Ульяна, Ульяна,
Садись-ка ты в сани,
Поедем-ка с нами
В нову деревню.
В новой деревне
Во старом селеньи
Много дива увидишь:
Курочка в сережках,
Козел в новых портках,
Коза в сарафане,
А бык в кожане,
Утка в юбке,
Селезень в жерельях,
Корова в рогоже -
Нет ее дороже!У нашего Данилы
Разыгралася скотина,
И коровы и быки
Разинули кадыки,
Утки в дудки,
Тараканы в барабаны;
Коза в синем сарафане,
Во льняных штанах,
В шерстяных чулках,
Вол и пляшет,
Ногой машет,
Журавли пошли плясать,
Долги ноги выставлять,
Бух, бух, бух.
Семья коз выполняет крестьянскую работу:
Козел муку мелет,
Коза подсыпает,
А маленьки козляточки
В амбарах гуляют.
По форме небылица представляет собой краткую сюжетную зарисовку, бытовую картинку с конкретным содержанием без зачина и концовки. Приведем пример небылички, где действующими лицами являются насекомые: тараканы, комар, вошь, блоха:
Таракан дрова рубил,
Комар по воду ходил,
В грязи ноги завязил.
Блоха поднимала -
Живот надорвала.
Вошка баню топила,
Гнидка щелок варила,
Вошка париться ходила,
Со угару-то упала,
На лохань ребром попала,
Слава богу околела,
Всему миру надоела.
Сюжетная законченность описания, насыщенность конкретными деталями, наглядные несообразности обуславливают смысловую емкость, точную и зрелищную передачу действий
Композиционно перевертыш состоит из картин-действий, расположенных цепочкой и слабо соединенных друг с другом. В нем происходит перестановка объекта действия или признаков, характеризующих разные предметы. Иногда эта словесная забава "принимает характер игры в обмолвку":
Где это видано,
Где это слыхано,
Чтоб курочка бычка родила,
Поросенок яичко снес,
Безрукий-то клеть обокрал,
Нагому за пазуху наклал,
Безногий вприпрыжку побежал
Концовка в небылицах отсутствует или не влияет на основное содержание, воспринимаясь как законченное резюме:
Гнида щелок щелочила,
Вошка париться ходила,
Со угару-то упала,
На лохань ребром попала.
Слава богу околела,
Всему миру надоела.
Некоторые исследователи полагают, что зачин, напротив, играет важную семантическую роль: "в нем сразу подчеркивается, что речь идет о чепухе, небыли, в которую не верят".
Повествование в небылице ведется от первого или третьего
У нашего Данилы
Разыгралася скотина.
Или:
Жил я у матушки
В сосновой избушке.
Спал на подушке,
На перинушке.
Характер рифмовки в небылице разнообразен. Наиболее распространены смежные рифмы:
А хозяин на печи обувается,
А медведь на дороге повивается,
А свинья под мостом овес толкет,
А лягушка на дворе песенки поет.
Пример перекрестной рифмы в сочетании с внутренней:
Козел муку сеет,
Коза подсевает,
А барашки крутоторожки
В дудочку играют,
А сороки-белобоки
Ножками топ-топ,
А совища из углища
Глазами-то хлоп-хлоп.
Часто встречаются внутренние рифмы в сочетании с парными
Скок-поскок,
Молодой дроздок.
Перевертыши различаются по жанровой модели; иногда это коротенькая прибаутка:
Эх, сапоги у меня на вате,
А поддевка на скрипах.
Да я на пегой на телеге
На сосновой лошади.
Но может быть и целая песенка:
Лыко мужиком подпоясано.
Ехала деревня середь мужика,
Глядь из-под собаки лают ворота;
Ворота-то пестры, собака-то нова.
Мужик схватил собаку
И давай бить палку.
Собака амбар-то поджала
Да в хвост и убежала.
Изба пришла в мужика
Там квашня бабу месит.
