(Игорь Северянин "Мои похороны")
Колоратурен и дик миговой
Моторов вой.(В. Шершеневич "На бульваре" – из книги "Экстравагантные флаконы")
А я люблю только гул проспекта,
Только рев моторов, презираю тишь…
И кружатся в строфах, забывши такты,
Фонари, небоскребы и столбы афиш.(В. Шершеневич "Фривольные диссонансы" – из книги "Экстравагантные флаконы")
Милая, как испуганно автомобили заквакали!
(В. Шершеневич "День моих именин!" – из книги "Экстравагантные флаконы")
…Горсть крупного, тяжелого бисера
Рассыпал передо мною мотор.(В. Шершеневич "Верю таинственным мелодиям…" – из книги "Экстравагантные флаконы")
В качестве привычной и шумной приметы большого города автомобиль во многих стихотворениях соседствует с трамваем. Исключение – последнее из далее цитируемых стихотворений, в котором зимний трамвай движется бесшумно:
О всем, что знали и любили,
Не умолкая никогда,
Лепечет гром автомобилей,
Звенят трамваев провода.(А. Горностаев "Средь лязга, скрежета и стуков…")
Вот отзвенел трамвай. Умчались
Автомобили, лихачи,
И в город стаями ворвались
Нездешней белизны лучи.(С. Городецкий "Петроградские видения")
Солнце. Моторы. И грохот трамвайный.
Гулы. Шуршанье бесчисленных ног.
А наверху – голубой и бескрайний,
Бледный, магический, древний цветок.(Д. Крючков "Круг повседневности" – из книги "Падун немолчный")
Я слышу робкий звон бегущего трамвая,
Доносится колес неугомонный шум,
Как будто силится, шумливо пробегая,
Прервать прямую цепь тяжелых, мрачных дум.(М. А. "Сумерки")
Я шел, тоскуя.
Звонки трамваев звучали глухо;
Летели искры от липкой стали;
Был хаос жизни. Сновали люди.Шипя скользили автомобили,
И пахло гарью.(М. Нефедов "Кошмар")
Беззвучно движутся трамваи,
Шипят на мерзлых проводах.
Бегут моторы, развевая
Воздушно-белый, снежный прах.(Д. Цензор "Петербург")
Но трамваи описывались и сами по себе, причем, в отличие от автомобилей, они никогда, даже у футуристов, не были окутаны в стихотворениях поэтов 1913 года романтической или инфернальной дымкой – до 1921 года и "Заблудившегося трамвая" Гумилева оставалось еще целых восемь лет:
…Но судьба нас, рукою суровой,
Разбросала с усмешкой хмельной!..
– Ах, у вас был билет – до Садовой,
У меня же, увы, – до Сенной!!!(Н. Агнивцев "Трамвайная любовь")
На маленьком трамвайчике,
Из дремлющей тайги,
С морковкой едут зайчики
От бабушки Яги…(Б. Богомолов "Лесные туристы")
Из зелени пропыленной заглядывай
На улыбнувшийся тобой бульвар.
Смеясь, идешь трамвайной проволкой обрадован,
Мой Август, на избитый тротуар.(К. Большаков "Августу" –
из книги "Сердце в перчатке")
Картина шестнадцатая, это московский трамвай, ходи, гляди и не зевай, а то спаси Бог живо останешься без ног, а то и без головы, а ведь это не так ловко, дома могут быть жена, ребятки, а тебе вдруг отрежут голову или пятки…
("Веселый раек дедушки Пахома")
В чугунном гремящем трамвае
Я мчался с тоской непонятной,
Мечтая о ласковом мае
В долине цветов ароматной.(А. Доброхотов "В трамвае")
Томления неясные
От сердца отгони,
Зеленые и красные
Трамвайные огни…(Б. Дубиновский)
Отвяжитесь, шалопаи,
Надоели, пристают.
"А зачем у нас трамваи" –
Дети вновь вопрос дают.От детей чтоб отвязаться,
Мать такой ответ дает:
"Если хочет кто кататься
То того трамвай везет"."Мы кататься не желаем" –
Заявляют дети ей.
