Александр теперь уверенно говорит "Алек", за папой и мамой многое повторяет. Правда, не всегда! Сегодня хотел австралийских орехов, я держала банку и просила повторить за мной: "Дай орехов, пожалуйста!" "Дай" и "пожалуйста" он может, а "орехов" и не вздумал повторять: "р" в слове! Мычал, показывал пальцем и хныкал, но на просьбу повторять за мной "отвечал" молчанием. Ушла, поставив орехи в недоступное место (выступ фильтра над плитой). Перед тем, как уйти, видела: Алек, поставив стул поближе к плите, тянется к орехам; видно было, что не дотягивается. Убежала, делала срочные свои дела, слышала из кухни пару раз грохот двигаемой мебели. Побежала выносить мусор – заметила краешком глаза, что Алек что-то ест; вернулась – засекла, опять-таки краешком глаза, какое-то движение, как будто Алек отходит от плиты и стул оттаскивает. Сказала М.: кажется, Алек достал-таки орехи, но как, ума не приложу: он ведь не мог дотянуться! М., чуть позже, открыл банку – и ахнул: почти всё съедено! И в самом деле, каким-то чудом достал и слопал! Ему легче проявить смекалку и добыть желаемое, чем напрячь лицевые мускулы и, потренировавшись, выдать пару слов…
Может быть, мы можем использовать любовь Алека ко всему сконструированному, чтобы донести до него вкус чтения: надо покупать объёмные и говорящие книжки и т. п.
3 года
Аня говорит лучше по-немецки! М., отводя их в детсадик, слышал, как она сказала Ли-Рою: "Ich habe den Stein gefunden!"
Mein, auch – как были выучены, так и остались, хотя "мой" – короче немецкой параллели и "тоже" – не длиннее.
Смотрели книгу о динозаврах и фильм об Исландии, с вулканами. Всё это им показывал М.; Аня сердится на моё "вулкан", поправляет: volcano; удовлетворилась не столько моим разъяснением, что у папы и мамы разные слова, сколько тем, что lava оказалась и у меня лавой. Получается, забывает, что "папа так говорит, а мама по-другому; папа и мама говорят на разных языках".
Любимые книжки Ани: о динозаврах, о золотой рыбке. Из русских оба просили читать: "Самовар" Хармса, "Курочку Рябу", стишок о козе рогатой, "Репку" – может, потому, что изображаю действия? "Волк и семеро козлят" нравится обоим: можно нажимать на волка-пищик – и искать спрятавшихся козлят на картинке. "Телефон" – скажем так: не вызвал сопротивления, как и восторга тоже. Всегда готовы "читать" книжки с наклейками. Фильм о вулканах (похож на фантазийные экспериментальные фильмы Нормана МакЛарена, хотя вообще-то документальный) – Аня не боится! а мультфильм о монстрах смотреть не хочет, страшно… (Кстати, из русских книжек не хочет видеть "Закаляку".)
После "Закаляки" и "Монстров" началось: "Я боюсь". Боится – крокодила в постели, машин на улице, всего…
Что это? Алек:
"коза" – о воздушном змее в небе;
"хеба" – а хочет чаю.
Необъяснимое.
Загадочные реплики Ани. Анино (теперь излюбленное): "Я боюсь", – потом: "Не надо фильма". Я, без надежды на разговор: "Почему? Что в этом фильме плохого?" – "Машина". – "Какая машина?" – "Гончая!" (По крайней мере, так звучало.) – "Гоночная?" – "Да". Я отошла ошарашенная: этого слова они точно знать не могут, ни я, ни мои родные-знакомые, ни наши фильмы или книжки не называли…
Аня уже и в моём присутствии говорит с братом по-немецки: "Bleib hier!", "Was ist los?"
