Разлетелся вдребезги "Париж" Робинзона так же, как лопнули паратовские надежды вырваться из золотых цепей "Бряхимова".
Паратов. Это делает тебе честь, Робинзон. Но ты не по времени горд. Применяйся к обстоятельствам, бедный друг мой! Время просвещенных покровителей, время меценатов прошло. Теперь торжество буржуазии, теперь искусство на вес золота ценится, в полном смысле наступает золотой век…
О ком же, как не о себе самом говорит Паратов с такой горечью?! Какое презрение к времени "торжества буржуазии" - "золотого века", где все ценится на деньги!
Если наши рассуждения близки драматургу, то мы вправе полагать, что автор создает интересное драматическое противоречие: Паратов, не мыслящий своего существования без золота, ненавидит время, где все "ценится на вес золота".
Очевидно, Паратов - сложная по-своему фигура. Не мог же Островский вложить слова, осуждающие "золотой век" в уста человека, который бы чем-то не был ему симпатичен. Может быть, Островский хотел осудить не столько самого Паратова, сколько те "законы жизни", которые так изуродовали психологию сильного и умного человека.
Итак, Паратов понял, что "суждены… (ему) благие порывы, но свершить ничего не дано…".
Это поняла, очевидно, и Лариса: свидетельство тому - ее "слезки", которые заметил уже и Кнуров. Следовательно, то, что происходит далее на сцене, - это уже следствие чего-то случившегося там, на той стороне Волги.
А на сцене происходит что-то в высшей степени некрасивое.
Лариса, которая, уезжая за Волгу, отлично понимала, на что она шла, почему-то теперь упрекает Паратова в том, что он увез ее от жениха и что "маменька… ждет их… чтобы благословить" (опять ложь!..). А Паратов, который еще несколько часов назад клялся Ларисе в том, что "никакая сила не вырвет вас у меня, разве что вместе с моей жизнью", этот самый Паратов заявляет: "Едва ли вы имеете право быть так требовательны ко мне…"
Почему же эти люди, совсем еще недавно клявшиеся друг другу в любви, теперь стремятся друг друга уличить в нечестности или в глупости?
Если дело только в том, что Паратов обманул Ларису - не сказал, что обручен, то вся история не возвышается над примитивом наивного театра. Островский же, как нам представляется, занимался психологическим обоснованием более серьезных причин зла. Поэтому, думается, для Ларисы то обстоятельство, что Паратов до поры до времени скрывал факт своего обручения, не столь существенно. Очевидно, главным предметом драматизма этой истории для Островского является что-то иное.
Лариса плакала еще до того, как Паратов сообщил ей о своем обручении, следовательно, она уже понимала, что Паратов не в силах порвать с "миллионной невестой" - не в силах возвыситься над "бряхимовщиной". И именно этим Паратов, очевидно, развенчал себя в глазах Ларисы. Если это так, то тогда становится понятным столь оскорбительное по отношению друг к другу поведение и Ларисы, и Паратова. Лариса не может простить Паратову того, что он оказался не тем, за кого она его принимала, что он разрушил "идеал мужчины", т.е. обманул ее тем, что выдавал себя раньше не за того, каков он есть на самом деле - слабый и запутавшийся, такой же, как и все бряхимовцы.
Паратов же, очевидно, не может простить Ларисе того, что она - женщина, которую он действительно любит, - явилась свидетельницей его бессилия, его окончательного падения.
И вот оба унижают друг друга, мстят друг другу за то, что не смогли вырваться из цепких бряхимовских объятий! Паратов поедет "жениться на миллионах", а Лариса… для Ларисы - то, что теперь впереди, может быть, страшнее карандышевских обедов, "теток", "соленых грибов".
Появляется Кнуров, он делает Ларисе предложение "ехать… в Париж", разумеется, вместе с ним, а потом - "полное обеспечение на всю жизнь".
