В отличие от русского чиновника, считающего своим непосредственным долгом возведение многочисленных препятствий и рогаток на пути просителя (причем совсем не обязательно в корыстных целях), немецкий чиновник искренне, всеми силами старается помочь обратившемуся к нему гражданину положительно решить его вопрос, используя все доступные ему средства. Ф. М. Достоевский в качестве примера приводит реальный эпизод работы мелкого немецкого чиновника, почтового служащего, по роду службы обязанного общаться с десятками и сотнями незнакомых людей в день. Писатель ожидал какое-то важное для него письмо из России и несколько дней подряд справлялся о нем на почте небольшого немецкого курортного городка. Заметив его озабоченность, почтовый служащий запомнил его имя и фамилию, и когда письмо наконец-таки пришло, этот немец не пожалел своего времени, разыскал Достоевского на снимаемой им квартире и лично вручил долгожданную депешу. Я тоже, вместе с Достоевским, правда, спустя 150 лет, могу выразить свое восхищение работой немецких чиновников, тем более что как у постоянного жителя Германии, мой опыт общения с ними гораздо богаче того, который имел в свое время Федор Михайлович. Так вот, немецкие чиновники, с которыми я имел дело, были всегда необычайно дружелюбны, максимально вежливы, великолепно знали свое дело и были абсолютно честны и справедливы. Все вопросы – будь то денежное пособие, получение дополнительной учебы или места в школе для детей – всегда решались положительно и с минимальными затратами времени, числа посещений официальных кабинетов и количества исписанной бумаги.
Примечание. Было бы явной несправедливостью обрушить обличение Достоевского на всех поголовно прошлых и нынешних российских чиновников, а всех немецких при этом превозносить до небес. Безусловно, не все российские чиновники подвержены корысти, так же как и не все немецкие чиновники уподоблены ангелам. И среди немецких чиновников попадаются казнокрады и мздоимцы, а среди российского чиновничества были и есть люди исключительно честные, верой и правдой служившие и служащие своему отечеству, всеми своими знаниями и силами души старающиеся принести пользу своей стране и своему народу. Но весь вопрос в соотношении тех и других. Если среди немецких чиновников нечистых на руку найдется 5, максимум 10 %, то среди нынешних российских мы имеем почти обратную пропорцию.
Итак, для нас представляется несомненным существование некоего закона сохранения основных черт народного характера в нескольких поколениях. Степень интенсивности его действия, или, другими словами, период распада национального характера в различных народах зависит от многих факторов, в число которых входят уровень общей культуры, система традиционных духовных ценностей, интенсивность внешних воздействий и т. п.
Первое комическое отступление. Открытый нами закон не исключает фрагментарного выпадания отдельных общенародных черт характера в отдельном индивиде при глубоком погружении этого индивида в среду обитания другого народа. Один из моих нынешних коллег, ведущий инженер, немец, как-то поведал мне такую историю. Накануне он побывал в России в командировке на принятии в эксплуатацию установки, изготовленной нашей фирмой. Монтаж этой установки вела немецкая бригада с немецким же бригадиром во главе. Ведущему инженеру, моему собеседнику, все понравилось, за исключением места подключения установки к цеховым магистралям воды, пара, канализации и т. п. Он попросил бригадира дополнительно оборудовать это место небольшим шкафчиком с дверцей и замком, чтобы исключить несанкционированный доступ к вентилям и как-то прикрыть это "чугунное безобразие", резко контрастировавшее с нарядными панелями из нержавейки, сверкающими ручками и прочими чудесами немецкой техники. На следующий день бригадир доложил, что приказание исполнено. Когда мой знакомый коллега увидел этот шкафчик, дар речи у него пропал совершенно. На фоне безупречных, величественно сверкавших чистотой панелей он увидел какой-то дикий гробик неправильной формы, вдобавок небрежно выкрашенный отвратительной темно-зеленой краской прямо по ржавчине, с художественным продолжением мазков кисти на немецкие панели. "Гробик" был сварен лошадиными швами с прожогами и брызгами застывшего металла из пятидесятого уголка и листа-тройки. Впереди красовалась криво приваренная с помощью обычных, отживших свой век оконных петель дверца, в которой была прожжена электродом внушительная дыра. Из дыры победоносно торчало кривое ухо, на котором висел огромный амбарный замок. Когда к ведущему инженеру вернулся дар речи, он гневно спросил бригадира, указывая на зеленое чудовище: "Что это?" Обернувшись в направлении грозно указующего перста инженера, бригадир-немец как ни в чем не бывало пожал плечами и ответил: "Как просили, шкафчик". "Я этого не просил!"