Во многих литературных произведениях, часто по радио, в кинофильмах, на некоторых диспутах явно или скрыто прославляется, ставится в пример человек, живущий сердцем, чувствами, и открыто критикуется или по крайней мере в подтексте считается холодным, эгоистичным, расчетливым человек, у которого на первом месте при решении жизненных задач стоит ум, интеллект, разум. Даже если человек сердца совершает, поддавшись своим эмоциям, плохой поступок, мы в большинстве случаев находим ему оправдание. Но почему?
Здесь можно было бы привести несколько объяснений, каждое из которых, правда, можно и оспаривать. Но приводить их не буду. Полезнее подчеркнуть весомую роль, которую играют в жизни человека эмоции.
Академик П. К. Анохин, прочитав рукопись этой книги, написал на полях: "Сейчас уже становится ясным, что эмоциональная основа для любых действий человека, и в особенности для реализации цели и намерений, является самым существенным "топливом", без которого все начинания человека разбиваются о первые же препятствия".
Эмоции – в переводе с французского – волнения. А в широком смысле – переживания человеком своего отношения к действительности, к фактам социальной и личной жизни. Эмоции – неотъемлемый элемент нашей жизни. Отнимите у человека эмоции, и нет его – перед вами будет бездушный робот, безразличный ко всему и бесстрастный со всеми.
Не случайно говорят, что человек живет в мире эмоций, постоянно подвергаясь воздействию их приливов и отливов, находясь то в состоянии эмоционального подъема, то эмоционального спада, – то бури, то штили эмоций воздействуют на него.
Предложенная академиком П. К. Анохиным так называемая биологическая теория эмоций рассматривает эмоции как своеобразные регуляторы действий организма в ответ на определенную ситуацию.
Приятные эмоциональные ощущения возникают в случае, если в мозгу подтверждается успешность тех или иных действий, положительные их результаты. Такое подтверждение эффективности проведенной работы приостанавливает дальнейшие поиски решения. Наоборот, отрицательные эмоции возникают тогда, когда определенные сигналы мозга свидетельствуют о неполноценности того или иного действия, о его несовершенстве, о том, что положительная цель не достигнута. Это вызывает чувство неудовлетворенности, беспокойства, что и обусловливает дальнейшие поиски.
Эмоции, утверждают психологи, выполняют функции регулирования активности человека, связывая внешние ситуации с внутренними. Нейрофизиологи, как бы дополняя такое определение, считают, что эмоции представляют собой компенсаторные механизмы, восполняющие дефицит информации, необходимой для достижения той или другой цели, для удовлетворения той или другой потребности.
Эмоциональная "атмосфера", в которой находится в данный момент человек, тесно связана с его физиологическим состоянием, вернее – вызывает и соответствующее состояние. Эмоциональный всплеск может вызвать повышение кровяного давления, учащение пульса, ослабление или, напротив, усиление перестальтики кишечника и т. д. Для подтверждения сказанного достаточно каждому вспомнить ответственные периоды в своей жизни, ее бурные моменты.
Резкие эмоциональные сдвиги (внезапное несчастье, горе) либо дополнительные эмоциональные воздействия (постоянные служебные или личные неприятности) могут привести к печальным последствиям. Известны случаи возникновения гипертонической болезни и инфаркта миокарда и даже смерти в результате внезапного эмоционального "удара". Известны и заболевания неврозами, возникновение бессонницы, истерии в результате длительного эмоционального давления.
В наше время, с одной стороны, все возрастает эмоциональная напряженность в связи с ростом опасных ситуаций, повышением ответственности, а с другой – одновременно растет рациональное начало в поведении людей. Нечего, как говорится, греха таить, что люди все чаще и чаще подавляют свои чувства во имя достижения определенных, как они считают, важных целей.
Быть может, человек, все поступки предков которого управлялись эмоциями, инстинктивно сопротивляется растущему на наших глазах влиянию рациональной сферы психики.
Кибернетики дают своеобразное обоснование причинам подобных явлений. Если рассматривать жизнь человека как непрерывную цепь разнообразных "игр", то можно утверждать, что вести эту большую "игру" сердцем легче, чем умом.
Человек, решающий жизненные проблемы сердцем, действует быстрее, чем методичный рационалист. Первый интуитивно схватывает суть, производя своего рода качественный анализ и синтез. Второй скрупулезно перебирает все возможные ходы, сравнивает, взвешивает, продумывает игру вперед, ищет самый лучший вариант и, естественно, работает куда медленнее.
Для решения простых жизненных задач интуитивный метод был вполне приемлем. Но во многих ответственных случаях чисто качественный, интуитивный метод принятия решений не позволяет найти оптимальное, наилучшее решение. А ведь именно поиск оптимума во многих важных задачах стал сегодня знаменем жизни, ибо здесь скрыты богатейшие резервы нашей деятельности.