Как "странно" ведет себя Кнуров! Как же он, уже не молодой человек, владеющий иностранными языками, полжизни проводящий в Петербурге и Европе, тоскующий от "бряхимовщины", тянущийся к красоте, как же такой человек не понимает всей бестактности своего поведения?!
Может быть, все рассуждения, которые мы вели о Кнурове до сих пор, были ошибочными?
Может быть, мы неправильно расшифровали характеристику Островского - "крупный делец последнего времени"?
Может быть, между дельцом Кнуровым и купцом Диким ("Гроза") следует поставить знак равенства и Кнуров - такой же самодур и невежда, представитель "темного царства"?
Но в том-то все и дело, что Кнуров уже из другого "царства", царства "последнего времени", бряхимовских "законов жизни"! В том-то и дело, что чтение "французских газет", посещение Парижа, тяга к красоте не мешают Кнурову быть бряхимовцем. А в Бряхимове все "на вес золота ценится, в полном смысле наступает золотой век". Очевидно, чтобы правильно оценить поступки Кнурова, надо попытаться взглянуть на случившееся с его, кнуровских, позиций: у Ларисы Дмитриевны был небогатый, но жених - Карандышев, она бросила его, так как Паратов обещал жениться на ней ("и должно быть, обещания были определенные и серьезные"). Теперь Лариса Дмитриевна осталась у разбитого корыта - ни жениха, ни Паратова, ни вообще каких-либо средств к существованию, "уж у Ларисы Дмитриевны слезки видел!" - ей плохо, ей надо помочь - так пусть знает, что для нее еще не все потеряно в жизни - она может жить прекрасно, жить припеваючи, что будут исполнены "все ее желания и даже капризы, как бы они дороги ни были", и что для нее будет "невозможного мало", и вообще хоть завтра же с ним "на выставку в Париж!"
Очевидно, Кнурову такое проявление "заботы" о Ларисе представляется не только естественным, но и самым гуманным, самым нравственным. Он искренне "желает ей добра и счастья", ибо она его "вполне заслуживает"! Кнуров - это еще одна разновидность бряхимовского уродства. По-видимому, и в Кнурове Островский осуждает не столько самого сплав признаков культуры с трагическим непониманием основ любой культуры - нравственностью.
А чем же закончилась для Вожеватова эта поездка за Волгу? Надо вспомнить, что, когда начинался "этот воскресный день", Вожеватов не знал, куда себя девать от скуки, чем заполнить этот предстоящий длинный воскресный день. Но затем, с приездом Паратова, день заполнился длинным рядом "развлечений": дурачил людей "англичанином" Робинзоном, напоил с помощью все того же Робинзона Карандышева, с помощью Паратова сорвал торжественный карандышевский обед, уехал с Ларисой кутить за Волгу. Лариса-то надеялась, небось, что вырвется с помощью Паратова из Бряхимова, а ей тоже - сиди со своим Карандышевым, кисни здесь, в Бряхимове, как все! А не захочешь, так, как все, то, пожалуйста, иди на содержание к старику! Весь город судить да рядить по ее поводу будет - "вот смеху-то" будет!
Итак, этот воскресный день заканчивается, а Вожеватову надо все свои "шуточки" довести до конца. Робинзон ждет не дождется, когда он поедет с Вожеватовым в Париж. Ведь Вожеватов так уговаривал его: "Ну, как же такому артисту да в Париже не побывать! После Парижа тебе какая цена-то будет!"
Вожеватов не только свободно отказывается от своих слов - он даже издевается над простодушием Робинзона! И делает-то он это с каким-то садистическим удовольствием! Паратов по существу продукт той же бряхимовщины, и он с омерзением говорит Робинзону о Вожеватове: "…время просвещенных покровителей, время меценатов прошло; теперь торжество буржуазии… Но, уж не взыщи, подчас и ваксой напоят, и в бочке с горы для собственного удовольствия прокатят - на какого Медичиса нападешь…"
А как Вожеватов поступает с Ларисой, которая считает его чуть ли не родным?! Мало того, что он сделал все для того, чтобы "старикашка Кнуров" имел все основания пригласить Ларису в содержанки, Вожеватову еще понадобилось лично участвовать в унижении Ларисы - пусть она попросит его помощи, а он откажет ей.
