Никола Буало, французский сатирик, теоретик классицизма в своей поэме "Поэтическое искусство" ("L'Art. poetique") (1674) формулирует главный принцип: художник должен руководствоваться рассудком, здравым смыслом, чувством меры, т. е. гармония должна "к ногам рассудка пасть". Красота должна быть в согласии со смыслом, с идеей:
Будь то в трагедии, в эклоге иль в балладе,
Но рифма не должна со смыслом жить в разладе;
Меж ними ссоры нет и не идет борьба:
Он – властелин ее, она – его раба.
Коль вы научитесь искать ее упорно,
На голос разума она придет покорно,
Охотно подчинясь привычному ярму,
Неся богатство в дар владыке своему.
Но чуть ей волю дать – восстанет против долга,
И разуму ловить ее придется долго.
Так пусть же будет смысл всего дороже вам,
Пусть блеск и красоту лишь он дает стихам!
2. Все жанры (эпопея, роман, повесть, новелла; комедия, трагедия, драма; ода, элегия, баллада и т. д.) делятся на высокие, средние и низкие. Строгая иерархия жанров напоминает устройство монархического государства. Жанры отличаются по предмету изображения, по тому, какие образы, герои, стиль, язык в них уместны. Образы монархов, знати, полководцев могли появиться только в высоком жанре. В низких жанрах высмеивались человеческие пороки, страсти. В средних изображались любовные, дружеские переживания, быт простых людей. К высоким жанрам относили эпопею, оду, трагедию:
Стремится Ода ввысь, к далеким кручам горным,
И там, дерзания и мужества полна,
С богами говорит как равная она;
Прокладывает путь в Олимпии атлетам
И победителя дарит своим приветом;
Ахилла в Илион бестрепетно ведет
Иль город на Эско с Людовиком берет…
Средние жанры – это драма, повесть, элегия, идиллия:
Чужда Идиллия кичливости надменной.
Блистая прелестью изящной и смиренной,
Приятной простоты и скромности полна,
Напыщенных стихов не признает она,
Нам сердце веселит, ласкает наше ухо,
Высокопарностью не оскорбляя слуха.
Низкие жанры – комедия, сатира, басня, эпиграмма.
В России идею о взаимосвязи жанра и языка развил М.В. Ломоносов в своей работе "Предисловие о пользе книг церковных в российском языке" (1758). В России XVIII в. основой письменной культуры был церковнославянский язык – язык богослужения, используемый Русской православной церковью. Он являлся русифицированной модификацией старославянского языка – книжного (не разговорного) языка, созданного в IX в. Кириллом и Мефодием для перевода греческих церковных книг на славянские языки. Русский разговорный язык и язык письменности заметно отличались друг от друга. Ломоносов пытался систематизировать, регламентировать отношения этих двух языков. Он создал теорию "трех штилей" (трех стилей). Он делил жанры на высокие, средние и низкие так же, как и Буало. Основу высокого "штиля", по мнению Ломоносова, должны были составлять слова церковнославянского языка, понятные читателю (отверзаю (открываю), господень, взываю), и слова, общие для русского и церковнославянского языков (Бог, слава, рука, ныне, почитаю). Последние должны были стать основой среднего "штиля". В низких жанрах, по мнению Ломоносова, недопустимы были слова из церковнославянского языка.
3. В эпоху классицизма расцветает драматургическое искусство, так как оно отвечает важному требованию, предъявляемому к искусству в эпоху классицизма: оно должно иметь какой– то смысл, приносить пользу, а именно воспитывать человека. А драма, как никакой другой род литературы, может в легкой и доступной форме, развлекая, поучать.
В драме обязательно должен был соблюдаться закон "трех единств" – места, времени и действия. Заимствован он был из "Поэтики" Аристотеля. Классицисты считали, что если драматург добивается правдоподобия, того, чтобы зритель не ощущал дистанцию между действием на сцене и реальностью, он должен стремиться к тому, чтобы время, в течение которого идет спектакль, максимально совпадало с длительностью событий, изображавшихся на сцене. В любом случае, время, в течение которого происходили события пьесы, не должно было превышать двадцати четырех часов:
За Пиренеями рифмач, не зная лени,
Вгоняет тридцать лет в короткий день на сцене,
В начале юношей выходит к нам герой,
А под конец, глядишь, – он старец с бородой.
Но забывать нельзя, поэты, о рассудке:
Одно событие, вместившееся в сутки,
В едином месте пусть на сцене протечет;
Лишь в этом случае оно нас увлечет.
Невероятное растрогать неспособно.
Смена декораций, характерная для народного театра, по мнению классицистов, могла разрушить иллюзию реальности происходящего, отсюда и требование единства места: желательно было, чтобы все происходило в одной комнате или, по крайней мере, в одном доме или дворце. А требование единства действия означало, что в пьесе должна быть одна сюжетная линия, которая верно, прямо ведет зрителя к пониманию мысли драматурга, "морали".
