Техника безопасности для родителей детей нового времени - Морозов Дмитрий Витальевич 14 стр.

ПРАКТИКУМ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ

Мама навещает восьмилетнего сына в летнем лагере. Свидание длится минут пятнадцать. Главное содержание бе­седы: "Почему в грязной рубашке? (не дав шанса рассказать, как было весело лазать где-то в лесу, играть в песке…) Меня позоришь! Майки у тебя в чемодане. Переоденься, а меня не по­зорь". И так далее… Но ребенок не понимает при чем здесь позор, да еще мамин. Какие майки? Если он и хотел поде­литься чем-то важным, пережитым на новой ступени разви­тия, то теперь это стерто из его сознания. А вот раздражение против мамы, да и против чистой майки, будет нарастать.
Учитель (раздраженно) ученику 5-го класса, недавно по­павшему к нам из детдома и не желающего сосредоточиться на уроке: "Читай, вот здесь параграф в книге, учи, а не то бу­дешь дураком, в институт не возьмут…"
Возможные мысли ученика: "Опять обзывают. Но меня много раз обзывали. Это не важно - тем более от чужого че­ловека. Опять давят. Только бы высидеть и не поддаться это­му давящему миру. После уроков можно будет побегать по ули­це, покурить. Скорее бы уж". И все - нет ни учителя, ни класса. Задавленная страхом и напряжением душа улетает в мир грез. Ей не за что зацепиться в реальности. Слово "бес­толочь" рождает обиду, но не желание действовать. Ученик и так подавлен. Он бессмысленно напрягается, ощущает страх, давление, и, чтобы противостоять этим чувствам, он моби­лизует последние внутренние силы, которые еще можно бы­ло бы направить на познание.
Не боюсь повториться, так как это очень важно: в ответ на давление взрослых ребенок превращается в закрытую сис­тему. А поскольку сознание не выносит пустот, то не посту­пающую извне информацию оно компенсирует собственны­ми домыслами и интерпретациями, все больше отдаляясь от реальности.
Если, с вашей точки зрения, ваши сын или дочь действу­ют или думают неправильно, то, скорее всего, это происхо­дит оттого, что они видят мир в иных связках образов. Под словами "добро" или "зло", "радость" или "несчастье" они подразумевают не то же, что подразумеваете вы, поэтому в ответ на ваши увещевания или объяснения они еще больше замыкаются в себе, вместо того чтобы принять очевидное. Для них очевидное то, что видят они. А видят они то, что позволяет им увидеть накопленные в сознании изначальные образы. Вот их-то и надо менять. Для того чтобы внести из­менения в Образ Мира, который представляет собой единую, плотно увязанную систему образов, необходимо затратить большое количество энергии. Ну, и нужны новые обра­зы, которые будут более реальны, более притягательны для того, чтобы оправдать затраты энергии на изменение про­граммы. Надо понять, какие образы формируют мечту ваше­го ребенка, и попытаться именно на их основе построить систему координат для достижения цели.
Итак, готовы ли вы учиться тому, как стать хорошим ро­дителем? Вам понадобятся совершенно новые черты харак­тера, которые чаще всего не умещаются в рамки привычного эгоизма вбитых в нас привычек и житейских истин, живот­ного инстинкта самосохранения.
ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ИЗМЕНИТЬ РЕБЕНКА, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ГОТОВЫ ИЗМЕНЯТЬСЯ САМИ.
Я понимаю, насколько спорную, непопулярную мысль я сейчас высказал. Давайте попытаемся разобраться. Взрослый глава семейства, опираясь на традиционный образ идеаль­ной семьи, как правило, пытается выступать в роли непрере­каемого авторитета: "Я дважды не повторяю… сказал, как от­резал… не спорь со старшими". Он придерживается принци­пов, он выступает в роли главного арбитра в спорах. Причем за неимением времени и эта роль сводится до минимума, то есть оценок "хорошо - плохо", коротких и окончательных "да - нет", "накажу - похвалю". На уровне взаимоотноше­ний в семье устанавливается бинарная логика.
Иногда родителям кажется, что ребенок так проще усва­ивает, иногда родители всерьез полагают, что мир так и стро­ится - на контрасте между черным и белым (добром и злом). Чем серьезнее убежденность родителей в своих принципах, тем меньше дискуссий можно ожидать со стороны ребенка, тем проще система взаимоотношений в семье. И все бы хо­рошо, если бы не наличие РЕАЛЬНОГО МИРА за окном. Этот мир тоже соприкасается с ребенком. И пусть малыш до 14 лет не в состоянии все проанализировать с помощью разу­ма, но чувствами, интуицией на уровне простейших взаимо­действий он начинает постигать и те, другие законы мира, полного противоречий, оттенков, переходных качеств. ("Диалектика!" - сказали бы люди, искушенные в филосо­фии.)