Вожеватов подходит к Ларисе.
Лариса. Вася, я погибаю!
Вожеватов. Лариса Дмитриевна, голубушка моя! Что делать-то? Ничего не поделаешь…
.............
Лариса. Да я ничего и не требую от тебя; я прошу только пожалеть меня. Ну, хоть поплачь со мной вместе!
Вожеватов. Не могу, ничего не могу.
Ну, коли "ничего не можешь", так зачем же подходить к человеку, когда тот нуждается в помощи?!
Определяя первый конфликтный факт, мы сделали ряд предположений по поводу основного мотива всех поступков Вожеватова. Сейчас, когда мы подходим к концу анализа действия пьесы, мы можем, очевидно, убедиться в верности предположений, на которые нас натолкнул первый конфликтный факт. Да, действительно Вожеватов - страшная фигура: этот "очень молодой человек" абсолютно бездушен, более того, он ненавидит, презирает всех вокруг себя, для него единственное удовольствие - изощренное унижение других людей. Вожеватов - последняя, свежайшая продукция бряхимовского "золотого века"!
"Бряхимов" - это страшная, "однообразно плетущаяся", тупая и монотонная сила, всюду проникающая и все перемалывающая. Бряхимовцы оказались сильнее Карандышева. Вместо торжествующей мести Карандышева ему самому уготован позор на весь город: завтра все будут знать о том, как Лариса от жениха уехала кутить за Волгу - вот "смеху-то будет!". Такое пережить невозможно: или вешаться… или все-таки мстить - мстить всем этим бряхимовским рожам!
Карандышев бегает по городу с пистолетом, ищет "эту шайку", тем временем Кнуров уже успел выиграть Ларису в "орлянку" и сделать ей свое "предложение", тем временем Лариса уже пыталась покончить с собой - броситься с берега в пропасть, как Катерина, но не смогла. Карандышев находит наконец Ларису.
Начинается последний этап борьбы Карандышева с оскорбившими его бряхимовцами. В этой борьбе Карандышев не брезгует ничем: желая отдалить Ларису от всей этой "шайки", Карандышев сообщает Ларисе, что там ее уже считают по существу содержанкой - "вещью", которую можно выиграть в "орлянку". Как последователен в нелепости своего поведения Карандышев! После всего случившегося ему бы некоторое время не подходить к Ларисе вовсе - дать ей прийти в себя ("Ведь не глуп же он!" - утверждала Лариса), и, возможно, Лариса бы оценила и его терпение, и его такт. Но, увы! Карандышев не мог поступить иначе, ибо он был занят не Ларисой, не ее судьбой, а только собой. Желал ли Карандышев или нет, но он сам толкнул Ларису на путь к Кнурову. Он наглядно показал ей, что если она вернется к нему, Карандышеву, то это будет той же самой продажей себя: ведь Лариса и прежде знала, что не любит Карандышева, но "пыталась полюбить", ибо была уверена, что тот ее любит; все поступки, совершенные Карандышевым в этот воскресный день, доказали ей обратное: он не любит ее - Карандышев занят только собой, спасением только себя, своего самолюбия. Следовательно, возвращение к нему равносильно тому, что идти на содержание - только грошевое! Нет, падать с горы, так уж с высокой! И вот уже звучат ее слова-капитуляция: "Сослужите мне последнюю службу; подите, пошлите ко мне Кнурова". Бряхимов сломал, уничтожил нравственно и Ларису - личность с прекрасными человеческими задатками!
