В овальный зал первой вернулась Надежда Михайловна, пожилая мудрая учительница. Начиная с 70-х годов прошлого века, участвовала в новаторском движении. "Философ" уважал ее и любил общаться с нею. "Вот у кого надо спросить об учительском счастье!" – подумал он. Она почувствовала его внутренний зов и подошла.
– Вы же "философ" и хотите меня о чем-то спросить?
– Точнее, хочу попросить, Надежда Михайловна, сделать доброе дело. Видите, там сидит озадаченная юная коллега. Пожалуйста, подойдите к ней и скажите, в чем смысл учительского счастья. Она очень в этом нуждается!
– Хорошо… Она пробралась между стульев, и "философ" увидел, как удивилась юная коллега; вскочила и стоя выслушала волшебное нашёптывание мудрой учительницы.
Вошла "старая гвардия": Вадим Данилович, учитель литературы; Олег Николаевич, учитель физической культуры; Дмитрий Петрович, учитель математики. Видимо, они успели выкурить по две-три сигареты – внесли в овальный зал неприятный запах. Они продолжали начатый разговор, как догадался "философ", о том, надо или не надо уходить из школы. Дмитрий Петрович с жаром призывал своих коллег показать, на какое новаторство и творчество они способны. Но, по заключению "философа", его старания были тщетными.
Запах сигарет внесла в зал группа женщин.
Зал постепенно наполнялся.
"Философ" задержал мимо проходившего друга – учителя обществоведения Илью Степановича. Он считал его олицетворением честности и великодушия.
– Сделай одолжение, – сказал ему "философ".
– Слушаю, – ответил тот с доброжелательной улыбкой.
– Пожалуйста, поверь мне, это очень серьезно. Подойди к той юной учительнице и объясни, как важно, чтобы учитель проверял себя в человечности.
Веря, что друг не шутит, Илья Степанович подошел к юной коллеге, представился, даже пожал руку и поговорил. Девушка была озадачена вниманием, но довольна тем, с чем к ней подошли опытные учителя.
Время перерыва закончилось.
"Философ" оглянул зал: никто не воспользовался предложенной свободой, никто педсовет не покинул.
Василий Александрович объявил:
– Уважаемые коллеги, продолжаем работу педсовета. Теперь мы заслушаем сообщение об одном из драматических событий из жизни коллектива. Напоминаю, перед нами задача – определить перспективы развития нашей школы. Сообщение подготовил наш молодой коллега, учитель физики Георгий Леонович. Ему слово.
Георгий Леонович волновался. Ему впервые приходилось выступать перед всеми учителями школы. Он медленно подошел к трибуне, разложил бумаги, проверил видеотехнику. Затем внушил самому себе бодрость духа и начал.
Часть вторая
Учитель
– Уважаемые коллеги!
Я окончил факультет физики университета. Будучи студентом второго курса, увлёкся теорией квантовой механики. Поступил в аспирантуру. Имею научные публикации. Три года тому назад, студентом пятого курса, я начал работать у вас учителем физики.
Когда директор поручил мне подготовить данное сообщение, я, конечно, не знал, в какой мир мне придётся окунуться, и вовсе не предполагал, что эти два месяца поиска материалов, встречи и чтение нужных книг могут стать для меня действительно судьбоносными. Это потому, что я пришёл в школу не от любви к учительской профессии, а для подрабатывания. Но теперь уже боюсь, что моя судьба резко меняется. За эти два месяца я приобрёл уникальную практику и прошёл лучшие курсы повышения квалификации. Я оказался перед выбором и знаю, в пользу чего я это сделаю.
Хочу поблагодарить директора Василия Александровича за то, что он своим поручением столкнул меня с самим собой.
Какое же у меня получилось сообщение?
Может быть, для кого-то положения, которые я буду выдвигать, окажутся спорными; может быть, какие-то воспоминания и ссылки на факты для кого-то будут неудобными. Но в целом моё сообщение направлено на то, чтобы так же, как это случилось со мной, каждый из вас оказался перед необходимостью переосмыслить свои педагогические взгляды и обновить образовательную практику.
Обидно, что это не произошло несколько лет тому назад, когда учитель-мечтатель, о котором я буду рассказывать, находился среди вас, но будет хорошо, если произойдёт это хотя бы сейчас.
– Вы хотите сказать, что учитель-мечтатель – наш бывший коллега?
– А почему он ушёл из школы?
– Кто он и когда работал у нас?
– Да, он бывший ваш коллега. В качестве названия моего сообщения я выбрал одно слово и никакое другое прибавить к нему не смог: "Учитель". Вся сущность героя моего рассказа полностью совпадает с истинным смыслом этого слова: Душа, носитель и даритель Света.
– Кто же он?