АНТИКРИЗИСНАЯ ПРОГРАММА, или СВОБОДА ВЫБОРА…

Мама сетует: "Отец был гуманист и с пяти лет не наказы­вал, пытался только договариваться с сыном. Это я сейчас по­няла - его пороть надо было. А отец говорил, и ведь так умно, по часу вместе сидели, и он ему все разъяснял, как поступают хорошие мальчики, чем надо увлекаться… Ну, сын послушает и идет дальше на диване с наушниками валяться. Ему ничего не надо, ничего не интересно. Спорт не интересен, учеба не инте­ресна. И не верит, что его в армию заберут".

Рано или поздно в сознании взрослеющего ребенка стал­киваются две программы, два Образа Мира. Один образ под­креплен авторитетом родителей, другой - мнением сверс­тников, то есть личным опытом общения с "себеподобными". Для взрослеющей личности мнение социума важнее, но родители отказываются это признавать. В результате капри­зы, истерики, попытки неподчинения, короче говоря, не­вроз. И аналогичное состояние у родителей!

"Года в четыре я осознал - мне никогда не дадут полностью того, что я хочу. Но это не обида, а понимание. Мы с приятеля­ми на свалке разбивали камнями трубку телевизора, и это было здорово - краш! Разбить. И уже разбил, но на самом интерес­ном месте мама позвала обедать. И я так и не увидел, что внутри. Я понял, что все хорошее не может длиться вечно".
"В 5-6 лет от меня стали хотеть чего-то, в частности хотели, чтоб я учился читать. При этом я читал и сам, но ро­дители этого как бы не замечали. Родители меня активно учи­ли. Например: просить стыдно. Мне это как-то дали понять. Типа - посмотри на окружающих, они мелкие сопливые с ле­денцами, ты таким не будешь, ты наш сын, ты будешь иным, просить - значит унижаться. Это, наверное, от отца, имен­но он хотел сделать меня не как все. А вот мама хотела, чтоб я не выделялся. И с тех пор ловлю себя на том, что живу часто в русле родительских надежд и боюсь не оправдать их. Но, с дру­гой стороны, я все делаю как раз вопреки их ожиданиям".
"Годам к 15-ти я осознал, что жил со школьной скамьи, опираясь на первообраз, привитый родителями, - прямо по Стругацким: "Счастье для всех даром и пусть никто не уйдет обиженным". Теперь этот принцип опровергается жизнью, да и самими родителями. Папа все чаще говорит: "Надо думать о себе. Другие не стоят твоих усилий". Сами подарили мне мечту о счастье для всех. Теперь говорят, что все это ерунда. Значит, это иллюзия? Но ведь признавать это больно даже сейчас".
Попробуйте ежедневно отслеживать, что происходит с вашим ребенком, менять свое поведение в соответствии с потребностями его развития. Если он молчит, значит, вам представилась уникальная возможность проверить свою эмпатию и по внешним признакам угадать, куда пошел поток перемен в сознании ребенка. Какие события оставля­ют глубокий след, какие - проходят незамеченными. По его реакции, вопросам и замечаниям можно судить о возникаю­щих логических цепочках, о том, какие выводы он склонен делать из услышанного и увиденного.
Вот тут и необходима ваша интерпретация событий. Но эту победу надо готовить!
Дети должны с ранних лет привыкнуть к тому, что имеют право выбора и не каждое их действие влечет за собой крити­ку или наказание. Если они научатся доверять вам и расска­зывать о своих страхах без опасения, что вы посмеетесь и осудите их, они смогут избавиться от страхов. Постепенно сам факт беседы с родителями будет приносить облегчение и чувство защищенности. Так вы получаете право на доверие своих детей и в более взрослом возрасте.
Привыкните к мысли, что отношения безопасной привя­занности придется строить, как и любые другие отношения. А способ их создания один - общение. Если перед вами ма­ленький ребенок, то общение может начаться только по ли­нии эмоций, ибо ничего важного ребенок вам пока сказать не может.
Ну и не переусердствуйте с наставлениями.
