Золотые десятки
Спускаясь по лестнице к выходу, Тауров встретил Игумнова - оперуполномоченного ОБХСС, откомандированного Черноводовым для проверки документов по старым и текущим ремонтам. Полный, лысоватый, с нарукавниками и толстой папкой в руках, Игумнов шел не спеша. Проходя мимо, не подал вида, что они знакомы. Выйдя из заводоуправления, Тауров подумал о кропотливой работе, которую должен проделать Игумнов, и про себя пожелал товарищу удачи. Если Игумнов что-то найдет - хорошо, его же задача сейчас одна: форпик "Петропавловска-Камчатского". Сокращая путь к четвертому плавдоку, пошел через склады, минуя контейнеры и штабеля материалов - бочек, мешков с цементом, ящиков с оборудованием. В два он должен встретиться с Кусовым и Гнушевым. Еще через час он встречается с родителями Веры. А пока, может быть, удастся выяснить что-то на четвертом плавдоке, как-никак "Петропавловск" стоял именно гам… Гнушев прав, на ремонт танков были выделены материалы, краски, цемент. Если ремонтных работ не было, они должны остаться на судне. Но прав и Кусов, все эти материалы с самого начала мог ли быть скрыты. Если все обстоит так, как указано в письме. Те. кто проворачивал фиктивный ремонт, вполне могли сбыть их на сторону.
Дойдя до причалов, услышал крик, обернулся - человек машет рукой из-за мостового крана. Высокая спортивная фигура, кожаная куртка. Болышев. Ну да. Человек, о котором он уже думал. Краски, отпущенные на ремонт танков. Болышев уже помог ему с Горбуновым, может помочь и теперь. Подойдя, инженер покачал головой; на загорелом лице белозубая улыбка, карие глаза смотрят внимательно.
- Вас не найти. Обшарил весь завод. Вячеслав Петрович, вы ведь мой должник, забыли?
- Помню. Копии ведомостей? По "КО"?
- Они. Может, недосуг, так я их сам вырву? Из Горбунова.
- Боюсь, не вырвете. Нет у Горбунова этих копий.
- Не понимаю. - Болышев поднял руку, пригладил коротко стриженные волосы. - Как нет?
- Так. Горбунов и вся бригада получали деньги по липовой ведомости. Естественно, к материалам бригада имела то же отношение.
- Хорош гусь. Но… тогда… Тогда что ж он столько времени голову морочил? Хотя понятно, сказать он не мог… Ну, дают. Выходит, ремонт танков на "Петропавловске" не проводился?
- Не знаю.
Болышев просто обязан помочь ему здесь. Инженер посмотрел в упор:
- Не знаете? Вы же сами сказали, была липа?
- В том-то и дело, пока неизвестно, какая там была липа. Пойдемте к заводоуправлению? - Взял Болышева под руку. пройдя немного, сказал: - Вадим Алексеевич, я бы хотел, чтобы сказанное не ушло дальше.
- О чем речь, Вячеслав Петрович? Я ведь понимаю вашу работу. Так, может, такое творится не только на "Петропавловске"? С липой?
- Прежде чем назвать это липой, надо выяснить, что и как. Иногда люди могут нарушить порядок оформления, но не закон. Платежку выписали, допустим, на других. А ремонт провели. Фактически. Оправдание простое: трудно было оформить людей. Не придерешься.
- Так вы что, не можете сейчас доказать, был проведен ремонт или нет? На "Петропавловске"?
Вдруг Тауров почувствовал азарт, именно азарт. Точно, с помощью Болышева он может докопаться до этих бочек.
- Думаете, это так просто? - Сказать это Тауров постарался самым безобидным тоном.
- Что ж тут сложного?
- Допустим, танки на рефрижераторе к началу ремонта были как новые, тогда что? Тут даже экспертиза будет бессильна.
- Зачем экспертиза? Не знаю, может, у вас какие-то высшие соображения, но по той же краске? По "КО"? Они же выписали ее восемь бочек? И должны были израсходовать, если провели ремонт? Краска на борту, не израсходована ремонта не было. Весь разговор.
- А если краска сплавлена налево?
- Сомневаюсь насчет налево. Во-первых, вывезти восемь бочек краски с завода не так просто, это не иголка.