Встречаются перевертыши в форме нарратива:
Я встал поутру, обулся на босу ногу, топор надел, трое лыж за пояс подоткнул, дубинкою подпоясался, кушаком подпирался. Шел я не путем не дорогою; подле лыков горы драл; пошел я в чисто поле, увидал: под дубом корова бабу доит. Я говорю: "Тетенька, маминька, дай мне полтора молока пресного кувшина". Она не дала. Я вышел на улицу: тут лайка собачит (вм. собака лает) на меня; мне чем обороняться? Я увидал: на санях дорога, выхватил из оглобель сани, хлысть лайку и пошел домой.
В данном случае сюжет разворачивается как необычная история, которая приключилась с самим рассказчиком. Е.М. Левина полагает, что даже в том случае, когда присутствуют "мотивы прозаической небылицы, повторы ритмически их организуют".
В качестве примера она ссылается на опубликованный П.В. Шейном текст "былинной" небылицы, исполняемый в детской аудитории, отмечая наличие эмбриональной рифмы и построение по законам силлабо-тонического стихосложения:
…Да не курица на ступы соягниласе,
Корова на лыжах прокатиласе,
Да свинья в ели-то ведь гнездо свила.
Да гнездо свила да детей вывела.
Малых деточек да поросяточек.
Поросяточка всё по сучьям вися,
По сучьям вися и полететь хотя.Обоухая свинья
На дубу гнездо свила,
Поросила поросят
Ровным счетом шестьдесят.
Распустила поросят
Все по маленьким сучкам.
Поросята визжат,
Полететь яны хоцяць.
О.И. Капица отметила, что к небылицам примыкают так называемые "большие песни". В большинстве из них действующими лицами являются животные, которые действуют подобно людям. Наиболее распространенными она считает следующие: "Козел", "Сватовство совы", "Война грибов", "Чечотка", "Смерть и похороны комара", "Поедем-ко, женушка, домик наживать", "Жил я у попа".
Подобные песни П.В. Шейн называет сатирическими и скоморошными. "Почти все они, – замечает он, – отличаются явным сатирическим характером, смысл и цель которого с течением времени сгладились, вследствие чего они в значительной степени потеряли совершенно интерес для людей старших поколений. Но, благодаря обилию аллитераций, тавтологий и рифмы, а равно легкости для запоминания их несложных музыкальных мотивов, они, так сказать, сами напросились своими неоцененными услугами матерям, нянькам, пестуньям, для которых они являлись самыми желанными, самым удобным и подходящим средством занимать и забавлять приятным образом своих и чужих малюток. Эти малютки, выросши и возросши до отроческих лет, сами с удовольствием начинают употреблять эти самые песенки и прибаутки".
Отсутствие точной терминологии привело к тому, что в первом собрании "Русских народных песен" П. Шейн поместил эти песни в детский отдел, а в "Великоруссе" перенес их в группу юмористических песен для взрослых.
Среди больших песен в первую очередь укажем на распространенную у русских, белоруссов и украинцев песню о "козле". О.И. Капица приводит более 10 вариантов песни. В ней рассказывается о том, что любимый бабушкин козлик отправился в лес погулять, а там его растерзали волки. Профессор В.Н. Перетц указывает на прототип этой песенки, находящийся в сборнике польских песен Гинтовта и Рудницкого, относящемся к 1713 г.
Приводим начало наиболее распространенного варианта этой песенки:
Жил-был у бабушки серенький козлик,
Бабушка козлика очень любила.
Вздумалось козлику в лес погуляти,
Напали на козлика серые волки,
Остались от козлика рожки да ножки.
После каждой строки повторяется припев "Вот как, вот как" и два последних слова. Постепенно простой по структуре текст развивается в наполненную разными событиями песню, где козел встречается с волками и погибает.
В начале бабушкин козел похваляется:
Семь волков убить
Бабе шубу сшить.
Козел оказывается трусом и при встрече с заинькой и лисанькой спрашивает:
Ты не смерть ли моя,
Ты не съешь ли меня?
На это ему животные отвечают
Я не смерть твоя,
Я не съем тебя.
Уж я заинька,
Уж я беленькой.
