Согласно этой концепции, с возникновением на Земле кроманьонцев, примерно 40–50 тысяч лет назад, между ними и неандертальцами разгорелась непримиримая борьба за экологическую нишу. Неандертальцы проиграли ее, хоть и были гораздо крупнее своих "младших братьев". Они бежали в необитаемые места: горы, в тундру, рассеялись, постепенно лишились социализации, речи, дегуманизировались и бестиализировались, покрылись волосяным покровом. Еще не рассеявшись окончательно, а проживая большими коллективами, для жилья и спасения от зимнего холода они создали себе подземные сооружения – искусственные пещеры, отчего получили название "пещерные троглодиты". В ходе истории люди неоднократно сталкивались с реликтовыми гоминоидами, и очевидцы нередко отмечали, что те владеют речью. Например, арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати разговаривал с волосатым гигантом по имени Данки.
"А я видел в Булгаре в 530 году (1135–1136) высокого человека из потомков адитов, рост которого был больше семи локтей, по имени Данки. Он брал лошадь под мышку, как человек берет маленького ягненка. А сила у него была такая, что он ломал рукой голень лошади и разрывал мясо и жилы, как другие рвут зелень. А правитель Булгара изготовил ему кольчугу, которую возили в повозке, а шлем для его головы, как будто котел. Когда случалось сражение, он сражался дубиной из дуба, которую держал в руке, как палку, но если бы ударил ею слона, то убил бы его. И был он добрым, скромным; когда встречался со мной, то приветствовал меня и здоровался со мной почтительно, хотя моя голова не доставала ему до пояса".
За столетие до ал-Гарнати другой арабский путешественник, ибн Фадлан, попросил показать ему исполина, о котором слышал еще в Багдаде. Его держали на цепи прикованным к огромному дереву, но к приезду ибн Фадлана умертвили из-за злобного и буйного характера. Пойман этот гигант был в земле Вису.
В-седьмых, это скала Аорн, упоминаемая во всех античных источниках. Вот что писал об Аорне Арриан: "Жители Базир, узнав об этом (имеется в виду взятие города Норы. – Н. Н.), отчаялись в своей судьбе; в полночь покинули город и бежали на скалу. Так сделали и другие варвары: все они оставили свои города и бежали на эту Скалу, именуемую в той стране Аорном. Она пользовалась в этой стране великой славой; рассказывали, что ее не смог взять сам Геракл, сын Зевса. Приходил ли Геракл к индам и какой Геракл, фиванский, тирийский или египетский, я ни утверждать, ни отрицать не берусь. Скорее, однако, думаю, что никто не приходил, но люди склонны преувеличивать трудность всякого трудного дела и рассказывать басни о том, что и Гераклу оно не под силу. Так и об этой крепости я думаю, что Геракла с ней связывают просто из хвастовства. В окружности она, говорят, имеет по крайней мере 200 стадиев; высота ее в самом низком месте равна 11 стадиям; единственная дорога, ведущая к ней, проложена человеческими руками и очень трудна. На вершине Скалы бьет ключ, в изобилии дающий чистую воду; есть лес и превосходная пахотная земля, которая, будучи обработана, может прокормить тысячи людей" [8, 4, 28, 1–3].
