Отношения водяного с рыбаками описаны не очень подробно: традиционно водяного "кормят", угощают - перед началом лова ему бросают две-три рыбы, крошки хлеба, посуду с остатками вина (Тамб. и др.) <Зеленин, 1991>; бросают на воду табак и приговаривают: "На тебе табачку, а нам дай рыбки!" Ему возвращают, кидая в воду, и первую выловленную рыбу или часть улова. "Весною, когда хотят в первый раз ловить рыбу, то, прежде чем намочить сети, берут хлеб-соль и бросают в воду. Это делается для того, чтобы круглый год был хороший улов рыбы" (Енис.). В Вологодской губернии рыбаки бросали в воду худой сапог (лапоть) с портянкой: "На тебе, черт, лапти, загоняй рыбу!" "К пальцам вершей привязывают высушенную лесную ящерицу, и тогда рыба хорошо ловится. Ящерицы эти ловятся и высушиваются заранее. Устьсысольские зыряне, отправляясь в плавание и отчалив от берега, бросают в воду столько кусков хлеба, сколько седоков в лодке, - в жертву водяному" (Волог.).
"На Онежском озере рыбаки накануне Николина дня (19 декабря) делают на берегу похожее на человека соломенное чучело, надевают на него портянки и рубаху и в дырявой лодке спускают его на воду. Разумеется, оно тонет. Это и является жертвой. Чтобы лов был удачным, севернорусские Вологодской губернии первую забитую острогой рыбу закапывают в землю" <Зеленин, 1991>.
Водяного хозяина дарили, угощали не только рыбаки, но и жившие близ рек, озер крестьяне. Обычно весной, при пробуждении водяного, для него бросали в воду (топили) сдохших или живых лошадей, бараньи головы, петухов, хлеб, масло, мед с приговорами, например: "На тебе, дедушка, гостинец на новоселье, люби и жалуй нашу семью". Жертвовать водяному могли на Николины дни (22 мая и 19 декабря) <Успенский, 1982> и на Никиту-гусятника (28 сентября). В рассказе из Орловской губернии дружный с водяным поп каждый год привозит ему и вываливает в воду воз испорченного хлеба.
Водяной хозяин следит за своими владениями и требует соблюдения при ловле рыбы определенных правил. Он любит почет и мстит за злые шутки; ловля с подсветом и глубокое опускание невода его злят (Орл.). Он может забраться в невод, порвав его и спутав, если невод плохо починен или вязан в праздники (Олон.). Запрет ловить рыбу во время праздников в Приангарье мотивировали так: "Она собирается вся в кучу, возьми и людей в церкви, сразу всех можно выневодить". Водяной не любит шумных людей, не переносит, когда у воды поминают зайца, медведя, попа, дьяка, Господа Бога и вообще много и без дела болтают: "Около зимника есть заездок. Дядя Степан говорил, что в этом месте много попадает рыбы, только не надо ничего говорить. У меня из рук три раза верши вышибал. Я как увижу рыбу, каждый раз и скажу: "Ну Слава Богу, много рыбы!" И каждый раз как треснет по верши, так всю рыбу и опустит" (Новг., Белоз.).
Как отзвук веры в необходимость выкупа водяному за выловленную в его владениях рыбу звучит повествование из Вятской губернии, где водяной - "большая щука без наросного пера" - разгоняет рыбу в затоне. Ранив щуку острогой, рыбаки ожидают мести водяного хозяина. Они приготавливают у костра изображающее рыбака чучело, которое, в свою очередь, пронзает острогой появившийся у костра водяной.
Сожалея о выловленной рыбе, водяной стонет два дня "так, что слышно во всей окрестности" (Новг.). В рассказе приильменских рыбаков он мстит за непочтение к себе и подвластным ему существам: "раз ловили раков, да поймали рака, - вот этакого!.. Ни один из нас приступиться к нему не смел: догадались, в чем дило. В ту пору пономарь Яков, бидовый пьяница, сбигал за шестом, да им и растолок (рака. - М. В.); а мы-то, слышь, друг сердечный, вси выпивши были. А как мы стали раков-то варить, так Яков-то и поди бродить по берегу, да язя нашел большущего, в аршин, не то и боле буде; <…> а он-то положил язя на руку да и кажет нам: значит, язь-то живой был, да только затравлен. <…> Яков-то его и положил на руку, а язь-от как ударит его, Якова-то, так у того рука почитай что отнялась, да и ушел в воду. Это, слышь, водяник-то сам и был: значит, не толки черта. Видь водяник-то… недобрый бис: только буди с ватаманами и знается".
