Абсолютная беспощадность... к себе! - Андрей Кочергин 8 стр.

Чтобы разобраться с любым явлением, следует рассмотреть причины и условия его возникновения и формирования. Только в этом случае мы сможем понять, почему именно так, а не иначе действовали малолетние уголовники при выяснении отношений. Каковы были тактические условия ведения боя в ка­мере или бараке, повлиявшие на выбор техническо­го арсенала и тактические ходы бакланки?

Прежде всего учтем совсем небольшую физи­ческую силу противников, как правило, малолетних преступников, существующих в условиях скудного питания. Борьба требует именно силы, немалых на­выков и подходящих условий. Именно по этой при­чине в бакланке борьба игнорируется как самодостаточная часть арсенала и используется лишь вспомогательно. Предпочтение отдается ударной технике.

Бой ведется на поражение, без весовых катего­рий и каких либо ограничений, тем более мораль­но-этических, в этой связи удары просто обязаны быть максимально жестокими и результативными.

Подавление противника, его "зашугивание" и унижение - вот стратегическая задача данного ви­да боя. Именно по этой причине психическая под­готовка здесь должна быть более чем предметной и прикладной. Любое доступное оружие приветству­ется именно в силу результативности его примене­ния, но по понятным причинам общепринятые ножи и пистолеты в зоне отсутствуют за редким исключе­нием.

Оружие помогает завалить более тяжелого или умелого противника, или противников. Постоянные шмоны не позволяют свободно и постоянно хранить при себе настоящий нож или, скажем, полноцен­ную заточку-пиковину. Это вынуждает зека делать "штырь на раз", как правило, заточенный электрод, спрятанный в сапоге, на случай нападения в "промке", то есть рабочей части зоны, и заточенную зуб­ную щетку в "локалке" - жилой части зоны. До­смотр при переходе из "промки" в "локалку" всегда осуществляется с использованием рамки металлоискателя и собаки, так что пронести с собой что-либо можно, но крайне затруднительно.

В условиях тотального контроля со стороны ад­министрации исправительного учреждения приме­няются и иные виды оружия, о которых я упомяну позже, ближе к концу книжки, где речь пойдет о криминальной системе использования холодного оружия. Пока же скажу, что в дело идет все, что только можно использовать, начиная, допустим, от "шлюмки", то есть заточенной алюминиевой тарел­ки, и заканчивая куском кирпича, осколком стекла или палкой. Все это применяется в безумной борь­бе за выживание.

Психическая готовность - наиболее важный и вполне объективный показатель боеспособности "среднестатистического уголовника", уж простите за каламбур.

Именно безоглядное мужество и нарочито на­плевательское отношение к своему здоровью и жиз­ни вполне может характеризовать целевую установ­ку всего "предварительного этапа обучения" (чуть не сказал: "заключения").

Урки не сильны в психологических доктринах и установках, они в своем подавляющем большинст­ве не знают, что такое вариативный тренинг или так­тическое зомбирование. Но перед их глазами посто­янно происходят столкновения - для кого-то удач­ные, для кого-то нет, при этом становится вполне понятно, почему лихое безрассудство выигрышнее вялой расчетливости и отчего натиск в бою предпо­чтительнее, чем оборона.

Здесь не шутят и не играют, здесь зачастую вста­ет вопрос жизни и смерти. Мы уж не говорим о "при­теснении сокамерника и склонении его к мужелож­ству". Следует понимать, что в беспредельных мало­летних зонах "затихариться" в тупичке и отсидеться в "мужиках" не получится. Если даже не будет реаль­ной причины для "пробоя на путевость", то поводом может явиться предположительная слабость харак­тера. В этих суровых местах не обязательно побеж­дать, в них обязательно не сдаваться и драться, пока дышишь, - этого вполне может хватить для "уважухи". Реальная физическая сила играет значи­тельно меньшую роль, чем готовность убить и быть убитым в борьбе за свою жизнь и достоинство. Как вам такие отморозки - весом килограммов сорок со стеклянными глазами?! Видел вживую: удиви­тельное несоответствие внешней несостоятельности и внутренней силы.

Такими бывают загнанные в угол животные - без сомнений, без сострадания, без выбора.

Как уже отмечалось выше, драка при столь же­стоком социальном устройстве - вещь обыденная, она являет собой продолжение не прекращающего­ся ни на секунду формирования иерархической пи­рамиды. Есть такая блатная поговорка: "И я всех знаю, и меня все боятся". То есть выживание этой остро агрессивной стаи всецело зависит от саморегуляции, которая производится точно так же, как в прайде хищников. Если с неформальными главаря­ми и их окружением все ясно, то место в среднем звене далеко не константа, потому что кто-то дол­жен исполнять роль "хозяйки", то есть мыть, стирать и "поднимать воду" для чифира, а кто-то должен ис­полнять роль сексуального объекта. Представьте, сколько "прокладок и подстав" придумывается каж­дый день для выявления слабых звеньев у этих па­цанов, скованных одной цепью.

