Смотрели книжку "Кто что делает" (очередная переводная от Диснея; кстати, очень неприятная картинка в начале: в дождь и снег люди идут на работу – сам художник наверняка дома работает…). А потом просматривали ещё раз быстро и отвечали на мой вопрос, какая работа нравится. "Романтические" профессии вроде пожарника или полицейского, вопреки ожиданиям, интереса не возбудили (при том, что пожарная машина всегда вызывает восторг). Аня сказала, что быть врачом хорошо. Алек захотел быть строителем, точнее, работать с машиной, которая возит и выдаёт цемент. Первая реакция на картинку была: "Это я!" – показал на машину с шофёром! Однако чинить машины он, опять-таки против ожиданий, не захотел. Аня хотела бы стать таксистом. Алек – работать на железной дороге. А также стать пилотом (Аня тоже об этом). Оба не против выращивать овощи (как у дедушки на даче). Алек хотел бы печь торты и пирожные; Аня готова есть их. Почему-то не соблазнила профессия художника. Наконец, Алек "увлёкся" добычей угля (картинка содержательная – срез: машины на земле и люди с тачками под землей), я разубеждала: тяжёлая работа… И ещё заинтересовался… уборкой мусора (каюсь, и тут высказалась против: мусор дурно пахнет). Оба обещали помогать мне по хозяйству.
Играли в разбойника и полицейских. Разбойниками были папа, я, потом Аня, Алек был "жертвой". Всплыли обескураживающие факты: Алек не смог описать "преступника"! Был он высокий? Да. ("Разбойник" кричит из укрытия: "Нет!") Во что одет? В штаники? в платье? Алек не знает. (Аня из укрытия: "Платье!") И цвет платья не назвал, заявил с неуверенной интонацией: "Чёрный". (Аня кричит: "Красный! Красный!" – и добавляет: "С собаком!") В общем, спрятавшийся разбойник сам себя описал…
В чём тут дело? В плохой памяти, недостатке внимания? Не только; он ведь и пол разбойника не назвал! ("Был разбойник мальчиком?" Алек с готовностью: "Да!" Аня, спрятавшаяся в другой комнате: "Нет! Я был девочкой!")
В тот же день, когда играли "в слова" (вспоминали для вещей, на которые указывала, названия по-русски и / или по-немецки), Алек на просьбу назвать цвет занавески (на которую я показала), ответил (неверно) "orange". На предложение вспомнить, что за занавеской, задумчиво произнес: "White… blau-white" ("уточнил", когда заметил, что я удивилась). Отодвинули занавеску – поправился: "Зелёный" (о юкке). 1) Похоже, он всё-таки забывает слова, 2) неужели он понимает меньше, чем мы думаем? 3) возможно, он соображает медленнее, чем требует заданный темп вопросов; 4) к вопросу о медлительности: мне кажется, перед занавеской я показывала оранжевую кукольную юбку и просила назвать цвет, – т. е., может быть, сын называет цвет следующего предмета по инерции; 5) а может, он называет первое, что в голову приходит, в надежде, что случайно "попадёт в точку"… В любом случае, его словарный запас не так велик, как хотелось бы, значения слов не точны – они, похоже, проясняются для него из контекста; вот оно, поверхностное знание языка, BISC (в Алековом случае ещё и без беглости)?.. И мы теперь уже не можем сдаться, отступить, сократить число языков до минимума!
Аня, заплаканная, прибегает к М. жаловаться, что Алек отнял собаку-далматинца. М. предлагает поменять собаку на фисташки. Аня, держась за руку М., находит Алека, запинаясь, объясняется с ним: "Du…du… du gibst mir собака, und ich gebe dir your pistachios".
Анины песенки:
Ich bin das kleine Räubchen
Und nehme alles weg.
Jetzt bin ich eingesperrt
Und ich bin hier alleine.
Дальше ритм сбился:
Ich glaube nicht, daß ich eingesperrt
Und weine nicht.
И ещё:
Ich bin der kleine Robot
Ich singe über dobot (?),
Ich nehme alles weg.
"Это маленькая песенка" (в смысле: короткая).
Алек провинился – попробовали разыграть появление "полицейских". Даже не столько ради наказания, сколько ради "театра".