Алек не только повторяет, но и говорит охотно, выговаривает лучше, обнаруживаются всё новые слова, и немецкие тоже: meine Schuhe, meine Jacke, bleib hier… Но… попытка составить ещё один список Алековых слов, начатая с большими надеждами, закончилась почти провалом: из карточек, которые уже несколько раз "проходили", назвал крайне мало. По-русски – всего несколько слов (фитот = цветок, собака, машина, ведро, дом, банан, лампа; носок – это, правда, когда показала на его собственные носки), ещё меньше по-английски (airplane, boot, book, pot), пару немецких (булун = Luftballon, Hose, Ball). А шапка, рыба, медведь, ягоды, гриб, юла, лист, карандаш, лошадь, молоток, дерево, майка, солнце, лопата, кошка, морковь, нож, птица, любимый телефон – забыл? (Что ж говорить о вещах, которые редко видит…) В основном ждёт подсказки – и ведь слова уже знает! Над ботинками, которые ещё утром сам называл по-немецки, думает – потому что игру начала по-русски? Или память отвратительная? Игрушку-тигра называет… крокодилом; и так далее.
На другой день вечером ещё раз попробовали – на этот раз играл с желанием, не хотел заканчивать (пришлось спрятать карточки, о которых думаю, что слова всё равно не знает) – назвал больше слов. Благодаря повторению?
Русские: птица, киса, ыба, майка, гиб. Английские: sun, horse.
Анина грамматика. Спрашивает меня: "Hast Du купил?" А день назад я ещё радовалась, что она грамматически правильно говорит: "Я мокрая".
Алек просит "хеба" – хочет ножницы. Ни за что бы не догадалась, если б Аня перед тем не требовала "резить" и если б Александр, прося, не показывал на ящик с иголками.
Аня отказывается признать, что написала в кровать. Говорит быстро и горячо: "Не надо ругать… Плакать"… И т. п. Я объяснила, что не ругаю. Чуть позже заходит в ванную, видит описанную простынку – говорит: "Анечка написала". Уменьшительный суффикс – для компенсации стыдного признания? оттого, что стыд пропал? Из жалости к себе, для утешения? Называет себя Анечкой теперь часто.
Каламбур: "Einsteigen… два steigen… три steigen…"
Аня говорит с берлинским акцентом. М. собирает её в детсаду: "Take your pants off!" Аня не слушается, пришлось повторить требование. Как выяснилось, она намеренно дурила: сияя улыбкой, передразнила М., а перед тем добавила: "Habe ick die gesaacht!"[ "Я тебе сказал"] – с берлинским акцентом, предложение явно детсадовского происхождения (от одной из воспитательниц?).
Спор между М. и Аней. М.: "I say apple!" – Аня: "I say Apfel!"
Аня наконец (иногда) более-менее развёрнуто рассказывает о садике. Сообщает (мне слышится упрёк), что в садике ели Stulle (бутерброд с колбаской, что дома есть М. не разрешает), "гуммигэрхен" = Gummibärchen (желатиновые фигурки медвежат, дома не поощряются) и "сухарики" (предпочитаем давать фрукты и полноценный завтрак-ужин). Иногда говорит, что кто-то дрался. Что приходила Дёрте, танцевали…
3 + 1
Объясняю М., что хочет Аня: "Сумочка ist eine kleine Tasche" – Аня возражает: "Большая". Т. е. уже освоилась в нашем "тайном" немецком.
Анино речетворчество: washing car – стиральная машина.
Аня спокойно говорит сложные слова. Например: "тевелизор". Алек говорит на слог меньше: "бабалян / балян" = барабан. Больше уподобляет согласные.
М. спрашивает о картинке: "What is it?" – "Кошка". М. переспрашивает, с тем же результатом; всё повторяется ещё раз. Аня наконец понимает: "Cat".
Сердце кровью обливается, когда он говорит: мычит, слова вырываются толчками: "Сунуть… карман… мой" (кухонные часы-петушка). Придёт ли время, когда заговорит так, как другие дети в его возрасте?
Weihnachtsmarkt в детсаду. Карусель пользовалась бешеным успехом – и у наших. Аня – что редко с ней бывает – перестала слушаться: не хотела уступать место на лошадке следующим желающим. Алек же хотел сесть на вполне определённого зверя – и упускал освобождавшиеся места и шанс покататься; понятно, впадал в истерику. В конце концов попросила маму из нашей группы: пусть её ребёнок и Аня поменяются местами (на место ребёнка должен был сесть вместо Ани Алек). Бедную Аню пришлось отдирать силком от карусельного места. Было стыдно.
