А. Караулов: – Они уже озверевшие были?
Т. Иванова: – Они неуправляемы были, у них глаз нету! Может, они под чем-то были, может, их сознательно поили чем-то – то же самое, что было на Майдане в свое время, – может, им что-то в напитки подсыпали…
А. Караулов: – Трое погибло?
Т. Иванова: – Это за первые полчаса боев! В грудь были очень четкие попадания, в голову – булыжниками. У людей просто в состоянии конвульсии заворачивались языки внутрь. В прямом смысле вытягивали языки!
А. Караулов: – А полицейские?
Т. Иванова: – Они были! Но они просто стояли кордоном.
А. Караулов: – И не вмешивались?
Т. Иванова: – Нет. Абсолютно не вмешивались.
А. Караулов: – Можно представить себе любую страну миру, где массовые в разных городах избиения людей, и полицейские стоят, на все на это спокойно смотрят?
Т. Иванова: – Ну, лично я не видела.
А. Караулов: – И не один день!
Т. Иванова: – Мы предполагали, что придут и снесут лагерь. Но что будет все настолько… никто даже предположить не мог.
И. Марков: – До самого захода в Дом профсоюзов, вместе с теми людьми, которые погибли во время этого шествия, уже было 20 человек…
А. Караулов: – Их убивали битами?
И. Марков: – И из оружия, и битами… Всю информацию пытаются замалчивать сегодня. Мой товарищ, с которым я связывался по телефону еще до штурма Дома профсоюзов, посчитал – их свозили в одно место – уже было 20 человек убитых.
А. Караулов: – Кто был среди убитых?
И. Марков: – Там никто не разбирался – убивали всех подряд.
А. Караулов: – Детей не было?
И. Марков: – Дети и беременные были в Доме профсоюзов.
А. Караулов: – 20 человек убитых… Что было потом?
Т. Иванова: – Уже кто-то взломал дверь в Дом профсоюзов, я побежала на крыльцо. Прошло минут, наверное, 5–7, и они начали бежать со всех сторон, их было более 2000. Ну как бы было два варианта: или бежать им в руки, или прятаться в самом здании Дома профсоюзов. Внутри была страшная паника. Я предполагаю, что вместе с нашими активистами забежали и их активисты, потому что часть людей выкидывалась из верхних этажей сама, а со второго, с третьего этажа людей выкидывали. Выкидывали всех – за руки, за ноги…
А. Караулов: – Те люди, которые разбивали стекла своими телами, вылетая на улицу?
Т. Иванова: – Стекла и до этого уже были выбиты булыжниками, бутылками с коктейлями… Выкидывали женщин, выкидывали стариков…
А. Караулов: – Прямо из окон?
Т. Иванова: – Снизу толпа – на одного человека накидывалось то ли пять, то ли десять человек…
А. Караулов: – Внизу уже?
Т. Иванова: – Внизу с дубинами…
А. Караулов: – Нарасывались на тех, кто упал на асфальт?..
Т. Иванова: – Да… Добивали просто, добивали… Они кричали: "Слава Украине! Смерть сепаратистам!"
А. Караулов: – Добивая?
Т. Иванова: – Добивая, да… "Україна понад усе!" Медиков не подпускали. Медики старались нам помочь, спасибо им огромное, но их сильно избивали.
А. Караулов: – Врачей?
Т. Иванова: – А полиция стояла и не реагировала! Абсолютно, вот, как оловянный солдатик стоит… Люди умоляли о помощи, они просто не реагировали. У них приказ такой был.
Т. Саламахина: – Они не только кричали, эти бандеровцы, "Слава Украине!" Добивали и с трупами фотографировались… Я не могу…
А. Караулов: – Сколько же погибло, Танюш, людей на самом деле?
Т. Саламахина: – Там еще в подвале люди, трупы…
А. Караулов: – И сегодня?
Т. Саламахина: - Там есть коридор, в который уже двери зацементировали. Они скрывают даже сейчас правду!
Т. Иванова: – Из десяти пожарных машин приехало только две, с учетом того, что от места происшествия пожарная часть находится в семистах метрах. Поле перейти, и вот пожарная часть. То, как работали пожарники, нельзя назвать работой, потому что они работали настолько медленно, делали лишь видимость работы. Перед тем, как только началось, я побежала на крышу – как раз в тот момент сжигали лагерь, наш лагерь…
А. Караулов: – Палаточный? Куликова Поля?