Драка может начаться "семья на семью", то есть группа на группу, иногда со значительным переве­сом в возрасте и весе. Любое "сдувание" восприни­мается как чистый проигрыш без права пересдачи.

Только здесь и только сейчас - второго шанса не будет, выбор противника подчас спонтанен. В этой ситуации только абсолютная жестокость и кровожад­ность могут дать хотя бы умозрительный шанс на по­беду не ценой жизни и собственного здоровья, хотя и эти ценности принимаются в качестве ставок.

Если принят факт возможного значительного фи­зического превосходства вероятного противника, то становится ясным, почему в бакланке избегают именно силовой борьбы и возни в партере.

В партере побеждает не самый сильный, а са­мый тяжелый, это же можно смело отнести к не­квалифицированной борьбе в стойке. А вот удар, да еще внезапный и "с подлянкой", может если не отключить, то, по крайней мере, ошеломить против­ника, что позволит добить его всеми доступными способами.

Исходя из тактической задачи, первый удар дол­жен быть внезапным! Бить надо по точке, которая гарантирует если не нокаут, то длительное отключе­ние или потерю боеспособности. Первый и самый главный удар должен быть именно одиночным, он наносится с максимальной силой, на которую спо­собен атакующий. Особое место занимает скрытие "за рамсами" агрессивных намерений и сближение до ударной дистанции.

Добивание носит вполне спонтанный и непро­гнозируемый характер, но, как правило, имеет цель разбить объекту атаки голову с максимальной ско­ростью и частотой нанесения ударов. Как уже отме­чалось, использование оружия приветствуется, осо­бенно при первом ударе.

Теперь пора рассмотреть, что же представляет из себя бакланка как целостная система ведения боя.

В любом конфликте есть как минимум две ан­тагонистические стороны, назовем их "Объект" и "Субъект".

С учетом несущественных физических данных Субъекту совершенно необходимы внезапность и решительность, порой граничащая с безумием. Именно по этой причине переход к силовой части конфликта происходит внезапно, без традиционных прелюдий и взаимных вербальных пассажей. Бе­лые начинают и выигрывают -так, кажется?.. При­чем элемент внезапности - самое важное звено всего алгоритма бакланки, ее отличительная чер­та. Резко начатое, подчас внешне немотивирован­ное нападение позволяет ошеломить противника и подавить его волю еще на старте конфликта.

Налицо метод захвата психической инициативы.

Первый и самый важный удар наносится в са­мые уязвимые места с длительным болевым ощу­щением или с его высоким порогом. Пах, глаза, горло, солнечное сплетение, затылок, колено... Здесь не может быть четкой рекомендации, выбор чаще всего основывается на уже имеющемся бое­вом опыте.

Сразу после ошеломляющего удара супостата надо свалить и запинать, благо тюремные "гады" - это всего лишь вариация на тему кирзовых сапог. Если первый удар не возымел должного результа­та, то в ход идут голова, локти и - крайне редко - колени.

В семидесятые годы я знал человека, который, имея после двенадцати лет отсидки хронически пе­реломанные в драках пальцы, начинал и заканчи­вал все локтями и головой. К слову сказать, он был в прошлом мастером спорта по дзюдо, но пользо­вался именно локтями и головой и это при весе не более шестидесяти пяти килограммов.

Особое место в бакланке занимают "подлянки" как неотъемлемая часть тактического арсенала. Вот лишь некоторые из них.

Сделайте вид, что резко хватаете левой рукой за пах Объекта, при резком и "правдивом" исполнении он рефлекторно опустит руки к паху и согнет­ся. Правая рука Субъекта в этот момент бьет паль­цами в глаза.

Киньте резкий удар ногой в область паха; при естественном наклоне Объекта наносится удар ку­лаком в нос. Удар должен вызвать минимум пере­лом с обильным кровотечением и залить слезами глаза Объекта.

Плюньте в лицо Объекта, а затем врежьте кула­ком снизу вверх, в пах.

Внезапно ударьте по пальцам ноги каблуком или ребром стопы и сразу нанесите удар в колено опор­ной ноги.

Растолките в кармане сигарету, бросьте при­горшню табака в глаза Объекта и ударьте носком сапога в пах.

Вот лишь небольшие зарисовки на тему явления, на­зываемого бакланкой в уголовной среде Урала и Сиби­ри. Почему я обратил ваше и свое внимание на эту при­митивную систему боевой - да-да, именно боевой! - подготовки?

На этот счет есть несколько ответов.

