Пастух. "Овечки, овечки, бегите домой!".
Аналогично построена английская игра "Короли". Вначале дети делятся на две партии, между которыми происходит следующий диалог:
1-я партия: "Что нейдешь? Что нейдешь?"
2-я партия: "Боимся, боимся".
1-я: "Кого вы боитесь?"
2-я: "Короля, короля".
1-я: "Дома нет, дома нет…" и т. д.
Затем двое детей, взявшись за руки, устраивают ворота, остальные дети проходят под этими воротами, последнего задерживают. Игра продолжается, пока всех не задержат. Во время прохождения ворот дети поют:
У нашего короля
Дома нету никого,
Ни сына его,
Ни его самого и т. д.
В Германии похожая игра называется "Der schwarze Mann" ("Черный человек"), у японских детей она известна под названием "Онигокко". В ней роль "короля" и "черного человека" играет "они", т. е. черт.
Игры имеют не только общие черты, но и различия, которые определяются национальными особенностями и культурно-бытовыми условиями. В играх русских детей мы видим отражение земледельческого уклада (показывается, как сеяли, убирали, обрабатывали лен, просо, мак, хмель), крестьянской работы и быта ("Коршун", "Утка", игра в горшки и т. д.). В играх детей немецких, английских, французских отражается быт стран с более развитой городской культурой и ремеслом. Так, в английской игре "When I was a schoolgirl" ("Когда я была школьницей") дети имитируют движения моряка, солдата, сапожника, портного.
Особенно ярко отражается быт в играх-импровизациях у первобытных народов. Дети эскимосов забавляются тем, что стреляют из маленьких луков в цель, строят маленькие хижины из снега и льда. Австралийские дети делают себе маленькие бумеранги и копья и играют в "похищение невесты", так как обычай похищать себе жен из чужих племен до сих пор существует у некоторых австралийских племен. Киргизские дети изображают конские бега.
В пределах одной и той же страны, в зависимости от местных условий, одна и та же игра видоизменяется и приобретает иногда совсем разные черты. Г.Н. Потанин сравнивает записи одной и той же игры: "В деревнях около Никольска Вологодской губернии дети играют в "медведя". Один из детей садится на траву в отдалении от других. Это медведь. Остальные медленно приближаются к нему и приговаривают:
Дедушка, медведушко!
Горошек воруешь!
Тятеньке стаканчик!
Маменьке стаканчик!
А тебе ничего!
В других местах они изображают сборщиц ягод. Часть детей сидит где-нибудь у лежащего бревна, обозначающего "деревню". Другие дети ходят вокруг, изображая сбор ягод. Неожиданно медведь рявкает, бросается на собирательниц ягод, ловит одну из них, теребит и валит на землю. Участница изображает мертвую или раненую. Остальные бегут в "деревню" и рассказывают об ужасном событии. Здесь они получают совет, возвращаются в "лес", подкрадываются к своей подруге, поднимают ее и бегут в "деревню". В игре отразился бытовой уклад местных жителей. Когда Никольский уезд обратился в ссыльную область, игра снова изменилась: вместо медведя появлялся бродяга, который хватал и убивал девушек, собирающих ягоды.
Классификация детских игр. Этнографы делят игры на одиночные и общественные. Одиночные игры требуют объекта игры, используется игрушка или какой-либо другой предмет. Девочки играют с куклами, мальчики с палочкой, изображающей лошадь, на которую они садятся верхом, играют с мячиком, волчком и т. д. Мальчики берут палку и, стараясь удержать ее вертикально на пальцах, приговаривают:
Калечино, малечино,
Сколько часов
Осталось до вечера,
До зимнего?
Раз, два, три…
Участники считают до тех пор, пока палка не упадет.
В совместных или общественных играх объектом игры являются сами участники, такие игры требуют от всех соблюдения известных правил. Одиночные игры позволяют проявиться фантазии отдельных участников.
Игры делятся и по половому признаку участников: играют только девочки или только мальчики. В имитационных играх отражается круг обязанностей мужчины или женщины.
В "Детском народном календаре" Г.С. Виноградова можно проследить смену сезонных народных детских игр. Игры комнатные – это игры зимние; игры подвижные, с бегом, требующие большого пространства, проводятся в летнее и весеннее время.