Т. Иванова: – Они сжигали все, несмотря на то, что там были палатки с иконами, были молебные палатки – им было абсолютно все равно. Это озверелая толпа… Когда я уже увидела, что начинают метать в здание коктейли Молотова, что-то меня дернуло вниз, на нижние этажи. В коридоре стоял белого цвета дым, видимо, от светошумовой гранаты, но дым был с ядом, потому что на тот момент в коридоре от удушья лежало уже около пятнадцати мертвых человек.
А. Караулов: – Но такой газ в магазине купить невозможно, да?
Т. Иванова: – Конечно!
А. Караулов: – То есть вооружали газом, убивающим людей, специально?..
Т. Иванова: – Вооружали газом, вооружали оружием… Газ был настолько специфическим, он был настолько резким, вот сам запах, потому что когда я вдохнула, легкие сразу же сжались. Ни вдохнуть больше, ни выдохнуть. И я вижу, что и людям уже не помогу и что сама сейчас там лягу. Я просто на коленях спустилась, хоть где можно было вдохнуть возле окна. там междуэтажные окна… Между первым и вторым этажом нас было около 20 человек. Булыжники летали над головой с такой скоростью, и пули свистели…
А. Караулов: – То есть еще и стреляли по зданию?
Т. Иванова: – Лично я видела много мужчин в возрасте 40-50-60 лет, с хорошей военной подготовкой, они старались в кадр не попадать. Это были их командиры, именно они и были с автоматами, с оружием – они были вооружены. В самом здании Профсоюзов сгоревших было около 50 человек. Это не учитывая тех, которых добивали на улице…
А. Караулов: – Сколько же всего погибло?
Т. Иванова: – Около 130 человек. Около 50 числятся без вести пропавшими.
А. Караулов: – То есть тоже погибли…
Т. Иванова: – Людей раненых забирали из больниц – милиционеры увозили их в непонятном направлении, и до сих пор…
А. Караулов: – Ни где они, эти люди, ни куда их увезли…
Т. Иванова: – Никто не знает.
"Нужны пустые территории, люди не нужны"
После показа в эфире Пятого канала фильма "Обыкновенный фашизм" его русскую и английскую версии в интернете посмотрели на сегодня в общей сложности уже более миллиона человек, причем в Европе и Америке, понятно, английская версия вызывает наибольший интерес. В Москве в конференц-зале газеты "Аргументы и факты" состоялась презентация фильма для российских и западных журналистов и большая пресс-конференция. Приглашение посмотреть картину получили все западные журналисты, аккредитованные в Москве средства массовой информации, представленные в нашей столице. Однако пришли на премьеру только ребята из Associated Press, наши коллеги. Было огромное количество российских журналистов, телевизионных камер, а вот из иностранных коллег – только Associated Press. Но даже они там, на Западе, у себя на родине, не сказали об этом фильме ни единого слова. Но, по крайней мере, пришли в гости.
Я очень не люблю на самом деле никого ни о чем просить, но, так как речь идет не обо мне лично, то я обратился к Министру иностранных дел нашей страны Сергею Лаврову. Я просил у министра МИД (моих рычагов, естественно, недостаточно) сделать так, чтобы нашу работу обязательно увидели все послы стран мира, представленных в Организации Объединенных наций. Чтобы генсеку ООН Пан Ги Муну был передан (а это уже сделано) диск с записью этой картины. Я бы хотел знать, просто знать, их точку зрения, их мнение о том кошмаре, о том фашизме, который сейчас на Украине, благодаря позиции официального Киева, становится все сильнее.
Лавров сдержал слово. Я надеюсь, что в ООН состоится просмотр нашей работы, причем в самое ближайшее время. 19 июня 2014 года в Москве, в пресс-центре газеты "Аргументы и факты", я проинформировал своих коллег: "Я дозвонился до руководителя аппарата Президента Обамы и попросил его передать Президенту США мое личное письмо. Собственно, в письме два слова: я прошу Обаму посмотреть эту картину. Мне обещали, что диск передан. Сейчас мы переводим его на английский".
Перевод уже сделан, к нам на премьеру и пресс-конференцию в "Аргументы и факты" приехал лидер Донбасса, председатель Президиума Верховного Совета Донецкой Народной республики Денис Владимирович Пушилин. Я, естественно, тут же у него взял интервью о том, как Донбасс живет сегодня, о первых шагах самопровозглашенной народной республики.
Денис Пушилин, председатель президиума Верховного Совета Донецкой Народной Республики: – Первые шаги, конечно, направлены на то, чтобы закончить гражданскую войну. Как бы это тяжело ни было, но если мы взглянем на Российскую империю, а мы принадлежим к ней, и как бы нам ни навязывался Запад, как бы ни пытался он нас разделить, ничего у него не получилось.