Воспитание, как и политика, - это искусство возможно­го. Невозможным занимается война, но разве кто-нибудь из нормальных родителей хочет воевать с детьми? Тогда не ставьте недостижимых целей. Помните, что хоть вы и помог­ли маленькому существу явиться на свет, но это еще не дела­ет вас Творцом или Хозяином.
Существуют врожденные черты личности, которые мало меняются с возрастом. Бесполезно переделывать тип психи­ки, присущий ребенку от рождения. Его надо распознать и принять, затем разумными воспитательными действиями сглаживать проявление тех черт, которые могут повредить ему в будущем. А еще в глубинах личности заложены специ­фические, только ей присущие комбинации талантов, целей, слабостей, в конце концов. И не будет покоя взрослому, если что-то не отыграно в детстве, если не опробованы предна­чертанные роли, не совершенны ошибки и не найдена доро­га к собственной судьбе.
Это путь к счастью и самореализации вашего ребенка. Вы можете сбить его с пути, можете заставить реализовывать ва­ши собственные мечты, только не ждите потом, что он ска­жет вам спасибо. Такой подход к воспитанию ничего общего не имеет с обычным послушанием, которого требуют доми­нантные родителями. Конечно, при определенном упорстве ребенка можно вогнать в узкие рамки ваших ожиданий и сделать управляемым. Но тогда откуда же в нем возьмется способность находить нестандартный выход из сложных си­туаций.
Впрочем, ребенку с большим запасом внутренних сил необходимость "уминать и продавливать" умных и сильных родителей может пойти и на пользу, как дополнительная тренировка.
"У Саши завитушки на прическе. Она утонченная. Мне нра­вится. Прям, как ты, когда рассказываешь нам о жизни. Неко­торые взрослые говорят вот так прямо. А ты с завитушками… С тобой я чувствую напряжение. И весь мир иной…" - говорит мне 12-летний Ваня.

ПРЕПЯТСТВИЕ ВЫЗОВ

"Большинство людей проходят по жизни, не встречаясь ни с какими вызовами практически до самого конца, когда вызов им бросает сама смерть. У людей так мало врагов, в стычках с которыми, они могли бы испытать себя на прочность".
Ф. Герберт "Бог-император Дюны".
Д. Д., британский педагог-новатор, основатель одной из первых школ для детей, попавших в кризисную ситуацию, как-то признался, что завидует мне, так как в Китеже есть свобода бросать детей на препятствия. Я сначала не понял и попросил объяснений. "Я не имею права разрешить детям ко­лоть дрова! - признался Д. Д. - Вернее, я смог добиться разре­шения на то, что один ребенок в день может колоть дрова у меня под окном, чтобы я лично, как директор, мог наблюдать за его безопасностью. И еще нам запрещено гладить детей. Это может рассматриваться как сексуальное домогательство. Да­же просто оставшись с ребенком в закрытой комнате (напри­мер, для частной беседы) можно вызвать подозрения коллег".
Эх, грешно осуждать чужие обычаи, а то бы я сказал, что общество в своей погоне за безопасностью доходит до пара­нойи! Чиновничье-бюрократический рай от педагогики! Все под контролем. А как же быть с потребностями детей? Где они научатся рубить дрова? Где они подготовятся к реаль­ным вызовам жизни? Это не беспокоит чиновников. Глав­ное - БЕЗОПАСНОСТЬ, которая за пределами виртуально-бумажного мира оборачивается жизнью, лишенной риска и смысла, пустым прозябанием без попытки реализоваться.
Наша глубочайшая убежденность состоит в том, что дети должны рубить дрова и вообще приучаться к взрослой жиз­ни, полной риска и вызовов. А как еще юная личность может набраться опыта и развить все, заложенные в нее при­родой качества. Появились бы на свет "Алые паруса", если бы Грин не был задавлен нищетой? Не в прорыве ли от Ар­хангельска до Москвы формировался гений Ломоносова? Помните, как в "Унесенных ветром" в экстремальных обсто­ятельствах избалованная девочка-аристократка выросла в волевую, предприимчивую леди-босс? У нас есть история, заслуживающая не меньшего внимания, потому что она на сто процентов реальна.

