Пренебрежение здоровьем, самоотверженность Человека Мотивационного, включившегося в соревновательную гонку за первенство, самоистязание ради искоренения недостатков, борьба со слабостями могут привести к глубоким нарушениям в организме, в частности к истощению. Один пример из клиники психогенной анорексии (потери аппетита на нервной почве), угрожающей смертью от необратимой дистрофии. Наблюдались девушки, болезнь которых в подавляющем большинстве случаев началась и развивалась в подростковом возрасте. Они стойко отказывались от еды и довели себя до таких нарушений, которые создали непосредственную угрозу для их жизни. Среди установленных побуждений к голоданию: высокий уровень притязаний, стремление к самоутверждению и привилегированному положению в коллективе, которые они завоевали хорошими успехами в учении и активным участием в школьной жизни; склонность к полноте (которая, впрочем, их не волновала до подросткового возраста). К подростковому возрасту у них сложился одинаковый в своих главных чертах "идеальный образ" девушки, в котором наибольшее место занимало представление о внешности и стиле поведения - "тонкая стройная фигура", "изящество", "воздушная хрупкость" и т. п. (по сообщению Л. Божович)
В обеспечении высокоинтенсивной, высоконапряженной деятельности, характерной для Человека Мотивационного, незаменимую роль играет сердечно-сосудистая система. Люди, чрезмерно налегающие на эмоциональный способ деятельности, подвержены сердечно-сосудистым нарушениям в первую очередь. Медики выделили группу риска, обратив внимание на обусловленность такого рода нарушений (стенокардия, инфаркт, инсульт) характером человека, режимом его жизни. Вы принадлежите к этой группе, если постоянно спешите, перерабатываете, быстро поглощаете пищу, пренебрегаете отдыхом, снимаете нервный стресс алкоголем, если у вас завышена самооценка, а претензии чрезмерны, если вы один против всех и т. п.
Кризис мотивационной активности может быть следствием отказа со стороны психологической защиты, не способной переживаниями пересилить неудачу. Это может быть юношеский кризис неисполненной мечты: "Помогите! Я устала, запуталась, испортила кучу нервов себе и окружающим. Раньше мечтала о сцене, учила историю театра, изучала поэзию, играла в театре-студии. А потом… Я не знаю, что случилось. Все стремления исчезли. Поступала в пед. (зачем?) - провалилась на первом же экзамене. В ГИТИС - не взяли. Мысли стали страшными, жизнь - бессмысленной. Меняла места работы, как перчатки. После работы в школе пионервожатой вышла из комсомола. Дома - скандалы. Мне еще нет 18…" (Из письма в редакцию.)
Это может быть кризис порушенной веры, неоправданных идей, опровергнутых жизнью идеалов, что, в, свою очередь, приводит к нравственной деформации. И тогда наступает реакция ожесточения, гнев направляется не только на других, но и на себя (аутоагрессия). Поведение человека становится вызывающим, он словно напрашивается на скандал, делает все вопреки здравому смыслу, сбережению благополучия, покоя, здоровья, самой жизни, вступает на дорогу, грозящую самоуничтожением. Переживания уже бесплодны, не способны укрепить дух, напротив, только выматывают последние силы. Черная депрессия парализует волю, теряется смысл жизни. Приходят мысли о самоубийстве.
Упор только на волевой метод также бесперспективен. Чем более крепнет воля, тем "железнее" становятся принципы человека - теряется гибкость, необходимая в общении, возрастает неуступчивость, множатся и обостряются социальные конфликты. Человек отчуждается от людей, замыкается в себе.
Экстравертированная воля - давление на других с позиции силы. Постоянные симптомы ее этической ущербности - нетерпимость, раздражительность, окрик. И неудивительно, ведь самоконтроль имеет тенденцию снижаться, когда случаи безнаказанности закономерно повторяются. Воля интровертированная, направленная на самосовершенствование, характерна для тех, кто только в пути наверх, или тех, кто имеет дело не с людьми, а преодолевает неодушевленные препятствия. Но как бы там ни было с волей - на силу всегда найдется сила побольше. Сила силу ломит. И тогда поражение подобно падению со скалы: редко кто собирает кости прежней гордыни, здоровья…
Того, кто постоянно ведет трудное соперничество в надежде на победу, непременно и часто подстерегают мелкие и средние неудачи. Просто необходимо в таких случаях "спускать пары". На вопрос журналиста отвечает королева тенниса Штеффи Граф, уже в 18-летнем возрасте занявшая первое место в мировой табели о рангах:
– Как вы справляетесь с нервным напряжением во время многочасовых матчей?