Разговор о существовании двух методов творческой деятельности отнюдь не результат умозрительных рассуждений. Работы психологов в последние годы достаточно определенно выделяют два типа одаренных людей. Вот мнение по этому поводу советского врача-психиатра В. Леви.
Можно выделить два полюса гениальности, между которыми лежит гамма постепенного перехода. Представителей одного полюса можно было бы назвать, по традиции, гениями "от бога", представителей другого – гениями "от себя".
Гении "от бога" – Моцарты, Рафаэли, Пушкины – творят так, как поют птицы, – страстно, самозабвенно и в то же время естественно, непринужденно, играючи. Они, как правило, выделяются своими способностями с детских лет; судьба благоприятствует им уже в начале жизненного пути, и их обязательное трудолюбие сливается воедино со стихийным, непроизвольным творческим импульсом, составляющим самую основу их психической жизни. Огромная избыточность "специальных" способностей проявляется у них подчас на фоне сравнительно скромных волевых качеств.
Волевые качества Моцарта – чистейшего гения "от бога" – были, по-видимому, посредственными. Уже в зрелые годы он отличался такой детской наивностью суждений, какая, исходи она от другого лица, могла бы вызвать лишь снисходительный смех. Зато через всю биографию Моцарта проходит мощное волевое влияние его отца, побуждавшее его к неустанной работе, ограждавшее от неверных шагов. Отец был учителем, воспитателем и импрессарио юного Моцарта; огромное дарование сына было вынесено к вершинам гениального творчества волею отца.
У гениев "от себя" развитие медленное, иногда запоздалое, судьба обращается с ними довольно жестоко, порой даже зверски жестоко. Здесь фантастическое преодоление судьбы и преодоление самого себя.
В исторической веренице выдающихся людей этого типа мы видим застенчивого, косноязычного Демосфена, ставшего величайшим оратором Греции. В этом ряду, возможно, и наш гигант Ломоносов, преодолевший свою великовозрастную неграмотность; здесь и Джек Лондон, с его обостренным до болезненности чувством собственного достоинства и настоящим культом самообладания и самоопределения; здесь и Ван-Гог, и яростный Вагнер, овладевший нотным письмом лишь в двадцать лет.
Многие из этих людей в детстве и юности производили впечатление малоспособных и даже тупых. Джемс Уатт, Свифт, Гаусс были "пасынками школы", считались бездарными. Ньютону не давалась школьная физика и математика. Карлу Линнею прочили карьеру сапожника.
Гельмгольца учителя признавали чуть ли не слабоумным. Про Вальтера Скотта профессор университета сказал: "Он глуп и останется глупым".
"У тебя только и есть интерес, что к стрельбе, возне с собаками и ловле крыс, ты будешь позором для себя и своей семьи", – говорил отец Чарлзу Дарвину.
У гениев "от себя" над всем преобладает несокрушимая воля, неуемное стремление к самоутверждению. У них колоссальная жажда знаний и деятельности, феноменальная работоспособность. Работая, они достигают вершин напряжения. Они преодолевают свои недуги, свои физические и психические недостатки, в буквальном смысле творят самих себя, и на самом творчестве их, как правило, лежит отпечаток яростного усилия.
Гениям "от себя" порой не хватает той очаровательной непринужденности, той великолепной небрежности, что свойственна гениям "от бога", но гигантская внутренняя сила и страсть, соединенные с неукоснительной требовательностью к себе, возводят их произведения в ранг гениальности...
Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов исходный потенциал дарования и у гениев "от себя": что-то должно было быть, что питало страстное влечение к делу и веру в себя, – может быть, их толкало вперед смутное чувство нераскрытых возможностей...
Очень ярким примером "примирения" двух начал "от бога" и "от себя" может служить поучительная жизнь Гёте. Человек редкостной уравновешенности, оптимизма и спокойствия, прозванный великим олимпийцем, он смолоду отличался слабым, непостоянным характером, был нерешительным, склонным к приступам тоски. Путем постоянной тренировки, контроля над эмоциями Гёте удалось изменить самого себя. "Вот что сказал я себе в январе 1824 года: "Меня всегда считали баловнем судьбы. Я не хочу жаловаться и нарекать на свой жребий. Но на самом деле в моей жизни ничего не было, кроме тяжелого труда, и я могу сказать сейчас в 75 лет, что за всю жизнь и четырех недель не прожил себе в удовольствие. Как будто я все время тащил на гору камень, который снова и снова скатывался, и нужно было снова тащить его вверх".