"Мы видали, как трамваем
Задавило двух людей".(П. Дюваль "Дети ХХ века")
Сначала Надю занимали
Столичной жизни пестрота,
Трамвай, движенье, суета,
Чугунный Петр на пьедестале
Над живописною Невой
И пароходов бег живой…(А. Липецкий "Надя Данкова")
Фокусник
Рельсы
Тянет из пасти трамваев…(В. Маяковский, "Пестр как фо-…" – из книги "Требник троих")
На углу у переулка
Опустелый ждал подъезд.
Пронеслись трамваи гулко.
Были нежны взоры звезд.(Б. Садовской "Не любовь ли нас с тобою…")
Напротив, авиация и авиаторы во всех без исключения стихотворениях, вошедших в книги 1913 года, изображались с восторгом и подъемом – в этом пункте разница между модернистами и не модернистами, столичными жителями и провинциалами стиралась. Часто описываемая в таких стихотворениях гибель авиатора только добавляла героичности в общую картину, иногда невольно предвосхищая образность "Осеннего крика ястреба" И. Бродского:
Все пролетает, как быстрая птица,
Как аэроплан над землей…(К. Большаков "Все пролетает, как быстрая птица…" – из книги "Lefutur")
Взмотрить вверх, уснуть на пропеллере,
Уснуть, сюда, сюда закинув голову,
Сюда, сюда, где с серым на севере
Слилось слепительно голубое слово.(К. Большаков "Аэромечта" – из книги "Сердце в перчатке")
Если что еще мне нравится,
Это – вольный аэроплан.
Хорошо б, как он, направиться
В беспредельность синих стран.(В. Брюсов "Если что еще мне нравится…")
Надо мною неба легкая эмаль,
Подо мною дремлет водяная сталь.
Шелестит пропеллер в вышине небес,
И Борей затихший чуть колышет лес.А вдали, где реет дымчатый туман,
В высоте белеет птицею "Форман",
А над ним красивой розовой каймой
Тихо догорает запад золотой.О безумный летчик, ищущий богов,
Ты сразиться с ними с высоты готов!
Ты стремишься к солнцу жаждою мечты,
Ты желаешь новой чистой красоты.Нет, безумец, солнца не достичь тебе,
Твой конец начерчен в гаснущей судьбе.
Ты сегодня гений, завтра властелин,
Но в душе усталой ты – один, один.(Н. Вороновский "Авиатор")
У меня есть крылья, крылья вольной птицы, –
Полечу навстречу я лучам денницы…(Н. Грамматчикова "Авиатору")
Приветствую тебя, отважного пилота,
Прими восторга дань посильную мою, –
В величественный миг блестящего полета
Гимн с Музою моей я в честь тебя пою.(П. Голощапов "Авиатору. Посвящается П. В. Голубову")
Садись на мой аэроплан, –
Мы полетим за облака,
Куда вознес главу Монблан,
Где так лазурь небес близка!..(В. Жарко "Садись на мой аэроплан…")
На воздушной колеснице
Над ковром лесов и нив
Ты летаешь выше птицы,
Прихоть ветра подчинив.(А. Журин "Авиатору")
Я в Твердь лететь хочу,
И мысль я ввысь крылю,
Мечусь, учусь, учу…
Во сне, в огне киплю!(П. Кокорин "Аэропланные стихи")
Я я я футурист песнебоец
Пилот-авиатор
Эластичным пропеллером
Ввинтил облака(В. Каменский "Я я я футурист песнебоец…")
Вперед! – осолнечен пропеллер,
Стрекочет, ветрит и трещит.
Моторолет крылит на север,
Где ощетинен бора щит.(Игорь Северянин "На летуне")
Я непосредственно сумею
Познать неясное земле…
Я в небесах надменно рею
На самодельном корабле!(Игорь Северянин "Не мне в воздушных книгах
черпать…")
Высоко-высоко над простором полей,
В поднебесной, прозрачной дали,
То не птица летит, мощной грудью своей
Рассекая эфира струи.Но на птицу похож тот стальной аппарат,
И движенья его так легки,
Так же плавны они, и на солнце блестят
Его крылья, так снежно-белы.(Н. Таубе "Посвящается картине "Полет с пассажиром"")
Над землей, где в страстном ожиданьи
Вся толпа в молчаньи замерла.
