III
9 апреля 1940 года вермахт начал одну из своих самых блестящих операций, в которой был задействован практически весь флот Рейха и крупные силы "Люфтваффе". Германия захватила Данию, потеряв двух человек убитыми и десять ранеными. Одновременно немецкие войска начали высадку во всех ключевых точках Норвегии.
Союзники, начавшие минирование норвежских вод и сами готовящие оккупацию Норвегию примерно в тех же числах, отреагировали немедленно. В Нарвике произошло избиение немецких эсминцев, в Осло–фьорде норвежцы потопили тяжелый крейсер "Блюхер" с частями десанта Союзные войска высадились в районе Тронхейма и в окрестностях Нарвика, завязались тяжелые бои, которые в центральной Норвегии продолжались до начала мая, а в северной - даже до июня, когда действия на этом участке стратегического фронта уже потеряли всякий смысл.
Немцы добились своего в Скандинавии - но очень дорогой для них ценой. Флот Германии был фактически приведен в небоеспособное состояние. Только в Нарвике было потеряно 10 эсминцев и подводная лодка, а всего немцы потеряли 4 подводные лодки. Еще один эсминец был потоплен авиацией в Тронхейме, легкий крейсер "Кенигсберг" - в Бергене, легкий крейсер "Карлсруэ" - подводной лодкой у Христиазунда. Тяжелые повреждения получили линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау". Впрочем, потери союзников неожиданно оказались еще больше: они потеряли авианосец "Глориес", два крейсера ("Эффингем" и "Кур–ли"), девять эсминцев, шесть подводных лодок, много кораблей оказалось тяжело повреждено.
К 10 мая все возможности "вступительной игры" оказались исчерпаны. Дело было за Западным фронтом.
IV
Утром того дня, когда Германия начала боевые действия против Голландии, Бельгии, Люксембурга и Франции, соотношение сил выглядело следующим образом:
На северном участке фронта Германия имела 29 дивизий (в том числе 3 танковые и 2 моторизованные) против 58 дивизий союзников - 16 французских, 9 английских, 23 бельгийских и 10 голландских. По очевидным причинам англо–французские войска запаздывали, и в первые дни гитлеровцам могли противостоять только бельгийские и голландские дивизии, которых, впрочем, было вполне достаточно.
В центре 45 немецких дивизий (7 танковых и 3 моторизованных) стояли против 16 французских.
На линии Мажино 49 французских и 1 британская дивизия собирались отражать атаку 17 дивизий группы армий фон Лееба.
Немцы не потеряли даром семь месяцев, прошедших между Польской и Французской кампаниями: в наступлении на западе участвовали уже не отдельные танковые корпуса, а полнокровные танковые группы.
С первых же часов группа армий "Б" завязала ожесточенные бои в Голландии и Северной Бельгии. Воздушно–десантные войска общей численностью в 4 парашютных батальона и один посадочно–десантный полк высадились в Гааге и Роттердаме, 9‑я танковая дивизия в одиночку прорвала оборону и проникла в "крепость "Голландия"". На пятый день Голландия капитулировала, не дождавшись уже подходивший 7‑й французской армии. В Бельгии 75 десантников захватили ключевой форт Эбен - Эмаэль, прикрывающий границу и мосты через канал Альберта, другая штурмовая группа взяла под контроль мосты через канал и реку Маас.
Фронт бельгийцев оказался прорван в первый же день наступления, их войска отхлынули назад, мешая организованному продвижению англо–французских войск к реке Диль. Все эти героические действия немецких войск, в широких масштабах применивших "стратегию чуда", не имели никакого стратегического значения - они лишь привлекали к себе 1‑ю группу армий и удерживали все внимание союзного командования.
Южнее, в Арденнах, наступление осуществлялось по совершенно иной тактической схеме, которую можно охарактеризовать поговоркой "против лома нет приема". Танковые корпуса Гудериана, Рейнгарда и Гота, поддерживаемые тремя полевыми армиями, за три дня преодолели Арденны, отбросили армию Корапа к Маасу и нащупали стык между 2‑й и 9‑й армиями союзников. Утром 14 мая немцы уже имели плацдарм на западном берегу Мааса, а к исходу следующего дня обогнали в движении на запад последние части французов и вышли на оперативный простор.
С этого момента для немцев более серьезной проблемой в развитии операции стали трения между собственными командными инстанциями, нежели сопротивление союзников.
