"Когда ты вернешься" (группа "Пилот")
Посмотри по сторонам
И оглянись вокруг
Ты не увидишь ничего,
Кроме рабов и слугТы не увидишь ничего,
Кроме ужасной боли,
Которой весь народ
Навеки будет скован.Кто, если не мы,
Сможет встать с колен?
Кто, если не мы,
Сможет нас спасти?
Кто, если не мы,
Скажет твердо: "НЕТ"?
Кто, если не мы?"Кто, если не мы?" (группа "Ничего хорошего")
И все, что вложено подростком в эту музыку, мы выбрасываем из своей жизни, когда требуем выключить "это". И вместе с музыкой отталкиваем от себя и подростка, продолжаем увеличивать пропасть, которая нас разделяет. И все потому, что нас не устраивает внешняя форма, в которой это подается. Форма идет вразрез с нашими представлениями о том, какой должна быть хорошая музыка. А может быть, хорошая музыка только музыка классическая? Бах, Бетховен, Моцарт? Но пока классика говорит на другом языке, к ней нужно прийти, а путь не близок.
А нам хорошо бы попробовать понять язык подростка. А для этого можно начать с очевидных вопросов. Спросить: "Что ты находишь в этой группе? Чем они тебе нравятся?" Но только тонко, аккуратно. Ведь нам легко с позиции родителя быстро обезоружить его, показать ничтожность его аргументов. Да, мы можем это сделать,
потому что нам проще формулировать свои мысли, аргументировать их, мы умеем защищать свое мнение. Но сейчас нужно другое! Если нам повезет, если мы будем достойны, чтобы нам доверились, то произойдет нечто крайне важное – сын или дочь, как сможет, будет делиться с нами тем, что важно для него, что дорого в его жизни. И давайте не будем ожидать искрометных фраз, высокопарного слога. Мы должны быть счастливы, что это произошло. Это начало пути друг к другу. И как бы это ни звучало странно, но увлечения подростка, порой нам непонятные, в том числе современными течениями в музыке, – это мостик, по которому мы можем добраться до того, что сейчас волнует его, до важных для него вопросов. Это мостик, перекинутый с нашего берега на его берег.
Но современная музыка такая разная, в ней столько различных течений и стилей. И как в них разобраться, с чего начать, совершенно непонятно. Вполне логично предположить, что каждый современный стиль и жанр обладает своими отличительными особенностями. А если наш подросток слушает группы преимущественно одного стиля, то очень вероятно, что в них он находит то, чего в данный момент ему не хватает. Очень многие стили принадлежат определенным субкультурам и молодежным течениям со своей идеологией и образом жизни. Но описание молодежных субкультур выходит за рамки данной статьи, и поэтому давайте обратимся только к музыке и рассмотрим некоторые наиболее яркие течения.
Например, музыка панк-рока – это явный протест, вызов устоям и нормам общества. Желание быть не таким, как все остальные, не быть безвольной "овцой в стаде". Через панк-рок проходит большинство юношей в подростковом возрасте, потому что им внутренне необходимо разрушить до основания иерархию жизненных ценностей родителей, чтобы выстроить ее заново самостоятельно. Это происходит потому, что в детстве они принимают ценности своей семьи неосознанно, сейчас же надо прийти к ним уже сознательно. Помочь в этом процессе мы можем, предоставляя подростку большую свободу выбора, но находясь при этом рядом с ним.
Или другой вариант – течение RnB (Rich and Beauty, богатые и красивые). Наиболее точно его можно охарактеризовать девизом "Бери от жизни все". Это желание всегда быть первыми, успешными и знаменитыми, нравиться остальным, при этом совершенно не заглядывая в будущее, живя только сегодняшним днем.
А если наш "малыш" слушает dead metal, gothic metal и другие жесткие и агрессивные стили, то, возможно, так он выплескивает агрессию, которая не может найти более конструктивные формы для своего выражения и трансформации. Возможно, школа или его окружение оказывают на подростка излишнее давление, и тогда музыка становится спасительным "клапаном", разряжающим "давление" внутреннее. У подростка может быть достаточно много агрессивной энергии, и тогда наша задача – найти адекватные способы для работы с ней. Могут помочь и занятия альпинизмом, катание на роликах, футбол.