– Нам, женщинам, это делать гораздо сложнее, чем теннисистам-мужчинам. В последнее время у них стало модным потрясать кулаками, кидать ракетки, крепко ругаться. Все это якобы для того, чтобы справиться со стрессом. Мы же не можем себе позволить так распускаться. Мне помогает избавиться от напряжения рок-музыка. (Из газеты.)
Воля может захлебнуться в ограниченных возможностях организма выдерживать длительное напряжение. Если выдержит центральная нервная система, охраняющая организм от перенапряжения, то грозит не справиться со стрессом какая-либо другая функциональная система - и болезнь проникает более глубоко. Тогда говорят о психосоматическом заболевании. Так, при затяжном эмоциональном состоянии (которое человек пытается преодолеть силой воли, сдерживая гнев, подавляя враждебность) любые не нашедшие выход агрессивные тенденции ведут (через повышенный тонус симпатической нервной системы) к гипертонии, артритам, мигрени, диабету, гипертиреозу.
Заканчиваю разговор о кризисе воли словами Геннадия Бочарова: "Сильные нуждаются в защите… от самих себя. Да - от самих себя. Изнурительный труд по 15-16 часов в сутки три года подряд недопустим. Даже из самых лучших, самых патриотических побуждений
Человек один может немного. И уж, во всяком случае, недолго… Человеку нужны союзники. Единомышленники. Соратники. И чем больше - тем лучше. Пора поняты силы человека не беспредельны". Мотивационное мышление также балансирует на грани кризиса. Отбор информации но эмоциональным ассоциациям неизбежно приводит к преувеличению одних фактов и безапелляционному отрицанию других. Происходит гиперсистематизация информации и образование уродливой формы убежденности - сверхценной идеи, не поддающейся критическому осмыслению. Сверхценная идея - сплав (на фоне ограниченности знаний, абстрагирующих свойств ума) неудовлетворенных мотивов с практически ни на чем пока не основанной гордыней и подозрительностью в недобрых чувствах к себе окружающих. Формирование сверхценной идеи - первый шаг к маниакальному поиску признаков заговора, к мании величия, бреду преследования, ревности или сутяжничества.
К сверхценным идеям склонна молодежь. Общественные феномены здесь - рост национализма, реваншизма, любых проявлений группового фанатизма.
В отношении к отдельно взятому человеку сверхценная идея - это воинствующий дилетантизм. Дело в том, что убежденность человека значительно сильнее, во-первых, когда что-то открывается ему на девственном фоне невежества, во-вторых, когда падает на подготовленную неудовлетворенностью почву, в-третьих, когда человек доходит до чего-то сам. Происходит откровение, озарение, в котором ухватывается какой-то момент истины, эмоциональным накалом актуальной ситуации возводимый в абсолют, в самое сущностное. Вот почему, в частности, самообразование, имея массу преимуществ, опасно именно догматическими ошибками претензии на истину в последней инстанции. Даже нравственно чистый, талантливый человек, вышедший в люди, опираясь на самообразование, не способен вырваться из пут противоречий ума и сердца. Вот, например, что сказал Горькому Лев Толстой: "Ума вашего я не понимаю - очень запутанный ум, а вот сердце у вас умное". Эмоциональное мышление, стремясь к целостной картине мира, часто не в силах совместить желаемое с действительным, чувства с рассудком, убеждения с противоречащими им фактами действительности. Многие из нас познали эти граничащие с умопомешательством переоценки ценностей: от измены любимых до переворотов в общественном сознании. Вспоминает Наташа Рапопорт, дочь известного советского патологоанатома, репрессированного в 1953 году по сфабрикованному делу врачей-убийц: "Я терплю, молчу, но потихоньку схожу с ума. Где правда? Где ложь? Где север? Где юг? Почва уходит у меня из-под ног, я совершенно теряю ориентацию".
Незрелый ум, не подготовленный образованием, не способен охватить бессистемно западающие в память сведения. Как отравленные осколки, ядовитые занозы сидят они в сознании. Недаром говорят в таких случаях о "философской интоксикации" - о вертящихся по замкнутому кругу рассуждениях, напыщенных уродливых умопостроениях, ускользающих концах логических связок. Человек пытается домыслить чувствами то, что не способен назвать точно умом. Вспомните деда Щукаря, толкующего по своим загадочным ассоциациям термины словаря, который он изредка читывал в гостях у Макара Нагульного.