Вопрос Алека: что такое "когда"? Глубокий вопрос… Потому, что я Аню поправляла (не "если я ем…", а "когда я ем…")?
И тут же – снова непонятное. Остался дома (точнее, вместе отвели Аню в садик, зашли к директрисе, сходили в магазин и после того "приземлились" дома) – в течение дня раза 4 спросил, где Аня. Я, удивлённая, поинтересовалась в ответ: "Ты разве не помнишь, как мы её отвели в садик? Помнишь, где мы сегодня утром были?" Алек не помнит. Я: "В цирке?" – "Да". – "Нет, я там не была. Хорошо, а кто там с тобой ещё был?" – "Николь, Сибилла, Хельга". И опять истории о том, что видел в цирке, с новыми подробностями: клоун, который зажигал огонь, – не "палочки", а "колесо"… Что всё сие значит? Где тут граница между игрой, фантазированием и сбоем памяти?..
Ругала Алека за постыдный эпизод в садике – Алек растерянно, по-русски: "Что?" И это при "сильном" немецком, который вроде бы должен включаться в минуту волнения!
К игре в полицейского: на вопрос, что было бы, если б разбойник не пришёл сам "с повинной", придумала 2 варианта: 1) отправиться без "разбойника" смотреть фильм (Болек и Лёлек) о поимке преступника: надо ведь "научиться управляться с преступниками"! это одновременно и наказание, и уход от необходимости "арестовывать", следуя логике игры; 2) (по подсказке М.) выстроить строго охраняемый сейф, для преступника соблазнительный, ювелирный магазин или т. п. (но это совсем непедагогично…).
Алек удивительно точен в словах / определениях. Пояснял мне, что такое Bank (скамейку по-немецки назвал без артикля): "длинный стульчик".
Дети играли. Импровизировали, переходя от одного интересного им мотива к другому: дождь, день рождения, прилетает ведьма, за ней охотятся, приходит поезд и прилетает самолётик… среди прочего вспомнили и маленькую карусель, закрытую от дождя (видели пару раз во время прогулок). Время от времени звучала строчка, как бы ритмизованная. Наконец она развернулась в нечто вроде стихотворения.
Мы записали:
Und ich noch nicht,
Und ich noch nicht.
Kuck mal, wer spricht
Und kuck, wer spricht.
Und das ist kein Gift.
Und ich noch nicht [некоторые словоформы – из берлинского диалекта]…
Декламация звучала вполне профессионально, мастерски, энергично. Предваряло её "предисловие": "Und dann schauspielert er. Und das ist der Sinne…"
Неясно, что это: обрывок стишка, выученного в детсадике, фрагмент какой-то театральной постановки или спонтанное творчество.
Аня пожаловалась: в садике не дают хлеба. Объясняла ей, что немцы почти не едят хлеб к обеду, – как и американцы (папа, например). В отличие от русских, которые едят много хлеба; мама, например, русская, всегда ест обед и ужин с хлебом. Аня: "И я русская!" Так "покупается" национальность…
Сегодня впервые на мою просьбу говорить при мне по-русски Аня ответила согласием; правда, на практике это ничего не изменило…
Объясняла (в который раз), что в субботу и воскресенье не ходим в детсад. На этот раз последовала реакция. В субботу Алек несколько раз спросил, суббота ли сегодня, в воскресенье – опять вопрос: сегодня суббота?
Разговор с дедушкой и бабушкой. Подсказала Ане: сообщить, что сегодня одна ходила в садик. Аня прижала трубку к уху, мне было не слышно, что там говорят, но Аня прекрасно справилась одна! Отвечала на вопросы коротко, но ёмко. Сообщила, что Алек "болеет", пояснила: у него "глаз красный". И Алек поговорил сам, а не только с подсказками. Сказал, что мы ходили кататься, а потом пожаловался: "Я хотел кататься на карусели, а она сказала: нет!" (вообще-то я ему объясняла, что карусели на этот раз не построили).
Грамматика у них лучше, говорят правильнее – разве что Алек забывает слова. Сегодня дома; когда просим о чём-то и не показываем, он в растерянности (stroller, колокольчик -?).