Характер детских игр меняется в зависимости от возраста. В первые годы жизни с ребенком играют взрослые: мать, няня, бабушка и другие лица, забавляющие ребенка несложными потешками и играми с пальцами и руками. Совместные игры начинаются позже, первоначально они носят неорганизованный, беспорядочный характер; затем вносится некоторый ритм и порядок. Тогда появляются игры типа хороводов, когда дети совершают ритмические движения и поют песни.
Наибольшей организованностью отличаются игры, в которых между участвующими распределяются роли, дети должны не только подражать один другому, как это делается в предыдущей стадии, но и оставаться в пределах предоставленной им роли.
К. Гросс разделяет игры на две категории: к первой принадлежат игры, с помощью которых "упражняются общие процессы душевной жизни", к второй – игры, выполняющие специальные функции.
К играм первой категории относятся:
1. Игры сенсорные (упражняющие внешние чувства).
2. Игры двигательные (моторные).
3. Игры психические, подразделяются на:
а) интеллектуальные и
б) аффективные.
К второй категории игр, развивающих специальные функции, относятся:
1. Состязания умственные и физические.
2. Игра в охоту.
3. Игры подражательные (общественные и семейные). Г.А. Покровский предлагает иную классификацию:
а) игры с игрушками (погремушки, волчок, тележки, лошадки и т. д.);
б) игры с движениями (бег, прыганье, вращательные движения), сюда же по признаку движения он относит и игры символические (в разбойники, короли, гуси-лебеди, волка и др.), а также хороводные с пением (лен, метелица, заинька и др.);
в) игры с использованием различных предметов (веревочкой, жгутом, мячиком, палками и т. д.);
г) игры домашние и зимние.
Г.А. Покровского интересуют преимущественно физические упражнения, и его классификация построена на различном значении игр в воспитании ребенка. Игра как творческий процесс его практически не интересует.
О.И. Капица подходит к играм прежде всего как фольклорист. Она выделяет игры, связанные со словесным творчеством и содержащие элементы драмы. В них творчество и личность ребенка выявляется многообразно и в разных направлениях. В разных сочетаниях в играх соединяются, встречаются жест и мимика, словесное творчество, песня и пляска.
Исследовательница выделяет игры традиционные или формальные, с устойчивой структурой и словесными формулами, приговорами, прибаутками и песнями. Большая часть этих игр заимствована у взрослых. Они представляют пережиток культовых обрядовых действий, связанных с календарным кругом или бытовыми событиями.
Во вторую группу Капица выделяет игры-импровизации, в которых выявляется творчество детей. Они отражают разные стороны быта взрослого населения и все, что в том или ином виде оставило след в детском внутреннем мире.
Классификацию игр в зависимости от особенностей их формы предлагает В.А. Всеволодский-Гернгросс в сборнике "Игры народов СССР" (1933). Он делит все игры, независимо от их национальной принадлежности и среды бытования, на три типологических группы: игры драматические, спортивные и орнаментальные.
Драматические игры, в свою очередь, подразделяются на производственные и бытовые, в первую группу включает игры охотничьи и рыболовные, скотоводческие, птицеводческие, земледельческие; во вторую – общественные и семейные. Он проводит и более частную классификацию. Семейные игры, например, делятся на девичьи, любовные, в женитьбу, в семью, домашнее хозяйство. Примерно такое же деление проведено в остальных разделах и группах. В результате игры с общей поэтикой оказываются в различных разделах и типологических группах. Так, игры с игровым припевом отнесены к подразделу охотничьих и рыболовных, к скотоводческим и земледельческим.
М.Н. Мельников предлагает рассматривать только детские игры и потому выделяет ролевые игры, которые строятся на приеме олицетворения. Ребенок выражает увиденное, пережитое не словом, а действием. Отсюда возникает стремление "театрализовать" жизнь, которое психологи называют драматическим инстинктом. Едва научившись ходить, ребенок "седлает" палочку, превращая ее в лошадь. Затем он начинает играть "в доктора", "в нашу маму", "в магазин", "в автомобиль" и т. д.
Игры, требующие участия большого детского коллектива, нередко переделываются. Участники начинают играть определенные роли, вырабатываются новые правила проведения игр, нарушение которых влечет за собой наказание – участник исключается из игры, а следовательно, и из коллектива.