Последние лишь 16 мая отменили марш–маневр в Бельгии и приступили к безнадежной задаче спасения того, что еще можно было спасти. Под Дюнкерком англичане организовали героическую эвакуацию, переправив на британский берег большую часть своего экспедиционного корпуса (разумеется, без тылов, транспорта и тяжелого вооружения). По сей день считается, что Гитлер специально остановил танковые части Гудериана перед Дюнкерком, не желая напрасно губить "расово близких" британских солдат. В рамках другой схемы "сборки" Второй Мировой войны Дюнкерк - первое стратегическое поражение Гитлера и несомненная победа англичан, сохранивших свою армию. В действительности, как будет показано в следующем сюжете, эвакуация экспедиционного корпуса была лишь малозначащим эпизодом сражения на Западе.
Более важным было то обстоятельство, что постоянные "стоп–приказы" снизили темп наступления и дали союзникам возможность создать новую линию обороны по реке Сомма. Немцам пришлось потерять время на перегруппировку войск и подготовку новой наступательной операции. Сама эта операция ("Рот") развивалась неожиданно тяжело - но теперь, после вывода из войны Бельгии и Голландии, эвакуации британского экспедиционного корпуса и разгрома 1‑й группы армий, немцы имели подавляющее превосходство в силах. 10 июня, когда все уже было кончено, Италия наконец решила "выполнить союзнический долг" и нанести Франции удар в спину. "Мне нужно несколько десятков убитых, чтобы сесть за стол переговоров", - цинично объявил Муссолини.
Отдадим французам должное: при полном развале обороны, в условиях уже наступившей военной катастрофы горстка солдат, оставшаяся в Альпах, остановила наступление итальянцев и отбросила их к границе. Воистину, не было в войне солдат хуже итальянцев и более бездарного командования, чем итальянское!
Началось "доигрывание" первого этапа Мировой войны. 10 июня союзные войска оставили Норвегию, 24 июня капитулировала Франция. Между этими датами Советский Союз закончил свою игру в Прибалтике: с 14 по 16 июня Литве, Латвии и Эстонии были предъявлены ультиматумы о вводе дополнительных частей Красной Армии. Ультиматумы были приняты, затем последовало то, что ныне называется "оранжевыми революциями" - хорошо организованные массовые демонстрации, смена правительств и новые выборы. Уже в начале августа 1940 года все три прибалтийские республики присоединилась к СССР.
Одновременно наступила очередь Бессарабии и Северной Буковины. 26 июня Молотов предъявил румынскому послу в Москве Г. Давидеску ультиматум с требованием вернуть Советскому Союзу Бессарабию, оккупированную румынскими войсками в марте 1918 года. Когда немецкий посол Шу–ленбург попытался прозондировать ситуацию, ему было впрямую заявлено, что в случае отказа от ультиматума советские войска начнут наступление.
Надо сказать, что требование вернуть Бессарабию было вполне законным. Румыния захватила эту территорию в самом начале 1918 года, затем после короткой войны с Советской Россией подписала договор с обязательством ее вернуть - но тут же под сурдинку Брестского мира отказалась его выполнять. Кстати, суверенитет Румынии над Бессарабией не был признан даже Лигой Наций.
Сложнее было с Северной Буковиной - эта территория никогда не принадлежала России, была населена украинцами и до Первой Мировой войны вместе с Галицией относилась к землям Австрийской короны (Цислейтания). Однако руководство союзников почему–то решило передать ее не Польше, а Румынии. В любом случае провозглашенный в Версале принцип права наций на самоопределение давал основание требовать присоединения этой территории к Украине - кстати, именно на основе этого принципа уже после войны к Украинской ССР была присоединена Закарпатская Украина (Под–карпатская Русь), ранее принадлежавшая к землям Венгерской короны, а потом ставшая частью Чехословакии.
В итоге кампании 1940 года вермахт, применив стратегию "блицкрига", одержал грандиозную победу - однако Советский
Союз добился еще больших успехов, используя стратегию силового и политического давления, стараясь по возможности избегать использования прямой военной силы и связанных с этим потерь.
Однако, по существу, закончилась только дебютная стадия игры. Это может показаться парадоксальным, но произошедшие "размены" устраивали не только Германию, но и остальных игроков, оставшихся за "мировой шахматной доской".
Сюжет четвертый: "Северный Гамбит" против "Морского Льва"
I
1 Интересно, что такая ситуация, крайне маловероятная в 1939–1940 годах, в 1914–1915 годах складывалась естественно. Правильно и последовательно выполняя "план Шлиффена", Германия выводила Францию из войны: союзники в 1914 году не могли противопоставить движению германского правого крыла ничего реального. За это немцы должны были заплатить тяжелым поражением Австро - Венгрии и возникновением кризиса на Востоке. В лучших мечтах Шлиффена линия фронта устанавливается там по линии Западного Буга, но и рубеж Висла - Сан вполне устраивал старого фельдмаршала. Со своей стороны англичане, не встречая серьезного противодействия, блокируют германский флот в Гельголандской бухте и развертывают стратегическую блокаду Германии.