Аня поёт теперь свои песенки и на английском. М.: просто повествование, дополняющее песни настоящие. Использовала неправильное слово в песенке, М. посмеялся, поправил – Аня не согласилась: "Das reimt!" (Рифмуется; но почему она сказала по-немецки?)
Гуляли с Алеком. Как всегда (с младенчества), закрывает уши, когда слышит громкие звуки. Спрашиваю, почему закрыл ушки: болят? Отвечает: "Не хочу слышать, – подумал и добавил, – … шум!" Я довольна, что самостоятельно использует понятие.
Играли в магазин. Аня-продавщица напористо и находчиво предлагает сопутствующие товары, ловко навязывает "нагрузку": "Вот лекарство… с ложкой! вот зубная щётка для малыша… и ещё две для мамы и папы!" Только что пока не понимает, как работают деньги: уже получив монеты, готова отдать даром другой товар; ещё: запросив сумму и получив её в точности, хочет дать сдачу…
"Sing doch ganz красиво!" – Алек. Но и у Ани всё ещё есть смешения, с элементарными словами, – не в том же дело, что забывают эти слова?!
Пугающее. Смотрели с Алеком книжку о вокзале. Он высказывается до того невнятно, что я едва понимаю. При этом он повторяет высказывания с разной интонацией: сначала вопросительной, потом утвердительной (как бы находит для себя какое-то решение, идею, и успокаивается). Кажется, он хотел сказать что-то вроде: если поезд придёт скоро, надо бежать; если нет, можно подождать на вокзале; но это я за него реконструирую. Попробовала рассказать, что делать, если потерялся на вокзале: бежать туда, где написано латинское "i", и объяснять, что потерялся, ищешь маму-папу. Спросила, как он это скажет по-немецки. "Я не знаю". Изобразила немецкую тетю, которая спрашивает по-немецки, как зовут папу, маму. "Я не знаю". Где он, Алек, живёт, как называется улица? "Einundsechzig"…
Вечером потребовал включить кассетный проигрыватель, слушал Спайка Джонса, много смеялся песенкам и аранжировке "Щелкунчика", захотел танцевать. Танцевала вместе с ним. Хотела показать пару танцевальных движений – "Уходи". Отторгает всякие попытки учить? Правда, Аню тоже прогнал. Хотел освободить место для "танца" (бегает и прыгает)? Позднее стала дурить с ними двумя в ритм – оба были рады.
Алек сказал папе "Kuck" [ "берлинское немецкое" ‘смотри’]. Аня одновременно: "Look". Алек поправился.
Трудно его понять из-за того, что выговаривает не все звуки (в беглой речи). Но если догадаться, что за слово хочет сказать, оказывается, что его речь правильнее, чем можно думать: "Если ты будешь ситать, я… сказаю: не надо ситать" (скажу: не надо считать).
Старые слова Алек всё ещё говорит с "зеркальными отражениями" звуков – а вот "магнитофон" сказал сразу правильно…
Аня (я кончила обрабатывать Алеков глаз мазью): глаз и "мазь" "reimt".
Сказала, что они говорят как малыши: с кашей во рту; как испорченная пластинка ("а-а-а-а"); обо всем говорят "это" (пообещала, что стукну "этим" по "этому") – протестовали и смеялись.
Странно: по-немецки речь звучит артикулированнее и громче, чем по-русски (и, кажется, чем по-английски).
4 + 4
Результаты моей пятидневной поездки в Россию. Аня (по словам М.) продвинулась в английском. По-русски же она забыла множество слов и пытается использовать со мной немецкий. Алек… как будто стал увереннее в русском! использует более длинные предложения, словарный запас вырос. Алек, в отличие от сестры, назвал улитку на трёх языках. Ответил на вопросы, которые "тётя из киоска Информация" задаст, если он потеряется. Правда, теперь он говорит не так чётко и внятно, как раньше, когда пользовался более короткими фразами… Стали чудовищно самостоятельны и стыдливы: Алек переодеваться пошёл в туалет – и дверь закрыл.
Анины объяснения сильно отличаются от Алековых (среди прочего: Topf schlagen – это "вкусно" -???).