Затем козел встречает семь волков, которые нападают на него. Бабушка находит только его останки и устраивает поминки по своему любимцу. О.И. Капица приводит и вариант с благополучным концом, в котором козел расправляется с волками и возвращается домой невредимым:
Ах ты, бабушка,
Ты, Варварушка,
Отворяй-ко ворота,
Принимай-ко козла.
Песня попала в детскую книгу и широко использовалась для педагогических целей. О.И. Капица полагала, что она дает материал для подвижных детских игр с пением для маленьких, поскольку "из всех больших песен она по форме и содержанию особенно близка детям, чем и объясняется ее популярность". С.Я. Маршак обработал песню в пьесу для детского театра и для театра Петрушки. Очевидно, О.И, Капица имеет в виду пьесу С. Маршака "Сказка про козла".
Не менее распространена по количеству вариантов песня "Сватовство и свадьба совы", в которой действуют птицы. В ней отчетливо прослеживается сатирическая направленность. Характеристики птиц, которых предлагают снегирю в жены, отличаются изобразительностью. Все, они наделяются человеческими качествами:
Взял бы я галку – косолапая она.
Взял бы я ворону – черномазая она.
Взял бы я ласточку – вертлявая она.
Взял бы я кукушку – тоскливая она и т. д.
Одновременно жених пытается выяснить и деловые качества своей невесты:
Умеешь ли ты, совонька, прясть, ткать?
Умеешь ли пашеньку пахать?
В сборниках детских сказок помещается песня "Война грибов":
Заводилася война
Среди белого дня.
Уж как начато палить,
Только дым пошел валить.
Как сказали на войну
Всему нашему селу,
Пораздумал белый гриб -
Всем грибам полковник,
Под дубочком сидючи,
На грибочки глядючи.
Он обращается к разным грибам, но все отказываются идти на войну: рыжики говорят:
Мы богаты мужики,
Не повинны во полки
Опенки отвечают:
У нас ноги очень тонки
Нейдем мы на войну и т. д.
Соглашаются, наконец, грузди:
Мы – ребятушки дружны
Подавайте сабли, ружья,
Мы – заступники селу,
Мы идем на войну.
Детские песни представляют собой пародию на исторические песни, сложенные в конце XVIII века под влиянием восстания Пугачева. В тексте песни высмеивались те, кто отказывался идти сражаться.
Песни "Будем-ка, женушка, домик наживать" и "Жил я у попа" построены на ряде звукоподражаний и названий, характеризующих животных. В первой песне перечисляются животные, купленные для хозяйства, во второй – животные, подаренные паном работнику за его службу. Вот как характеризуются животные:
А телица – хвастувица,
Мой баран матер-пестер,
Козинька бела-руса,
Свинушка пестра-ряба,
Моя утка – попловутка,
Моя гуска – водоплюска и т. д.
Приведем пример звукоподражания:
Козынька – меке-кеке,
Барашек – бя-бя, бя-бя,
Свинушка – рюхи, рюхи,
Индюшка – шулды-булды,
Гусынька – га-га-гага и т. д.
Взаимодействие небылиц с литературными формами. М.Н. Мельников и Е.М. Левина показывают появление перевертышей на основе книжной традиции: "Плыл по морю чемодан", "Шла изба по мостику…", "Дело было в январе, первого апреля".
Встречаются пародии на современные популярные песни:
У леса на опушке
Жила зима в избушке.
Она людей варила…
В подобных текстах присутствуют мотивы устрашения, органично вошедшие в структуру жанра. Данное обстоятельство сближает песни-пародии с "страшными историями" и показывает, что жанр не утратил популярности в современной детской среде.
Контрольные вопросы
1. Какие произведения относят к небылицам?
2. О чем и почему рассказывается в небылицах?
3. Почему Чуковский назвал жанр нелепицами?
4. Можно ли провести различие между небылицей и перевертышем?
5. Как использовали жанр в народной педагогике?
6. Чем отличается образная система небылиц?
7. Почему основным атрибутивным признаком считается антропоморфизм?
8. Какие используются жанровые модели и почему?
9. Какова рифмовка небылиц?