Ватаман в Приильменье - старший промысловой артели, самый опытный и "знамый" человек. По мнению рыбаков, только он может "сладить" с водяным, которому приписываются все беды, "происходящие даже от собственной оплошности и нерадивости ловцов. Нет рыбы в озере, и тут виноват водяной: он в карты или кости проиграл рыбу в другое озеро. Перервались у ловцов сети, он подшутил". Ватаман умилостивливает водяного обрядами, предпринимает ночные поездки для совета с водяным. "Коли промеж себя они, ватаманы-то, поссорятся, так и велят своему духу, чтобы недругу, ватаману, голиков аль стружек в нивод, вместо рыбы, напихал…" <Остряков, 1895>.
Удача на промысле нередко приписывалась колдовству. В уральском повествовании черти-шишиги сажают воржецу Федору на удочку белуг (см. ПОМОЩНИКИ). Некоторые из беломорских рыбаков вплоть до недавнего времени утверждали, что для удачной ловли "необходимо знать приворот - иначе звезды будешь ловить, ракушки". Здесь же считали, что "сильный" колдун может "с морем договориться, с водяным. Умбский колдун в порог спустился и вышел живой и здоровый. И уговорил, и рыба пошла в реку" (Мурм.). Налаживая промысел, колдун "выводит" черта из-под порога в море: "А сам прутиком по воде бьет - обычный березовый пруток" (Мурм.).
"Битье по воде прутиком" напоминает способ, которым Петр I, в одном из северных преданий, "смиряет" Ладогу: "Того часу приказал подать кнут и порешил наказать сердитое море. <…> После того Ладожское озеро стало смирнее и тишину имеет…" (Онеж., Лен.). В другом рассказе севернорусских крестьян Петр I, подобно "сильному" колдуну, расправляется и с водяным: "Ехал к нам Петр Великий. Выстал человек из воды (водяной. - М. В.), на корму сел. Переехал через Онегу, ничего, кланяется: "Спасибо, что перевез". Старики на Мижострове Петру жалятся: "Водяной рыбу распугал, рычит на все озеро. Откуда взялся только!" - "Да где?" - "Да вон на том камени!" <…> Опять на веснуху ночью на камень водяник выстал, рычит: "Год от году хуже, год от году хуже!" Петр начал его вицей хромать: "Я тебя нонь на своей лодке перевез, а тебе все не по люби!" - "А этот год хуже всех!" - Водяник в воду утянулся. Больше не видели на Мижострове никакого водяника"(Онеж.).
Водяного можно было, по поверьям, поймать, отпустив потом за выкуп. Чаще же неуловимый и своенравный водяной шутит над рыбаками: поднимает корму лодки, хохочет. Он проказит с началом весны, "радуясь новоселью" (прикидывается мертвецом и лежит в лодке, пока кто-нибудь не перекрестится (Тамб.).Водяной рвет удочки, сети, заталкивает в них траву и веники, разгоняет рыбу и т. п.
Крестьяне верили в особую связь водяного и мельников: водяной есть в каждом мельничном пруду (Орл.); по ночам он любит сидеть возле глубоких мест, "на камнях, на колесах мельничных" (Яросл.).
Поскольку водяной представлялся обитающим преимущественно в омутах, у мельниц и мог особенно вредить им (сносить водой, разрушать и т. п.), то постройка мельниц обычно сопровождалась жертвами водяному. "…Если мельник сам не колдун, то он обязательно должен обратиться к колдуну, прежде чем сделать запруду и поставить мельницу (для договора с водяным или жертвы ему. - М. В.), иначе запруду размоет и мельницу изломает" (Волог.).
В Новгородской губернии (Тихвинский уезд) под водяное колесо бросали мыло, шило, голову петуха. Мельники жертвовали водяному муку, хлеб, водку, лошадиные черепа; зарывали под дверь мельницы черного петуха и три "двойных" стебля ржи; держали на мельнице животных черной масти и носили при себе шерсть черного козла (считалось, что водяной любит черный цвет). Мельник и водяной заключали своеобразный союз, ходили друг к другу в гости.
Последствий договора мельника с водяным крестьяне очень опасались: по поверьям, чтобы мельница стояла благополучно, водяному было необходимо "отсулить" (пообещать и отдать) одного или нескольких человек (например, из прохожих), которых мельник, в представлении крестьян, хитростью заманивал к омуту и сталкивал в воду.
Крестьяне ряда губерний верили, что заключивший договор с водяным нечистым мельник на сорок дней после своей смерти становится еретиком (Самар., Вятск.).
Водяной считался и покровителем пчеловодов (среди русских крестьян бытовала вера в то, что первые пчелы "отроились" некогда от лошади, которую заездил и бросил в болоте водяной дед: у "меда водяного", по поверьям, водянистый вкус, а соты круглые).