До сих пор события на всем огромном театре военных действий - от мыса Нордкап до Средиземного моря, от Ла-Манша до Буга - подчинялись логике двух великих давно уже мертвых стратегов. В соответствии с предначертаниями фон Шлиффена вермахт сокрушил Францию, удержал за собой Восточную Пруссию, обеспечив целостность Восточного фронта, и сохранил Италию в качестве союзника. В согласии с замыслами сэра Джона Фишера Великобритания пожертвовала Польшей и Францией для того, чтобы, использовав свое безусловное преобладание на море, блокировать Германию на европейском континенте 1. Но теперь старые наработки кончились, штабам и командующим надо было учиться импровизировать.
Позиция Франции никакого значения не имела. Германия достигла всех реальных и заявленных целей войны, нуждалась в мире и готова была за этот мир заплатить. Гитлеровское руководство искренне полагало, что Великобритания тоже заинтересована в скорейшем окончании войны и пойдет на мирные переговоры - если только предварительные условия не покажутся ей слишком жесткими. Германия не собиралась требовать от Англии ничего, кроме признания создавшегося status quo.
"Кригсмарине" - германские военно–морские силы, управляемые штабом ОКМ во главе с гросс–адмиралом Редером, были самостоятельным родом войск и подчинялись непосредственно фюреру. Столь же самостоятельны и независимы были военно–воздушные силы, или "Люфтваффе", управляемые штабом ОКЛ и возглавляемые Герингом. Штаб ОКХ управлял сухопутными войсками, но считал себя наследником и правопреемником Большого Генерального штаба Германской империи и полагал остальные командования подчиненными себе. Для того, чтобы придать действиям родов войск некоторую согласованность, было создано еще одно высшее командование - ОКБ (во главе с Кейтелем и Йодлем), которое, однако, не имело ни власти, ни авторитета, ни ресурсов и быстро превратилось в "карманный" штаб Гитлера, пытающийся дублировать функции ОКХ. В результате любое согласование военных усилий Германии требовало многодневных совещаний в присутствии фюрера.
Великобритания, представленная правительством У. Черчилля, находилась в очень сложном положении. Говоря языком предыдущей войны, "лучшая шпага" (то есть французская армия) была выбита из ее рук. Британские войска потерпели жестокое поражение на континенте, а "славная эвакуация" - операция "Динамо", когда на побережье была брошена вся тяжелая техника, все спасающееся бегством гражданское население и почти все французские части, - настрое- ние солдат, конечно же, не подняла. Десятилетия "экономии" урезали некогда великий флот Великобритании до такого состояния, что он хотя и превосходил "Кригсмарине"1, но был не в состоянии прикрыть все уязвимые точки империи, над которой по привычке еще не заходило солнце.
Практически У. Черчилль стоял перед выбором: мир с Германией, подчеркивающий позор поражения, ставящий Великобританию в унизительное положение младшего партнера Рейха, но позволяющий еще на какое–то время сохранить в целости Британскую империю - или институционализация войны, превращение ее в из ограниченной в мировую, в борьбу до победного конца, где на одной чаше весов будет не только целостность империи, но и физическое существование британской нации. Но зато на другой чаше окажется существование Британии как мировой державы.
Потомок герцогов Мальборо не колебался. 3 июля 1940 года, когда немецкий командный состав только начал неспешное обсуждение грядущего вторжения в Англию, которое "возможно, вообще не потребуется", адмирал Соммервилл потребовал от своего французского коллеги в северо–африканс–кой военно–морской базе Оран Жансуля либо немедленно присоединиться к его эскадре и поднять на кораблях британские флаги, либо затопить французские корабли. Ультиматум был отвергнут, и Соммервилл открыл огонь по кораблям бывшего союзника. В этом сражении Королевский флот достиг большого успеха: потопил линкор, разрушил линейный крейсер, убил 1397 и искалечил 351 французских моряков. Еще несколько французских кораблей было захвачено в британских портах - как сейчас принято писать, "почти без пролития крови".
Правительство Черчилля пошло на военное преступление и записало себе в актив акт неслыханного вероломства. Но французский флот перестал быть "неопределенной силой", способной оказать влияние на ход вооруженной борьбы на море. Черчилль в прямом и в переносном смысле "сжег корабли": теперь он обязан был победить в войне - под угрозой приговора людей и суда истории.