10. Что такое "небыличные песенки"?
11. Как небылицы связаны с другими жанровыми формами?
12. Как происходит заимствование и по каким атрибутивным признакам?
Загадки
Основные понятия: определение, функции, происхождение, отличие детской загадки от взрослой, композиция/структура, художественные средства, форма, рифмовка, язык, связь с другими жанрами.
Определение. Загадка относится к малым жанрам фольклора, она отличается краткостью и лаконичностью высказывания. Обычно загадки строятся "на иносказании, метафоре, аллегории, описании предметов, явлений, живых существ в замысловатой вопросительно-констатирующей форме (где этот вопрос подразумевается)" и требуют "разгадки, ответа, расшифровки специально закодированной информации" (Сл., с. 76).
Похожее определение мы встречаем и у В. И.Даля, одного из первых публикаторов жанра. Он отмечал, что загадка – это "иносказанье или намеки, окольная речь, обиняк, краткое иносказательное описание предмета, предлагаемое для разгадки".
Современный исследователь дает следующее определение загадки: "Загадка – это поэтическое замысловатое описание какого-либо предмета или явления, сделанное с целью испытать сообразительность человека, равно как и с целью привить ему поэтический взгляд на действительность".
Функциональное предназначение загадки, способствующей "активизации познавательной деятельности, формированию навыков логического мышления, развитию сообразительности, наблюдательности" (Сл., с. 77) обусловило и ее распространение в детской среде. Загадка способствует развитию воображения, стимулирует словотворчество.
На протяжении всей истории бытования загадок сохранялась их воспитательная и обучающая функция, которая также оказалась востребованной в детской среде. Некоторые загадки часто встречаются в книгах и сборниках, они помогают расширить представление ребенка о внешнем мире, показывая ему знакомые предметы с необычной стороны или раскрывая какие-то новые стороны действительности:
Два стоят.
Два лежат.
Один ходит,
Другой водит. (Дверь)
Встану я рано,
Пойду я к Ивану,
К долгому носу -
К толстой голове. (Рукомойник)
Другие в игровой форме показывают некоторые грамматические формы: "По какой дороге полгода ездят, полгода ходят?" (По реке). В данном случае загадка пересекается с каламбуром и становится одной из составляющих словесных игр.
Происхождение загадок. Загадки можно считать самым древним жанром фольклора, бытовавшим еще в первобытном обществе. Об этом свидетельствует тот факт, что загадки распространены у всех первобытных народов. Они загадывались, чтобы обеспечить благополучие себе и своему роду, человек верил, что, отгадывая загадки, он подчинит себе природу, животных, растения.
Магическая сила загадок проявлялась в разных обрядах; так, при инициации посвящаемый испытывался с помощью загадок – без знания тайной речи юноша не мог стать мужчиной. Позже загадки встречаются в мифологии древних народов (например, в древнегреческих мифах, "Старшей Эдде") и сказках, их отгадывают герои, соревнуясь со своими противниками. В древнерусских повестях загадками обмениваются жених и невеста.
Русские загадки по происхождению также связаны с условной речью – зашифрованным языком охотников, с обрядами и магическими действиями, направленными на "обеспечение урожая и успеха в скотоводстве и земледелии.
Как уже указывалось исследователями, знаменитый русский путешественник С. П. Крашенинников отметил остатки древней тайной речи у русских охотников на соболя. Артель избирала "передовщика", он назначал себе помощников и наказывал им между прочим, "чтобы по обычаю предков своих ворона, змею и кошку прямыми именами не называли, а называли б верховым, худою и запеченкою".
Дальше С.П. Крашенинников писал: "Промышленные сказывают, что в прежние годы гораздо больше вещей странными именами называли, например: церковь – востроверхою, бабу – шелухою или белоголовкою, девку – простыгою, коня – долгохвостым, корову – рыкушею, овцу – тонконогою, свинью – низкоглядою, петуха – голоногим и прочее…" Крашенинников отмечал, что все эти слова, кроме замены ворона, змеи и кошки, оставили, т. е. не стали употреблять.