Topfschlagen – искать с завязанными глазами и с деревянной ложкой в руке сладости, спрятанные под кастрюлькой: ищущие размахивают деревяшкой, пока не наткнутся на кастрюлю.
Названия Алековых "картин" очень красивы. Например, "Музыка в трубе"; позднее, правда, передумал, сказал, что рисунок называется "Жираф". Выглядит творение как абстракция; с Алековой точки зрения тут, видимо, "реализм". Сказал, что ещё на том же рисунке изображён "домик с дымом". Присмотрелась – и вправду: внизу справа нечто вроде маленькой буквы А, из вершинки выходит волнистая линия.
Играли в игру "Schwokodil" (можно перевести "Свинкодил" – свинья + корова + крокодил). В книжке страницы – картинки и текст – разрезаны на 3 полосы, можно составлять фантастических зверей, называть их фантастическими словами и фантазировать о том, что такие звери могут. Книжка немецкая, но играли мы по-русски. Начали попыткой заменять лишь одну из трёх частей. Дети иногда сами производили названия, особенно хорошо с носорогом получалось: "козорог", "свинорог" и т. п. (структура прозрачнее, заменять слоги легче?).
Утром в субботу проснулись, по своей "вредной" (с нашей точки зрения) привычке, не только раньше обычного, но и раньше "нормы" для рабочего дня (до семи!). Входя в спальню, Алек сообщил, что сегодня суббота (выучил наконец!).
Ряд сюрпризов (то, что уже намечалось, вылилось в чёткие высказывания). Алек:
– Я не хочу в мою кроватку, потому что она маленькая.
И ещё:
– Мне не нравятся наши домики. (Т. е. у нас дома?)
– Почему же?
– Мне не нравится жёлтое ведёрко, где теперь мои подарки.
Аня решительно отказывается надевать некоторые кофточки и т. п. Сообщила, что ей не нравится имя Аня, – лучше уж Анастасия. И:
– Я хочу, чтобы Алек будет братик Нины. Чтобы Нина будет моя сестра. Хочу другую маму.
– Вот так да! Почему, Аня?!
– Ты не шик… Мне нравится мама Нины. И папа Нины.
– Ты хочешь от нас уйти, потому что мы не шик?
– Вы некрасивые.
– Аня, ты меня очень расстроила. Теперь я тебе читать не смогу… Ты говоришь, я некрасивая?
– Ты красивая…
Прагматик… М. начинает выяснять, кто из пап и мам в группе красивый, кто из детей красивый; наконец, доходит до вопроса, кто в группе самый красивый. Аня без ложной скромности: "Я!!!" Пришлось укрощать самомнение, убеждать, что это не так: сопли бывают и, когда плачет, рот кривится… Алек:
– И пукает! Не будет принцесса!
Может, зря "ускромняли"?..
С неделю назад Аня попыталась образовать прошедшее от do "по правилу" для слабых глаголов: doed, – хотя уже много раз говорила did! Возможно, не видит связи между формами. Во всяком случае, теперь сознательно пользуется языковыми законами.
Аня считает по-немецки до 20 – "сама" научилась. По-английски и по-русски с помощью и поправками – тоже до 20 (и, значит, в состоянии считать дальше!).
Алек с восторгом бесконечно "взвешивал", "измерял длину", а ещё объём (переливал из бутылки в ковшик)… в очередной раз доказывая правоту Монтессори. Урок нам: вот как надо обучать – работать с веществами, действовать!
Алек рассказывает стишок:
It’s raining, it’s pouring,
The old man is snoring…
У Ани возник зуд рассказывать. Утром: "Как ты зовешь krank?" И, не дожидаясь ответа, начинает: "Помнишь, вы даже [теперь это обычное мусорное слово] фильм посмотрели, а я лежала в твоей кроватке, а потом побега́ла, потому что хотела писать, а потом прыгнула в кроватку, а вы не знали, а потом папа хотела меня взять, а ты сказал: "Du sollst hier bleiben."". Тут я выразила удивление: я ж не говорю с ней по-немецки! "Что ты теперь сказал?" Не дождавшись ответа, перешла к другому воспоминанию. Я прервала: хотела удостовериться, что она действительно употребила род глаголов "с точностью до наоборот", попросила повторить. Аня отказалась: хотела рассказывать другое. Затем сказала: "А потом я спил и спил". Тут началась новая история. "Ты помнишь, что я болел, и Алек пойдил в садик, но я нет. Но я пойдил даже к празднику и что-то ел. И донат ел…" Потом Аня повторила: "Алек пойдил в садик, но я нет, если я болела". Захотела рассказать что-то новое, но нам нужно уже было в садик… Главная проблема, как прежде, род; о грамматических формах они имеют представление, но образуют не всегда правильно (пойдил, спил).
