На основе рассмотренных выше предварительных предпосылок попробуем разобраться, что же может быть показателем качества высшего профессионального образования? Поскольку корневое понятие "образование" распространяется и на "образование" как результат (образованность), и на "образование" как образовательный процесс, позволяющий получить необходимый результат, то считаем необходимым понятие "качество образования" относится и к результату, и к процессу.
Нам импонирует подход профессора С.Д. Ильенковой, доктора экономических наук, определяющей качество образования как "востребованность полученных знаний в конкретных условиях их применения для достижения конкретной цели и повышения качества жизни. Качество знаний определяется их фундаментальностью, глубиной и востребованностью в работе после окончания обучения" [Ильенков, 2006]. Смущает лишь то, что качество одного явления определяется через качество другого (и третьего), содержание которых не раскрывается.
С.Д. Ильенкова выделяют 12 блоков показателей качества образования:
1) качество преподавательского состава;
2) состояние материально-технической базы учебного заведения;
3) мотивация преподавательского состава;
4) качество учебных программ;
5) качество студентов;
6) качество инфраструктуры;
7) качество знаний;
8) инновационная активность руководства;
9) внедрение процессных инноваций;
10) востребованность выпускников;
11) конкурентоспособность выпускников на рынке труда;
12) достижения выпускников.
Указанные показатели в основном, хотя бы и формально, вошли в систему менеджмента качества образования в вузах.
С.Д. Ильенкова подчеркивает, что "ключевой фигурой в образовательном процессе является преподаватель" [там же]. Поэтому политика обеспечения качества, – считает исследователь, – начинается с формирования преподавательского корпуса.
Но тогда, закономерно, поднимается вопрос, как определить качество преподавателя вуза. Мы исходим из того, что качество преподавателя -понятие комплексное, включающее, следующие основные показатели:
• уровень компетентности – знания и опыт в определенной области науки и практики;
• потребность и способность заниматься преподавательской деятельностью, владение основами психологии и педагогики высшей школы;
• известность в научном и профессиональном сообществе;
• научно-исследовательскую и публикационную активность;
• наличие научной школы.
Каждая из указанных составляющих понятия "качество преподавателя" может быть детализирована. Например, уровень компетентности определяется базовым образованием, последующим самообразованием, наличием ученой степени и звания; стажем педагогической работы; опытом практической работы в конкретной области.
Сложность определения показателей качества высшего профессионального образования состоит в том, что разные субъекты, так или иначе задействованные в образовательной системе, в понятие "качество образования" вкладывают совершенно разное содержание. Отсюда возникают и разные его показатели.
В общем случае можно выделить четыре обобщенных субъекта (заказчиков и потребителей образовательных услуг): личность (студент); производство; общество (государство); система образования. Такая "полисубъектность" является причиной конкуренции не только показателей качества, но и мотивов их достижения разными заинтересованными сторонами.
Вуз и органы управления образованием считают показателем качества образования уровень знаний, т.е. успеваемость, оценки.
Студенты под качеством образования понимают добавленную стоимость -разницу между стоимостью человека на рынке труда (потенциальный заработок до конца жизни) до и после завершения образовательной программы.
Работодатель оценивает качество образования выпускника по его вкладу в успех деятельности компании.
Есть еще класс оценок по характеристикам уровня преподавателей, которые используются в различных рейтингах: наукометрические индексы выпускников и преподавателей (например, индекс Хирша), объем выполняемых научно-исследовательских (НИР) и опытно-конструкторских работ (ОКР), выходным параметрам выпускников – их продвижение по карьерной лестнице и т.д. [Новиков А.М., Д.А. Новиков Д.А.].
С точки зрения рынка труда "качественное образование" вовсе не там, где лучше учат, и даже не там, где правильно оценивают. Оно там, где больше платят.
Одной из внутренних причин (и признаков) кризиса российской системы ВПО в последнее десятилетие стал подбор преподавателей – на уровне на кафедры и управленцев от образования – на уровне факультетов (или институтов) и университета в целом исходя не на основе критериев профессиональной компетентности и профессионализма, а на основе иных критериев – личной преданности и услужливости.
Системный кризис и его составляющие
В общем случае системным кризисом называется ситуация, когда система теряет внутренние потенции развития, адаптации, выбора решений и способности к адекватной реакции на окружающие явления.
