не Сенат: она считала, что в Ассамблее шоу гораздо ярче. Когда я вошел в зал, депутаты обсуждали случай самосуда, который произошел в прошлом месяце. Троих сельскохозяйственных рабочих недалеко от Сикс Пойнтс обмазали дегтем и вываляли в перьях. Потом оказалось, что это были не живые люди, а мандрагоры. В Государственном Совете об этом узнали лишь накануне слушания. И теперь эту историю надо было как-то замять.
Дело в том, что создание мандрагор - дело рук самой черной магии, и оно запрещено законом.
Использование мандрагор всегда встречает ожесточенное противодействие со стороны рабочих, потому что они вытесняют живых людей, которым надо кормить свои семьи. По этой же причине профсоюзы противятся применению искусственных людей - фантомов и гомункулов. Хотя хорошо известно, что сами союзы не гнушаются использовать мандрагор в своих целях: для пикетирования, в группах подавления и тому подобное. Думаю, они считают это справедливым - в борьбе со злом использовать зло. Гомункулы для этого не подходят: они слишком малы ростом, чтобы сойти за людей.
Если бы Салли заранее мне всего этого не объяснила, я бы ничего не понял. Члены либеральной партии поднимались один за другим и в решительных выражениях требовали принять резолюцию о проведении расследования. Когда они наконец выдохлись, кто-то предложил отложить слушание вопроса до следующей сессии большого жюри округа. Это предложение приняли единогласно, без дебатов.
Следующим пунктом повестки дня был один из законопроектов, касающихся нефтяной промышленности. В нем губернатору предписывалось заключить договор с гномами: чтобы они помогали инженерам-нефтяникам в разведке, а также консультировали бурильщиков, чтобы те не нарушали подземное давление природного газа, обеспечивающее выход нефти на поверхность. По-моему, суть была именно в этом. Первым выступил депутат, который предложил этот билль для обсуждения.
- Господин Спикер, - начал он, - я прошу всех проголосовать "за". Преимущества билля очевидны. Огромная часть накладных расходов по добыче неочищенной нефти обусловлена тем, что разведка и бурение осуществляются в условиях неопределенности. По нашим подсчетам, с помощью гномов эти расходы могут быть уменьшены не менее чем на семь процентов, а цены на бензин и другие нефтепродукты - значительно снижены.
Далее, для вытеснения на поверхность одного барреля нефти требуется примерно тысяча кубических метров газа. Если бы можно было контролировать процесс бурения глубоко под землей, куда человеку не проникнуть, то драгоценное сырье использовалось бы с наибольшей экономичностью.
Правда, возникает вопрос, можно ли вести дела с гномами на выгодных для нас условиях? Я полагаю, можно. Ведь Администрация имеет прекрасные связи в Полумире. А гномы стремятся к сотрудничеству с нами, потому что это в их интересах. Ведь под землей царит настоящий хаос, когда нефтяники бурят вслепую, разрушая их дома и оскверняя священные места. Гномы вполне справедливо напоминают, что все находящееся под землей - это их владения, и готовы пойти на сотрудничество, чтобы уменьшить тяжесть последствий, связанных с вторжением человека. Если мы договоримся, то в будущем можно рассчитывать на помощь гномов и в добыче других полезных ископаемых на выгодных для нас и не пагубных для них условиях. Представьте себе, что гном с его рентгеновскими глазами всматривается в горную породу и обнаруживает для вас золотоносную жилу!..
Все выглядело вполне разумно, хотя, повидав однажды короля гномов, я не уверен в успехе, если переговоры будет вести не миссис Дженнингс.
Как только первый депутат выговорился, вскочил второй и все решительно осудил. Он был старше большинства депутатов и, думаю, состоял в должности окружного прокурора. Акцент выдавал в нем уроженца северной части штата, что было довольно далеко от нефтеносного района.
- Господин Спикер, - прорычал он, - прошу всех проголосовать "против"! Кто бы мог подумать, что мы докатимся до такого абсурда?! Кто-нибудь из вас видел гномов? У вас есть основания полагать, что они существуют? Это же политическая дешевка, рассчитанная на обман общественности и имеющая целью скрыть истинные размеры природных ресурсов нашего штата…
Его прервали:
- Означает ли это, что достопочтенный депутат от округа Линкольн не верит в магию? Возможно, он отвергает также и телефонную связь?
- Вовсе нет! Если господин председатель позволит, я сформулирую свою позицию так четко, чтобы даже мой уважаемый коллега понял ее. Да, наши знания об окружающем мире расширились настолько, что мы овладели некоторыми весьма неординарными возможностями и методами и используем их для общей пользы. Профаны называют это магией. Я глубоко уважаю ученых и настоящих профессионалов, но, насколько мне известно, в этой великой науке нет ничего такого, что давало бы основания верить в существование гномов.