Распространенный источник бредового толкования незрелым умом - Библия. Предоставляю слово В. Солоухину: "В деревнях раньше, при размеренном и несуетливом образе жизни, редко сходили с ума. И если объявлялся один сумасшедший, то о нем знала вся округа. И было известно, что самой частой причиной того, что тот или иной мужик "свихнулся", "тронулся", была причина, что он начитался Библии. Конечно, каждый с детства, если не с церковноприходской школы, то от родителей, от церкви знал основные библейские мифы, и они были ему понятны… Но когда мужик начинал читать всю Библию, все подряд книги царств, пятикнижие, второзаконие, Эсфиль, Экклесиаста, то прочитанное им (если вообще он понимал там что-нибудь) никак не накладывалось на его склад ума, образ мышления, образ жизни. Стараясь все же осмыслить "святое писание", стараясь совместить его с реальной действительностью, мужик перенапрягался, ум у него заходил за разум - готово дело… У Лескова в повести "Однажды"…
– Библии начитался
– Ишь его, дурака, угораздило!
– Да, начитался от скуки и позабыть не может.
– Экий дурак! Что же теперь с ним сделать?
– Ничего не сделаешь: он уже очень далеко начитан.
– Неужели до самого до Христа дошел?
– Всю, всю прочитал.
– Ну, значит, шабаш".
Эмоциональное мышление бороздит зыбкие границы нормы и патологии, точнее сказать, каждый раз ставит вопрос о расширении границ нормы. Оно ставит вопрос, внутренне присущий развитию, диалектически неизбежный, - кто же в настоящий момент болен: отдельно взятый Мотивационный Человек или общество? Раскрываем газету и читаем: "Марина Приставка сошла с ума. Нет, она не кидалась с топором на прохожих, не пыталась выброситься из окна. Она просто решила добиться справедливости на своем родном предприятии… Потом и. о. начальника цеха заявит: "Она больная - тут все ясно. И с большими странностями: всегда ищет правду, не боится идти на конфликт с начальством…"
Только творческий Мотивационный Человек может внести смысл в застойную жизнь, бессобытийное течение времени. Хорошо сказано Б. Пастернаком в "Докторе Живаго": "Теперь фронт наводнен корреспондентами и журналистами… К примеру, у одного (я сам читал) такие сентенции: "Серый день, как вчера. С утра дождь, слякоть. Гляжу в окно на дорогу. По ней бесконечной вереницей тянутся пленные. Везут раненых. Стреляет пушка. Снова стреляет, сегодня, как вчера, завтра, как сегодня, и так каждый день и каждый час…"…Какая странная претензия требовать от пушки разнообразия! Отчего вместо пушки лучше не удивится он самому себе, изо дня в день стреляющему перечислениями… Как он не понимает, что это он, а не пушка, должен быть новым и не повторяться… что фактов нет, пока человек не внес в них чего-то своего…"
Творчество - разновидность мышления. Ближе к эмоциональному типу мышления искусство, поскольку оперирует чувствами, стенографирует словом, рисунком, нотой процесс переживания. Творческий момент здесь - поиск адекватной формы концентрированного выражения чувств. У Э. Хемингуэя читаем: "Слава богу, теперь рассказы у него получались…Ему нужно было только постараться вспомнить все точно, как было, и решить, что следует опустить, и тогда оставшееся обретало форму. Потом он мог, регулируя яркость световых лучей, как в фотокамере, высветить и усилить детали так, чтобы чувствовался зной и было видно, как поднимается над землею марево. Он знал, что теперь это у него получается".
Говорят, мысль изреченная есть ложь. Это так для тех, кто мыслит языком художественных образов и не находит достойной сильным чувствам формы выражения. Все дело в соразмерности чувств изобразительным средствам. Степень таланта - и плавильная мощь переживаний, и мастерство чеканки этого сплава.
В каждом новом произведении художник материализует какую-то часть своей души, познает в нем себя. Творчество - это осмысление жизни в самом процессе творчества - не до, не после него. Художник целостен, цементируемый только творчеством. "Работа помогала ему собраться, обрести некий внутренний стержень, который нельзя ни расщепить, ни расколоть, ни повредить. Он это знал, в этом и была его сила, потому что во всем остальном с ним можно было делать что угодно". Приведенные цитаты, иллюстрирующие творческий процесс в искусстве, взяты мною из близкого к автобиографическому романа Эрнеста Хемингуэя "Райский сад".
Кризис юношеского творчества как способа познания себя, жизни наступает, когда продукт творчества не находит обратной связи в окружающих - их понимания, признания, что обессмысливает жизнь творца. "Вот я: молодая, красивая двадцатидвухлетняя особа с незаконченным высшим образованием, но законченная дура. У меня двойной перелом сознания, оно болит, как нога в гипсе. С тех пор, как я научилась думать, чувствовать, понимать, я испытываю одну только боль. Кто сказал, что мир нужно пропускать сквозь себя, как через фильтр? К счастью, научилась жить и другой жизнью. Рождаются в воображении немыслимые образы и сюжеты. Мне снятся мои фантастические герои и стихи. Все это лежит мертвой грудой исписанной бумаги. Я сплю наяву, я вижу не то, что происходит на самом деле… Но это никогда никому не понадобится: мир, куда я убегаю от своей скучной и нервной работы, от одиночества, от тоски. Я знаю, что стихи мои бездарны, что мысль моя - скользкая медуза, противная и сопливая. Я ничего не знаю о самой себе, даже имя мое мне кажется чужим и ненужным". (Письмо в редакцию газеты.)