А. Караулов: – То есть и ментально, и по крови вы себя чувствуете россиянами?
Д. Пушилин: – Да, конечно, абсолютно. Поэтому и такая поддержка идет, поэтому сейчас идут к нам добровольцы из России. Самое большое количество, конечно же, из России.
А. Караулов: – Ну да, их остановить невозможно.
Д. Пушилин: – Есть добровольцы даже из Европы. Как их можно остановить, как это можно запретить?
А. Караулов: – На самом деле, как можно запретить добровольцам приезжать в Донбасс? Они по зову сердца идут, причем туда, где тяжело.
Сергей Фокин, доктор исторических наук: - Так там же их родственники. Семьи смешанные.
А. Караулов: – Много смешанных браков? Отец живет и работает в России. Здесь легче работать, чем на Юго-Востоке. Супруга с детьми там осталась, на родине. Кто запретит сегодня этим людям броситься на помощь?
Это что, наемники? Кто их нанимает? Совесть нанимает?
С. Фокин: – Вы правы.
А. Караулов: – Город Екатеринбург. В городе консульство Украины. Сколько людей на Урале пришло проголосовать в день выборов Президента Украины в консульство Екатеринбурга?
Лев Гущин, журналист: – Ну, я думаю, человек 200–300 должны были бы проголосовать.
А. Караулов: – Докладываю, Лев Никитович. 27 тысяч граждан Украины на Урале в день выборов Президента Украины пришли отдать свой голос. Большинство, как я предполагаю, за Порошенко. А сколько граждан Украины пришло голосовать в Москве, Петербурге, в Новосибирске, на юге России? Это несколько миллионов человек. Граждане Украины, которые работают в России.
Л.Гущин: – Да, действительно так.
А. Караулов: – Кстати, многие работают нелегально.
Л.Гущин: – Большинство работает нелегально. Народ перетекает туда, где больше платят, где лучше условия труда.
А. Караулов: – Почему-то этих людей, когда они идут спасать своих детей, там, на Украине, называют наемниками.
Л.Гущин: – Ну, это вопрос пропаганды, я думаю. Многие, действительно, идут по зову сердца.
А. Караулов: – Там их дети остались.
Л.Гушин: – Все-таки нарушаются законы, установленные не нами, а международной организацией, в которую мы входим. Недооценивали фактор западной Украины, который, в конце концов, сейчас во многом там управляет этим самым балом.
Денис Пушилин: – Люди приезжают, и это очень важно, без денег, не за деньги. Если были бы наемники, то мы бы уже давно проиграли. Борьба за идею превыше всего.
А. Караулов: – И сколько уже россиян, которые добровольно, по зову сердца приехали помогать вам?
Д. Пушилин: – Вы знаете, их много, но количество не скажу. От общего количества это 10, 20, а может, и 30 процентов. Будет неправильно называть, потому что можно будет вычислить наше количество. Нас в десять раз меньше, чем у нашего противника.
А. Караулов: - То есть украинская армия мобилизовала почти 160 тысяч резервистов, и сама армия – 100 тысяч человек.
Д. Пушилин: – Плюс ко всему этому они еще используют запрещенное оружие.
А. Караулов: – Какое? Это очень важно.
Д. Пушилин: – Кассетные бомбы. Это те бомбы, которые запрещены международными конвенциями. Технические характеристики ее таковы, что она несет за собой такую разрушительную силу, направленного действия.
А. Караулов: – Убойное оружие.
Д. Пушилин: – Совершенно верно.
А. Караулов: – Кидают с самолетов?
Д. Пушилин: – Да. Самое страшное, что по жилым кварталам. И фосфорные бомбы. Химическое оружие.
А. Караулов: – Химическое?
Д. Пушилин: – Да. Совершенно верно.
А. Караулов: – Секундочку, американцы, мы помним, искали химическое оружие и бактериологическое оружие у Саддама Хусейна.
Д. Пушилин: – Не там искали.
А. Караулов: – Каков радиус их действия?
Д. Пушилин: – Это порошок, который отравляет все вокруг…
А. Караулов: – Химическое оружие. И бомбят жилые кварталы?
Д. Пушилин: – Да. В Семеновке сейчас проводится независимая экспертиза. Проводят ее журналисты. Мы передали контейнер, непосредственно привезенный из-под Славянска, из Семеновки, там, где самое большое было применение. Мы взяли землю.
А. Караулов: – Вы в ООН обратились с просьбой прислать комиссию и проверить?