Диодор приводит несколько иные размеры Скалы: "После осады множества других городов, уничтожив сопротивляющихся, он подошел к утесу, называемому Аорном. Сюда бежало уцелевшее население в расчете на полную неприступность этого места. Рассказывают, что Геракл в древности осаждал эту крепость и снял осаду по причине сильных землетрясений и других знамений. Этот рассказ только подстрекнул у Александра желание осадить твердыню и вступить с божеством в состязание о славе. Утес в окружности имел 100 стадиев, а в высоту 16; был он весь гладкий и круглый. Южную его часть омывал Инд, самая большая из индийских рек; с остальных сторон окружали глубокие пропасти и отвесные обрывы. Александр осмотрел эти недоступные места и отказался от мысли взять Аорн приступом. В это время к нему пришел какой-то старик со своими двумя сыновьями. Был он совершенный бедняк и давно уже жил в этих местах, поселившись в пещере, в скалистых стенах которой было выбито три ложа (далее тривиальная история о тридцати сребрениках. – Н. Н.). Хитростью Александр победил индов, не знакомых с таким способом ведения войны, и завладел скалой, не подвергая себя опасности" [23, 17, 85, 1–5; 86, 1]. Курций Руф, в целом повторяя описание Скалы, вносит некоторые подробности: "Посланный отсюда к городу Норе Полиперкон победил не подготовившихся к сражению городских жителей; преследуя врага внутри укреплений, он взял город. Много других малоизвестных городов, покинутых жителями, перешло к царю. Их жители, вооружившись, заняли скалу по имени Аорн. Молва гласила, что Геркулес тщетно осаждал эту скалу и был вынужден прекратить осаду из-за землетрясения. Александр не знал, что ему предпринять, так как скала со всех сторон была крута и обрывиста. Но пришел к нему с двумя сыновьями старик, знавший эти места, обещал показать ход на гору, если ему заплатят за труд. Царь решил дать ему восемьдесят талантов… Гора не поднималась вверх, как обычно, пологими и спокойными склонами, она возвышалась, как столб: основание ее было широкое, кверху она постепенно сужалась и переходила в остроконечную вершину… Варвары скатывали на поднимавшихся македонцев огромные камни; сбитые с ног люди стремительно падали вниз…" [31, 8, 11, 1–13]
Юстин, со слов Помпея Трога, утверждает, что Скала была не одна, что их было много: "Совершая поход по Индии, Александр пришел к утесам, необычайно суровым и высоким, на которых нашли себе пристанище многие племена. Он узнал, что землетрясение воспрепятствовало Геркулесу завоевать эти утесы. Охваченный желанием превзойти деяния Геркулеса, он с величайшими усилиями и опасностями овладел ими и подчинил себе в этой местности все племена" [75, 12, 7, 12].
Древнегреческий основоположник географии Страбон весьма небрежно упоминает скалу Аорн: "Когда Александр одним только приступом взял скалу Аорн, у подошвы которой протекает Инд, вблизи своих истоков, то его хвалители заявили, что Геракл трижды ходил на приступ этой скалы и трижды был отбит".
У ал-Идриси мы также находим подтверждение тому, что скала была не одна. Более того, Идриси указывает, что их было шесть. Описывая Русскую реку, впадающую в море Мрака, то есть в Северный Ледовитый океан, он пишет: "В упомянутую Русскую реку впадают шесть больших рек, берущих начало в горе Кукайа, а это большая гора, протянувшаяся от моря Мрака до края обитаемой земли. Эта гора простирается до страны Йаджуджа и Маджуджа на крайнем востоке и пересекает ее, проходя в южном направлении до темного, черного моря, называемого Смолистым. Это очень высокая гора; никто не может подняться на нее из-за сильного холода и глубокого вечного снега на ее вершине. В долинах этих рек живет народ, известный под именем ан-нибарийа. У этого народа есть шесть укрепленных городов, расположенных между руслами этих рек, текущих, как мы уже сказали, с горы Кукайа". Ан-нибарийа фонетически напоминают мне гипербореев, которых Филипп фон Гогенхейм (Парацельс) именовал московитами. Идриси свою мысль заканчивает так: "Никто не может покорить этих людей: у них принято не расставаться с оружием ни на миг, они чрезвычайно осторожны и осмотрительны".
Средневековый поэт Низами Гянджеви в поэме "Искендер-наме" писал, что местные жители боялись магогов и спасались от них на горах:
Царь (жаловались они Александру),
яджуджи на нас нападают порой.
Грабит наши жилища их яростный рой…
Словно птицы, от зверя взлетевшие ввысь,
На гранит этих гор мы от них взобрались.