4. Характеры героев в произведениях классицистов легко можно разделить на положительные и отрицательные.
Искусство в эпоху классицизма воспринимается как один из действенных способов воспитания идеального гражданина. Классицист создавал образы героев не столько "живых", сложных, противоречивых, сколько идеальных. Таким героям хотелось подражать. Антигерой, наоборот, должен был вызвать максимальное неприятие, даже негодование. Классицисты считали, что усложнение характера приведет к тому, что мысль автора будет неправильно понята, что это запутает читателя или зрителя. Отсюда и такой феномен, как "говорящие" фамилии. В комедии Д.И. Фонвизина "Недоросль" (1782) фамилии героев отражают их характер: Милон, Простаков, Правдин, Софья (греч. sophia – мудрость), Скотинин, Вральман.
5. Основной конфликт в произведениях классицистов – столкновение долга и чувства, разума и страсти. Расцвет классицизма совпал с эпохой Просвещения, когда явным стал антагонизм светской и духовной власти. Просветители стремятся к построению идеального, разумного общества, где гражданин – это человек, свободно мыслящий, не преклоняющийся перед авторитетами и доводами разума, побеждающий предрассудки.
Такой человек руководствуется в жизни выработанными им принципами, чувством долга, а не страстями. Конфликт в произведениях классицистов должен был разрешаться торжеством разума, правды (в трагедии это была моральная победа).
Восприятие художника как свободного творца своего уникального мира начинается с эпохи романтизма (конец XVIII – начало XIX в.), времени, когда свобода становится одной из высших ценностей.
Еще в то время, когда классицизм оставался ведущим направлением в искусстве, просветители рассматривали способность свободно мыслить как одно из главных достоинств человека. Ж.-Ж.Руссо, Вольтер воспели человека естественного, близкого к природе, свободного от предрассудков и условных правил, навязываемых человеку обществом. После событий Великой французской революции 1789 года вера просветителей в возможность построения идеального общества свободных граждан начинает восприниматься многими как наивное заблуждение. Свободу мыслящий человек этой эпохи начинает искать внутри себя. Романтизм в значительной степени развивался в борьбе с идеалами Просвещения, тем не менее романтики усвоили уважение к свободной личности, революционный дух того времени.
В эпоху классицизма разум и чувства резко противопоставлялись, идеал романтиков – их гармоничное сосуществование. Для классициста человеческие переживания – это пугающий хаос, для романтика жеманящая бездна. Если положительный герой эпохи классицизма – натура волевая, цельная, то любимый герой романтиков – человек противоречивый, глубокий, обладающий богатым воображением, тонкой душой. Творчество для романтиков – одна из главных форм духовной деятельности. Они верили, что через искусство человек прикасается к высшим тайнам, так как творческий человек слышит в земных звуках отголоски божественных мелодий, в окружающем мире видит отражение Бога, "мировой души". Романтик одухотворяет природу. Например, море в стихотворениях А.С. Пушкина олицетворяет суть таких понятий, как "сила", "мощь", "необузданность", "хаос" в человеке и в космосе. Мистический, лунный пейзаж в произведениях В.А. Жуковского позволяет постигнуть печаль поэта при мысли о скоротечности жизни, о тайнах загробного. Романтизм уходит от восприятия красоты как соразмерности, выдвигая понятие "живописность". Вместо классических канонов начинает цениться оригинальность, способность передать эмоциональное восприятие действительности: "В борьбе с господствующими нормами классицизма XVIII в. она /эпоха/ выдвигает новые эстетические понятия: вместо идеала "прекрасного" – "живописное" или "оригинальное", "характерное"; вместо античного как универсальной нормы искусства – "готическое", "средневековое"…"
Музыка становится для романтиков выражением духа творчества: она не подчиняется четким правилам, ускользает от однозначных, рассудочных трактовок (отсюда разница в исполнении одного и того же произведения). Поэт эпохи романтизма стремится не столько к точности и ясности мысли, сколько к верности интонации, не столько к однозначности образа, сколько к его символичности, яркости, эмоциональной насыщенности. Слова должны литься свободно, как мелодия, поэтому любые рамки, каноны сковывают. Выдающийся советский литературовед В.М. Жирмунский музыкальность, дух свободы считал глубинной сутью романтизма: "Как художественное направление, романтизм ощущает литературную традицию тяжелой условностью, в художественной норме видит ограничение творческой свободы; он устремляется к разрушению отстоявшихся, канонизованных, условных художественных форм во имя идеала новой формы, безусловной, абсолютной; и даже слово в этом отношении для него – не столько законный материал для поэтического мастерства, сколько преграда для поэта, который хотел бы "сказаться без слова"". И действительно, В.А. Жуковский в стихотворении "Невыразимое" признает бессилие поэзии с помощью слов передать всю красоту природы и те чувства, которые она пробуждает в человеке.