Это действительно система, которая, несмотря на свою кажущуюся примитивность и вульгарность, позво­ляет победить реального, брутально настроенного про­тивника в реальных условиях реального боя!

Малолетние уголовники вырастают и, как правило, становятся взрослыми уголовниками. "Знай своего веро­ятного противника!" - иного пути к победе над агрес­сором нет и быть не может, лишь знания смогут разга­дать коварные планы и позволить не попасться на фуф­ло для лохов.

Это исконно русская, хоть и лагерная система веде­ния боя и тактических действий. При сегодняшнем стой­ком интересе к так называемым "новым русским сти­лям" вполне разумно изучить и традиционные лагерные системы, благо в нашей стране сидел каждый третий гражданин.

Желаю всем читателям знать как можно больше, но получать эти знания не за решеткой и колючкой, а в за­лах и спортивных комплексах, даже если это знания по бакланке.

Нет ничего более опасного, чем иллюзии, ограниче­ния и морально-этические терзания во время реальной драки, боя, если хотите. Спортивные стереотипы, заби­тые в голову годами тренировок, не позволяют откусить ухо или выдавить глаз. Сразу оговорюсь, что не призы­ваю это делать, просто хочу напомнить, что с вами мо­гут поступить подобным образом, и ваш ответ должен быть совершенно адекватным, без всяких слабохарактер­ных рефлексий. В борьбе за жизнь выживает не самый сильный, а самый решительный человек.

Возможно, я несколько брутален, но пишу эту книж­ку именно для того, чтобы помочь вам осознать, с каки­ми проблемами вы столкнетесь в реальном бою, в пику всякой спортивной или полуспортивной чепухе.

Мальчики действительно приходят в залы не для то­го, чтобы стать олимпийскими чемпионами, они хотят срочно научиться драться. Совершенно очевидно, что в любом спортивном единоборстве заложена, как прави­ло, разумная техническая база для выполнения этой це­ли. Беда в том, что с течением времени цель эта подме­няется амбициозным желанием стать "просто чемпио­ном мира".

Но если из вас не могут сделать чемпиона, то порой просто убеждают в том, что ваша школа, стиль либо мастер - самые боевые из всех боевых, ну и вам, если, конечно, не будете забывать деньги приносить, просто никуда не деться. Станете и вы монстром боевых "ис­кусств".

В одной умной книжке написано: "Беспринципно ду­мать, что мастера прошлого находятся на недосягаемой высоте, они были просто люди, и ты тоже человек". Са­мый бесполезный стереотип - это возведение в абсолют каких бы то ни было имен, школ и техник. За каждой, даже очень легендарной, личностью и стилем стоят фак­торы временных, ситуационных, субъективных условно­стей.

Некто Миямото Мусаси шел по ночному лесу и вдруг почувствовал слабое дуновение ветра. Обнажив меч, он присел и провел им круг над головой, и на землю упали замертво пятеро лесных разбойников. Правда, красиво? Так вот - Мусаси это приснилось. На Востоке не при­нято отделять сон от реальности, вот он и поведал этот случай и даже не покривил душой.

Создать школу АБСОЛЮТНОГО БОЯ практически невозможно. В нем всегда будут присутствовать некото­рые ограничения, существующие хотя бы для того, что­бы было кому заниматься. Дело в другом. Вся методика подготовки сводится к борьбе с собственными страхами, собственной болью, собственной слабостью и т. д. Сня­тие ограничений происходит прежде всего в голове, что и так понятно, но не в стихийной манере, а в замещаю­щей форме.

Попытаюсь это пояснить.

Прежде всего обучаемый должен научиться "трахнуть" самого себя, причем неоднократно и в гипертрофированных величинах. В этот момент он перестает жа­леть себя - и это самое главное. При использовании на­ших методик я жалеть никого не буду, хотя бы потому, что сам себя не жалею. Поединки проходят поэтапно - всегда до победы, всегда в полный контакт.

На первом этапе используется только один сегмент арсенала, например, "только локти", "только голова", "только прямые в голову", "только борьба". На втором этапе включаются два сегмента: "локти и борьба", "борь­ба и зубы", "голова и борьба", "лоукик и прямые в го­лову", "борьба и работа по глазам", "только партер и зубы". Третий этап: "свободный бой".

Сам удивляюсь, но серьезных травм не бывает. "За­шиваемся", правда, периодически, но от этого только кожа становится крепче и рожа симпатичнее. И самое главное - человек начинает осознавать свою настоящую силу. Я постоянно веду опрос "слушателей", провожу контрольные работы, веду визуальное и поведенческое исследование и заявляю: садист пытается что-то доказать окружающим и прежде всего самому себе, а наши ре­бята доказывают свою состоятельность каждый день, вы­плескивание своих эмоций и агрессии в окружающий мир становится никчемным и второстепенным.