М. показал Алеку яблоко, спрашивая, что это. Алек ревел, отодвигался, мычал "nein", как будто мы его заставляли это яблоко есть. Не назвал.
Играли с успехом в "послушную Лялю": я отдавала команды ("Ляля, ложись… подними руку… встань на четвереньки… а теперь, пожалуйста, сядь… танцуй…"). Алеку часто приходилось показывать (т. е. я сама была не только волшебником, но и Лялей).
Аня с готовностью и правильно отвечает на вопросы из обучающих детских книжек, серии "Игры со сказками" ("Школа раннего развития") – Алек не проявляет интереса. Потому что не понимает? потому что вопросы не всегда интересны? (Кстати, английские книжки – doctor’a Seuss’a (доктора Суса. – Прим. ред.) – неизмеримо креативнее русских и больше развивают; ИМХО, конечно.)
Даже Аня всё ещё не слишком хорошо говорит… Её русский – часто набор слов, из которых связные предложения мастерю я ("Папа… нет… работать" – "Папа ушёл на работу") – она, повторяя, только ещё учится говорить грамматически правильно.
М. говорит, в английском у Ани, помимо немецкого акцента, специфические ошибки: немецкий порядок слов. Немецкий не только у Ани, но и у Алека лучше прочих языков. Может, потому, что в садике ежедневно усваивают житейски необходимые готовые блоки: "Hast du gehört?", "Mach das nicht"; такое в состоянии сказать и Алек… Там же и "цивилизуются": перед едой желают друг другу: "Апитит"…
И вновь Анино размышление над разделением языков: "Helga – Rock". Вообще-то Аня пошла в садик в новом сарафане, гордясь, что "купили" "новое"; придя из садика, с блестящими глазами рассказывает, что обновка была замечена; у немцев нет слова для сарафана? Словарные Kleiderrock, Trägerrock, похоже, не используются.
Алек построил железную дорогу, требует "домики" – даю. Сердится, отбрасывает: "Домики!" – "Алек, так это – домики! Может, ты хочешь другое что?" Показывает на рельсы: "Домики!!!" – "Это рельсы!" – "Домики!" – и рычит, рельсы ломает. Нахожу части поезда: "Тебе вагончики? Или паровоз?" – "Домики!!!" – ревёт, впал в истерику. Позвала М., он попытался объяснять, что "домики" – это кубики с окошками, нашёл длинный домик – "station"; по крайней мере, Алек реагирует чуть спокойнее. Показывает, перебирая пальцами по рельсам: "Домики!" М. нашёл весь поезд, начал показывать части, называя по-английски, требуя, чтоб Алек повторял, отдавал часть за частью – поезд Алек и хотел, называя "домиками"! Похоже, 1) истерика была протестом против попытки превратить его игру в обучение языку (так он понял?), 2) он, выучив слово (пусть неправильно), откладывает его в памяти как намертво связанную с предметом часть предмета; попытку поправить воспринимает как… крушение устоев, что ли.
При Алековых "малых способностях к языку" – фантастическая сообразительность, когда дело касается механизмов. Утром дети нашли синтезатор, включили и развлекались, извлекая звуки и хихикая над тем, что безнаказанно делают нечто явно запретное. Отогнала, выключила – через пару минут снова слышу звуки. Снова выключила, вывела из кабинета – через пару минут опять "музыка": Алек там (он, скорее всего, и в прошлый-позапрошлый раз включал аппарат). Как он нашёл кнопку включения – уму непостижимо: я не показывала, а "читать" он, в отличие от Ани, не умеет…
Анино первое "логическое высказывание": говорим о Дэйзи.
Я: Дэйзи уже старенькая, не бегает, всё лежит и спит.
Аня (взглянув на спальню, где М. спит после трудовой ночи): И папа?
Я: Да, папа тоже спит.
Аня: Папа тоже старенький?
М. заговорил о том, что, может, нам с ним перейти на один язык.
Нашли "Музыкальную группу" (американский паззл – с батарейкой и звуками, в отличие от подобных немецких) и безостановочно играют. Вместе ищем у нас в квартире такие же инструменты.