Скала обладает плоской вершиной округлой формы с окружностью 19–39 км (диаметр ее 6–12 км). Склоны горы, у подошвы пологие, постепенно с высотой делаются все круче, а у вершины делаются вертикальными, обрывистыми. Гора это не одна, их много вблизи. Несомненно, это не альпийские горы, не Гималаи, откуда вытекает Инд, это столовые горы с плоскими вершинами. Я бы, возможно, согласился, если бы Страбон сказал, что это плато Декан. Но выше было показано, что это горы Путорана. Их абсолютные высоты достигают полутора километров, а на западе плато, близ Норильска, имеют высоту 600–800 м. Древние не умели измерять относительную высоту гор по вертикали, они измеряли длину склонов, поэтому их оценка высоты Аорна явно завышена.
Благодаря выдающимся ландшафтным особенностям скала Аорн может быть достаточно легко обнаружена. Высокая столовая гора с плоской вершиной округлой формы с диаметром 20–30 км, с родником на вершине и единственной тропой, по которой можно подняться наверх. Говорят, на плато Путорана дуют такие свирепые ветры, что выдувает весь грунт, остаются лишь камни и бронза.
Поискам скалы может поспособствовать топонимика. Рядом со скалой Аорн в той горной стране, в которой воевал Александр, некоторые скалы назывались по именам предводителей защитников: скала согдийца Аримаза (чем не аримасп?), скала Сисимитра, скала Хориена. А в горах Путорана есть гидронимы Хоронен, Хорон, Орон, чуть не один в один совпадающие с названием скал Аорн и Хориен.
В-восьмых, это корабли. В Индии Александр построил множество кораблей. "Когда Александр подошел к Инду (Оби), он увидел мост, уже наведенный Гефестионом, два тридцативесельных корабля и множество судов поменьше" [8, V, 3, 5]. Эти суда позже были перевезены на Гидасп (Иртыш). Однако для выхода к Великому морю, Александру был нужен большой флот, и он был построен. "По словам Птолемея, сына Лага, которому я преимущественно следую, кораблей было множество, тридцативесельных же около 80; всех же судов, считая в их числе грузовые для перевозки лошадей, керкуры и прочие речные суда, как старые, давно ходившие по рекам, так и вновь построенные, немногим менее 2000" [8, VI, 2, 4].
Позже, уже во время сплава к Океану, после ранения у маллов, строительство судов продолжилось: "Пока он упорядочивал все эти дела и оставался на месте по причине ранения, было построено много судов. Он посадил на них 1700 всадников-"друзей", легковооруженных столько же, сколько и раньше, и около 10 000 пехотинцев" [8, VI, 14, 4]. Думается, флот Александра увеличился не менее чем в полтора раза, то есть до трех тысяч судов.
Движение по реке этой армады представляло собой более чем внушительное зрелище. "Как только знак был подан, все суда двинулись в надлежащем порядке. Заранее уже было приказано, во избежание столкновений, возможных при отсутствии порядка, на каком расстоянии одни от других надо поставить разные суда: грузовые баржи, на которых везли лошадей, и военные корабли; быстроходным судам не разрешалось выходить из строя и опережать другие суда. Ни с чем нельзя было сравнить шум от плеска весел, одновременно опускавшихся в воду на стольких кораблях, от крика келевстов, по которому весла поднимались и опускались; от восклицаний гребцов, когда они все разом налегали на весла. Берега во многих местах высоко поднимались над судами; звуки, сжатые в теснине и от этого значительно усилившиеся, отбрасывались от одного берега к другому; эхо разносилось по пустынным лесам, стоявшим по обе стороны реки. Вид лошадей, которых можно было разглядеть на баржах, потряс варваров, смотревших на плывущие суда (раньше лошадей на судах не видали в индийской земле, да нигде и не упомянуто, чтобы Дионис прибыл к Индам морским путем); те, которые присутствовали при отплытии судов, провожали их на далекое расстояние. Те из покоренных индов, до которых долетал крик гребцов и плеск весел, выбегали на берег и следовали за плывущими с пением варварских песен. Инды еще со времен Диониса и его спутников, водивших вместе с Дионисом хороводы в индийской земле, отличаются своей любовью к пению и пляске" [8, VI, 3, 2–5].