М.Н. Мельников отмечает, что к ролевым играм не применима ни одна из существующих систем классификации. По его мнению, определяющими признаками является структура игры и способы воплощения художественного образа. На основе этих признаков все детские игры он делит на четыре типологические группы: ролевые игры с игровым припевом (сюда относятся и игры, имеющие одновременно игровой припев и игровой приговор), игры с игровым поэтическим приговором, игры без устойчивого поэтически организованного текста и игры-импровизации.
В играх с припевами и постоянными приговорами текст является главным носителем традиции. В играх без устойчивого текста на первый план выдвигается действие.
В игре "Чародей" отразились верования людей в коварство чародеев, наделенных сверхъестественной силой, которая проявляется в "нечистых" местах. В основе сюжета игры находится противоборство людей и чародея. В нем видны следы анимистических верований и связанного с ними табуирования. Ю. Липе показал, что подобные игры связаны с древними обрядами инициации и отражают процесс обучения и испытания посвящаемых. Аналогично возникли и игры в животных – оленя, ящера, моржа. Они составляют наиболее архаичный пласт детских игр.
Большинство игр, сохранившихся до наших дней, отражает мир детских интересов и устремлений ("Лисички и собачки", "Охотники и утки", "Волк и козлята", "Уголки", "Сапожник", "Волки и овцы", "Крынки" и др.).
Рассмотрим игру – "Водки и овцы". В ней четко распределены роли, участниками являются мать, дочь, волк, овцы. Место действия также устанавливается: это пастбище или дом волка. Завязка игры состоит в том, что, уходя по своим делам, мать наказывает дочери сторожить овей. Беспечная дочь позволяет волку постепенно увести всех овец. Мать возвращается, обнаруживает пропажу, бранит дочь, отправляется вместе с ней на поиски овец.
Укравший овец волк всячески препятствует их поискам. Сначала он направляет мать и дочь по разным дорожкам (красненькой, синенькой, зелененькой), затем обманывает участниц, выдавая различные сигналы овец за другие звуки. Игра достигает кульминации, когда мать убеждается в том, что овцы находятся у волка. Мать входит в "дом волка", и там начинается узнавание украденных овец, наступает развязка.
Исследователь отмечает, что большинство детских игр имеет прямолинейно развивающийся сюжет. Игра "Крынки" несколько сложнее, содержательнее. Количество участников игры не ограничивается. До начала игры распределяются роли: мать, дочь, кот, остальные участники изображают крынки. "Все садятся на корточки, образуя круг. Уходя на работу, мать наказывает дочери стеречь крынки с молоком. Приходит кот и хочет украсть крынки. Он уговаривает дочь:
– Пойди поиграй.
– Я крынки стерегу.
– А мама тебе пряников да конфет накупила.
Дочка убегает, кот ворует крынку. Дочь возвращается, приходит и кот.
– Мать тебе платье купила! Да такое красивое, такое хорошее!
Дочь убегает, кот ворует еще одну крынку. Так повторяется, пока не остается ни одной крынки. Тогда возвращается мать. Она ругает и бьет дочку. Затем они вместе идут к коту.
– Пойдем, кот, в баню!
– Не пойду, у меня веника нету.
– Мы тебе дадим.
– У меня рубахи нет.
– Дадим.
– Штанов нету.
– Дадим, дадим!
Наконец, кот соглашается, и его ведут париться. В бане кота ловят и бьют ("парят").
Движение сюжета определяется разработанным диалогом дочери, матери и кота. Содержание диалогов зафиксировано традицией, а наполнение зависит от речевых возможностей участников.
В подобных играх текст играет вспомогательную роль и не имеет ритмической организации, как в играх с игровым припевом ("Колпачок", "Каравай") или игровым приговором ("Гуси и волк"). В этих играх, как правило, в живой образной форме отражены явления повседневной жизни, показаны нравственные и правовые установки в семье и в обществе. В некоторых играх присутствует развернутое нравоучение.
К формальным играм с игровыми припевами прежде всего относятся обрядовые. Раньше игры входили в состав различных ритуалов – встречи весны, проводов зимы, прославления солнца. Утратив ритуальный смысл, игры продолжали бытовать как развлечение, сохраняя на первых порах свою календарную приуроченность.