– Я догадываюсь: он был учителем физики…
– А эпиграфом я взял фразу, произнесённую им же: "Родился, чтобы умереть Учителем". В каких обстоятельствах и контексте он её проронил, вы узнаете позже.
Он ушёл из этой школы четыре года тому назад, проработав здесь пятнадцать лет.
Он был уволен.
День увольнения совпал, по иронии судьбы, с днём его пятидесятилетия. Вместо того чтобы устроить ему юбилей, – простите, пожалуйста, за мою прямоту, – вы его выгнали.
– Мы выгнали?! Скажите, пожалуйста, кто он?
– Он – учитель физики Михаил Михайлович. Помните?
– А почему мы его выгнали? Он, видимо, заслужил увольнения…
– В этом мы должны разобраться.
Хотя от напоминания, как вы его "провожали", – я говорю "вы", потому что сам тогда не работал в школе, – вам будет неприятно, для полноты описываемой мною истории я вынужден это сделать. Однако не сразу.
За эти четыре года он изменился внешне. Потому кто помнит его тогдашнего, сегодня, встретив на улице, наверное, не узнает.
Можете убедиться сами.
Как мне говорили, в школе он был без бороды, смуглый, подвижный. Смуглым и подвижным он остался, но отрастил себе бороду.
На экране я вам показываю снимки, которые сам сделал. Видите, какая у него шикарная белоснежная борода. Он совсем не старый, ходит свободно, выпрямившись. Только вот такая белоснежная борода, из-за чего незнакомым он кажется старичком, так к нему и обращаются.
Показываю его лицо крупным планом – разве не похож на античного философа?
А теперь показываю крупным планом его глаза и лоб. Глаза у него глубокие и светятся внутренним спокойствием, мудростью, добротой, любовью, всепрощением. Он действительно такой. Я не знаю, есть ли среди вас тот, кто хотел бы просить у него прощения, но точно знаю, он уже прощён им, ибо не умеет Михаил Михайлович держать зла.
Смотрите на его лоб – высокий, широкий, в семь пядей. Это лоб истинного мудреца! Вы этого раньше не замечали?
Я сказал ему шутя: "Михаил Михайлович, на лбу вашем трактат можно писать".
А он, тоже шутя, ответил: "От рождения на нём кем-то уже был написан трактат, но вот беда, не могу расшифровать".
По улицам он ходит с палкой и портфелем. На палку он не опирается. Она с острым концом, и когда он сидит на скамеечке в парке, ею чертит на песке странные фигуры, схемы, формулы, только ему ведомые, вроде таких, что я демонстрирую вам на экране.
– По-моему, это схема созвездия, но какого? И расчёты расстояний между звёздами.
– Думаю, совсем наоборот: это модель микромира.
– Он не сказал вам, что это такое?
– Да, кое-что он мне объяснял. Он исследует микромир, воображая его.
Посмотрите на экран: одет он в строгий чёрный костюм, на нём всегда чистая белая рубашка и бабочка – чёрная в красный горошек. Ходит в аккуратно вычищенных ботинках.
В портфеле он носит бумаги с записями и схемами, общую тетрадь и пару старинных книг. Портфель служит ему ещё рабочим столиком. Вы видите на экране: он держит на коленях портфель, на нём – раскрытая общая тетрадь, и что-то в ней записывает.
Скажите, пожалуйста, кто из вас знает, где он живёт или чем он занимается?
Значит, никто…
– Я хотел поддерживать связь, он очень интересный собеседник не только по вопросам физики. Но не смог навести справки.
– Надо было не прекращать его поиск. Иначе получается, что вам, педагогическому коллективу в целом, все эти четыре года после расставания с ним была безразлична его судьба.
– Подождите, нельзя же так. Среди нас есть такие, которые до сих пор его вспоминают, нам его не хватает. Но он ушёл, и след его простыл.
– А я искал его совсем недолго. И знаете, к кому я обратился за помощью? К его бывшим ученикам: он тогда был руководителем шестого класса. Теперь эти ребята в десятом классе. Они его очень любили и до сегодняшнего дня продолжают общение со своим учителем. В неделю два раза всем классом они постоянно ходят к нему, а что из этого получается, позволю себе рассказать попозже.
Разыскивая Михаила Михайловича, которого совсем не знал, я прямиком обратился к этим ребятам, ибо предполагал, что ученики не могли прекратить встречи с любимым учителем. Они сперва спросили, зачем он мне нужен. Я объяснил, что мне поручено сделать о нём сообщение для педсовета. Тогда они повели меня в тот парк, куда Михаил Михайлович обычно приходит в назначенное время и ведёт, – только не удивляйтесь, пожалуйста, такому высказыванию, – кипучую деятельность.
– Простите, хочу спросить, кто сейчас руководитель этого класса?
– Я, и что?
– Вы ведёте детей с шестого класса, так ли? Сразу, как только отстранили Михаила Михайловича, так ли?