Крестьяне Калужской губернии верили, что "если еретик-колдун желает иметь изобилие меда, то он в день Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев (30 апреля), вынимает из улья осот, и в двенадцать часов ночи отправляется к мельнице для погружения его в воду при произнесении заклятий. Сделав это, он поспешает как можно скорее в свою пасеку. Если же кто увидит в это время еретика, то заклятия его остаются недействительными. Заклятый мед известен под именем наговорного" <Ляметри, 1862>.
Пчеловоды дарили водяного накануне Преображенья (19 августа); ночью, до петухов, топили первый рой или первак в болоте, считая, что это оберегает от больших разливов <Максимов, 1903>.
Подчеркивая, что "мотив дани, обязательных приношений водяному известен в промысловом фольклоре" и "неоднократно отмечался этнографами как характерный обычай рыбаков, пчеловодов и мельников", Э. В. Померанцева полагает, что этот удивительно жизнеспособный, вплоть до XX в., обычай нашел отражение в известной былине о Садко ("опускание Садко на морское дно мотивируется в былине тем, что морской царь гневается на него за то, что тот ни разу не платил ему дани") <Померанцева, 1975>.
Водяной хозяин вступает в разнообразные отношения с людьми: он может попросить их рассудить спор с другим водяным, защитить (Новг., Олон.) Водяные приглашают людей к себе в гости (Вятск.); щиплют за ноги купающихся девушек (Арх);водяной ворует горох в отместку за кражу его коровы (Волог.).Водяные играют друг с другом в кости; принимают в гости лешего (Олон.); дерутся с лешим (Симб., Вятск.) (и то и другое связывается с исчезновением рыбы, проигранной или съеденной зваными и незваными гостями).
Неоднократно упоминается о том, что водяной любит музыку (иногда напоминающую, впрочем, плеск и гул волн). Он любит повеселиться под музыку, "для чего утонувших людей - музыкантов сзывает в свой хрустальный дворец, где они начинают играть, а водяной царь пляшет, "несмотря свои более чем почтенные годы"" (Смол.) <Померанцева, 1975>. Эти поверья по-видимому, также нашли отражение в былине о Садко. Э. В. Померанцева, вслед за Р. С. Липец, указывает, что "игра Садко на гуслях связана с обрядами, имевшими цель снискать расположение водяного хозяина". "Известен обычай северян сказыванием былин усмирять разбушевавшуюся водную стихию" <Померанцева, 1975>. Водяной не прочь поплескаться, пошуметь, похлопать в ладоши. Он любит всплывать на поверхность реки или озера при свете луны и беседует при этом сам с собой (Тульск.).
По одним поверьям, водяной боится грозы и посылаемых в него пророком Ильей молний, по другим - напротив, празднует Ильин день (Арх., Сиб.).
Согласно распространенным повсеместно в России представлениям, от водяного зависит участь купающихся, да и просто находящихся у воды людей. Отражающий это, по всей вероятности, очень давнее поверье сюжет находим в Житии Иова Ущельского, где нечистый дух, "аки рыба велика", пытается потопить лодку.
По мнению Олонецких крестьян начала XX в., водяные, "пользуясь малейшей оплошностью, хватают крещеных с лодок или во время купанья".
Крестьяне были убеждены, что люди обычно тонут "не от своей вины" - их топят разнообразные водяные существа. В Архангельской области еще недавно говорили, что утонувшего "утащил чертушка". По рассказу из Новгородской губернии, когда отыскивали утонувшую девушку, "то ныряли в воду. Один мужик нырнул, нашел девушку и хотел ее вытащить за волосы, но на ней сидела свинья. Он другой раз нырнул - то же самое. Приготовляясь нырять в третий раз, он перекрестился. Водяной - это был он в образе свиньи - скрылся. Утопленница была вытащена, но к жизни ее не удалось возвратить" (в сходном повествовании, услышанном в этой же губернии, водяной принимает обличье коровы). В повествовании из Тульской губернии тонущего бьет крыльями и клювом, губит сидящая у него на голове белая лебедь.
Едва ли не повсеместно существовал запрет купаться без креста или не перекрестившись, иначе утащит водяной. Кое-где считали даже, что "если и утопиться захочешь, да как креста не снимешь, так не утопиться" (Новг.). В Сургутском крае говорили, что водяной особенно любит "парное тело", поэтому старается утащить людей, обмывающихся в холодной воде после бани.