– снова показывая на гробик и теряя терпение, заявил мой знакомый. Бригадир снова, но уже обиженно, пожал плечами и ответил, что шкафчик в точности соответствует заявке – закрывает трубы, имеет дверцу и замок. Потом он добавил, что дверца, хотя и с трудом, но открывается и закрывается и что ведущий инженер в этом может сам лично убедиться. Комизм ситуации заключался в том, что мой знакомый давно знал этого бригадира с самой лучшей стороны, но тогда этот бригадир работал в Германии. Ничего больше не сказав, подписав все бумаги, ведущий инженер покинул площадку.
Для русского народа период распада национального характера, по нашему исследованию, составляет не менее 150 лет, что соответствует продолжительности жизни не менее шести поколений. Следовательно, даже хорошо зная недостатки народного характера, при всем горячем желании народа их исправить, реально сделать это не так-то просто и требуются для этого жизни целых поколений. Это очень важно заметить для дальнейшего изложения и перехода к описанию некоторых черт характера усредненного русского человека.
Здесь необходима оговорка. Исчерпывающее описание характера даже одного человека – вещь весьма затруднительная и разве что гениальным писателям по силам. Что же касается достоверного описания характера целого народа, то эта задача для одного человека вообще невыполнимая. Ясно осознавая это, все же попытаемся указать хотя бы на те особенности характера русского человека, которые мешали и продолжают ему мешать строить сытую и счастливую жизнь. Это тем более необходимо потому, что многочисленные доморощенные и пришлые прохиндеи, хорошо зная и ловко используя эти особенности характера русского человека, легко его дурачат, играючи обирают до нитки, тем самым лишая огромный народ многократно им заслуженного благополучия и процветания.
В основе большинства отличительных черт русского характера лежит уже почти забытая, представлявшая собой, по выражению славянофилов, "цемент русской народной жизни" древняя, патриархальная, сельская община.
Призрак общины
В отличие от немецкого бюргера, для которого понятия община, коммуна, дом советов олицетворяют собой и по сей день реально действующие общественные институты, защищающие его права и интересы, для современного российского обывателя эти слова все больше утрачивают свое значение, неотвратимо погружаясь в пучину забвения. Однако это только внешнее впечатление. Не так-то просто избавиться человеку от своего прошлого. А сельская община, из которой вышло все сегодняшнее население России, ее дух, все еще реально не выпускает большинство людей из своих объятий и явно присутствует во всех слоях российского общества и поныне. Прежде чем обратиться к доказательствам этого положения, совершим короткую экскурсию в прошлое.
Речь пойдет не только и не столько об общинном землевладении, которое Столыпин тщетно пытался заменить индивидуальным, частным, а главным образом, об общине как о типе, основе организации человеческого общества вообще, существовавшей еще до появления государств. Этот тип организации общества не случайно нашел свое максимальное развитие именно в России и именно здесь пустил свои мощные корни. Суровые климатические условия, постоянное враждебное окружение, глухая изолированность от остального мира, огромные, труднопреодолимые расстояния до культурных центров, оживленных торговых трасс и даже до ближайших соседних селений, особенно во время весеннеосенних распутиц, не позволяли людям, занятым земледелием, выживать на занимаемых ими территориях в одиночку или отдельными семьями. С проблемами добывания пищи, защитой от холода, от диких зверей и от не менее диких грабителей невозможно было справиться порознь. Поэтому именно здесь, на северном участке стыка Европы и Азии сложилось общество людей, характерное более глубоким и даже тесным сближением индивидуальных и семейных интересов. Это общество существенно отличалось от обществ людей, проживавших в благоприятных климатических условиях, вблизи мировых центров цивилизации и оживленных торговых путей значительно более интенсивно развитой взаимоподдержкой, взаимопомощью и взаимозависимостью составлявших его членов.