- Допустим, это удалось?
- Не могло быть такого. Помяните мои слова: если ремонта танков на "Петропавловске" не было, эти восемь бочек наверняка остались на борту. Спрятаны где-нибудь в каптерке. Дефицит же. Ну кто отдаст дефицит, скажите? Знаю я этих, с "Петропавловска". Там что старпом, что боцман - мужики прижимистые. Коробка сейчас в Холмске. Я ваших возможностей не знаю, но кто-то из милиции, наверное, может там проверить? Могу помочь, дать все исходные. Сопроводиловку, спецификацию.
- Если к вам через полчаса подойдет мой помощник? Высокий, мощный парень, фамилия Г нушев. Дадите все ему?
- Пожалуйста, пусть заходит. Я буду у себя. - Болышев исчез в здании заводоуправления. Тауров вошел следом. Кусов и Гнушев, явно скучая, уже ждали у окошечка диспетчерской; при виде Таурова Кусов развел руками - ждем с нетерпением. Кивнул.
- Я тут комнатушку присмотрел, пустая пока - зайдем?
Они зашли в пустовавшую комнату, в которой, кроме двух столов и нескольких древних фанерных стульев, ничего не было. Кусов сел верхом на стул, глядя в окно; поднявшийся с сопок ветер с силой вбивал в стекло снежные хлопья. Сказал размеренно:
- За своего, то есть за производственного мастера Ермакова, я отвечаю головой. С Гаевой Верой Сергеевной не мог он быть связан никак.
Тауров следил, как крупные комья снега прилипают к стеклу. Впервые подумал - ведь Гаева могла посещать рестораны. Точно. С этим своим поклонником. Покосился на Кусова:
- Уверен?
- На все сто. Во-первых, по опросам общественности, такая возможность исключается психологически. Ермаков даже знаком с Гаевой не был. Но общественностью я не ограничился, перекинулся парой слов лично с Ермаковым. Заявляю со всей ответственностью: Ермаков отпадает.
Кусов может ему помочь именно в связи с ресторанами. Пусть возьмет фотографию Веры Гаевой и проверит.
- Спасибо, Олег. Виктор, у вас? Что Чернягин?
- Чернягин тоже вряд ли, - сказал Гнушев. - Работу я провел какую мог, и за глаза, и лично. Конечно, в душу к человеку не залезешь, но думаю, Чернягин тут ни при чем. В смысле, с Гаевой никаких отношений у него не было.
Все правильно: собственно для этих выводов достаточно было разговора с Кочиевой. Из оставшихся - стармех Фоменко в Индийском океане. Разин - в Холмске. Неужели Асаян? Шестидесятилетний человек с одышкой? Придется проверять, хотя в это он не верит. Если Асаян появлялся с Гаевой в ресторанах, его должны были заметить. Значит, нужна еще и фотография Асаяна. Что ж, Кусов здесь, надо наметить действия. Кивнул Гнушеву:
- Виктор, сами видите, я лететь в Холмск не могу, должен заниматься Гаевой. Олег тоже мне нужен - опять же в связи с Гаевой. Придется вам. Само задание простое, часа на два. Определить, есть ли на борту "Петропавловска" восемь бочек краски "КО", отпущенной на ремонт танков. Попутно узнать, была ли Гаева знакома со старпомом. И еще - не вылетал ли Разин в эти дни в Дальноморск. Всего ничего. Ну как, беретесь?
- У меня тут одно дело, я тоже его оставить не могу.
Тауров успел изучить Гнушева - отказываться от задания без причины лейтенант не станет. Спросил:
- Объясните, что там у вас? Поможем.
Гнушев полез в карман, выложил на стол пачку фотографий. На фотографиях была изображена монета, судя по всему, одна и та же: на одной стороне вычеканен профиль царя Николая II с надписью: "Б. М. Императоръ и самодержецъ всеросс.", на другой - герб Российской империи, номинал "10 рублей" и дата - "1902 г.".
- Империал, заметил Кусов. - Высшая проба.
Гнушев стал медленно раскладывать карточки, как пасьянс, одну к одной.