Но все это окажется малоэффективным, если у нас самих не будет внутреннего противовеса. Проще говоря, в нас самих должен быть прочный фундамент, настоящая и страстная любовь к музыке, живописи, театру или любому другому виду искусства. Тогда нам будет что ему передать! Да, наш портрет не висит у него на стене рядом с постерами кумиров. Но это еще не означает, что он не берет с нас пример. Берет, и еще какой! А любим ли мы сами что-нибудь так, чтобы увлечь его не нравоучениями и нотациями, а своим примером?
А еще нам важно понять одну простую истину: наш подросток стал другим! Хотя, возможно, мы не успели этого заметить, но мы уже не имеем права принуждать и склонять его к нашему мнению в одностороннем порядке. Он стремится стать индивидуальностью, набирает силу независимый от нас взрослый человек. А потому пора бы нам понять, что меняться теперь нужно нам. Мы должны перестать смотреть на него как на ребенка. И что еще труднее, должны перестать считать его своим. Конечно, он будет нашим сыном или дочерью всегда, сколько бы лет ему ни исполнилось, но теперь в наших с ним отношениях наступает важный период. Мы должны стать его другом, советчиком на пути решений сложных проблем и выборов. А это можно сделать в условиях равноправия и учета взаимных интересов. Уже нет необходимости, как прежде, "кормить" его нашей опекой и заботой в таком же объеме, как и прежде. Теперь настало время иной пищи, которую ничем не заменишь.
Хотим закончить этот рассказ историей одной нашей знакомой девушки, которая в свои 16 лет сменила не одну дюжину любимых исполнителей и групп. Ее плеер послушал много, от сентиментальных, пронзительных песен про безответную любовь до панк-рока. Но ее отец – большой фанат Высоцкого. И сейчас, когда она берет гитару и начинает петь то песни Владимира Семеновича, то песни собственного сочинения, нам спокойно за нее. У нее есть с кого брать пример.
Конечно, первые шаги навстречу друг другу всегда трудны, ведь нужно преодолевать собственные границы, но поверьте, дело того стоит! Ведь наградой станет особая и ни с чем не сравнимая радость взаимного узнавания. И кому, как не нам, первыми делать эти шаги?
Дети и книга
"Значит, нужные книги ты в детстве читал"
Татьяна Курбатова, руководитель детского отделения философской школы "Новый Акрополь"
В детстве я мечтала быть Женькой из "Тимура и его команды" – Женькой, которая умела хранить тайны, помогала всем, кому нужна была хоть какая-то помощь; Женькой, у которой был настоящий штаб, со штурвалом и тайной системой оповещения, а еще – настоящие друзья. Я даже расстраивалась из-за того, что сейчас не война, потому что все то, что происходило с Женькой, по моему глубокому убеждению, могло происходить только во время войны.
Я страдала от того, что негде совершать подвиги, что нет в реальной жизни приключений, о них пишут лишь в книгах. Я успокаивала себя этим, а внутри все равно жила какая-то надежда, щемило и трепетало сердце: может быть, все еще сбудется. Странно, но сбылось это через много-много лет, когда волей судьбы или случая (что, впрочем, одно и то же) я стала работать с детьми. Ожили детские мечты, и очень сильно захотелось, чтобы мальчишки и девчонки, которые сегодня читают, или, скорее, не читают "Тимура", тоже пережили эти приключения, и чтобы мудрые взрослые, которые всегда знают, как надо и как не надо, не воспитывали словами, а стали, наконец, друзьями, показали пример, зажгли желанием быть такими же. Захотелось, чтобы у них было приключение, которое изменит больше, чем любые слова воспитателя, потому что появится возможность получить свой опыт, который ценнее и важнее любого другого.
Все, о чем написано ниже, происходило на самом деле. Это был не первый и не последний выезд с детьми на природу Детской студии "Камелот". Он был "сотворен" (трудно подобрать другое слово) взрослыми, которые не играли роли, а видели осуществленными мечты о "Тимуре", о "Двух капитанах", о рыцарских турнирах, об острове сокровищ или о каком-то другом Острове.
* * *
Зазвонил телефон, Пашка снял трубку.
– Але, смотрел только что по телеку "Синдикат-2"? – он сразу узнал голос Виталика.
– Смотрел.
Минут десять они общались на эту волнующую обоих тему. Потом Виталик спросил:
– А сейчас что делаешь?
– Ничего. Наверное, гулять пойду.
– Приходи в гости, мне новую игру купили. Там двенадцать ступеней. Еще не разобрался в правилах, но клево.
– Ладно, приду.
Было начало лета. Школьный год, шестой уже, остался позади вместе с домашними заданиями и уроками. Наконец-то можно было наиграться в компьютерные игры, от которых родители упорно отгоняли весь учебный год. Пашка с Виталиком не вылезали из-за компьютера уже неделю, но было совершенно очевидно, что это им не надоело.