Перейдя в детскую среду, хороводные игры сохраняли основные действия, роли участников. Тексты песен упрощались, иногда превращаясь в диалоги. В игре "Кострома", записанной от детей восьми-десяти лет, основу действия составляет прозаический диалог хоровода и "Костромы", а повторяющийся игровой припев ритмизует движение хоровода:
Костромушка-кострома,
На завалинке спала.
Прилетела к ней сова,
Глаза выклевала,
Кишки выпустила.
Записаны игры, связанные с семейными обрядами. О.И. Капица приводит запись игры в "Сваху". Двое детей изображают свата и жениха, другая пара – сваху и невесту. Остальные гостей. Сваха и невеста ходят по кругу и припевают:
– Сваха ты, сваха,
Сударыня наша.
Отдай свою дочку
За мово ли сына.
– У мово ли сына,
Двое, трое, всех четверо,
Коза не подскачет,
Сени не подломит,
Блоха подскочила,
Сени подломила.
После этого припева сваха спрашивает у свата: "Умеет ли твой сын песни петь?" Сын поет несколько слов из какой-нибудь песни, чаще всего исполняет "Соловьюшко молоденькой".
Затем сваха спрашивает: "Умеет ли твой сын плясать?" Сын пляшет, а после этого выбирает себе невесту. Сват берет другого "сына", и игра начинается снова.
В Вятской губернии в "Сваху" играют только девочки, они исполняют во время игры следующую песню:
Сваха, сваха, сваха молодая,
Отдай за моего сына свою дочь.
У моего сына сени новы,
Сени новые, сени широкие,
Тесом обиты,
Гвоздями прибиты,
Оловом облиты,
Шелком вытканы.
Если в взрослых обрядовых играх песня определяет ход игры, а иногда на ее музыкальных и поэтических достоинствах сосредоточивается весь интерес, то в детской хороводной игре она становится игровым припевом, дополнением к действию и перестает отличаться по форме от других игровых припевов.
Иногда при переходе обрядовых игр в детскую среду песни утрачивались. В 80-х годах XIX века в игре в "Оленя" еще сохранялась хороводная песня. В записях начала XX века хоровод отсутствует, а движения участников приобретают произвольную форму. М.Н. Мельников отмечает тенденцию к постепенной замене игровых песен ритмизованными прозаическими приговорами, привлекающими детей простотой исполнения и легкостью запоминания.
Шуточная песня "Каравай" когда-то исполнялась на именинах как величание. Постепенно она превратилась в детскую игру:
Как на (имя) именины
Испекли мы каравай:
Вот такой вышины!
Вот такой низины!
Вот такой ширины!
Вот такой ужины!
Каравай, каравай,
Кого хочешь выбирай!
Слова песни сопровождаются соответствующими движениями и жестами участников.
Ролевые игры с приговорами часто называют играми с установленными правилами. Они могут выражаться в поэтической форме. Особыми приговорами сопровождается начало игры, ее этапы, определяется характер наказания и его длительность. Для всех приговоров характерны резкая экспрессивность, динамичность, богатство аллитераций, ассонансов, повторов слов, звучных рифм, хорошо разработанный диалог, интонационная полифония.
По происхождению игры с поэтическим приговором можно разделить на пять основных групп: 1) с приговором, созданным на основе реминисценций игровых песен; 2) с приговором, заимствованным у взрослых; 3) с приговором обрядового назначения; 4) с приговором, пришедшим из игр-импровизаций; 5) с приговором-считалкой.
Исследователи даже вводят понятие "игровой обрядности". Ее можно определить как совокупность наиболее характерных движений и словесных формул, составляющих своеобразный "этикет" игры. Проигравшего в "Лунки" окружали, давали ему в руки шапку и приговаривали:
Чичига, чичига,
Не на худо учила -
Ни в окошко глядеть!
Чичига или кок?
Если наказуемый выбирал "кок", ведущий ударял его мячом по голове, а остальные разбегались. Проигравший должен был схватить мяч и попасть им в кого-либо из игроков. Если наказуемый выбирал "чичигу", мячом били в подставленную шапку, стараясь выбить ее из рук.
Аналогично выделяются инициальные обряды, с которых начинаются некоторые игры, например, в прятки, жмурки, ловитки. Проходя по улице, игрок предлагает начать игру в прятки и выкрикивает: "– Кто в прятки идет, / Собираю народ!"
Игра начинается с предупреждения: "Раз, два, три, четыре пять – иду искать! Кто не спрятался – я не виноват!"