– Ну да…
– Вы знали, что все эти четыре года ребята постоянно встречаются с Михаилом Михайловичем?
– Нет…
– Как вы это можете объяснить?
– А что вам объяснять? Они скрывали это от меня. А зачем мне надо было знать, чем они занимаются после школы, это их право…
– Вы меня извините! Ваш класс славится в школе. Это единственный класс, куда учителя не боятся ходить. Дети отлично преуспевают не только по физике, но и в языках, в химии, биологии, истории, литературе… На этом фоне вы становитесь для нас примером, как надо руководить классом, воспитывать. Но, оказывается, для меня теперь ясно, что эти успехи – не ваша заслуга…
– Что вы хотите сказать, чьи же это заслуги?
– Я знаю Михаила Михайловича… Ой, какого учителя, настоящего Учителя мы отстранили от себя. Это его заслуги, и вы даже не знаете об этом. Простите, пожалуйста, прервал вас…
– Десятиклассники представили меня ему, и я объяснил, зачем его разыскиваю. Он добродушно улыбнулся, пожал мне руку и сказал: "Хорошо!" С этой минуты мы подружились.
На все мои вопросы он отвечал безо всякой уклончивости, но сколько я ни общался с ним, не было ни одного случая, чтобы он жаловался на кого-либо, вспоминал кого-либо из вас недобрым словом.
Размышления философа:
"Он был как дирижер.
И мечтал создать оркестр и сыграть с ним симфонию.
Симфония эта была написана на классическом языке педагогики добра и любви, духовности и гуманности.
И она должна была быть исполнена в школе – в классах и кабинетах, в коридорах, залах, в учительской, всюду, где только находились его главные слушатели – дети.
Искал оркестрантов-исполнителей, то есть учителей с вдохновением. Он был похож на Диогена, который с зажженной свечой средь бела дня ходил по улицам и на вопрос людей, не ослеп ли он, зачем ему зажженная свеча, отвечал: "Ищу Человека…"
Он подходил к учителю, протягивал руку, дарил улыбку, предлагал дружбу и искал в нем возможного союзника в своих намерениях. И, наверное, с грустью мог бы тоже сказать: "Ищу Учителя…"
Не было ответного приветствия и ответной улыбки.
Каждый предпочитал оставаться рабом своей частной свободы и исполнять в одиночку привычные мелодии раздражения и возмущения, недовольства и гнева и не хотел даже понять, какую он мог бы обрести свободу в оркестре, исполняя симфонию счастья.
"У нас в школе хороший педагогический коллектив!"– кичится иной директор.
Пусть даже каждый в совершенстве владеет своим инструментом, но от этого коллектива в школе гремит какофония, от которой всем плохо – и учителям, и ученикам.
Но если возвысится педагогический коллектив до педагогического ансамбля и сыграет этот ансамбль симфонию любви к Небесам, к Жизни и Детям, то мы увидели бы Истину образования.
Но учителя, привыкшие к самости, не поняли и не приняли идею ансамбля и симфонии".
– Когда я встретился с ним два месяца тому назад, он ещё жил, так сказать, на своей "старой квартире". Я напросился, и он неохотно, – "Ну что же", – сказал он, – пригласил меня к себе. Вот я показываю на экране его "квартиру". Это подвал под многоэтажным домом. Он не имеет окон, нет воды и канализации, но проходит труба горячего отопления, что и сохраняет температуру зимой. Площадь подвала – 15 квадратных метров. В такой "квартире" – чистота и порядок.
После того как вы уволили его из школы, он был вынужден оставить однокомнатную квартиру, которую снимал в том же доме, – не мог дальше платить аренду. Хозяйка, бедная старая женщина, любила его, она бы бесплатно отдала квартиру, но сама была без средств существования. И Михаил Михайлович не мог себе позволить такое. Старушка нашла выход: предложила ему свой подвальчик бесплатно.
Вообще-то у Михаила Михайловича была когда-то своя трёхкомнатная квартира в кооперативном доме в спальном районе города. Но случилась беда: один из соседей открыл все четыре конфорки газовой плиты и покончил собой. Газ взорвался, разрушив весь дом. Многие погибли. Была зима. Оставшихся в живых поставили на учёт для предоставления жилья. Когда дошла очередь до Михаила Михайловича, он узнал, что за ним следует вдова с двумя маленькими детьми, и уступил им своё жильё. В следующий раз за ним оказались больные пенсионеры – муж с женой, и он опять уступил. Потом был участник Великой Отечественной Войны, и он не мог не пропустить его вперёд. Всё это время, находясь в очереди, он жил в арендованной квартире у упомянутой бабушки. Через два года администрация округа прекратила предоставлять жильё оставшимся в очереди, и таким образом Михаил Михайлович стал бездомным.
Он не жалуется на свою подвальную жизнь.