Своим выстрелом в Ларису Карандышев все-таки отомстил Бряхимову - никому не достанется эта дорогая "вещь", никому из тех, кого он так ненавидел всю жизнь!
Итак, разразилось последнее событие пьесы - "Гибель Ларисы Огудаловой!"
Для Ларисы приближающаяся смерть - факт, избавляющий от последнего конфликта между тем, что "жить нельзя… жить незачем!" и "жить хоть как-нибудь, да жить" (Кнуров и, может быть, другие "Кнуровы"…). Очевидно, именно этим конфликтом и определяется ее последний поступок; в благодарность Карандышеву за убийство она сообщает всем, что убила себя "сама".
А для всех остальных бряхимовцев эта смерть станет ли событием, которое кардинально изменит их жизнь?
Может быть, Паратов откажется теперь от своей "миллионной невесты" и спасет себя как человек? Вряд ли! Может быть, Вожеватов, потрясенный случившимся и своей ужасной ролью в этом, кардинально пересмотрит все свое поведение и станет совершенно по-иному относиться к людям? Вряд ли - ведь смерть была уже в глазах Ларисы, когда она его молила о сочувствии, но он прошел мимо… Может быть, в жизни Кнурова что-то изменится? Может быть, он отменит хотя бы свою деловую поездку в Париж на выставку? Вряд ли, финансовая корпорация "Кнуров" должна функционировать, и притом бесперебойно. До человечности ли тут?! А что будет с Огудаловой? Наверное, будет катиться к полной потере человеческого достоинства - куда-нибудь в приживалки.
Что будет с Карандышевым? Сознается ли он в своем преступлении или нет? Возможны разные варианты. Карандышев по трусости может не признаться; и улик против него нет, так как Лариса перед смертью сказала, что "сама" себя убила. Но, может быть, Карандышев поступит и иначе. Поскольку убийство из-за ревности оправдывало убийцу не только юридически, но и создавало в глазах общества ореол мученика и даже героя, то очень может быть, что Карандышев громогласно признается в убийстве, а затем будет жить, упиваясь своей ролью мученика и страдальца, у которого проклятый Бряхимов отнял единственное светлое, что было в его жизни!
Во всех вариантах Карандышев, наверное, останется таким же уязвленным человеком, каким был и до убийства Ларисы. Может быть, для Робинзона эта смерть внесет какие-то изменения в его жизнь, т.е. уезжающий из Бряхимова Паратов не бросит теперь его здесь на произвол судьбы, а возьмет с собой?
Вряд ли. Зачем Паратову постоянно иметь перед глазами свидетеля своего окончательного падения?
Ефросинья Потаповна в душе только порадуется, что теперь уж наверняка в дом не придет такая требовательная невестка.
Гаврило и Иван по-прежнему будут торговать в своей кофейне. А хор цыган будет петь для всех, кто хорошо платит.
И наверное, не случайно пьеса кончается у Островского ремаркой - "Громкий хор цыган". Не просто "за сценой пение цыган", а именно "громкий хор", т.е. хор, выражающий радостное настроение: цыгане поют весело, ибо в Бряхимове "искусство на вес золота ценится". Продолжает в Бряхимове торжествовать "золотой век!".
Следовательно, и последнее событие пьесы - "Гибель Ларисы" - ничего не изменило в Бряхимове.
Какую историю можно рассказать, основываясь на конфликтных фактах и поступках героев, действующих в силу этих фактов?
Живут разные люди в Бряхимове, где все "на вес золота ценится". Эти бряхимовские "золотые законы" обесценивают проявление всего естественного, и потому все человеческое в людях унижено, оскорблено. Для кого-то это золото дает неисчерпаемые возможности, и они уже не знают, что делать и с этим золотом, и с самим собою (Кнуров, Вожеватов). Кто-то, стремясь овладеть этим золотом, продает себя (Харита Огудалова, в молодости; Паратов), но эта "продажа" не проходит для них бесследно. Кто-то ради получения хоть малой толики от этого золота крутится около тех, у кого его много (Гаврило, Иван, цыгане, Робинзон). Тот, кто не надеется получить золото, жаждет отомстить хоть как-то тем, у кого есть оно (Карандышев).