Современная наука утверждает – потребность, заинтересованность, страсть, порыв, стремление очень важны в творчестве, изобретательстве, в открытии, в добывании не известной ранее информации. Но одного этого мало. Нужны еще знания, умение, мастерство, безукоризненный профессионализм. Всего этого не восполнить никакой одаренностью, никакими желаниями, никаким вдохновением. Эмоции без дела мертвы, как и мертво дело без эмоций.
Думается, теперь читателю ясна авторская позиция: он отнюдь не стремится проповедовать голый рационализм и провозглашать примат разума. Нет и еще раз нет. Выдвигается оптимальное решение вопроса – провозглашается равноправие ума и чувств в общем комплексе положительных свойств, характеризующих человека. И очень важно, чтобы каждый, приступая к выработке стратегии и тактики своей жизни, тоже исходил бы из этого положения.
ТЕОРИЯ ПРЕДЕЛЬНЫХ НАГРУЗОК
Трудности порождают в человеке способности, необходимые для их преодоления.
У. ФИЛЛИПС
Знаменитый советский ученый академик Отто Юльевич Шмидт в четырнадцатилетнем возрасте составил подробный план своей дальнейшей жизни. В нем было подробно записано, какие книги он должен прочесть, какими науками овладеть, какие проблемы решить, как развиваться физически.
Но когда он подсчитал, сколько лет ему потребуется для выполнения программы, обнаружил – ему необходимо ровно 900 лет! Шмидт "ужал" с большим трудом программу – получилось 500 лет. Ужал еще – получилось 150. На этом остановился.
Распланировав всю свою жизнь до минуты, работая на творческом пределе, ученый к концу жизни (Шмидт умер в 64 года) выполнил почти всю стопятидесятилетнюю программу, перекрыв свою "норму" почти в три раза!
Пример О. Ю. Шмидта наталкивает на интересную идею. Нельзя ли допустить, что именно работа "на пределе" есть тот "крючок", с помощью которого и вытаскивают люди из глубин своей биогалактики скрытые там резервы?
Обратимся сначала к экономике, а потом к аналогиям.
Известно, что жизненный цикл человека делится на четыре стадии: дошкольную (до 6 – 7 лет), школьную – сюда включаются все виды образования (до 17 – 23 лет.), трудовую (в среднем до 50 – 60 лет) и пенсионную. К сожалению, стадия обучения все время увеличивается, соответственно сокращая период, предназначенный для общественно полезного труда. И это объективная тенденция, отменить которую нельзя. Вероятно, можно лишь совершенствовать систему школьного образования, изыскивать в ней какие-то резервы. В этом, пожалуй, и заключается одна из целей проводимой у нас в стране реформы школьного образования: поставить дело так, чтобы по выходе из школы молодой человек был уже готов к активной и плодотворной профессиональной деятельности.
Экономисты подсчитали, что в общем почасовом балансе времени средней продолжительности жизни человека доля его трудового времени составляет всего 11 – 14 процентов! Естественно желание каждого и общества, чтобы это время использовалось высокопроизводительно и интенсивно – • с наивысшими результатами для общественного производства.
Как этого добиться?
Вот теперь и обратимся к аналогиям и некоторым размышлениям.
Если на пути ручья, пробивающегося с ледниковой вершины горы вниз к морю, поставить плотину, то образуется озеро, напор которого на преграду будет нарастать. Если плотина достаточно прочна и высока, то с течением времени накопленная ручьем потенциальная энергия (даже очень слабого ручья) может возрасти до внушительных размеров и в конце концов снесет плотину, могучим потоком ринется вниз к морю. Правда, здесь есть одно "но". Все произойдет лишь в том случае, если преграда не будет чересчур мощной. Если, скажем, на пути того же ручья поставить железобетонный заслон – мощную плотину вроде Красноярской ГЭС, то потенциальной энергии ручья не хватит для ее преодоления.
Этот принцип имеет гораздо больше аналогий в человеческом обществе, чем принято думать. Жизнь непрерывно ставит перед каждым человеком те или иные преграды – таков ее закон. Диалектика есть единство и борьба противоположностей. Величие и мощь человека как раз и состоит в том, что он непрерывно и целеустремленно преодолевает одну преграду за другой, мобилизуя свои физические, интеллектуальные и эмоциональные ресурсы. Причем чем выше, чем сложнее преграда, тем более активация резервов, силы человека напрягаются до крайности. В такие моменты высшей мобилизации люди достигают высот творческих возможностей. Не случайно история говорит нам: жизнь подавляющего большинства выдающихся людей была до предела насыщена борьбой, им непрерывно приходилось преодолевать бесчисленные преграды, напрягая всю свою волю.
И наоборот, люди, судьба которых складывалась гладко и благополучно, почти не достигали вершин творчества – их потенциальные силы так и остались неиспользованными.