Д. Пушилин: – Но они находятся там. Они закрывают на все глаза, к сожалению.
А.К араулов: – Представители ООН находятся там и не видят фосфорные бомбы?
Д. Пушилин: – Да.
А. Караулов: – А если по ним, не дай Бог, попадет бомба, то только тогда увидят?
Д. Пушилин: – Наверное, да.
А. Караулов: – Промелькнула фраза "проводится независимая экспертиза на химическое оружие". Кто ее проводит?
Лев Гущин, журналист: – Журналисты? Прости меня…
А. Караулов: – Как к этому относиться? А больше некому, оказывается. Химическое оружие, которое американцы, еще раз скажу, так искали в Ираке (Саддама Хусейна повесили), не нашли. Его просто там не было. Обман был такой. А вот тут бомбы летят. Журналисты проводят независимое расследование.
Л.Гущин: – Цену мировому сообществу мы знаем после Югославии. Это очень большая ошибка со стороны Украины, что они так молятся на это западное сообщество. Эти люди предельного совершенно национализма, это совершенно предельная прагматическая позиция.
А. Караулов: – И не дай Бог бомба с порошком упадет на представителей Организации Объединенных наций, не дай Бог пострадают их дети, они там с семьями в Донбассе. Только тогда они проснуться?
Л.Гущин: – Давайте будем надеяться, что этого не произойдет. Нам хватает своих проблем вот так сейчас.
А. Караулов: – Минуточку, они сейчас бомбят. Все это признают. Никто не сказал Дениса Пушилину, что он врет, что нет такого оружия, таких бомб, потому что он правду говорит.
Л.Гущин: – В том-то и проблема, что вроде бы перемирие, а фактически его никто не соблюдает.
А. Караулов: – Мы скажем об этом перемирии чуть позже, что за перемирие получилось.
Л.Гущин: – Нет ничего хуже, чем когда власть ничем практически не управляет.
Д. Пушилин: – Вот я вам сейчас расскажу историю о том, как все происходит на их глазах фактически. И они должны принимать решение. Произошел бой возле аэропорта ополченцев и регулярной армии. Туда постоянно прилетают самолеты, привозят бронетехнику, живую силу. То есть гражданские рейсы уже фактически на тот момент отсутствовали. Нам это надо было пресечь. Произошел бой, много погибших с нашей стороны.
А. Караулов: – Десятки погибших?
Д. Пушилин: – Больше. Я думаю, за сотню перевалило точно. Точное количество мы не можем сказать. Самое страшное, что тела остались там, в самом аэропорту.
А. Караулов: – А вы за то, чтобы аэропорт перешел в руки ополченцев?
Д. Пушилин: – Нам надо, чтобы туда прекратили прилетать самолеты. Это была основная задача на тот момент.
А. Караулов: – С военной техникой, с теми же бомбами и с живой силой.
Д. Пушилин: – Совершенно верно. Там начали работать снайперы-иностранцы.
А. Караулов: – Нанятые Киевом?
Д. Пушилин: – Ну конечно.
А. Караулов: – Какие страны?
Л. Гущин: – По предварительным данным, Польша и Литва. Они работали, уничтожая все вокруг, включая даже мирных жителей.
Д. Пушилин: – У нас не было возможности даже тела наших погибших забрать. Расстреливались скорые, которые подъезжали.
А. Караулов: – Даже скорые с врачами, которые кинулись на помощь раненым?
Д. Пушилин: – Абсолютно. Скорые, которые просто должны были забрать тела.
А. Караулов: – И врачи погибали?
Д. Пушилин: – Я вам скажу больше того. Район аэропорта находится в черте города. Там жилые кварталы. Люди просто ехали домой, и подвергались обстрелу. Мирные, просто проезжающие рядом машины. Так вот один случай, который застрял у меня в памяти. Человек с другом на машине ехали домой, друга убили сразу, а он был просто ранен. Лежал, истекал кровью. И он звонил нам и просил о помощи. Просто приехать и забрать. Он говорит: "Я не могу завести машину, мне не хватает сил". Он звонил очень долго и настойчиво. Я в свою очередь обзвонил все международные организации, которые были в городе. Ну, вот вы здесь находитесь, вот вам телефон. На ваших глазах умирает человек. К нему не могут подобраться никто, ни ополченцы, ни скорая, потому что стрельбу снайпера ведут. Сделайте что-нибудь. Если человек погибнет, это будет на вашей совести. Они ничего не смогли сделать. Ничего. Наши ополченцы, рискуя своей жизнью, добрались до этого человека, когда уже начало смеркаться. Но он уже умер от потери крови.