При этом выход из кризиса, основанный на соблюдении выработанных правил игры невозможен, а их нарушение дает позитивный эффект только, если система разрушается ради истинных инноваций.
Когда наступает системный кризис в управлении, любые привычные оценки эффективности управления теряют смысл. Контроль над пассивным населением, мощная пропаганда, вертикаль власти, мощные репрессивные органы, поддержка олигархов не в состоянии обеспечить выход из кризиса.
Общие проблемы российской экономики известны. Назовем лишь некоторые признаки, характеризующие ситуацию как кризисную.
Российская экономика за последние 20 лет вернулась в доиндустриальную эпоху – таков масштаб утраты ее промышленного потенциала. Занятость в обрабатывающей промышленности сократилась вдвое, и сегодня ее доля в структуре занятости не превышает 9 %. Доля машиностроения в валовой добавленной стоимости почти неразличима – около 2%. За 2009-2010 годы Россия потеряла более 1 млн. рабочих мест именно в обрабатывающей промышленности. В стране есть регионы, в которых за последние 20 лет не было построено ни одного современного предприятия. Производительность в машиностроении за последние 10 лет снизилась в 6 раз. Средняя производительность труда в российской экономике составляет 6-10 % от показателей США. 14 % трудоспособного населения заняты в сфере оборонной и правоохранительной деятельности. При этом численность правоохранительных органов достигла 1,4 млн. человек и продолжает расти. Это те, кто не участвуют в производстве добавленной стоимости.
От переписи 2002 г. до переписи 2010 г. социальная структура российского общества не изменилась ни на процент: 20 % – элита и средний класс, 70 %
– ниже среднего, 10 % – за чертой бедности. Доходами выше 90 тысяч рублей на семью располагают не менее 15 % населения. 76 % населения тратят на еду и обязательные платежи 2/3 семейного бюджета. 75 % населения России не могут себе позволить уехать в отпуск даже на территории страны. 35 % населения в трудоспособном возрасте готовы немедленно уехать из страны на заработки или на постоянное место жительства, если им представится реальная на то возможность. Страну только за последние годы покинуло более 2-х млн. квалифицированных специалистов – что превышает аналогичные потери за период Гражданской войны. И "утечка мозгов" продолжается.
В России к 2016 г., будет существенно затронут реальный сектор экономики, когда возникнет ситуация кадрового дисбаланса – в реальном секторе экономики ощутит дефицит рабочей силы в 10 млн. человек.
Сейчас в России около 2-х млн. официальных безработных. Добавка к ним еще 100 тыс. безработных преподавателей вузов составит менее 5 %, что для властей является весьма несущественной добавкой. Но для преподавательского корпуса, да и для отечественной высшей школы – это очень чувствительно. Да и для общества в целом удар по отечественной высшей школе будет весьма чувствительным.
Выше говорилось о качестве высшего профессионального образования. Сейчас большинство образовательных программ из года успешно проходят процедуру аккредитации. Эти процедуры, как знают многие работники вузы принимавшие в них участие, весьма сложны, сопровождаются многочисленными и скрупулезными проверками, выполняемыми Рособрнадзором. И каков результат?
С одной стороны, как отмечает А.В. Белоцерковский, "мы слышим с разных трибун, что значительное количество вузов нужно закрыть, поскольку они занимаются профанацией образования, а с другой стороны, получается, что большинство реализуемых образовательных программ соответствует государственным нормам качества, установленным образовательным стандартом" [Белоцерковский, 2011, с. 5]. Автор приходит к выводу, согласно которому нужно или коренным образом менять государственные образовательные стандарты, или придумывать иные процедуры контроля качества образования.
Но уже не вызывает сомнений, что коррумпированная сверху донизу система управления (и ВПО – не исключение) не в состоянии изменить сама себя. Любые проверки, самые "суровые" процедуры лицензирования и аккредитации (если только это не показательная акция "публичной порки" администрации вуза) дают предсказуемый результат, меняется лишь его "цена".