История Риты
- Вообще, детство помнится смутно, обрывками, потому что разные места, перелеты, путешествия. Я родилась в Аш­хабаде, потом родители перевезли меня еще куда-то, папа слу­жил в армии, вот нас и бросало.
Я много имела в раннем детстве, но еще больше мне не хва­тало. Я папу не очень любила, могла ударить его по лицу. Од­нажды пришли с мамой, а папа пьяный. Я ужаснулась. Тот че­ловек, который нас должен был защищать, сам стал опасен. Папа, он плохо к маме относился. Но к моим ногам мог поло­жить целый мир. Мои старшие братья этого не получали. Их отец мог бить, когда они плохо учились. Папа мне даже письма в стихах писал: "Дочка-раскрасавица, лапочка, лань быстроно­гая". Я, наверное, чувствовала проблемы, и была на стороне ма­мы, потому что она была мне ближе.
Они поссорились в Орле. Мама узнала, что у него любовни­ца. Ему исполнилось 50 лет, и он ушел на пенсию, сказал, что поедет к любовнице в Сибирь. Они поссорились прямо на мосту. Папа взял меня и понес. А я кричала, хочу к маме.
Мы переехали в деревню под Тверью, где наш друг обещал дать дом и работу. Но родители ругались и там, хотя от меня они пытались скрыть свои ссоры.

Помните: дети чувствуют совсем не так, как мы, им боль­ше открыто.

Вот вспомнила, когда у меня было яркое осознание! Уже в деревне. Мама шла с работы. Мне тогда 11 лет было. Я иду по дороге, несу сумку. А мама ругает меня, мол, по дому ничего не делаю, не помогаю, игрушки разбросала. А я иду по дороге, смот­рю на свою тень и думаю, а ведь мама-то у меня осталась одна. Отец ушел, братья не заходят. Теперь она может опираться только на меня. Надо ей помогать.

Вот это - момент чистого осознания. Почему оно сни­зошло именно тогда? Почему снизошло на Риту, а тысячи ее сверстниц, попадающих в аналогичные условия, замыкают­ся в себе и вырастают эгоистками?

- А почему ты хорошо училась?

- Я была трусиха. В 1-м классе получила кол. И мне это не понравилось. Я решила больше никогда не переживать такого позора и стала учиться. Я училась, чтобы быть в безопасности. Потом уже пришла и жажда знаний: история, география.

В 7-м, 8-м классе мне уже не приходилось думать о "позо­ре". Я быстро делала уроки, и у меня было много времени на нор­мальную внешкольную жизнь. Я была президентом совета са­моуправления, брала на себя все ответственные поручения.
Еще одно ОСОЗНАНИЕ, но уже прямо в реальном вре­мени нашего разговора! Чувства переполняют Риту. Глаза полны слез, но горят, щеки раскраснелись, голос вибрирует, но полон глубокой силы.

- Мама родила Ксюху еще в Твери. Незадолго до этого ее бросил второй муж. Я поняла, что Ксюху придется вытаски­вать мне. Она моя. (Рита начинает всхлипывать, но продол­жает рассказывать.)