Пока я находился у него в гостях и он, – не знаю, каким способом, – готовил чай, в подвал вошёл мальчик, тот самый, который учился в нашей школе и которого теперь разыскивает полиция. Мальчик, увидев чужого, то есть меня, собрался скрыться. Но Михаил Михайлович успокоил его, сказав, что я не за ним.
Какая-то часть жизни мальчика вам уже известна.
Я расскажу вам о другой части.
Мы с ним подружились. Его имя Богдан. Мальчик сказал мне, что он видел меня в школе, знает, что я учитель.
О Богдане я узнал следующее. Михаил Михайлович познакомился с ним в парке: мальчик с интересом наблюдал за странными зарисовками на песке и спросил, что это такое.
Старик взглянул на него и сказал:
– Я тебя знаю.
На что мальчик ответил:
– Я тоже узнаю вас – вы учитель той школы, где я учился.
– А теперь не учишься там, перешёл в другую?
– Нет, я бросил школу и из дому тоже убежал, – доверчиво сообщил мальчик.
– А чем ты сейчас занимаешься? – спросил Михаил Михайлович.
– Ничем… Бродяжничаю… – ответил мальчик.
– Я наслышан о тебе. Значит, ты и есть пропавший мальчик, которого зовут Богдан, верно?
– Да, уже месяц…
– Ты знаешь, что тебя разыскивает полиция?
– Нет! – произнёс мальчик испуганно. – И что они сделают, если найдут меня?
– Вернут к родителям и в школу, – ответил Михаил Михайлович.
– А я не хочу возвращаться к родителям. И в школу не хочу.
И Богдан, доверившись Михаилу Михайловичу, рассказал то, о чём вы уже знаете.
В общем, они подружились, и так как мальчик ночевал где попало и ел что попало, Михаил Михайлович предложил ему жить у него в подвале.
Михаил Михайлович понимал, что вернуть мальчика в семью или устроить его в детский дом будет не в пользу Богдана. А как по-другому решить его проблему, тоже не знал. Потому мальчик какое-то время жил с ним вместе в подвале. Но сейчас условия у них совсем другие.
У мальчика с Михаилом Михайловичем особая жизнь.
Утром рано у них начинаются занятия. Они вместе читают самую изысканную детскую и классическую художественную литературу, – не буду перечислять названия книг, их много. Читают и размышляют. Потом занимаются математикой. Мальчик проявляет невероятные способности, потому он уже возвысился до сфер алгебры и геометрии, решает сложные уравнения и может доказать теоремы Эвклида. Каждый день по вечерам они философствуют о жизни, о космическом бытии. Учитель помогает ученику в развитии письменной речи, я читал пару прекрасных рассказов Богдана из жизни его семьи. Но особо любимым увлечением для обоих является физика. Началось с того, что при первой встрече в парке на вопрос мальчика: "Что это за изображения на песке?" – Михаил Михайлович сразу обнаружил, что третьеклассник Богдан на лету схватывает его объяснения. С тех пор мальчик постоянно пристаёт к Михаилу Михайловичу поговорить с ним о физике. Вначале тот рассказывал ему об интересных физических явлениях, но сейчас они как два физика обсуждают теории, ставят воображаемые эксперименты, решают задачи.
Я физик и долго разговаривал с Богданом. Хотел выявить, что он знает по предмету, но был сконфужен: с ним по проблемам физики надо говорить на равных. И лишь после этого я узнал, что у мальчика свои взгляды и предположения в квантовой физике, где я считаю себя специалистом. Он свободно мыслит о макро– и микромирах, сравнивает их, находит нечто общее, выводит формулы. Он говорит об этих мирах так, будто воочию их видит: переводит микромир в состояние макромира, а макромир – в состояние микромира. Без преувеличения могу сказать: в Богдане необычный талант к физике.
Я попытался выразить восхищение самим учителем, но Михаил Михайлович сказал мне: "Да, я был учителем для него первые три-четыре месяца, а теперь мне трудно сказать, кто кому учитель. Скорее, мы уже коллеги и оба учимся друг у друга". Но Богдан обращается к Михаилу Михайловичу не иначе как "Учитель!" Он почитает своего учителя, любит его, верит в него. Учитель для него – сама жизнь. Поймите, пожалуйста, полный смысл этого выражения.
Реплика "философа":
"Из восточных книг:
"Маленький индус, познавший Учителя".
Мы спросили его:
– Неужели солнце потемнеет для тебя без Учителя?
Мальчик улыбнулся:
– Солнце останется солнцем, но при Учителе мне будет светить двенадцать солнц!"
– А учитель уже гордится будущими открытиями своего Ученика. Так Ребёнок Света нашёл своего Учителя Света. Так в подвальной "квартире" зреет талант Ребёнка, сбежавшего от родителей и школы и прячущегося от полиции.