Водяной похищает неосторожно помянувших его у воды людей: близ воды нельзя ругаться и поминать черта (Яросл.),водяной не любит разговоров про себя близ воды или на воде - утопит, утянет (Вятск.). По рассказу из Олонецкой губернии, когда одна из ехавших в лодке девушек сказала, что хотела бы взглянуть на подводное царство, из реки поднялся водяной и утащил ее.
Связанный с календарным, лунным и особенно суточным ритмом, водяной опасен в Иванов, Петров, Ильин дни (более всего в ночи на эти дни), в Ивановскую, Ильинскую недели, во время созревания ржи (Олон.), когда он "играет и требует жертв" (Арх., В. Сиб.); детей в это время не пускают купаться (Олон.). Сибирские крестьяне полагали, что водяной "купается и играет" в Прокопьев день (21 июля), когда, как и в Ильин день, люди купаться не должны.
"Время водяного" - полдень, полночь и вообще весь период между заходом и восходом солнца: "Суеверный страх заставляет людей избегать купанья в мелких местах после заката солнца, а в глубоких и незнакомых водах днем избегают купаться" (Олон.). "Вера в водяного держится крепко, отношение к глубоким водам боязливое" (Влад.). "Без креста никто не решится купаться днем, а ночью и с крестом на шее спуститься в воду представляет большой риск" (Волог.). "После заката солнушка купаться нельзя: водяной либо помнет тебя, либо к себе за ногу утащит" (Новг.).
В некоторых районах России крестьяне, опасаясь водяного хозяина, избегали проходить ночью у воды: вода после заката вообще отдыхает, и тревожить ее нельзя.
Похищение человека водяным в многочисленных рассказах русских крестьян порой ничем не мотивировано: "Есть в реках и озерах такие места, где водяник постоянно есть, давит людей и лошадей во всякое время дня и ночи" (спастись от него можно, бросив впереди камни или упомянув предметы с железом на конце) (Олон.).
Водяной нередко воплощает судьбу, рок. В одном из самых популярных в XIX―XX вв. сюжетов водяной показывается на том месте, где должен утонуть человек, со словами: "Судьба есть, а головы нет" (Олон.); "Час тот, да рокового нету" (В. Сиб.); "Рок есть, да головы нет" (Костр.); "Есть рок, да человека нет" (Новг.), - после этого кто-то обязательно тонет.
В рассказе из Тульской губернии водяной хозяин тоже определяет судьбу попавшего к нему человека, однако, выяснив, что тому "не время тонуть", отпускает его на землю.
Водяной "сильно плещется" перед утоплением человека, издает неистовые звуки (Новг.). "Годов пятнадцать тому назад водяной три дня поутру и повечеру гилил (играл) в реке пред головою (перед смертью. - М. В.) нашего Николы" (Арх.). Нередко даже предупрежденный появлением водяного человек невольно идет навстречу судьбе и погибает.
На Ярославщине считали, что водяной имеет обыкновение приводить утопленников на дне в сидячее положение. "Обрадовавшись гибели человека, водяной начинает тешиться и играть. Тогда ветер нагоняет тучи, река начинает волноваться, и после такой игры часто наступает продолжительный холод. В Юрьевском уезде Владимирской губернии при наступлении летом холодной погоды народ утверждает, что непременно где-нибудь утонул человек" (то же в Ярославской губернии) <Пащенко, 1905>.
По поверьям, душу утонувшего водяной берет к себе "в присягу", а тело выбрасывает (Вятск.) или подменяет чуркой, двойником утопленника (Арх.).
Согласно распространенным представлениям, попасть под воду могли и проклятые люди - те, которых сгоряча "послали к водяному" или выругали (Арх., Олон., Влад., Костр., Урал). Они продолжают "жить" под водой, повинуясь водяным духам (см. ПРОКЛЯТЫЙ, ШУТ). В отличие от утопленников, проклятые могут вернуться к людям (девушки - выйдя замуж за обычных людей - Арх., Олон.). В повествовании из Владимирской губернии старичок подговаривает бедного крестьянина броситься в воду (т. е., в общем-то, утопиться), уверяя, что он не погибнет: "Там будут тебя угощать всякими яствами и питьями, не ешь, не пей, не бросай через правое плечо, ночью не спи, не бери ни золота, ни серебра, а проси серенькую овечку, а овечка эта - проклятый мальчик" (крестьянин выходит из-под воды с мальчиком-овечкой, а потом богатеет).
Человек, попавший к водяному хозяину, может возвратиться на землю, обманув его (Самар.), но это случается очень редко. На Тамбовщине считали, что утонувший остается слугой водяного до тех пор, пока не найдет себе замену, т. е. кого-нибудь не утопит. Но и тогда он не покидает подводного царства, а сам становится водяным.