Разумеется, часть кораблей из этой гигантской флотилии должна была по разным причинам затонуть, особенно в верховьях, где реки были бурными. "Реки эти, слившись в одну очень узкую реку, стремительно несутся в теснине, образуя страшные водовороты, где вода как бы идет вспять. Вода кипит и вздымается волнами; рев ее слышен уже издалека. Местные жители заранее предупредили об этом Александра, Александр же предупредил солдат. И все-таки, когда они приблизились к слиянию рек, рев воды настолько потряс их, что моряки перестали грести, не дожидаясь приказа, так как и сами келевсты от изумления умолкли, и команды застыли в страхе перед этим ревом.
Когда они были уже недалеко от слияния рек, кормчие отдали приказ грести изо всех сил, чтобы пронестись через теснину, не давая судам попасть в водовороты, которые закружили бы их: греблей надлежало преодолеть эти крутящиеся волны. Некоторые грузовые суда течение завертело, но никакой беды с ними не случилось; находившиеся на них натерпелись, правда, страха, но течение само выровняло и понесло суда по правильному пути. С военными кораблями дело обошлось не так благополучно: их не так легко поднимало вверх по бушующим волнам: у судов с двумя рядами весел нижний ряд приходился почти над водой, и когда в водоворотах суда поставило наискось, то весла эти ломало в щепы, если их не успевали поднять вовремя. Из этих кораблей пострадали многие; два столкнулись и разбились; много людей погибло" [8, VI, 4, 4–5, 1–3].
Часть кораблей была разобрана на хозяйственные постройки, часть уже в устье была сожжена. Так или иначе, какое-то количество утонувших и заиленных кораблей могло сохраниться до нашего времени, и, значит, есть шанс их найти. Ведь находят же предметы, которые в миллионы раз меньше кораблей, – чаши, зеркала, монеты. Ведь находят же останки древних кораблей в Арктике. В частности, на сайте "Дом Сварога" в 2006 году появилась информация, что на Ямале найдены останки древнего корабля сибирских поморов. Части уцелевшего корабля были обнаружены в Мангазее, фрагменты судна были частью постройки и использовались как половое покрытие. Возраст экспонатов специалисты определили приблизительно в 400 лет. В осуществлении находки принимал участие директор Красноселькупского краеведческого музея Виталий Сумин. Для нашего случая чрезвычайно важна находка одиннадцати старинных монет на правом отбое Казачинского порога (сообщение красноярского издателя Н. Г. Истомина), как раз в том месте, где разбились военные корабли Александра.
В-девятых, это археологические артефакты, чуждые местным сибирским археологическим культурам и, напротив, близкие по духу и стилю Средиземноморью. Нетрудно предположить, что часть таких артефактов уже была обнаружена в Сибири, но осталась нераспознанной по своей принадлежности к Александру Македонскому. Например, на Катуни, в районе Бийска, в 40-х годах рыбаками была "выловлена" бронзовая статуэтка Геракла античного времени размером 308 × 139 мм (рис. 25). На голову и плечи бородатого Геракла накинута шкура льва с головой-маской. Точно в таком же шлеме изображен Александр Македонский на саркофаге из Сидона (рис. 23).
Об Алтайской находке сообщил сотрудник Государственного Эрмитажа, академик Санкт-Петербургской Академии истории и культуры Л. С. Марсадолов. Комментируя мои газетные статьи о Сибирском походе Александра, Леонид Сергеевич привел эту находку в качестве довода, что категорически отрицать пребывание Александра на Алтае нельзя. Кроме того, еще раньше, по Марсадолову, на Алтае находили монеты разного времени, что свидетельствует об обширных связях Алтая с другими регионами в различные исторические периоды.