- Есть империалы, есть червонцы. Эта монета, если уж строго, называется золотой десяткой. Четыре появления за последние полгода, представляете, Вячеслав Петрович?
- Четыре появления - это, как я понимаю, уже хорошо налаженный сбыт?
- Именно.
- Когда впервые появились эти монеты?
- В конце июля. Сначала двух торговок с ними засекли на Центральном рынке. Мы попробовали у торговок монеты конфисковать - ни в какую. Отспорили, хотя ясно, монеты куплены здесь, свидетели это подтвердили. Что одна, что друг ая, одно и то же мол, десятка эта еще от бабки, семейная реликвия, вожу с собой как память.
- Мотив твердый, - заметил Кусов. Не хотят отвечать по восемьдесят восьмой .
- Уж точно. - Гнушев осторожно сдвинул фотографии в сторону. - Взять удалось только одну монету, вот эту. Месяц назад, в вытрезви геле, нашли у одного паренька при обыске. Рыбак резерва, некий Никитенко. Дело серьезное, третье появление, как увидели, сразу спросили, откуда? Причем не просто, а с подковыркой: мол, сейчас вернем, сама-то монета фальшивая, кто тебе ее подсунул? Ну, тот сильно был под градусом, бухнул: ай, сволочь, я ему полторы штуки, а он мне фуфель? Слово за слово, в подпитии этот Никитенко пожаловался: монету ему продал на рынке парень выше среднего роста, худой, лет двадцати восьми - тридцати, блондин с редкими волосами, в джинсах. Наутро, конечно, рыбачок от него отказался, мол, наболтал спьяну. Монета, само собой, память от тети. Ну, уж тут его прихватили, проверили - никакой тети у гражданина Никитенко нет и не было. На это сообщение он показания переменил мол, монету нашел. Короче, монету мы забрали для выяснения. Сейчас она на исследовании в краевой НИЛСЭ.
- Интересовались у нумизматов? - спросил Тауров. - Может, балуется кто-то из них?
В городском обществе коллекционеров сказали ни в одной коллекции Дальноморска именно таких монет, выпуска 1902 года, не было. Есть всего лишь одна, и та выпуска 1911 года. В коллекции Лисогорского.
- А эта, которую отобрали у Никитенко, не поддельная?
Проверили в пробирной инспекции - девятисотая проба. Те две не проверяли, но наверняка гоже настоящие. Я был в ювелирной мастерской на Луговой, выяснил - две женщины, похожие на этих торговок, приходили к ним проверять монеты, по описанию те же самые. Монеты были настоящими, червонное золото.
- Две? - спросил Кусов. - И третья у Никитенко? А ты ведь говорил, четыре появления?
- В том-то и дело, четвертого ждем завтра. В пять вечера, в горторге, уже все подготовлено. Пожалуйста, Вячеслав Петрович, возьмите задержание в горторге на себя я хоть сейчас в Холмск.
- Возьму, только объясните подробней, кого брать? В горторге.
Гнушев поставил фотографии стоймя, рассыпал веером, снова собрал.
- Вы участкового Киселева знаете? Так вот, в горторге работает его жена, Наташа. Ну и… На прошлой неделе, в пятницу, к Наташиной соседке по комнате обратились за советом: мол, одной даме горторговской предлагают купить царскую золотую десятку за тысячу рублей, стоит ли? Наташа, естественно, сделала вид, что одобряет сделку, но тут богатая дама засомневалась. В конце концов монету она покупать передумала, но в разговоре выяснилось десятку эту ей предложил купить юноша лет восемнадцати, интеллигентной наружности, зашедший прямо в отдел.
- Блондин? - поинтересовался Кусов.
- Наоборот, темный шатен, почти брюнет, причем с пышной шевелюрой.
- И что шатен? - спросил Тауров.
- Шатен вел себя образцово. Зашел в отдел, где сидят две эти дамы. Показал монету, назвался Юрием. Говорил тихим застенчивым голосом, мол, бедный студент, нужны деньги, и все такое. Монета у него, само собой, лежит давно, досталась еще от бабушки. Сам он, дескать, знает, что за монету можно получить две тысячи, но это у цыган, с ними связываться боится. Если здесь ему дадут тысячу, будет доволен. Причем согласен пойти вместе с дамой в ювелирную мастерскую, пусть проверит, настоящая ли. Все честь по чести. Одна из дам, как я уже сказал, очень заинтересовалась, хоть потом и передумала. Ну и он обещал зайти через неделю, в пять вечера. Сегодня у нас четверг, значит, завтра. Монета его, между прочим, тоже 1902 года.