Алек, сев после прогулки (и театра) за игру, на все инструменты выдает одно слово, нечто вроде "талат" – после многих повторов! Да, то, что я переживаю, можно назвать отчаянием.
Чтобы Аня ела, перепробовали всё. Самолётик к ней в рот летал и поезд заходил в "туннель". Звери-птицы просились погреться (после сказок о теремке и рукавичке). Когда выучили песенку о ёлочке, я пела, заменяя "Маленькой ёлочке холодно зимой…" на "Маленькой ложечке холодно зимой… Можно зайти погреться?" и т. д. Наконец попробовали совмещать обучение языку с едой: за каждый глоток я называла слово (из тех, что мы почему-то пропустили: локоть, колено, бровь…). С Аней "урок", как и ужин, прошёл с успехом; Алек же назавтра все слова забыл…
Ещё опробовала рассказ, как разные овощи убивают микробов: у лука резкий голос, вопит; картошка толстая, ходит с палкой, дерётся. Рыба притворяется, что никто не нужен, – микробы сползаются посмотреть, рыба нападает, микробы бегут к выходу.
Анины рисунки – следствие рассказов о "микробах": похожие на амёб овалы, перечёркнутые извилистыми линиями (ножки "микробов"?).
Наметилась странная особенность: настаивают на неправильно выученных словах. Или играют? Впрочем, скорее, и то, и другое. Алек (пару дней назад изошедшийся в крике, требуя дать "домики") показал "локоть" на… шее; на вопрос, где шея, указал на голову – но уже улыбался; когда отвергла ответ, дотронулся до руки. "Ну, у тебя везде шея. Ты, наверное, жираф?" Смеялся.
Трудности с полами-родами. Алек всё ещё "сама". Аня: "Я напи́сал" / "Анечка напи́сал". Усвоила, что она девочка, а Алек мальчик, говорит об этом убеждённо. На вопрос, кто мама и папа, получили ответ – упрощённый, – что девочка и мальчик. Но когда я спросила, кто Феликс, Амели, Леннарт, Аня ответила без исключений неверно! По-немецки правильно сказала только в одном случае. М. говорит, по картинке называет пол правильно.
Были у врача. Алек не хотел открыть рот для осмотра. Когда Аня открыла, с любопытством заглянул ей в горло вслед за врачом; после этого тоже дал себя обследовать. В награду оба получили Gummibärchen. Дома начали играть в доктора. Неистощимая фантазия! Аня использовала как стетоскоп свою любимую веревочку. Меня удивило, что горло посмотреть она забыла, – я предложила взять ложечку и потребовать открыть рот. Аня ложечку взяла вместе со "стаканчиком" (футлярчик от фотопленки): объяснила, что даёт витамины. Я опять напомнила, что нужно осмотреть горло, – Аня исполнила. На мой вопрос, что там увидела, Аня ответила: "Gummibärchen!" Оказалось самым сильным впечатлением от визита к врачу.
Алековы "локша" (ложка), "кокша" (кошка), "денекся" (денежка), "бумакся" (бумажка), "чакся" (чашка), "глакси" (глазки), "бабоця" (бабочка) и т. п. – почему-то так проще выговорить.
М. говорит, Алек освоил английское "а".
Алек снова забыл цвета. (Просила найти в паззле белое облако – и обнаружила провал в памяти.) Я вышла из себя; Алек плакал; хуже некуда (и моё нетерпение, и его память…). Не нужны ли спецпрепараты при такой памяти? М. такому вопросу ужасается.
"Чаток" – для часов, явная контаминация с цветком.
3 + 2
Казалось, после каникул Алек говорит лучше: всё повторяет, высказывается с охотой и впопад. И вот снова регресс: указывает на воду, а просит сыра. Поправили – настаивает на своём. Ещё раз указали на ошибку – злится, ревёт.
Алеково "аподус" – автобус.
Вместе с М. собирали механического жука – Алек с большим интересом, Аня поначалу отошла, но, в конце концов, "заразившись" Алековой увлечённостью, тоже вернулась к занятию.
Чтобы Алек усвоил пару новых слов, бегала за ним и засовывала в кармашки карточки из "мемори" со зверятами; бегать он всегда рад, потому втянулся в игру.