Трудно не согласиться с мнением доктора физико-математических наук, профессора Московского физико-технического института (МФТИ) Г.Г. Малинецкого о сегодняшней ситуации в отечественной системе ВПО: "Нынешнее российское образование – это образование в условиях катастрофы. И сценарий катастрофы такой же, как во многих других сложных системах, изучаемых синергетикой. Сначала в системе нарушаются пропорции. (Вспомните про бум "юристов" и "экономистов" в течение многих лет.). Потом рвутся связи (лежащей на боку промышленности инженеры сплошь и рядом не нужны, а если нужны, то немногие предприятия могут им платить зарплату, имеющую сходство с прожиточным минимумом… Поэтому большинство вузов России готовит специалистов в "ни куда"). И, наконец, рушатся сами элементы – вузы, школы, трудовая этика" [Малинецкий, 2006, с. 25].
Таким образом, многочисленные признаки свидетельствуют о системном кризисе отечественного высшего профессионального образования. Каковы же стратегические пути, какие концептуальные решения, намечаются для выхода из сложившейся ситуации? Что ждать каждому отдельному преподавателю вуза от этих решений, как строить свою судьбу?
Концепция развития образования в России и перспективы отечественной высшей школы
"Писатель: Да прекратите вы эту социологическую истерику! Неужели вы сами способны поверить в эти сказки?
Профессор: В страшные сказки я верю!
В добрые – нет. А в страшные – сколько угодно!"
А. Стругацкий, Б. Стругацкий. "Сталкер"
"Спасение утопающих – дело рук самих
утопающих" Козьма Прутков
Надвигающая новая волна кризиса в экономике стимулировала возникновение мощных динамических процессов в российском обществе, которые пришли на смену застойным явлениям. Проблемы управления этими динамическими процессами, затрагивающими огромные человеческие массы в масштабах страны, ныне выходят на ведущее место. Поэтому на самом верху властных структур сейчас принято писать разнообразные стратегические планы: концепцию развития страны ("Концепция 2020"); концепции (а затем – и Программы) развития российского образования.
Канула в века декларативная Концепция федеральной целевой программы развития российского образования на 2006-2011 гг. [Концепция…, 2005] и разработанная на ее основе не менее декларативная Федеральная программа развития образования на указанную пятилетку [Федеральная целевая ., 2005].
На смену ей "спущена" новая Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2011-2015 гг., утвержденная в феврале 2011 г. (обозначается далее как "Концепция") [Концепция …, 2011]. На нее то и обратим внимание при рассмотрении перспектив российской высшей школы.
В опубликованном тексте "Концепции" открыто говорится о возможности сокращения общего числа вузов, оговаривая его условием "увеличения численности студентов, получающих качественное высшее образование с использованием современного лабораторного оборудования, в федеральных и национальных исследовательских университетах" [там же, с. 9].
Вероятно, предполагается, что число студентов в центральных (федеральных и исследовательских) университета пополнится за счет закрытия провинциальных ("слабых") вузов. Авторы "Концепции" не рассматривают последствий, если указанное условие не будет выполнено. А причины его не выполнения просты – отсутствие у родителей финансовой возможности учить свое "чадо" в другом городе или даже регионе, зачастую весьма удаленном от их места жительства. Но не вызывает сомнений, что власти останутся верны генеральному курсу – сокращению числа вузов, финансируемых из бюджета. А значит – сокращения преподавателей.
В "Концепции" предполагается введение государственного задания (на выпуск вузами специалистов), которое бы учитывало "потребности инновационной экономики и необходимость обучения в полнокомплектных студенческих группах за счет средств соответствующего бюджета на получение высшего образования" [Концепция …, 2011, с. 10]. По сути, признается необходимость планирования подготовки специалистов. И это уже шаг вперед. Ведь еще недавно, в Концепции предыдущей Федеральной целевой программы развития образования (на 2006-2010 гг.) говорилось о риске некорректного определения потребностей экономики в специалистах [Концепция …, 2005]. Авторы нынешней "Концепции" говорят о том, что введение госзадания потребуется (всего лишь!) внесение "соответствующих изменений в Закон об образовании" [Концепция …, 2011, с. 9].
Упоминавшийся уже Федеральный закон № 83 от 8.05.2010 г. (об автономных, бюджетных и казённых учреждениях) вызовет тяжелейшие разрушения в социальной сфере, в том числе в отечественной системе ВПО.