Тауров подумал - заменить Гнушева он здесь вполне сможет. Спросил:
- Работу с этой дамой провели?
- Наташа Киселева с ней поговорила, та обещала сказать подругам, что монету все-таки решила купить. Завтра принесет на работу деньги, тысячу рублей.
- Хорошо, Виктор, вашего шатена я беру на себя. Вы же летите в Холмск, причем срочно. Не сядете на рейсовый, летите почтовым, транспортным, как угодно. Главное, что нужно выяснить, - есть ли на борту "Петропавловска" бочки с краской "КО", восемь штук. Чтобы облегчить задачу, зайдите сейчас в отдел снабжения, есть там такой Болышев Вадим Алексеевич, он уже ждет. Болышев даст все данные по бочкам - характер маркировки, номера партий и так далее. И еще то, что я сказал. Попробуйте прощупать, не был ли связан старпом "Петропавловска" Разин с Гаевой. А также не вылетал ли он, тайно или явно, в эти дни в Дальноморск. Все запомнили? Как будут результаты - позвоните или дайте телеграмму.
- Все сделаю, Вячеслав Петрович. - Гнушев вышел. Тауров посмотрел на Кусова. Кругленький как колобок, он одет в вопиющем несоответствии со своей внешностью. На бедрах еле держатся щегольские брюки. На коротких ногах - огромные кроссовки. Красно-белая пуховка укорачивает туловище. Но в ресторанах и портовых закусочных, где вынужден бывать Кусов, в такой одежде принимают лучше. Уж, во всяком случае, его друг не выделяется из общей массы моряков, только что вернувшихся из загранки. Кусов будто к чему-то прислушивался, покачивая поставленный на две ножки стул. Тауров спросил:
- Олег, ты ведь Гаеву никогда не видел?
- Не посчастливилось. Вообще-то нежное свидание могло быть на заводе, ты помнишь. Но в тот день она как раз заболела.
- Понимаешь, Гаева давно встречалась с человеком, обладающим приятным голосом. Живет одна, живет неплохо. И если допустить, что это человек состоятельный… Короче, мне показалось - она могла с ним посещать рестораны.
- Я должен проверить?
- Очень обяжешь. Причем есть еще один человек, представитель Мортрансфлота на заводе, Асаян, проверь и его. У меня свидание с родителями Гаевой, договорился на три. После них сразу сюда. Когда встретимся?
- Если что я и узнаю, сам понимаешь, не раньше вечера. Буду очень нужен - подожди в одном из ресторанов. "Коралл" или "Золотой рог", на выбор.
- Договорились. - Тауров вышел из комнаты и наткнулся на капитана Озерова. Новость, которую сообщил подошедший на завод участковый, заслуживала внимания. Во время поквартирного обхода на Луговой улице Озерову удалось найти пенсионерку, страдающую бессонницей. Но суть была не в этом, а в том, что пенсионерка видела машину, остановившуюся прошлой ночью недалеко от ее дома - как раз при въезде во двор дома номер двадцать три. По словам свидетельницы, это были обычные "Жигули". Номера и цвета машины она не разглядела, но утверждает - машина была темной. Но самым ценным было то, что свидетельница выглянула еще раз, как только услышала вновь заработавший мотор. По ее словам, в этот момент в машину садилась рядом с водителем женщина, державшая на руках то ли кошку, то ли собаку. Поблагодарив Озерова и взяв у него протокол опроса, Тауров поехал к родителям Гаевой.