Новая игра пришлась обоим по вкусу. Очередной супермен, весь обвешанный оружием, был загнан на высотный дом, шел по краю кровли, перепрыгивал с крыши на крышу, искал выходы из бесчисленных лабиринтов, периодически выпуская автоматные очереди. Мальчишки услышали, как в двери повернулся ключ. Они посмотрели на часы: семь вечера.
– Вот это да, – сказал Пашка, – А как будто только что начали. – Он вежливо поздоровался с Виталькиной мамой и вскоре засобирался домой.
У двери Виталик спросил:
– Завтра придешь? Или на дачу?
– Завтра? Завтра что, суббота? Нет, мы не на дачу. Мама хочет отвезти меня на какие-то спортивные занятия в лес. В общем, я ничего не знаю, она сказала, что там, где она работает, есть Детская студия, и все на выходные едут в лес. Говорит, будет интересно.
– Да ну, лучше на дачу, там хоть на велике можно покататься.
– Ладно, один раз съезжу, посмотрю. А в воскресенье вечером позвоню.
Дома Пашку ждал сюрприз. Мама купила ему рюкзак. Не какой-нибудь маленький, с каким в школу ходят, а настоящий походный. Она быстро собрала и сложила на диван вещи, которые необходимо было взять с собой: спальник, три чистые футболки, две пары джинсов, резиновые сапоги, несколько пар носков, свитер, кроссовки, зубная щетка, паста и кепка от солнца.
– Что, все это брать с собой?! – возмутился Пашка.
– Да, и уложи, пожалуйста, аккуратно, – попросила мама и ушла на кухню готовить ужин.
Пашка не удержался и распаковал спальник. Он расстегнул молнию, залез внутрь, застегнулся и пролежал несколько минут на полу, почувствовав, как ему удобно. Родители часто пользовались этим спальником, но самому Пашке этого делать никогда не приходилось – его с ночевкой в лес никогда не брали. Ну что ж, нужно собирать рюкзак. Как ни странно, спальник никак не хотел залезать в тот мешок, из которого только что был вынут. Казалось, он увеличился в размерах раза в четыре. Пашка попробовал и так, и этак – не выходило. "Что ж, – решил он, – рюкзак большой, и так поместится". На его удивление, когда он запихнул спальник, места в рюкзаке почти не осталось. "Ну да ладно, – подумал Пашка, – футболку возьмем одну, носки тоже одни, вторые джинсы вообще ни к чему, а уж резиновые сапоги?! – жара ведь на улице".
– Все упаковал? – донесся голос мамы из кухни. – Ой! Мы с тобой про KЛMH забыли".
– Про что забыли?
– Кружка, ложка, миска, нож, – ответила мама и через минуту была в комнате с двойным "комплектом".
– Да, красиво, живописно даже, – сказала она, взглянув на рюкзак, из которого высовывался спальник, а с другой стороны торчала футболка. – Остальное не помещается?
– Да оно просто не нужно!
– Ты возьми все, пожалуйста, пригодится, – как-то слишком мягко сказала мама.
– Не поместится же!
– Давай попробуем вместе.
Как ловко все у мамы получалось, как будто она знала какой-то секрет. Спальник стал маленьким и легко залез в приготовленный для него мешок. Все вещи мама завернула в целлофановые пакеты и один за другим уложила их в рюкзак. Пашка попробовал опротестовать вторые джинсы; главный его довод состоял в том, что он уже не маленький и не собирается пачкаться. Но увидев, что даже после того, как были уложены все вещи, еще оставалось место, сдался. Ему хотелось, чтобы рюкзак непременно был полным и тяжелым.
Довольный вечерней процедурой сборов, Пашка лег спать.
Вставать пришлось рано, но не терпелось поскорее надеть рюкзак, поэтому он был очень дисциплинирован, позавтракал быстрее мамы и даже помыл посуду.
Они приехали на вокзал, где их уже ждали какие-то незнакомые Пашке взрослые и несколько мальчишек его возраста. Общительный Пашка быстро со всеми перезнакомился. Больше всего ему понравился Лешка – он мало говорил, но как-то толково и по делу. В электричке кто-то из взрослых затеял игру "Контакт". Пашка вовсе не собирался играть, ему хотелось привлечь внимание Лешки, и он уже несколько раз затевал разговор о компьютерных играх, чтобы рассказать, как они с Виталиком за один день дошли до четвертого уровня. Но Лешка был увлечен игрой. Пашка отвернулся, несколько минут смотрел в окно, а потом прислушался и… не заметил, как стал играть вместе с остальными.