"Тяжкие природно-климатические условия заставляли российского крестьянина в течение долгих столетий дорожить общиной как нормой социальной организации. Сам тип русской ментальности на протяжении весьма длительного периода истории отличался явным приматом "общественного" над "частным". Ведь даже в сравнительно поздний период истории индивидуальное крестьянское хозяйство было слишком неустойчивым. Оно часто гибло под ударами суровой природной стихии. В земледельческом обществе со слабым разделением труда климатические невзгоды грозили не просто обеднением землепашца, а его полным разорением, превращением в паупера. В этих условиях помощь крестьянского мира, помощь общины имела громадное значение для поддержки жизнедеятельности индивидуального крестьянского хозяйства. Отсюда не только сознательное, но даже подсознательное стремление русского крестьянина найти защиту от губительных проявлений Природы не только у Всевышнего Божества или "нечистой силы", но и у общины с ее разнообразными "помочами", с ее вынужденной "уравниловкой" в виде перераспределения тягла".
Поэтому, несмотря на то что в западном и восточном обществе следующие после семьи ступени организации этих обществ именовалась одинаково – община, и даже нередко принадлежали к одному и тому же типу, например, русская и немецкая общины являлись общиной-маркой (индивидуальная обработка земли отдельными семьями с периодическим ее разделом), различия между ними, повторимся, были очень существенны. В странах Западной Европы община, коммуна была добровольным сожительством свободных индивидуумов, объединенных общей территорией проживания и представляла собой свободную корпорацию независимых тружеников, которым удалось изобрести и за несколько веков отработать эффективные и уважаемые всеми членами общества способы хозяйственного взаимодействия и землепользования. Влияние расположенных вблизи свободных городов, с их высокоорганизованным управлением и прогрессивным ведением хозяйства оказывали благотворное постоянное воздействие на развитие сельской общины. Таким образом вырабатывались нормы регулирования межличностных и семейных отношений, устойчивые механизмы местного самоуправления, обеспечивавшие неуклонное развитие общины и рост благосостояния ее членов. В Восточной Европе община являлась единственной спасительной формой выживания человека-землепашца в экстремально суровых климатических условиях. Первейшей задачей общины здесь была задача не развития общества, а сохранения жизни всех его членов, недопущение смерти от голода и холода. Этой задачей были продиктованы и закрепились в веках основные принципы существования русской общины – уравнительное пользование общинной землей, общими пастбищами, покосами и принадлежавшими ей лесными угодьями, круговая порука, помощь "всем миром" бедствующим сородичам. Вполне логично, что на необъятных российских просторах в условиях бездорожья, крестьянская община была значительно обособлена от государства, на ее членов не распространялось большинство гражданских законов. Выплата оброков, податей, поставка рекрутов на царскую службу – вот и все сношения с государством. "До Бога высоко, до царя далеко" – вот точное определение автономного положения русской общины. Управление общиной осуществлялось непосредственной демократией – прямым голосованием на сельском сходе. Таким образом, "всем миром" решались все важнейшие вопросы жизни общины – передел земельных участков, в основном по едокам, размеры и порядок оплаты работ на арендованных у помещиков землях, выбор рекрутов на военную службу, оказание помощи попавшим в беду односельчанам, наказание провинившихся и многое другое. На сходах, как правило, искались единогласные решения, общинный "консенсус". При принятии решений крестьяне руководствовались традиционными, ортодоксальными христианскими понятиями добра и справедливости, абсолютно чуждыми популярному на Западе кальвинизму, отвергшему предупреждение Христа о греховности богатства и роскоши. В соответствии с принципами уравнительной социальной справедливости община также зорко следила за накоплениями своих общинников, всячески препятствуя появлению на селе "кулаков-мироедов", паразитирующих на нещадной эксплуатации своих же малоимущих членов общины.
