Мне здесь нет надобности опять подробно останавливаться на опасностях, которыми грозят здоровью онанизм и половые эксцессы. Однако, я должен еще раз указать на то, что врач должен остерегаться от преувеличения этих опасностей, переоценка которых в особенности находит себе место в так называемых популярных брошюрах. Ребенок, который при онанизме или после него весь отдается чувству раскаяния, мучает себя попрёками за совершенный скверный проступок и охвачен страхом за последствия этого проступка, – такой ребёнок может впасть в тяжелое состояние ипохондрии и надолго и серьезно расстроить себе здоровье. Именно такое состояние я наблюдал у юношей и девушек в возрасте 16-ти лет и старше. Оно может охватить и в более старшем возрасте, даже долго после того, как онанирование прекратилось, только потому, что самовнушением молодые люди непрерывно поддерживают в себе страх за дурные последствия прежнего онанизма. Ничто так не требует такта от врача, как оценка случаев онанизма. Рискуя даже вызвать негодование проповедников морали, я заявляю, что предпочтительнее во многих случаях разрешать молодым людям онанизм, чем разрисовывать его последствия чернейшими красками. Ведь онанизмом занимаются те несчастные существа, которые охвачены чрезмерной половой чувствительностью и не могут удовлетворить своей страсти потому, что по тем или иным причинам им недоступна любовь женщины, а от продажной любви их удерживает вполне понятная боязнь заражения. И кто видел таких индивидуумов, всё снова и снова прибегающих к онанизму, несмотря на глубокое убеждение в его безнравственности и вредности, несмотря на прекрасные качества их характера, тот лучше сделает, если не решаясь, может быть, на прямой совет онанировать, молчаливо всё-таки допустит его. Рисовать же ужасы онанизма перед такими несчастными, – значит вызвать у них тяжелые душевные состояния, значит, может быть, довести их до самоубийства. Необходимо поэтому возможно меньше пугать больного ужасными последствиями онанизма.
Очень важно, при посвящении ребёнка в область половой жизни, не забывать тех явлений её, которые вызывают в детях, находящихся в процессе созревания, не то любопытство, не то страх, как, например, поллюции и менструации. Надо всегда иметь в виду самочувствие девушки, никогда не слыхавшей о менструациях и увидевшей в один прекрасный день кровь, сочащуюся с половых органов; или мальчика, не посвященного в явления поллюции и заметившего в одну прекрасную ночь истечение семени; или детей, внезапно замечающих непонятные для них признаки зрелости, как рост волос, одно появление которых беспокоит многих детей, несмотря на то, что к этому времени они часто узнают от товарищей их смысл и значение.
Ко всем этим данным гигиенического характера, которые нужно класть в основу полового просвещения, необходимо прибавить и моменты из области этической. Если верно, что в жизни нельзя всегда резать безусловную правду, то это еще не значит, что можно присвоить себе право, без всякой нужды опутать ребёнка ложью. В особенности опасна сказка об аисте или детском пруде, сказка, рассказываемая часто тогда, когда ребёнок уже успел со стороны давно узнать правду. Мне вспоминается семилетняя девочка, которой мать все твердила историю об аисте, тогда как эта девочка играла с другими детьми в "папу-маму" и выказывала при этом сравнительно точное знакомство с явлениями размножения человеческого рода. И вполне понятным становится сообщение одной женщины, что она потеряла всякое доверие к своей матери с того самого момента, когда она, будучи ребёнком, уличила свою мать во лжи, потому что подруги рассказывали ей правду о половой жизни. Разумеется, этим вовсе не сказано, что нужно изъять из обращения сказку об аисте или другие, подобные ей. С таким же основанием можно было бы в конце концов признать вредными все сказки. Многие, впрочем, думают, что сказки можно рассказывать детям лишь до тех пор, пока они смотрят на всё, как на сказку. Но стоить вспомнить своё собственное детство, чтобы понять, как трудно разобраться в этой явной игре детской фантазии Может ли ребёнок увидеть в сказке ложь даже тогда, когда он начинает сомневаться в развертываемых ею событиях? Конечно, нет! И вот почему мне кажется, что полным устранением сказок об аисте можно нанести только духовный ущерб ребёнку, если его фантазия не постарается заменить ему этих сказок каким-нибудь другим поэтическим вымыслом. Требовать следует только одного: нельзя долго настаивать на этих сказках, представляя их реальной действительностью, и когда развитие ребёнка достигло значительных успехов, тогда ничего лучшего не остается, как совершенно оставить в покое всю истории с аистом. Здравый смысл и этические требования обязывают к тому, чтобы ребёнку во время была сообщена в тактичной и доступной форме правда обо всех явлениях размножения.