Блондин с редкими волосами
Алексей чуть тронул рукоятку тисочков. Пот лился градом, было жарко от двухсотсвечовой лампы. К тому же кладовка почти не проветривалась, воздух был спертым и горячим. Осмотрел зажатую в тиски заготовку, впрочем, уже почти готовую монету. Труд тяжелый, но ничего, с каждой такой поделки он имеет деньги. Три монеты он уже продал, чистыми положив в карман пять тысяч. Если завтра в горторге все пройдет хорошо, будет еще тысяча. Сотню он обещал дать за работу Юре. Даст, что делать. Девятьсот чистыми - тоже неплохо. Наконец-то он решил играть в свою игру. Конечно, если Шеф узнает, что он утаивает монеты и продает их без его ведома - ему конец. Но, во-первых, он уверен Шеф об этом не узнает. Никто же не будет показывать Шефу монеты. Три монеты уже ушли, их нет. Шеф, Шеф… С Шефом надо говорить, откладывать нельзя. "Товар" спрятан. Деться некуда, он будет говорить с Шефом сегодня. Сейчас. Пусть от этого в груди возникает неприятный холодок, но ведь рано или поздно этот разговор все равно должен состояться. За эти три года он вырос из "шестерок". Теперь же, когда пришлось убрать Разина, терять ему нечего. Да и вообще - он имеет право на полную долю. Что касается Разина - дурак. Ударился в панику из-за досмотра, сказал, что уходит из дела. И главное, загубил тайник. Такой тайник… Он, Алексей, в этот тайник вложил душу. Тайник никогда бы не раскрыли, никогда. Разин же тайник загубил. Ясно, рано или поздно Разин бы их заложил. Здесь Шеф прав. Разин слабак, и хорошо, что с его смертью оборвались все нити. Но Разина убрал он, Алексей, своими руками, поэтому сейчас он имеет право на разговор. Подумав об этом, Алексей примерился еще раз и точно ударил. Все, готово, последний знак на гурте поставлен. Ослабил зажим тисочков, вынул монету. Мелькнуло: может, зря он замочил Разина? А Шеф - Веру? Нет, не зря. Разин бы их выдал, это точно. Раскололся бы, не в этот раз, так в другой. Шеф прав, оставлять его было нельзя. Вера же - гадюка. Он бы такое тоже никогда не простил. Подумав о том, что сделала Вера, Алексей с трудом подавил вспыхнувшую вдруг ненависть. Гадюка. Мразь ссученная. Надо же, не нашла ничего лучшего, послала записку в ОБХСС. За это убить мало. И кого заложила - человека, с которым жила столько лет. Тут же вернулся мыслями к Шефу. Нет, ходить перед Шефом на задних лапках он уже не будет. Но лезть на рожон тоже не будет. За эти три года он научился многому, от того же Шефа. С "товаром" же он все сделал правильно. "Товар" спрятан в надежном месте. Без него, Алексея, Шеф это место никогда не найдет. Значит, будет вынужден пойти на его условия. Золота у Шефа должно быть много, не меньше десяти килограммов. Если же сейчас попросить килограмм себе, Шеф должен будет смириться.
Алексей еще раз любовно осмотрел монету. Жаль, некому похвалить, кругляшок - залюбуешься. Теперь все дело в Юре. Ничего, он разработал все до точки. Прокола быть не должно. Тут же услышал голос тетки:
- Лешенька… Перестань себя мучить, поешь? А?
- Иду, иду, теть Кать… Все. - Осторожно собрал инструмент, штампы, сложил в чемоданчик. Взял кисточку, любовно смел в жестяную коробочку оставшуюся от работы золотую крошку. Крошки немного, несколько крупинок, но здесь не должно остаться ничего, даже двухсотсвечовую лампу и тисочки он каждый раз уносил с собой. Вывернул двухсотсвечовку. вместо нее аккуратно ввернул лампу на сорок свечей. Сложил все в чемодан, внимательно оглядел крохотную кладовку - пуста. Теперь действительно все, да еще тетка поставит сюда вещи, не отличишь от обычной квартирной кладовки. Единственное - тяжелый чемодан придется тащить до машины. Ничего, игра стоит свеч. Вышел в кухню, дотронулся до теткиного плеча:
- Все, теть Кать, спасибо. Ставь свои раскладушки, матрасы. Я теперь туда залезу не скоро.
Тетка вздохнула, посмотрела скорбно:
- Все. Опять, значит, пропал на неделю.
- Пропал. Пропал, теть Кать, и что? Неужели ты молодой не была? Ведь была?
- Ладно, ладно. Садись, борщ остынет.