В первый раз играли в "мемори" по правилам. Оба поняли, что нужно угадать 2 одинаковые карточки, но открывают их без "стратегии". У Ани внимание-память лучше.
То и дело странности в речи Алека: например, назвал сумку "вода"; идея условности слов слишком глубоко запала в голову? Шарик обозвал "лампа", настаивал на своём; между тем М. подслушал, как он, играя с шариком, говорит о нём "балун" (balloon)!
Аня давно говорит полными предложениями, знает много слов – на всех трёх языках.
Язык общения у них немецкий. Если вообще языком пользуются: нередко общаются звуками типа птичьих и звериных. Часть их явно усвоена из мультфильмов о Дональде Даке и т. п. Потому я рада, что сейчас наступила фаза насыщения фильмами. Алек иногда даже просит НЕ ставить фильмы (или выключает их – он это может), просит лучше "песенку". "Песенкой" у них называется сборник детских русских песен. Узнают и заказывают любимые (о двух весёлых гусях – она у Ани под "кодовым названием" "Гуси-лебеди", по сказке; песенку крокодила Гены и Чебурашки; у Ани ещё песня о кузнечике; под "Чунга-чангу" танцуют). До конца сборник, однако, практически никогда не дослушивают, концентрации внимания не хватает. Подпевают разве что отдельные слова: кричат вместе с вороной "кар, кар", с гусями "га, га, га". Правда, Аня повторяет словечки и строчки из песенок.
Аня оставалась дома, из-за кашля. Алек один был в детсадике. Пришёл необычно послушный, довольно много говорил, принёс неплохо раскрашенную картинку (учили названия зимней одежды), всё назвал правильно! Как если бы ему на пользу шло быть отделённым от сестры. (На другой день спросили названия вещей, им разрисованных, – всё забыл!)
Аня в первый раз была на выставке современного искусства (в основном инсталляции, из собрания Флика). Объяснили перед поездкой, что поедем смотреть "картины" (не "картинки" – большие картины). Понравилось, только хотелось играть со всеми этими вещами: "самолётом", "домиком" и т. п. Под конец, конечно, устала, на пути домой заснула. Дома на вопрос, что видела, ответила "картины" – не больше того.
Смотрели с М. фильм Трюффо "Дикий ребёнок".
Во многом узнаётся Алек: не только трудности овладения языком, но и личное: серьёзность, печаль в глазах (если не тоска; правда, в отличие от "дикого" Алек всё чаще смеётся – полностью отдаваясь смеху), сопротивление обучению. Отсутствие интереса к учёбе – при явных "изобретательских" способностях, но не они им движут, его "интерес" – бегать и возиться на воздухе.
У Алека тут во многом проявляется характер (потому предположила и в мальчике из фильма такой же): сопротивление любому давлению, упрямство, восстание против любых "несправедливых" решений (это если чего-то не дают), что проявляется во взрывах злости и разрушении вещей. Ещё в характере любовь к порядку.
Потому я досадовала на "учёного сухаря", который (в фильме) к ребёнку относится безлично, как к объекту исследований и экспериментов, злится на отсутствие прогресса и "потерянное время", толкует об "идиотизме" (тогда как его подопечный после 3 месяцев обучения "читает" и изобретает!) и готов сдать мальчика в Бисетр – а сам попросту просмотрел личность (не говоря уже о том, что не учитывает детское желание играть и эгоцентрически лишает малыша удовольствий, потому что сам не видит в них смысла). Слеп и прагматичен. Фильм подсказывает логику: учёный-опекун подумывает о том, чтобы отдать найдёныша, оттого что время, оплаченное гувернантке, подходит к концу; похоже, дитя природы в конце концов оставляют в доме лишь потому, что приходит ответ от сиятельного "спонсора"…
Иронизировала над "просветителем", для которого общие принципы важнее конкретного человека. (Проверка на чувство моральных норм: наказывает за ошибки в действиях со словами, которым не учил, ждёт: будет ли Виктор протестовать? тот протестует – и только в эту минуту, наконец, завоёвывает сердце "философа"; тот торжественно объявляет ученика "человеком" – и тут же сообщает о планах дальнейших уроков…)