К югу от Барнаула, в устье Чарыша, впадающего в Обь, на приречных песках, по сообщению С. Н. Маркова, обнаружены монеты 111–105 гг. до н. э., а также 324 г. н. э. (боспорская), VI и X веков. Можно предполагать, что в устье Чарыша долгое время стоял город. Не исключено, что поставлен он был Александром Македонским. Быть может, неслучайно на подходе к нему с юга, неподалеку от Джунгарских ворот, были найдены пантикапейские монеты I в., а южнее, в Западном Тянь-Шане, боспорские монеты 400 г. до н. э. [38].
Вообще же дальность путешествий древних при ближайшем ознакомлении ошеломляет. На реке Камчатке, в 100 км от устья, есть оз. Ушки. На каменной осыпи одного из мысов рыбак О. И. Орехов обнаружил 4 монеты. Две из Пантикапея 4 в. до н. э. и 17 г. н. э. и 2 арабские (одна из Хорезма) [38]. Подобные находки принуждают более доверительно относиться к рассказу Саллама о его путешествии к стене Искендера.
Наибольшее количество археологических находок, связанных с Александром, было сделано, как это ни странно, в устье Оби. На одной чаше изображено не что иное, как сцена вознесения Александра Македонского на небо на грифонах (рис. 7). Чаша была найдена в 1982 г. в поселке Лопхари Шурышкарского района Ямало-Ненецкого автономного округа и считается византийской [58].
На самом деле, обнаружение принадлежащих Александру археологических нахоадок в устье Оби вовсе не случайность, если учесть, что он здесь зимовал, основал город и много чего просто так разбросал. Диодор пишет, что, "войдя в океан вместе с "друзьями", он увидел там два острова; тотчас же принес там великолепные жертвы богам; совершая возлияния, бросил в море много чаш и больших золотых сосудов, поставил алтари Фетиде и Океану и решил закончить предпринятый поход. Повернув оттуда назад, он подошел по реке к знаменитому городу Тавале, политическое устройство которого напоминало Спарту: тут было два наследственных царя из двух родов, которые ведали всеми военными делами; верховная власть принадлежала старейшинам" [23, XVII, 104, 1–2].
В этой связи стоит ли удивляться тому, что рыбаки, закидывая невод в устье Оби, вместо золотой рыбки вылавливают серебряные блюда. В 1938 году в верховьях Лозьвы В. Н. Чернецовым была записана легенда о том, что среди рыбы, выловленной неводом на Оби, оказалось семь серебряных блюд, "и все одинаковые". Эти предметы позже оказались в хантыйских и мансийских культовых святилищах. Часть из них была обнаружена археологами. К их числу относится серебряное блюдо с Малой Оби, Верхне-Нильдинское серебряное блюдо и, возможно, Аниковское блюдо.
На блюде с Малой Оби, найденном А. В. Бауло в 1999 г., изображена сцена вознесения Александра на небо крылатыми львами, но специалисты-евреи посчитали, что на блюде изображен израильско-иудейский царь Давид с женой Вирсавией и сыном Соломоном [8, с. 143–153]. Между тем подобная сцена на рельефе Дмитриевского собора во Владимире отечественными специалистами признана сценой вознесения Александра (рис. 6).
Верхне-Нильдинское блюдо хранилось в качестве фетиша на культовом месте недалеко от селения Верхне-Нильдино на Северной Сосьве: "В центре блюда находится изображение крепости (или замка), которую с двух сторон окружают десять всадников. На верхнем ярусе показаны фигуры трех воинов. В башнях видны головы еще четырех человек. С верхней части крепости свешиваются две фигуры погибших, два тела лежат у подножия стены. В середине сцены – фигуры семи музыкантов с поднятыми вверх трубами и человек, держащий на плечах ящик. В окне над входом в крепость изображена женщина с поднятыми вверх руками. Блюдо датируется VIII – началом IX вв. и относится к продукции ремесленных мастерских Средней Азии" [16, с. 39–48].
Мне представляется, что на этом блюде изображена сцена взятия Александром столицы ассакенов города Массага, где царица Клеопида, немного посопротивлявшись, сдала Александру город, более того, обольстила его и родила ему сына.