Закон фактически превращает бюджетные вузы в коммерческие организации, главной целью которых станет извлечение дохода. В результате качество образования ещё более упадёт. Закон предполагает финансирование вузов (как и других учреждений) путём предоставления им государственных и муниципальных заданий – госзаказов. Распределять эти задания будут чиновники. Поэтому можно прогнозировать рост коррупции в стране. Технология действующей власти в этом смысле хорошо известна: "распил" плюс "откат".
Система госзаданий резко облегчает "реструктуризацию" бюджетных учреждений: нет задания – нет учреждения. Вузы исподволь готовятся к этому – осуществляется преобразование университетских факультетов – в наделенные "экономической самостоятельностью" институты, возглавляемые уже не деканом, а директором; прорабатываются вопросы "зарабатывания денег" каждым институтом.
В новой "Концепции" признается, что "высшая школа не сможет в полной мере противостоять последствиям сложившейся демографической ситуации, а в перспективе не готова к ее позитивным изменениям" [там же, с. 12]. Понятно, что самостоятельно, без участия государства, высшая школа не справится с "демографической ямой". Но не понятно, о каких "позитивных изменениях" демографической ситуации говорят авторы новой "Концепции".
Дна "демографической ямы" вузы достигнут в 2016 г., и лишь затем начнется очень постепенное увеличение числа выпускников школы. Руководство Минобразования признает, что демографический кризис будут продолжаться до 2020 г. [Фурсенко: Студентов станет…, 2010]. Но к этому времени 70 % государственных вузов будет закрыто, а их преподавательский корпус -практически потерян! И в чем же должна состоять "готовность" отечественной системы ВПО к "позитивным изменениям демографической ситуации"?
Есть в "Концепции" и реальная оценка ситуации, к которой целенаправленно ведет вектор реформирования ВПО: "В связи со значительной численностью высвободившихся работников высшего профессионального образования повысится уровень безработицы, что не только спровоцирует серьезную социальную напряженность в российском обществе, но и нанесет серьезный урон кадровому потенциалу отечественного образования" [Концепция …, 2011, с. 10-11]. Опять – лишь констатация проблемы, но нет конструктивных предложений. И все сводится только к "последовательному продолжению курса реформ". Так что, уважаемые преподаватели высшей школы, остается вспомнить известное высказывание Козьмы Пруткова о спасении утопающих.
В результате проводимых реформ понятие многоуровневого образования сведено к увеличению доли бакалавров в общем числе выпускников высшей школы. Всем понятно, что провозглашаемое в "Концепции" обеспечение "полномасштабного перехода" к бакалавриату, это – понижение уровня высшего образования в стране. В итоге уже подорванный человеческий потенциал России будет ещё более разрушен.
В "Концепции", по сути, признается, что основная задача образования, в том числе системы образования ВПО – зарабатывание денег в условиях рынка, оказание "образовательных услуг". Но совершенно очевидно, что необходимо выделить понятие "образовательные услуги" и отделить его от понятия функции государства в области образования населения. На образовании лежит особая роль гаранта будущего, решающего фактора сохранения культуры.
Образование, образованность – это то, что остается в человеке после обучения, что дает ему равновесие, устойчивость, гармонию с миром и обществом. При этом огромную роль играют нравственные ориентиры. А "образовательные услуги" изначально ориентированы на утилитарные задачи: продвижение в карьере, достижении материальных благ.
Принято говорить, что новая экономика – это экономика знаний, подразумевая при этом так называемые "новые знания". Б.А. Соловьев обращает внимание на то, что основная масса таких "новых знаний" – это знания формально-технологические, "фактологические", имеющие весьма короткий (или ограниченный) жизненный цикл. А значит, – ограниченную ценность для жизни человека [Соловьев, 2008].
Не устаревают фундаментальные знания о законах устройства мироздания.
Не устаревают истинные знания о жизни: о её смысле, о её главных ценностях, о добре и зле в мире, о здоровом образе жизни и т. д.. Напротив, – считает исследователь, – "новации в этих знаниях часто приводят к печальным результатам, как для отдельных людей, для их сообществ, так и для Человечества в целом. Не так ли происходит сегодня в нашей экономике?" [там же]. И с этой мыслью трудно не согласиться.