В эпоху классицизма главенствовал рационалистический взгляд на человека как на слаженный механизм. Для романтика внутренний мир человека – это целый Космос, полный тайн, не поддающихся разгадке. Глубины собственной души становятся главным объектом интереса писателя этой эпохи. По большому счету, романтику интересен он сам, поэтому границы между автором и героем стираются и любое его произведение превращается в своеобразную автобиографию. Как писал выдающийся российский литературовед Ю.М. Лотман, "представление о том, что жизнь поэта, его личность, судьба сливаются с творчеством, составляя для публики некое единое целое, принадлежит времени романтизма. В предшествующие эпохи произведения жили для читателей своей, отдельной от авторов жизнью. В них ценили не отражение авторской индивидуальности, а близость к Истине – единой, вечной, "ясной как солнце", по выражению французского философа Декарта… Сначала пред– романтизм, а затем и романтизм увидел в поэте прежде всего гения, неповторимый и своеобразный дух которого выражался в оригинальности его творчества. Творчество поэта стало рассматриваться как один огромный автобиографический роман, в котором стихотворения и поэмы образовывали главы, а биография служила сюжетом. Два гения романтической Европы: Байрон и Наполеон – закрепили эти представления. Первый – тем, что, разыграв свою личную жизнь на глазах у всей Европы, превратил поэзию в цепь жгучих автобиографических признаний, второй – показав, что сама жизнь может напоминать романтическую поэму".
В стихотворении "Я музу юную, бывало…" (1824) В.А. Жуковский вдохновение называет "животворящим лучом", т. е. источником жизни:
Я музу юную, бывало,
Встречал в подлунной стороне,
И Вдохновение летало
С небес, незваное, ко мне;
На все земное наводило
Животворящий луч оно -
И для меня в то время было
Жизнь и Поэзия одно.
По мнению романтиков, в человеке разыгрывается вечная и великая трагедия борьбы сил добра и зла и, изучая собственную душу, он постигает тайны Бытия, Мировой души. Романтики смело ставят "главные вопросы" и решают их без посредников (например, в виде Церкви), напрямую вступая в диалог с Творцом. Отвергая навязываемые обществом правила, моральные нормы, романтик вырабатывает свой собственный кодекс чести. Героями произведений романтиков становятся люди, способные мыслить нестандартно, бунтари, изгнанники. Например, обращаясь к образам мифическим, историческим, они выбирают в качестве героев Каина, Наполеона, Дон Жуана и т. п.
В поэте-романтике соединяется сосредоточенность на себе (на глубинах собственного духа) с устремленностью вдаль – от скучной повседневности, от привычного окружения, от избитых истин к поиску своей истины, своих корней. Поэтому-то герой романтического произведения – это часто изгнанник, беглец. Сюжет бегства от привычного круга, образа жизни наиболее ярко воплотился в поэме Дж. Г. Байрона "Паломничество Чайльд Гарольда". У А.С. Пушкина этот сюжет воплощен во многих произведениях, например в "Узнике", где создается символический образ жизни-темницы, или в поэме "Цыганы". Знаменитый российский исследователь Ю.М. Лотман приводит интересный пример того, как реальность, а именно вынужденная ссылка Пушкина, преображается в его элегии "Погасло дневное светило…" (1820) в романтический сюжет – в добровольное бегство:
Искатель новых впечатлений,
Я вас бежал, отечески края;
Я вас бежал, питомцы наслаждений,
Минутной младости минутные друзья;
И вы, наперсницы порочных заблуждений,
Которым без любви я жертвовал собой,
Покоем, славою, свободой и душой,
И вы забыты мной, изменницы младые,
Подруги тайные моей весны златыя,
И вы забыты мной…
Главное убежище героя романтиков – идеальный мир своих фантазий, идеализированное прошлое. Герой-романтик обладает "душевной дальнозоркостью": то, что далеко (недосягаемые идеалы, недостижимая любовь, воспоминания), находит больший отклик в его душе, чем то, что близко (повседневность, окружающие люди). М.Ю. Лермонтов в стихотворении "Как часто пестрою толпою окружен…" использует образ птицы, которая стремится ввысь и оттуда, сверху вниз, смотрит на мир: "И если как-нибудь на миг удастся мне // Забыться, – памятью к недавней старине // Лечу я вольной, вольной птицей…"В его стихотворении "Нет, не тебя так пылко я люблю…" любовь, которая близко, меньше волнует лирического героя, чем та, которую потерял. Нейтральное, русское по происхождению слово "глаза" в описании портрета женщины, находящейся рядом, противопоставляется старославянскому слову "очи", возвышенному, торжественному, используемому при описании потерянной возлюбленной:
Когда порой я на тебя смотрю,
В твои глаза вникая долгим взором:
Таинственным я занят разговором,
Но не с тобой я сердцем говорю.Я говорю с подругой юных дней;
В твоих чертах ищу черты другие;
В устах живых уста давно немые,
В глазах огонь угаснувших очей.