Отметим два важных момента. Эта многовековая культура общинной демократии в России, во-первых, выработала вполне определенное мировоззрение и воспитала устойчивые нравственные принципы в огромной массе крестьян, базировавшиеся на фундаменте ортодоксального христианства и всегда решающим образом влиявшие на все крутые повороты российской истории. А во-вторых, огромный опыт и укоренившаяся традиция выработки и принятия жизненно важных решений с помощью самых чистых, первозданных демократических процедур напрочь опровергает ложь о якобы отсутствующей у русского народа демократической традиции и об исконно рабской природе русского человека.
К концу XIX века в относительно плотной изоляции России от Запада появились значительные бреши, в которые хлынули не только идеи, но и в корне отличающиеся от русской общинной традиции примеры новых принципов устройства общества и образцы новых типов организации хозяйственных, экономических отношений.
Одним из непримиримых и последовательных противников слепого копирования Запада, убедительно доказавшим несовместимость русского общества с западными образцами организации управления государством и обществом, в то время стал выдающийся царский сановник, мудрый консерватор К. П. Победоносцев. Он был категорическим противником введения в России элементов западного парламентаризма. В своих статьях, в переписке он очень убедительно доказывает гибельность для той России попыток введения представительской формы управления государством. Причем основным препятствием к проведению демократических реформ в России он называет общинный уклад жизни основной массы российского населения. В статье "Великая ложь нашего времени" он приводит следующую характеристику общинному быту вообще, противопоставляя его быту англосаксонскому в частности, отличающемуся высокой сознательностью и чувством ответственности образующих его самостоятельных индивидуумов:
"Свойство его состоит в том, что человек не столько сам собою держится, сколько своею солидарностью с тем или другим общественным союзом, к которому принадлежит. Отсюда, с ходом общественного и государственного развития слагается особливая зависимость человека от того или иного семейного или общественного союза и, в конце концов, от государства. Эти союзы, быв в начале крепкими учреждениями – семейными, политическими, религиозными, общественными, крепко держали человека в его жизни и деятельности, и ими, в свою очередь, держалось все общественное и государственное устройство. Но эти союзы с течением времени или распались, или утратили свое вековое господственное значение, однако люди продолжают по-прежнему искать себе опоры и устройства судьбы своей и благосостояния – в семье своей, в своей корпорации и, наконец, в государственной власти (все равно, монархической или республиканской), возлагая на нее же вину своих бедствий, когда этой опоры, по желанию своему, не находят. Словом сказать, человек стремится к одной из этих властей пристроить себя и судьбу свою. Отсюда, в таком состоянии общества, оскудение людей самостоятельных и независимых, людей, которые сами держатся на ногах своих и знают, куда идут, составляя в государстве силу, служащую ему опорою, и напротив того, крайнее умножение людей, которые ищут себе опоры в государстве, питаясь его соками, и не столько дают ему силы, сколько от него требуют…"
Таким образом, по мнению Победоносцева, введению в России представительской формы правления в то время препятствовала банальная, но неразрешимая на тот момент кадровая проблема – отсутствие в стране необходимого количества людей самостоятельных, ответственных и знающих, появлению которых в России надежно препятствовала массовая сельская община.
Вполне возможно, что Столыпин, будучи прекрасно осведомленным об этом предупреждении Победоносцева и многократно убедившийся сам в его абсолютной правоте на личном опыте общения с первым российским парламентом – Думой, основной задачей своих реформ видел создание в России достаточного количества ответственных, благоразумных и зрелых людей – квалифицированных кадров, необходимых для построения "Великой России". И только поэтому уничтожение русской общины стало главной целью его реформ.