Ну хорошо, предположим - в качестве особого условия, - что они действительно существуют. С какой стати платить дань этим обитателям подземного мира за то, что по праву принадлежит нам? Если этот смехотворный принцип довести до логического конца, то от фермеров и торговцев молочными продуктами (я горжусь, что они в числе моих избирателей!) нужно потребовать выплаты дани эльфам за то, что коровы дают молоко!
Кто-то скользнул в кресло рядом со мной. Это был Джедсон. Я вопросительно посмотрел на него.
- Ничего не вышло, - прошептал Джо. - Но мы еще поборемся! - и он весь обратился в слух.
Кто-то поднялся, чтобы ответить старому индюку из округа Линкольн:
- Господин Спикер, я все же не уловил, какую позицию занимает наш уважаемый коллега. В свою очередь мне хотелось бы привлечь внимание собрания к имеющемуся в юриспруденции прецеденту - со стихиями природы считаются не только в законах Моисея, римском праве, английском общем праве, но даже в апелляционном суде соседнего южного штата. Уверен, что любой человек, имеющий элементарные познания в области права, понимает, о чем я говорю.
- Господин Спикер! Я вынужден внести поправку!
- Уловка, чтобы получить возможность выступить, - шепнул Джо.
- Является ли целью достопочтенного депутата, выступавшего передо мной…
Это продолжалось до бесконечности. Я пожал плечами.
- Не могу понять этого парня, который вопил о коровах. Чего он боится - религиозных предрассудков?
- Отчасти. Он из очень консервативного района. Но связан с независимыми нефтяниками. Они не хотят, чтобы штат устанавливал какие-либо условия, предпочитают иметь дело непосредственно с гномами.
- Но какое ему дело до нефти? Ведь в их округе нефти нет.
- Нет. Но он создает себе реноме. Та же холдинговая компания, которая контролирует так называемых независимых нефтяников, имеет право голоса в Сельской рекламной корпорации. А для него это может быть чрезвычайно важным во время выборов.
Спикер посмотрел на нас, а стоящий неподалеку помощник сержанта направился в нашу сторону. Мы замолчали. Но тут изменили регламент: нефтяной билль был отложен ради рассмотрения одного законопроекта, касающегося магии, который уже поступил из комитета. Он объявлял вне закона все виды магии, колдовства и волшебства.
Предложивший этот билль депутат пустился всячески обличать магию - старательно, но отнюдь не аргументированно. Он приводил пространные цитаты из "Комментариев" Блэкстоуна и архивных материалов массачусетских судов. Заканчивая свое выступление, он театрально запрокинул голову и яростно возопил, тыча пальцем в небеса:
- Господи, ты не допустишь, чтобы процветало колдовство и жили ведьмы!
Больше никто не выступил, все быстро проголосовали, к моему величайшему изумлению, причем не было ни единого голоса против! Я повернулся к Джедсону и обнаружил, что он улыбается, глядя на выражение моего лица.
- Это ничего не значит, Арчи, - сказал он тихо.
- Да?
- Он как бы играет роль коренника, который должен протащить этот билль, чтобы угодить какой-то группе своих избирателей.
- Ты считаешь, что он не убежден в том, что говорит?
- Ну нет, скорее всего убежден, но при этом он хорошо знает, что все это бесполезно. Очевидно, было согласовано, что этому деятелю позволят провести билль на сессии Ассамблеи, чтобы можно было отчитаться перед избирателями. Теперь законопроект пойдет в Сенат и там умрет. О нем больше никто не услышит.
Очевидно, мой голос прозвучал довольно громко. Председатель бросил на нас мрачный взгляд. Мы торопливо поднялись и вышли.
На улице я спросил Джо, почему он так быстро возвратился.
- Тот парень заявил, что не может позволить себе выступить против ассоциации.
- Значит, все пропало?
- Нет, мы с Салли сразу же после обеда собираемся встретиться с другим депутатом. Сейчас он занят.
Мы пошли в ресторан, где Джедсон договорился встретиться с Салли Логан. Он заказал себе обед, а я пару банок легкого пива. Причем настоял, что сам их открою. Однажды я заплатил за обработанный магом ликер, а вместо него получил возбуждающий напиток. С тех пор предпочитаю закрытую тару.
Я сидел, уставившись на стакан, и обдумывал услышанное сегодня утром. В особенности билль, объявляющий магию вне закона. Чем больше я думал об этом, тем лучше - во всяком случае так мне казалось - понимал. Ведь были времена, когда люди прекрасно обходились без магии. Это уже потом она стала популярной и проникла в сферу коммерции, что, несомненно, породило новые заботы. Я уже не говорю о наших нынешних проблемах с рэкетирами и монополистами. Я поделился этими соображениями со своим другом, но Джо со мной не согласился. По его мнению, запрет никогда не срабатывает. Все, на что есть спрос, должно продаваться, законно или незаконно. Запретить магию - это значит отдать ее на откуп мошенникам и черным волшебникам.