Затянувшийся кризис юношеского творчества - проследим его перипетии. Потребностная психологическая активность, характерная для периода детства, зиждется на подсознании, ощущениях. Детство - чисто экстравертированное бытие здесь-и-теперь, слитность с окружающим миром. Ощущения соединяют. Разум постепенно, в ходе обучения ребенка, расчленяет это неделимое прежде единство словом, понятием, знанием. Образовавшийся разрыв между ощущениями и разумом заполняют эмоции, призванные воссоединить мир в непротиворечивую картину восприятия, если ощущения и слова, долженствующие назвать эти ощущения, определить их смысл, не совмещаются. Юрий Нагибин: "…сокровенное должно находиться в тебе в аморфном виде… в собственном тайнознании для тебя все расшифровано и названо без помощи слов". У Андрея Битова я встретил удивительный образ подсознательных ощущений: "Были они как глубоководные рыбы: под давлением времени, в полной темноте, в замкнутой системе самообеспечения, со своим фосфором и электричеством, со своим внутренним давлением". Когда эти глубинные рыбины начинают шевеление, приходят в движение, человек ощущает немой восторг или тревогу, страстное желание извлечь их на свет божий, рассмотреть, пощупать, назвать… Включается в работу сверхсознание, которое ловит ощущение на эмоциональную ассоциацию, метафору, художественный образ.
Переход из детства в отрочество, в широком смысле, - смена сенсомоторного способа деятельности, основанного на ощущении, подсознании, эмоциональным способом в связи с необходимостью социального самоутверждения при выходе в относительно самостоятельную жизнь, но пока без опыта и знаний, недостаток которых заполняют эмоции. Потеряна детская непосредственность, когда все, что поступает извне, тут же переводится в движение, действие, смех, слезы. Из детства, не омраченного чрезвычайными обстоятельствами, человек выносит впечатления непротиворечивости, чистоты, беззаботности и… накопленные в подсознании ощущения, не осмысленные до поры детским умом.
Но осадок детских ощущений нерастворим в незрелых чувствах отрока. Их хватает только на идеализацию прошлого как воспоминания о светлом периоде жизни. Их недостаточно для исследования истоков своей индивидуальности. Ее первоначальный облик так и остается сокрытым в темных глубинах бессознательного.
Неуспех в обществе сверстников толкает подростка уйти в себя, в мир книг и фантазий. Избегая реальности, умиляясь прошлым и выдумывая будущее, он попадает в ловушку инфантильности. Прорваться же к своей индивидуальности, к смыслу жизни (в том числе пробуя себя в искусстве) можно, лишь испытывая и держа ее удары, а не уклоняясь от них.
Другой механизм подросткового сверхсознания - сублимация - переход энергии неудовлетворенной потребности в энергию социальных устремлений. Отрочество - период полового созревания, что связано с актуализацией потребности быть лидером, нравиться, преодолевать комплекс подростковой неполноценности. Это возраст любви, а любовь, как справедливо считает психолог Ю. Рюриков, - это талант: "…любовь обостряет пять телесных чувств человека - зрение, слух, вкус, обоняние, осязание. Она пропитывает своей энергией весь организм человека, включает все его тайные резервы - и придает всем его ощущениям детскую звонкость и силу. Все пять наших чувств как бы становятся талантливыми - такой поворот совершает любовь в нервных и биологических механизмах нашей психики". Любовь - творческий процесс идеализации.
Подросток чаще влюбляется несчастливо, без взаимности. Кризис любви порождает (через психологическую защиту переживанием) месть - стремление влюбить в себя. Познание безответной любви, полной подчиненности чужой воле, вызывает страх зависимости, потери самоконтроля и мотивационную реакцию испытать могущество власти над зависимым от тебя человеком. Одаренность любить через кризис отвергнутой юношеской любви переходит в садистский мотив влюблять в себя. Поклонение человеку переходит в поклонение карьере, успеху, как средству вызвать поклонение себе.
Поджидает Мотивационного Человека кризисный период отрочества и у другого края его жизни, ближе к старости, когда приходит пора подводить какие-то итоги: для чего живешь, так ли жил. Приходит пора сомнений: отречься от себя - прошлого - или оправдать себя, сохранить прежние ценностные ориентации или пересмотреть их.