Как-то мы наложили одному нашему парню двена­дцать швов на голову, так вот, на контрольном опросе он сообщил, что теперь практически перестал орать и пси­ховать на дороге, хотя раньше регулярно выскакивал из машины для выяснения отношений.

Зачем тратить силы на "просто людей"? Ты про себя знаешь почти все, и эти знания тебе нравятся, а всякие не­доумки даже не представляют, во что пытаются вляпаться.

Не хочу показаться сентиментальным, но лично я очень переживаю, когда какой-нибудь нетрезвый дядя пытается схватить меня за пиджак. Я давно не балуюсь - если уж бью, то серьезно, а он, бедняжка, не в курсе, вот и приходится вводить ограничения даже в реальной при­кладной ситуации, причем совершенно осознанно. А это, скажу прямо, нелегко. Человек, прошедший спецподготовку, никогда не будет нормальным - в психиатриче­ских терминах, как и семьдесят процентов остальных граждан. Только у них имеют место маниакально-депрес­сивные настроения, а у этого - проявления жестокости, эка невидаль.

На самом деле это вопрос стратегический, он носит совершенно прикладной характер. Поясню, если вам не­понятно. Дело в том, что не всегда можно определить, кто и почему нападает на вас со спины. А вдруг это обдолбавшийся наркоман, которому все "по барабану". Следовательно, ответ должен быть таков, чтобы даже у человека с ампутированными нервами вызвать полную неспособность к сопротивлению. Поражение противни­ка обязано быть лаконичным и жесточайшим. А не хрен меня пугать в темноте!..

Данная вводная значительно сузит арсенал, следова­тельно, минимизирует тактические действия, время и на­правленность боевой подготовки.

Так, скажем, определившись в том, что перелом гор­тани вызывает обширный отек горла и значительные бо­левые ощущения, вполне можно остановить свой выбор на ударах в горло, навсегда забыв о ногах, свингах и да­же голове. Выбор за вами. Вот только выбор этот должен быть обоснованным и всегда индивидуальным. Осваивать надо то, что вам дается проще и используется результа­тивнее.

И запомните простую вещь. То, что вы никогда не применяли на улице, вы не умеете делать, даже если долбите этот прием в зале последние десять лет! Но и на улицах всякое бывает.

Один мой товарищ по работе в "Центре при­кладных исследований", военный врач в звании полковника, возвращался домой со службы. На вы­ходе из метро внезапно с ним заговорил молодой человек, в итоге компания, состоящая из семи, а то и десяти ублюдков, начала избивать его нога­ми. В группе этих "футболистов" был и человек в милицейской форме.

Коллегу моего привезли в больницу на улицу Ва­вилова и оставили в приемном отделении, а потом он угодил в реанимацию. Диагноз: внутреннее кро­вотечение, разрыв мочевого пузыря и, как следст­вие, перитонит, ушиб головного мозга и множест­венные переломы лицевых костей. Операция дли­лась восемь часов, а потом делали еще одну.

Вывод состоит в том, что, даже имея самую мир­ную из профессий, интеллигентный внешний вид и пре­красные манеры, не стоит надеяться на то, что чело­век в милицейской форме убережет вас от гибели или увечий.

А вот вам еще одна любопытная история.

1992 год, Сочи. Я гуляю по ночному городу, вдруг из "Ривьеры", а точнее, из сопутствующих парку кус­тов выскакивает девочка лет четырнадцати с кри­ком: "Помогите! Хачики, - извиняюсь, - подружку в кусты уволокли!"

Сказать, что я проламывал кусты, как бульдо­зер, - это ничего не сказать. Проделав в зеленых насаждениях пару просек, я наткнулся на пару ног. Да, действительно: девочка без трусов, "мальчик" лет сорока с приспущенными штанами и руками в промежности у нимфетки. Как этот зайчик рванул из положения лежа - мне бы так научиться... Догоняю, хватаю за ворот сзади и при развороте ломаю ему головой нос, зубы и что-то там еще... В порядке кон­троля я переломал ему черты лица и бросил этого типа в анализы хрипеть, благо их уже порядком на­текло.

А девочка, сучка малолетняя, мне и говорит: - А чего вы его бьете? Он добрый был, вежли­вый...

Короче, испортил-таки я вечер девчонке, хотя и научился многому. Не верь глазам своим и пом­ни об ответственности перед близкими, более чем наверняка находящимися рядом с тобой. Увлекшись чьей-то частной дракой, можно потерять гораздо больше, чем приобрести. Хотя я уже говорил, что советы давать легко, сам-то как кидался, так и ки­даюсь - никак не вылечусь от "детской болезни ле­визны в коммунизме".