Это желательно уже по одному тому, что та форма, в которую могут вылиться всякие объяснения этого свойства со стороны других детей, вконец способно подорвать правильное представление о половой жизни человека. Но ребёнок мог бы с успехом давать должный отпор всем грязным толкованиям товарищей, если бы родители позаботились во время ознакомить своих детей с этой серьезнейшей стороной человеческой жизни; наоборот, всякое длительное игнорирование половой жизни отнимает у ребёнка всякую способность что-нибудь возразить против грязных россказней.
Необходимо также хорошенько растолковать ребёнку значение тех опасностей, о которых я говорил выше, на стр. 164. Я упоминал там о том, что 13-летний мальчик, нечистоплотно обращающейся с 12-летней девочкой, должен при известных обстоятельствах подлежать наказанию. Необходимые разъяснения в этой области желательны как для детей, только что упомянутого возраста, так и для более взрослых. Громадное количество людей совершенно незнакомы с уложением о наказаниях за преступления этого рода. Я знал одного ненормального в половом отношении молодого человека, который проделывал над 13-летними мальчиками следующее. Он отправлялся в баню, брал с собой в номер мальчика, и, как бы в шутку, связывал ему руки. Он испытывал при этом половое возбуждение, доходившее иногда до эякуляции. Последняя наступала в особенности тогда, когда он притрагивался к голому телу мальчика, даже не к половым органам его. Он не имел никакого представления о том, что он подлежит строгому взысканию по § 176 п. 2 (германского уголовного уложения, – прим. пер.) и был несказанно удивлен, когда я ему разъяснил, чем грозят ему его поступки.
Перехожу к соображениям социального и экономического характера. Они тесно связаны с вопросами гигиены, но отчасти подлежат отдельному разбору. Для всякого ясно, что незаконное половое общение влечет за собой тяжелые последствия общественного характера, особенно опасные для женщины, хотя в значительной степени существующие и для мужчины. Взять хотя бы внебрачную беременность. Разумеется, значение такой беременности различно для разных социальных слоев и классов, как и для разных стран и местностей. Например, среди батраков в деревне добрачное половое общение и даже добрачное рождение ребёнка далеко не имеет такого значения, как в старых патриархальных крестьянских семьях. В свою очередь класс служащих в городе смотрит на внебрачное общение гораздо серьезнее, чем в деревне. Дальше, добрачное половое общение с женщиной рассматривается в некоторых артистических кругах гораздо более равнодушно и просто, чем в других общественных слоях. Что же касается девушки высших классов, то для неё добрачная беременность равносильна общественной смерти. Однако, я и здесь знаю исключения, когда родившая до брака женщина из приличных или даже аристократических семей занимает довольно высокое общественное положение, даже тогда, когда она публично выступает в качестве Grande Cocotte. Если же такая женщина выделяется каким-нибудь талантом, например, если она выдающаяся художница, тогда ей всё прощается. Мы встречаем даже дам, в других случаях не находящих достаточно сильных слов, чтобы осудить развратность проституток и других несчастных созданий, и ищущих, однако, возможность, познакомиться с такими погибшими созданиями; дружбе с последними они придаюсь особую цепу и способны даже ею хвастать. Но в общем лишь немногим из падших женщин удается сохранить за собою какое-нибудь положение в обществе; большинство же женщин из высших классов, как только их незаконные связи становятся публичным достоянием, глубоко падают в общественном мнении и навсегда утрачивают свое социальное положение. Нельзя не считаться с этим обстоятельством. Правда, никакие разъяснения подчас не могут охранить девушку, – нельзя же, в самом деле, предположить, что девушка, отдающаяся мужчине, не знает, что последствием может явиться беременность.