- Я, как и ты, вижу недостатки магии, - продолжал Джедсон, - но это как огнестрельное оружие: используя его, любой может совершить убийство. Однако зло возникло тогда, когда оружие было изобретено. А теперь, что ж, нужно с этим мириться. Законы, подобные акту Салливана, отбирают оружие у честных людей. Негодяям же наплевать на законы. Так и с магией. Если ты ее запретишь, то лишишь миллионы порядочных людей возможности пользоваться огромными благами, которые можно извлечь из знания великих тайных законов. В то время как опасные, вредные тайны, сокрытые в черной и красной Тарабарщине, будут продаваться любому, кто сможет за это заплатить и не уважает закон. Я не думаю, что, скажем, в 1750 или в 1950 году черная магия практиковалась меньше, чем теперь. Возьми Пенсильванию или далекий Юг. Но с тех пор мы начали прибегать к помощи белой магии.
Подошла Салли.
- Слава богу, добралась! - сказала она со вздохом облегчения. - Я пыталась разобраться, что творится в кулуарах. Третья палата во всеоружии. Я никогда не видела их в таком количестве, особенно женщин.
- Третья палата? - переспросил я.
- Она имеет в виду лоббистов, Арчи, - объяснил Джедсон. - Да, я тоже обратил на это внимание. Бьюсь об заклад, что две трети из них - фантомы.
- Боюсь, что я не отличу их от настоящих женщин, - пробормотала Салли. - Ты уверен, Джо?
- Не вполне. Но Бади тоже так считает. Он говорит, что женщины - почти все мандрагоры или какие-то андроиды. Настоящие женщины не бывают так безупречно красивы и послушны. Я попросил его провести небольшое расследование.
- Каким образом?
- Он сказал, что может определить "почерк" большинства магов, способных сотворить такой качественный материал. Быть может, нам даже удастся доказать, что все эти андроиды - дело рук "Магии, инкорпорейтед". Хотя я не уверен, что мы сможем извлечь из этого какую-то пользу. Бади даже распознал нескольких зомби, - добавил Джедсон.
- Не может быть! - воскликнула Салли. Она сморщила носик и смотрела возмущенно. - Странные, однако, у некоторых людей вкусы!
Джо и Салли начали обсуждать некие политические аспекты, в которых я ничего не понимал. При этом Салли со вкусом поглощала весьма внушительных размеров обед, который завершила солидным куском торта и мороженым. Однако я заметил, что она заказывала то, что значилось в первой половине меню, то есть исчезающие продукты (как и алкоголь в моем пиве), и поэтому могла не тревожиться за последствия.
Прислушиваясь к их разговору, я стал лучше разбираться в ситуации.
Законопроект, представленный в легислатуру, первым делом отправляют на рассмотрение в тот или иной комитет. Законопроект Дитворта направили в Комитет по профессиональным стандартам. Затем председательствующий в Сенате заместитель губернатора отослал его в Комитет по промышленному применению.
Нам нужно было немедленно найти поручителей для нашего билля, желательно в каждой палате и предпочтительно тех, кто был членом соответствующего комитета. Сделать это следовало до того, как билль Дитворта примут к слушанию.
Пообедав, мы отправились на встречу с нашим гипотетическим поручителем. Он не состоял в Комитете по профессиональным стандартам, но был членом постоянной бюджетной комиссии, то есть имел вес в любом комитете.
Это был приятный парень по имени Спенс Лютер Б.Спенс, и я видел, что ему очень хочется оказать услугу Салли. Очевидно, она тоже его выручала. Но здесь нам повезло не больше, чем с первым кандидатом. Спенс сказал, что у него нет времени бороться за наш билль, так как он замещает заболевшего председателя комиссии. Салли решительно его перебила:
- Послушай, Лютер, когда тебе нужна была моя помощь, ты ее получил. Я ненавижу напоминать человеку о его долгах, но то, о чем мы сейчас тебя просим, крайне важно. И я жду от тебя действий, а не извинений.
Спенс был явно смущен.
- Салли, пожалуйста, не горячись! Ты же знаешь, я сделаю все, что смогу. Но тебе это, в сущности, и не нужно. А я буду вынужден пренебречь своими прямыми обязанностями, на что не имею права.
- Что ты имеешь в виду? Почему мне это не нужно?
- Я имею в виду, что не стоит беспокоиться из-за АБ-22. Это же предрешенный законопроект.