Алек вышел из себя, как было однажды давно (когда хотел "лис" – рис). Требовал "колать" (?), показать отказывался, визжал. Постепенно успокоился.
Вчера учил меня говорить "pullern": моё произношение его не устроило.
Просят рассказывать о самолётике и дракончике.
К нам пришла Нина. Алек потребовал, чтобы М. читал английскую книжку. М. заметил, что Нина не поймёт, попросил Нину подтвердить, она, конечно, ответила, что не знает английского. Алек, повернувшись к Нине, заявил, что она должна учить язык: "Du mußt lernen!"
У Маши в русской группе. М., самый разговорчивый ребёнок (аж Машу заглушает!), говорит только по-немецки. Наши начали болтать по-русски, пусть неправильно ("Ты большой!", "Большой ворона – как крыша") – "немец" приумолк. После одной игры Алек, спеша к Маше, перепрыгнул через лежащего "немца" и, кажется, задел; тот заревел. Я громким шёпотом потребовала, чтобы Алек извинился, погладил обиженного, – ноль внимания. После занятия спрашиваю, почему не послушался. Ответ: "Я его боюсь". Как всегда, не понять, шутит, говорит всерьёз или нарочно придумал неожиданный ответ (чтоб растерялись и отстали). Алек часто держится совсем как подросток: получаешь отчётливое впечатление нахальства, но доказать, что ощущение правильное, нельзя: ребёнок говорит спокойно, вежливо. Только абсурдность сказанного заставляет предположить намеренный обман…
Новое в английском Ани. М. говорит, в первый раз использовала будущее время: I will do it!
Сегодня (в воскресенье) я слышала, как Аня рассказывает по-немецки – излагает сказку о волке и 7 козлятах. "Die Steine müssen drein… Jetzt zu machen" [Камни должны сюда… теперь закрыть]; потом, бормоча комментарии, поползла "к воде" и "утонула" ("ins Wasser gefällt" – я поправила). Выяснилось, однако, странное: Анина уверенность, что она разыгрывает сказку… о "Rotkäppchen" (красной шапочке. – Прим. ред.) (перепутала 2 сказки с волками?).
Им нравится бумажный театр. Аня сама захотела "читать" (рассказывать с помощью театральных фигур) о колобке, потом и Алек попробовал – оба с моей помощью что-то рассказали. Любят новые книжки – на принесённые мной из библиотеки набросились, как голодные. Идея дать им рассказать, что видят на картинках в ещё не прочитанной книжке, приносит хороший результат.
Н. была у нас. Говорит, конечно, много лучше, чем они: словарный запас богаче, знает артикли. А вот на площадке она, в отличие от наших, не карабкалась на горку, а почти заползала по деревянной лесенке.
Попробовала с Аней новый метод чтения: строго по 2 буквы, потом добавляется 3-я (если в слоге 3 буквы), потом то же самое со следующим слогом, потом 2 готовых слога соединяются; работает. Играли в поиски "клада" с использованием "писем": я прятала конфетки, на доске выкладывала слова-подсказку. Аня читала слова, затем оба отправлялись куда указано (к шкафу или столу, или искать подходящую чашку или сумочку), я кричала "холодно-холодно-теплее-горячо". Игра имела успех, повторили на следующий день.
Не могу точно вспомнить "стишок", сочинённый Аней, – что-то вроде:
Finger mein paßt rein.
Finger mein paßt? Nein.
Она попробовала и такой вариант:
Finger mein paßt kein…
– и констатировала:
"Finger mein" paßt gar nicht…