Но если действительно обратить особое внимание на развитие девушки в области половых вопросов, если правильно поставить её общее половое воспитание, то это не может не служить охранительными моментами для девичьей чести. И такое половое просвещение не должно ограничиваться голым сообщением обо всех возможных опасностях, но должно, так сказать, войти в её плоть и кровь, чтобы совершенно механически и бессознательно определять её поступки в этой области. Нет сомнения, что именно таким образом воспитанная девушка будет в состоянии совершенно инстинктивно противостоять всем искушениям. Только воспитанием, не исчерпывающимся одними сведениями о половых опасностях, можно привить девушке наибольшую силу отпора, наибольшую сознательность с тем, чтобы она, как это, к сожалению часто бывает, не бросалась в первые открывшиеся объятия, не доверяла любовным уверениям первого встречного, который, может быть, в момент признания сам верует в свою страсть. В плоть и кровь, как я сказал, должно войти всё, что связано с половым просвещением девушки, только тогда можно ожидать благоприятных результатов, тогда как воспитание, ограничивающееся случайным, бессистемным сообщением сведений, не имеет никакого значения. Может быть такой метод воспитания не одну девушку защитит от проституции, может быть, он даст защиту не одному ребёнку, мальчику и девочке, от преступных покушений педофилов. В равной мере такое воспитание ребёнка имеет значение для будущей жизни его, в особенности, когда речь идет о девушке. Бессознательной и неопытной вступает часто девушка в брак. Она доверяется мужчине, которого она едва-едва знает. Родители тоже часто удовлетворяются поверхностными сообщениями о личности будущих мужей своих дочерей. Им кажется неудобным хорошенько изучить прошлое жениха, девушка же совершенно не подготовлена к тому, чтобы проникнуться всей серьезностью своего шага, свей новизной положения, в которое она вдруг попадает, и в результате, девушки с закрытыми глазами часто отдаются мужчинам, больным венерическими болезнями.
Весьма важен вопрос о том, в каком именно возрасте следует приступить к половому просвещению ребёнка. Иные считают необходимым начать с тех соответствующих вопросов, которые ребёнок в самом раннем детстве уже начинает задавать, другие же считают нужным ждать до более позднего возраста. Обе точки зрения верны, но необходимо, чтобы содержание и форма разъяснений соответствовали возрасту того ребёнка, которому они даются. Молодому человеку, поступающему в университет, можно объяснить значение половых инфекций, по совершенно лишнее объяснять ему, что в брачном сожительстве рождаются дети. С другой стороны, нет никакого основания ребёнку, полюбопытствовавшему узнать, как появился на свет его младший братец, рассказывать о значении сифилиса и гонореи, но в соответствующей возрасту форме необходимо объяснить ему процесс рождения людей. В общем и целом следует установить, что биология и физиология размножения. т. е… все объективные явления размножения должны быть сообщены в раннем детстве, тогда как предостережения против онанизма должны быть сделаны в среднем между 13 и 14 годами жизни ребёнка, а предостережения против инфекционных половых заболеваний еще позже. Что касается мальчиков, то из практических целей, желательно разъяснить им всё значение венерических болезней к тому времени, когда он заканчивает курс средней школы. Соответствующее просвещение девушки, для которой особое значение имеют еще предостережения против беременности и проституции, должно также совпадать с моментом окончания школы. Этот школьный критерий должен существовать постольку, поскольку мы имеем в виду задачи школы в деле полового просвещения детей. Если же последнее правильно поставлено домашним воспитанием, тогда неприменимы никакие возрастные шаблоны, что надо считать наиболее правильным методом. Мать в состоянии разъяснить половые вопросы своей 12-ти или 13-летней дочери обстоятельнее и лучше, чем это может сделать школьный врач, учитель или учительница по отношению к 15-летней своей воспитаннице. В общем, по отношению к девочкам необходимо половое просвещение начать в более раннем возрасте, чем по отношению к мальчикам, по крайней мере, когда речь идет о разъяснениях из категорий субъективных явлений половой жизни.