Доехали быстро, а потом долго-долго шли по полю. Рюкзак уже не казался таким легким, как в начале пути, но на душе было радостно от неизвестности и новизны, от ветерка, освежающего лицо, от аромата луговых трав.
Пришли на большую поляну. Пашка заметил, что их не так уж и мало. В этот момент к ним подошли трое взрослых, ребята всех знали и называли по именам. Один из них, высокий, с бородой, Сергей, заметил Пашку: "Новенький? Первый раз?" Он кивнул. "Леш, расскажи Павлу, что и как, и возьми его к себе в палатку". Лешка явно был лидером; позднее выяснилось, что он капитан команды. Пока размещались по палаткам, Пашка ощутил, что страшно голоден, и обрадовался тому, что предусмотрительно взял два бутерброда – себе и маме, но теперь был готов поделиться одним с Лешкой.
– Один есть будешь? – спросил неизвестно откуда возникший Сергей. – До обеда полчаса. Сможешь потерпеть? Или придется разделить твои бутерброды на всех. Это будет справедливо, согласен?
Пашка покраснел до кончиков ушей. Внутри боролись несколько чувств. Было обидно, ведь он не собирался есть один. Но теперь, после прозвучавших слов, понял, как нелепо выглядели бы они вдвоем с Лешкой жующими. Но он же хотел как лучше!
За обедом Сергей рассказал, что сейчас у них будет час свободного времени. Они могут побегать, осмотреть окрестности, сходить к реке, распаковать рюкзаки. Но обязательно все должны собраться на поляне, как только услышат звук рога. Зачем? Почему? Это было Пашке непонятно, но он смотрел на ребят: мальчишки и девчонки не сильно удивлялись происходящему, и он попробовал сделать то же самое.
Они все вместе успели сгонять к реке, вернуться обратно, выпросить на кухне холодной воды для всех. И вдруг Пашка увидел человека, который был одет в черные брюки и черную водолазку, поверх которой был накинут малиновый плащ. На голове у него была кожаная повязка, а в руке он держал самый настоящий рог. Пашка никогда раньше не видел рога, но почему-то догадался, что этот – настоящий. Человек спокойно прошел через лагерь, остановился у флагштока и трижды протрубил. Дети потянулись к тому месту, где стоял рыцарь – это слово произнес кто-то из ребят. Когда все собрались, рыцарь протрубил еще раз, и неожиданно откуда-то из-за горы вышел человек в белом плаще. "Сказка какая-то", – хотел было рассмеяться Пашка, но человек задал вопрос, и воздухе повисла тишина.
– Вы знаете, что такое Камелот? Это таинственный остров, на котором когда-то жили настоящие рыцари и дамы, остров Короля Артура и его верных двенадцати рыцарей, которые раз в год собирались вокруг Круглого стола. Одно слово "рыцарь" говорило само за себя: он должен был быть честен, благороден и отважен. Те, кто принадлежал Камелоту, приходили на помощь всем нуждающимся, приносили мир и отстаивали справедливость.
Смеяться уже не хотелось. В голосе говорившего (Пашка назвал его главным рыцарем, а потом решил, что он не просто рыцарь, а настоящий Король) звучала уверенность и сила, а за словами слышалась правда. Пашка вслушивался, пытаясь все запомнить и от этого ничего не запоминая. Но одна фраза врезалась ему в память: "Если вы хотите найти настоящих друзей, если хотите проверить, храбры вы или трусливы, если хотите приключений и подвигов, если хотите чуть-чуть стать похожими на рыцарей и дам Камелота, – у вас есть такая возможность". Пашке хотелось.
А дальше все завертелось, понеслось в каком-то немыслимом круговороте. Сначала они всей командой выполняли первое задание Короля – прорубали ступени в высоком холме, чтобы по ним можно было пониматься к лагерю. Рыцари всегда преображали то место, в которое попадали. Было тяжело, кто-то отлынивал. Тогда Сергей (на нем теперь был тоже малиновый плащ, и держался он как-то строже, чем часом раньше, и уже не хотелось называть его просто Сергеем) предложил делать работу по очереди: одни отдыхают, другие работают лопатами. А девчонки носили от реки камни и клали на образовавшиеся ступени. И какое было счастье, когда проходившие мимо несколько раз похвалили их!