И есть только один человек в Бряхимове - Лариса Огудалова, у которой нет золота, и не к обретению "золота" она стремится. Она больше всего ценит в людях и в себе совсем другие ценности: искренность, доброту, честность, смелость, талант, красоту. Лариса тянется к этим высшим ценностями потому ей так душно в Бряхимове, она пытается вырваться из этой бряхимовской золоченой клетки! И не только она одна. Каждому кажется, что если он добьется своего, то ему, быть может, удастся разорвать эти тягостные, скучные золотые бряхимовские цепи, встать над ними, преодолев их в себе или овладев ими. Но ни у кого ничего не получается. Наоборот, к концу сломлена и Лариса - у нее "перед глазами уже золото заблестело", она готова уже стать такой же бряхимовкой - пойти на содержание к Кнурову. Физическое уничтожение спасает Ларису от полной нравственной и духовной гибели. Ларису уничтожили, а хор бряхимовских цыган "громко поет" - продолжается "однообразно плетущаяся" бряхимовская жизнь.
Как видим, конфликт между "человеческим началом" и "бряхимовщиной" закончился победой "Бряхимова", но все наши "симпатии" благодаря Островскому, на стороне человеческих идеалов!
Хотим мы того или нет, но Островский подводят нас к выводам о том, что "бряхимовщина" - это сила, уничтожающая не только все лучшее, что есть в людях, но и лучших из людей!
Сознательно не стремясь к каким-либо изменениям социального порядка, Островский и в этой пьесе все-таки заставляет зрителя "обратить свои требования к самой жизни, так вяло и однообразно плетущейся вокруг". Это происходит, очевидно, потому, что в пьесе действуют характеры психологически сложные, жизненно глубоко мотивированные.
Оглянемся назад: что послужило поводом для исследования, приведшего нас к такому взгляду на пьесу? Конфликтность первого факта - "опять полдень воскресного бряхимовского дня!", и вытекающие из него сложно обоснованные поступки заставили взглянуть на все дальнейшее действие пьесы не как на мелодраматическую историю, а как на события социально и психологически значимой драмы.
Такое понимание жанровой природы "Бесприданницы" смыкается с выводами исследователей, рассматривающих проблему жанра в пьесах Островского средствами литературоведческого сравнения.
Вл. Блок, например, полагает, что "По методу драматургической техники ближе Чехову "Бесприданница".
Пушкин, как известно, утверждал, что "автора надо судить но законам, им самим над собою поставленным".
Думается, что, определяя суть действия начала "Бесприданницы" по принципу "единого конфликта для всех действующих лиц", мы следуем тому теоретическому положению, которое "сам над собою поставил" Островский, - "живые образы, для первого взгляда случайно сошедшиеся в одном интересе". Такой способ определения первого конфликтного факта последовательно и логично привел нас к цепи конфликтов. отвергающих мелодраматическую природу или трактовку фабулы, противоречащей эстетическим привязанностям Островского (последнего периода жизни). Цепь конфликтных фактов привела нас также к выводам, совпадающим с выводами советских исследователей и русской передовой критической мысли в их оценке социальной значимости и жанровой природы последнего периода творчества великого драматурга.
Очевидно, не следует предполагать, что, определяя у Островского первый конфликтный факт столь обыденно и не "событийно", мы впадаем в ошибку. Все-таки, сам термин событие не совсем совершенен. В частности, для определения конфликта жанра "драматизированной жизни" пьесы Островского этим термином следует пользоваться, очевидно, с оговорками.
Относительность термина "событие" нам представляется также очевидной, когда мы обращаемся и к драматургии Чехова.