Таким образом, мы в общем должны установить следующее:
Объективные явления половой области, могут быть разъяснены детям очень рано, даже намного раньше, чем наступают первые годы обычной половой зрелости; с субъективной же стороной этих явлений лучше подождать. Можно спросить, не лучше ли посвятить ребёнка во все субъективные опасности половой жизни еще до того, как могут наступить те явления, которые эти опасности вызывают, не будет ли тогда ребёнок заранее подготовлен и предупрежден? На самом деле в этом нет никакого преимущества, ибо ребёнок никак не в состоянии понять те опасности половой жизни, которых он сам каким-нибудь образом не ощущал. Вот почему мне кажется более правильным ждать с этими разъяснениями до конца второго периода детства. Надо принять, конечно, во внимание, что некоторые признаки половой зрелости, как мы видели выше, могут наступить к такому времени, когда ребёнок их еще совсем не разумеет, и что, например, поллюция и менструация далеко не имеют того значения, которое им приписывают. По этому поводу я хочу заметить, что для задач полового воспитания не важно, когда именно наступают эти первые симптомы половой зрелости; нужно считаться лишь с вопросом о том, когда являются первые половые ощущения, которые необходимо отделить от бессознательных чисто симптоматических явлений. Важно не то, что у ребёнка созрело семя в яичках, важно лишь то влияние, которое это явление производит на психическую жизнь ребёнка. Поэтому необходимо изучить эту психику, как она проявляется в отдельных конкретных случаях.
Вопрос о том, кто именно должен на себя взять задачу полового воспитания, тоже подлежишь обсуждению.
Он тесно связан с тем, по какому поводу и в каком возрасте это воспитание начинается. Но половому просвещению должно быть место и в школе, и дома. Некоторые хотят по возможности всё, другие по крайней мере кое-что оставлять школе. Последнее мне кажется наиболее правильным.
Что касается чисто биологических исследований, в особенности в мире животных и растений, то они могут сделаться предметом преподавания только в школе, и даже в первых годах второго периода детства. Это не исключает, разумеется, того, что отец, беседующий с сыном, мать, гуляющая с дочерью, могут пользоваться всяким удобным случаем, чтобы поговорить с ребёнком о тех же процессах. В школе эти специальные биологические сведения могут сообщаться на уроках ботаники и зоологии, или же, если в школьные программы входит, как особый предмет преподавания, биология, то на уроках последней. Преподавание гигиены, которому во многих школах уделяется место, здесь в виду не имеется, но и на уроках гигиены можно в виде введения еще раз остановиться на всех биологических процессах размножения. Что же касается учеников более старшего возраста, то для них школа может служить вполне приспособленным учреждением для сообщения необходимых сведений о половой жизни человека. Я не вижу, например, ничего неудобного в том, чтобы врач или школьный учитель подробно разъяснил всякому воспитаннику средней школы всё значение венерических болезней и повёл бы энергичную борьбу с тем взглядом, что все молодечество и удаль заключается будто бы в храбрых половых похождениях и частом половом общении.
Совершенно иначе обстоит дело с субъективными явлениями половой жизни более молодых детей. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы школа брала на себя обязанность предупреждать 12-летних девочек или 14-летних мальчиков об опасностях онанизма. Эта область полового просвещения детей должна быть приспособлена к индивидуальным особенностям каждого ребёнка, и школа поэтому абсолютно для этой роли не годится. Мы не должны принимать во внимание те случаи, когда тому или иному учителю удается создать между собою и своими воспитанниками исключительную атмосферу личного доверия, тогда ему удается, как родному отцу, или, если речь идет об учительнице, как родной матери, использовать свое личное влияние. Такие случаи бывают, но они так редки, – часто даже не по вине учителя, – что ни в коем случае нельзя рассматривать их как общее правило и на этом основании передать в руки школы дело полового просвещения. Необходимые разъяснения по поводу первых появившихся симптомов пробуждающейся половой жизни, будь то первые чувства и ощущения, или периферические явления, требуют такой индивидуализации, что ни учитель, ни учительница, имеющие в своем распоряжении от 30 до 50, или даже больше учеников, не могут справиться с такой задачей. Её может взять на себя исключительно такое лицо, которое вполне приобрело доверие ребёнка и серьезно изучило его индивидуальные особенности. Исключительно такому лицу удаётся воспользоваться каждым предложенным ребёнком вопросом, каждым другим подходящим случаем, чтобы осветить ту или иную область половых явлений. Преднамеренное же провоцирование поводов для бесед по этим вопросам, как это не может не быть в школе, чрезвычайно вредно, и даже тогда, когда этим поводом является обязательное изучение гигиены под руководством учителя или врача. Даже горячие сторонники преподавания гигиены в школах не решаются без оговорок утвердительно ответить на вопрос, вполне ли приспособлена школа для полового просвещения. Общегерманский съезд врачей 1908-го года принял поэтому по предложению Scheyer'a резолюцию, гласящую, что "обсуждение вопроса о содействии школы половому просвещению съезд считает преждевременным".