Джедсон разъяснил мне позднее значение этого выражения. Предрешенный законопроект - это билль, представляемый по тактическим соображениям. Поручители не собираются вводить его в силу, а лишь используют как точку отсчета. Наподобие первоначально запрашиваемой цены при совершении сделки.
- Ты уверен в этом?
- Ну, я так думаю. Ходят слухи, что вслед за этим появится другой вариант, в котором не будет таких казусов, как в первом.
- Надеюсь, Салли, Лютер прав, - сказал Джедсон, когда мы вышли из офиса Спенса, - но я не доверяю Дитворту. Он собирается здесь схватить за горло промышленность. Я это чувствую!
- У Лютера обычно точная информация, Джо.
- Не сомневаюсь, но это не похоже на Дитворта. Как бы то ни было, спасибо, детка. Ты сделала все, что смогла.
- Позвони, если еще что-нибудь понадобится, Джо. И до отъезда обязательно приходи к нам обедать, ты ведь не видел ни Билла, ни малышей…
В конце концов Джедсон оставил бесплодные попытки провести наш билль и сконцентрировал внимание на комитетах, рассматривающих законопроект Дитворта. Виделись мы нечасто. В четыре часа дня он уходил на коктейль и возвращался в отель в три часа ночи с затуманенными от усталости глазами и рассказывал о положении дел.
Спустя трое суток, ночью, он разбудил меня и ликующим голосом сообщил:
- Дело сделано, Арчи!
- Ты похоронил билль?
- Не совсем. Это мне не удалось. Но он будет слушаться в парламенте с большими поправками. Более того, в каждом комитете будут свои поправки.
- Ну, и что из того?
- Это значит, что даже если он и пройдет в палатах, то впереди еще Согласительный комитет - для устранения разночтений, а потом опять каждая палата должна будет окончательно его утвердить. Шансы на то, что они успеют сделать это за столь короткое время, ничтожны. А значит, билль приказал долго жить!
Надежды Джедсона оправдались. Билль вернулся из комитетов в субботу поздно вечером с рекомендацией "принять". Часы же на здании Капитолия останавливались за сорок восемь часов до разрешения администрацией первого и второго чтений законопроекта. Следовательно, официально это должно было произойти в четверг (в конце сессии, когда времени в обрез, так поступают все законодательные учреждения страны).
Итак, сессия заканчивала свою работу сегодня, хотя и могла продлиться до глубокой ночи.
Я наблюдал, как билль Дитворта поступил в Ассамблею. Он был принят без прений, в исправленном виде. Я вздохнул с облегчением. Около полуночи ко мне присоединился Джедсон и рассказал, что то же самое произошло и в Сенате. Салли была на страже в помещении Согласительного комитета, чтобы удостовериться, что законопроект останется нежизнеспособным.
Джо и я несли вахту в палатах. Возможно, в этом и не было необходимости, но так нам было спокойнее. Около двух часов ночи ко мне подошел Бади и сообщил, что Джедсон и Салли ждут нас возле конференц-зала Согласительного комитета.
- Что случилось? - спросил я, мгновенно превратившись в комок нервов. - Что-то сорвалось?
- Нет, все в порядке, и все закончилось. Пошли.
- Все о’кей, Арчи, - подтвердил Джо, - Салли присутствовала, когда заседание комитета было отложено на неопределенный срок. А к работе над биллем Дитворта комитет и не приступал. Мы победили!
На другой стороне улицы был бар, и мы отправились туда, чтобы отметить наше торжество.
Несмотря на поздний час, в баре было полно народу. Лоббисты, местные политики, законодательные атташе, толпа сторонников различных лагерей, переполняющая Капитолий, когда идут заседания, - все они бродили вокруг, а этот бар был удобным местом для ожидания новостей с сессии.
Нам посчастливилось найти около стойки стул для Салли. Мы, трое мужчин, сгрудились вокруг нее и жестами пытались привлечь внимание переутомленного бармена. Наконец нам удалось сделать заказ, и в этот момент какой-то парень похлопал по плечу клиента, сидевшего справа от Салли. Тот сразу же поднялся и вышел. Я подтолкнул Бади занять освободившееся место.
Салли повернулась к Джо:
- Отлично, ждать осталось недолго. Сержант уже пришел. - Она кивнула в сторону молодого человека, который хлопал по плечу то одного, то другого из присутствующих.
- Что это значит? - спросил я Джо.
- Это значит, что им нужно идти на окончательное голосование: спикер прислал сержанта арестовать отсутствующих депутатов.
- Арестовать? - удивился я.
- Всего лишь технически. Видишь ли, Ассамблея должна оставаться до тех пор, пока Сенат закончит свои слушания, а большинство ее членов разбредаются кто куда - перекусить или выпить. Сейчас начинается голосование, поэтому их и собирают.
На стул рядом с нами опустился какой-то толстяк.
- Привет, Дон! - Салли его знала.