Он парит весь в солнечном сияньи,
С царственною смелостью орла.(Т. Н-я "Авиатору")
В победный век великих откровений
Стал слишком стар былых творений план,
И мы желаем лучших совершений
Затем, что есть теперь аэроплан.
Пример: пилот, – прообраз всесторонца,
Зажавший рот твердивших в унисон:
Полет – для птиц, – стремится ближе к солнцу,
Как мы, быть может, солнцем увлечен.(П. Широков "Итог")
У них была своя забота,
Свои печали будних дней…
Слетел к ним в образе пилота
И… умер некий чародей…
И разбудил их задремавших…
Пугливо сетуя, они
Вдруг крылья высоко летавших
В себе почуяли в те дни.(П. Шацких "Толпа и летчик. (На могилу авиатора).
Полет 15 августа 1911 года в г. Ельце")
Из модных спортивных увлечений начала 1910-х годов в книгах стихов 1913 года благодаря Валерию Брюсову (который не меньше футуристов любил оказываться первооткрывателем новых, никогда до него не разрабатывавшихся тем) упоминаются ролики:
Скетинг-ринг залит огнем,
Розы спят на нашем столике,
И, скользя, летят кругом
С тихим, звонким скрипом ролики.("На скетинге")
А в двух стихотворениях 1913 года речь заходит о футболе; в первом – мимолетно, в соседстве с цитатой из "Ревизора" Гоголя и упоминанием о большом теннисе; для второго стихотворения футбол был выбран главной темой:
И вот, засунув ручки в брючки.
Благонадежен и душист,
Стал вылезать на свет, по штучке,
Академист! Академист!Пришел он правой стороною,
Пришел, понюхал и – ушел:
Наука – нечто ведь иное,
Чем лаун-теннис и футбол!..(Н. Агнивцев "Успокоение")
Футбол, футбол!
Вот первый гол
Взлетает ввысь.
Гордись, гордись
Чьей силы дар
Ноги удар
Опасность отвратил,
Когда от сил
Отстав, он мяч
Опередил и вскачь
По мятой зелени
Его к тени
Противника пустил!
Рукоплесканья.
Похвальные желанья
Первым быть
Их молодая прыть
Высказывает прямо,
И отроки упрямо
Оспаривают шар,
Пока вечерний пар
Их крепких ног
Не скрыл. Итог
Судьею оглашен;
Финала звон…
Так отроки милы,
Когда в пыли
Под зноем
Несутся роем
И мчит, как конь,
Их молодой огонь!
Забыв и "Ять",
"Колы" и "Пять",
Восторженно они сияют,
Пред зрителем мелькают
То сине-белым,
То ярко-красным
Одежды цветом…
Тогда приветом
Дальним Рима
Их бега кажется картина…12 октября 13 г.
(А. Барановский "Футбол, футбол…")
Если большинство русских поэтов, затрагивавших в 1913 году национальный вопрос, показали себя просвещенными членами общества, суждения тогдашних стихотворцев, касающиеся так называемого "женского вопроса", особой толерантностью не отличались. Мужчины высказывались о женском равноправии с негодованием или – в лучшем случае – в юмористическом, ироническом или же недоуменном тоне:
Женщина будет – инженер,
Женщина будет – землемер,
Мэр, акушер и офицер,
Радуйтесь даже, даже шоффер.(П. Дюваль "Суффражистка")
Нелегко смотреть на
подобное явление,
Когда женщина,
Стремлением
К равноправию, теряет
Врожденный
Облик свой, потом
Хотя бы
Раскаяние, но как помочь?!
раз потеряно
Уже все. –
Это ли победа!!
Нет!!.
На Руси надо нечто
иное, –
Культура должна быть
своя…(Г. Колубанский "Скользкий путь")
Может так когда случаться
И ваканцы находить,
Будет женка отличаться
Адвокатом выходить.
Будет знать бюджет в приходе
И отчеты издавать,
При собраньи и на сходе
Может голос подавать.(Л. Лундин "Равноправие")
И о женском идеале
Я хотел затронуть темы,
Как его определяют
Социальные системы,Пояснив, что в женском сердце
Не должно быть вовсе места
Пошлым радостям алькова
И куриного насеста…(А. Черемнов "Весенняя история")
А вот о таком явлении, как проституция, поэты-мужчины, выпустившие свои книги в свет в 1913 году, писали совершенно с разными интонациями.