Формальным обоснованием акции английского правительства относительно "нейтрализации" французского флота было опасение, что корабли могут захватить немцы и использовать их против Великобритании. Однако условия франко–германского перемирия не предусматривали выдачу флота; корабли оставались под французской юрисдикцией и управлялись французскими экипажами. Команды имели приказ затопить корабли при угрозе их захвата. У англичан не было оснований сомневаться в том, что этот приказ будет выполнен. (В 1942 году, когда немцы оккупировали территорию виши–стской Франции, он и был выполнен всеми оставшимися в Тулоне кораблями). В действительности Черчилль стремился к тому, чтобы лишить правительство Петэна всякой возможности выстраивать свою политическую игру. Обладая пятым флотом в мире, Виши оставалась великой державой, интересы и позицию которой пришлось бы учитывать при планировании и проведении операций. Например, ситуация на Средиземном море сразу обретала новые степени свободы.
Акция в Оране (операция "Катапульта") определила готовность Великобритании сражаться до конца. Выявилась и истинная позиция США - невоюющего союзника Англии. С началом войны США объявили о своем нейтралитете, однако это был довольно необычный нейтралитет. Администрация Рузвельта провела через Конгресс решение, позволяющее в огромных масштабах (и притом бесплатно!) снабжать оружием одну из воюющих сторон. Американские военные корабли организовали патрулирование западной Атлантики. США постепенно наращивали военное присутствие в Исландии (в 1941 году американские оккупационные войска сменят там английские, а в 1944 году на организованном под присмотром США референдуме будет расторгнута датско–исландская уния). Для юридического обоснования этой политики, несовместимой даже с самыми "либеральными" представлениями о нейтралитете, Ф. Рузвельт изобрел новый термин "невоюющее государство".
Теперь из всех великих держав не определил свою позицию в мировом конфликте лишь Советский Союз.
Германия оказалась не готовой к столь быстрому и не отвечающему ее замыслам развитию политических событий. 19 июля Гитлер зачем–то выступил с мирными предложениями, которые на следующий день были с холодным презрением отвергнуты Великобританией - причем даже не Черчиллем, а лордом Галифаксом.
II
После поражения в Западной Европе Великобритания могла действовать только в политическом пространстве, да еще совершать редкие, бессмысленные и в то время по большей части неудачные террористические воздушные налеты на германскую территорию. Рейх, получивший преимущество в войне, был обязан атаковать под угрозой потери этого преимущества.
В принципе существовало три способа борьбы с Англией.
Первый - прямое вторжение на Острова. Такую операцию за всю историю удалось осуществить лишь однажды, когда норманны Вильгельма Завоевателя разгромили англосаксов при Гастингсе и захватили королевство. Провалов было гораздо больше: буквально за месяц до Гастингса неудачную высадку в Англии осуществил норвежский конунг Харальд Суровый, разгромленный при Стэмфорбридже аналогичные операции планировали, всерьез готовили, но так и не осуществили Филипп II Испанский, Людовик XV, французский Конвент, а затем Наполеон I.
Второй - "периферийная стратегия", то есть нанесение ударов по опорным пунктам Британской Империи, прежде всего по Средиземному морю. Этот план также связывают с именем Наполеона, хотя целью Египетского и Сирийского походов была не столько Великобритания, сколько трехсотмиллионный Восток. "Периферийную стратегию" имел в виду и А. Шлиф–фен.
Наконец, третьей возможностью была изоляция Британии от союзников, хотя бы и потенциальных, и континентальная экономическая блокада. Этот замысел принадлежал Наполеону, который двенадцать лет с похвальной настойчивостью и с катастрофическими результатами проводил его в жизнь.
Немцы честно попытались использовать все три схемы, начав с первой.
До первых чисел июля 1940 года высшее немецкое руководство вообще не было озабочено проблемой войны с Англией. Соответственно, не было подготовлено никаких планов ведения операций, и все пришлось делать с нуля. Только 2 июля Ф. Гальдер записывает в своем дневнике: "характер операции - форсирование большой реки", и именно в окрестности этой даты находится первая "критическая точка", в которой соприкасаются две совершенно различные последовательности событий - Текущая Реальность и одна из ее Альтернатив.
Битва за Англию, наверное, является наиболее любимой альтернативой не только у любителей истории, но и у профессиональных военных - во всяком случае, после сражения при Ватерлоо. Само по себе это обстоятельство косвенно подтверждает, что историческая ткань летом–осенью 1940 года была очень непрочной: крайне трудно определить, насколько близки были англичане к поражению, а немцы - к победе.