Значит ли это, что непременным условием творческого успеха должен быть трагизм или драматизм жизни? Трагизм – нет, а драматизм – по-видимому, да.
Конечно, не следует делать неправильный вывод: для повышения "процентного содержания" в нашем обществе людей с выдающимися творческими способностями мы должны искусственно создавать на жизненном пути человека те или иные препятствия. Проблема ставится в иной плоскости.
В жизни людей встречаются, и довольно часто, противоречия, начиная с борьбы с подлецами и кончая преодолением каких-то преград, выдвигаемых перед человеком природной средой. Надо, чтобы человек не уклонялся от преодоления препятствий на его пути, не искал легких обходных тропинок, а, мобилизуя свои силы, ломал преграды. Надо привить каждому человеку вкус к борьбе.
Надо упорно вырабатывать в себе умение мыслить. Конечно, это не просто. Набить свою голову как можно большим количеством информации, разложить ее там по полочкам, заучить несколько логических правил – это еще не значит, что ты научился мыслить. Еще Гегель говорил: думать, что логика научает мыслить, – то же самое, что воображать, будто физиология учит переваривать пищу. Да, умение мыслить не определишь однозначно: это, дескать, то-то и то-то... Оно характеризуется множеством черт, включая такие, как самостоятельность, гибкость, умение сопоставлять и за деревьями видеть лес, то есть за частностями – существенное, и творческий подход во всем. Но, главное, пожалуй, – активная жизненная позиция. Человек немного стоит, если он со своим умением мыслить отгородился от людей, от общества, от его забот и интересов.
Миллионы лет назад наши предки стали гегемонами живого мира именно потому, что нашли в себе силы и возможности наиболее эффективно повести борьбу с противоречиями окружающего мира. Если, создав развитую цивилизацию, мы передоверим эту борьбу, например, автоматам, а сами начнем лишь пожинать лавры, мы неминуемо превратимся в изнеженных и вымирающих морлоков, о которых писал Уэллс в "Машине времени".
Но нельзя забывать об одной особенности "принципа препятствий": преграда не должна быть слишком мощной. Она должна быть преодолимой. Увы, жизнь до сих пор не всегда считалась с этим требованием – сколько талантов и гениев погибло в борьбе с нечеловеческими препятствиями!
"Теория предела" нашла эффективное применение в спорте. Очень показательна в этом отношении послевоенная эволюция советской школы плавания. В течение многих лет наши пловцы по результатам отставали от европейских и особенно американских. Однако все упреки тренеры легко отбивали, заявляя, что они не могут догнать американских коллег, ибо те на тренировках дают своим питомцам нечеловеческие нагрузки, опасные для здоровья, – лишь бы добиться феноменальных результатов.
Однако время шло, а зарубежные пловцы, несмотря на усиленные тренировки, не погибали, а регулярно побеждали. И тогда один ленинградский тренер решил тоже резко повысить тренировочные нагрузки для своих воспитанников. И произошло чудо: буквально через год его питомцы засверкали звездами первой величины сначала на европейской, а потом и на мировой арене.
Ларчик открывался просто: повысив нагрузки, тренер мобилизовал ресурсы спортсменов, заставил их организм работать на разумном пределе.
Сегодня метод разумных пределов взят на вооружение всем нашим спортом.
Итак, один из принципов повышения творческой эффективности – работа на пределе своих возможностей. Правда, найти этот предел можно пока лишь эмпирическим путем – постепенно и неуклонно повышая нагрузку и непрерывно анализируя реакцию своего организма – подобно тому, как это делают сегодня спортсмены в процессе тренировок.
Но работа на пределе сама по себе не есть универсальный стимулятор творчества. Можно работать, как вол, и получать мизерные результаты, если труд не будет организован разумно и целенаправленно. История знает много примеров фанатичных трудолюбцев, вклад которых в творческую сокровищницу человечества очень мал. Значит, надо еще и уметь работать!
Благодаря своей практической результативности теория предельных нагрузок в последние годы приобретает все большую популярность. Думаю, нас убедит отношение к ней трех наших выдающихся современников: космонавта, ученого и спортсмена.
Многие, очевидно, слышали о драме, постигшей феноменального прыгуна в высоту рекордсмена мира Валерия Брумеля. В результате мотоциклетной аварии он не мог ходить. Правая ступня болталась на сухожилиях. Несколько раз перед ним вставал вопрос об ампутации. К счастью, опасность миновала, но врачи были единодушны в поставленном диагнозе: если Брумель когда-нибудь и будет ходить, то только с помощью костылей или палки. А Валерий хотел... прыгать! Причем не просто прыгать, а еще и побить свой фантастический рекорд – 2 метра 28 сантиметров!