От чуть ли не одобрения:
Быть верным женщине одной до гроба невозможно,
Красивее минутная любовь.
Любить я не хочу, такое чувство ложно,
А если захочу, – любовь куплю я вновь.(В. Гиляровский "Я не хочу, чтоб женщина меня
любила…")
До праведного негодования (особенно при этом досталось главному петербургскому проспекту):
Здесь отравою разврата –
Развращают сестры брата,
Мать выводит дочь.
Здесь, на Невском каждодневно
Жизнь кипит отравой гневно, –
Смерть несет ей ночь…(И. Радецкий "Невский")
Разодета как царица
В драгоценные меха, –
Вот она, столицы львица,
Дочь позора и греха.(В. Терновский "Ночью на Невском" –
из "Книги настроений")
Очень часто эта тема эксплуатировалась бульварными виршеплетами в духе все того же "жестокого романса":
Я проститутка –
Дитя я горя:
Отец мой – голод,
А мать – нужда.
С неправдой жизни
Недолго споря,
Я долго билась
В тисках труда.(В. Винкерт "Проститутка")
Невинный ребенок играет
Весел беззаботен всегда;
Про мать ничего он не знает,
Не знает хлопот и труда.
Мамаша его проститутка
Торгует собой без стыда;
О, бедный, ты бедный малютка!
Жалею тебя я всегда.(М. Гомонов "Невинный ребенок…")
А на лице твоем юностью писаны
Горят роковые слова,
Продается с публичного торга,
Не зная людского стыда.(С. Григорьев "Вольная дочь")
Сиротой расти не шутка,
Особливо коль нужда,
Перед Вами – проститутка,
Осуждайте, не беда.(П. Дюваль "Доля")
Нередко в русских поэтических книгах 1913 года встречаются и бытовые сценки с участием проституток, как бы предсказывающие типологически сходные эпизоды из рассказов позднего Бунина:
В маленьком номере дальней гостиницы
Все для торжественной встречи готово.
Шутка ль! Сегодня там две именинницы –
Две проститутки из Шклова!(В. Винкерт "Именины")
– Мужчина, ангел, проводите!
Вы не хотите? одна печаль…
Хоть папиросой угостите,
Коли не жаль.(П. Гайдебуров "– Мужчина, ангел, проводите!..")
Очень просто: встретились на улице,
Посмотрели, улыбнулись и пошли,
Шесть кварталов по какой-то улице,
На шестой этаж по лестнице взошли.(И. Евдокимов "Проститутка")
– Я полночная блудница.
Полюби. Пойдем сейчас.
– О, малютка! Ты зарница…
Я же… Я давно погас.(Д. Цензор "Блудница")
Эпатажное обобщение в духе ранних декадентов сделал в одном из своих стихотворений 1913 года Сергей Рафалович:
И, осилив трепет жуткий,
Заявлю перед Судом,
Что все люди – проститутки
И весь мир – публичный дом.(С. Рафалович "Проститутка")
Практически полное отсутствие в России начала 1910-х годов цензуры спровоцировало многих авторов, издавших книги стихов в 1913 году, попробовать свои силы в эротической поэзии.
Самые скромные ограничивались изображениями обнаженных красавиц в не фривольных ситуациях:
Вот стоит на возвышенье,
вот замедлилась немножко,
но потом – одно движенье,
и отстегнута застежка.
И, как пенный водоскат,
белый шелк к ногам скользит.
Обнаженная стоит.(П. Соловьева "Перекресток")
Я видел женщину нагую,
Когда, прекрасна и строга,
Вдруг раздробила гладь речную
Ее точеная нога.(Н. Севастьянов "Июнь")
Менее стыдливые описывали более рискованные ситуации:
Как, неужели муж у Вас,
Перед которым Вы, смущенная
Бесстыдным взглядом тусклых глаз,
Стоите нагло – обнаженная?(Д. Крючков "Случайной" – из книги "Падун немолчный")
Иной вздыхает глубоко
О ножках маленьких в трико,
О том, как фея карнавала,
Танцуя бешеное па,
Крутые бедра обнажала…(А. Липецкий "Надя Данкова")
В театры, картины
Те дети невинны
С охотой бегут.
Где видят лобзанье,
Секретны свиданья,
И портят их тут.