Во–первых, капитан был не англичанином, а голландцем, и он с первых же минут после обнаружения "Шеера" стал сомневаться в правильности своих поступков. Изменив курс в соответствии с инструкцией Адмиралтейства, он сразу же хотел сообщить по радио о появлении на его курсе военного корабля, но затем стал колебаться. Боевой корабль противника в Гвинейском заливе? Это было невероятно, и капитану не хотелось выглядеть дураком. Появившийся корабль мог быть только британским крейсером. Чтобы убедиться в этом окончательно, капитан вызвал на мостик трех английских морских офицеров, находившихся на борту его судна. Правда, один из них был офицером медицинской службы флота.
- Посмотрите на этот корабль, джентльмены,- предложил капитан.- Я что–то не совсем уверен, что это наш.
- Не беспокойтесь,- уверил капитана один из офицеров, взглянув на "Шеер".- Это наш крейсер типа "Кумберленд".
- Не уверен,- возразил ему другой офицер.- Что–то у него слишком высокая надстройка. На "Кумберлендах" она значительно ниже.
- Это обман зрения,- заметил третий.- Из–за раскаленного воздуха все линии выглядят искаженными и размытыми. Кроме того, вы видите, что он закамуфлирован, а потому очень трудно на этой дистанции определить, как он выглядит на самом деле.
- Я вас уверяю, капитан,- продолжал убеждать первый офицер,- что "гансы" вряд ли стали бы рисковать в этих водах крупным кораблем после случая с "Адмиралом Шпее". И вообще до этих вод может добраться только карманный линкор, со своими дизелями. Но у них совершенно другие надстройки, а главное - на носу и корме стоят трехорудийные башни. Нет, я думаю, что это крейсер типа "Кумберленд" или, может быть, типа "Лондон". Вы можете не…
Офицер хотел сказать: "Вы можете не сомневаться", но капитан резко перебил его:
- Нет, это немец! Смотрите - это карманный линкор!
"Шеер" находился теперь не более чем в трех тысячах метрах от судна, и все его орудия были направлены на несчастный пароход. Были ясно видны обе его трехорудийные башни.
- Сообщите об этом по радио! - закричал один из офицеров - лейтенант–подводник, который минуту назад доказывал капитану, что перед ним британский крейсер типа "Кумберленд".
- Не орите, я не глухой,- зло ответил капитан.- Уже поздно выходить в эфир. У меня жена и дети в Голландии, и мне хотелось бы их снова увидеть. Не говоря уже о том, что у меня много гражданских лиц на борту. Один их залп разорвет нас всех на куски… Кстати, они сигналят "остановиться".
- Они не станут сразу стрелять,- пытался перебить его лейтенант.- Дайте радио, капитан. Только "Р. Р. Р." и свое место. Этого будет достаточно, чтобы к нам пришли на помощь из Фритауна или с острова Святой Елены.
- И вполне достаточно, чтобы он нас отправил на дно,- мрачно заметил голландец.- Они откроют огонь, как только мой радист коснется ключа. Нет, мы упустили свой шанс сообщить о нем по радио, благодаря вашим уверениям, что это "Кумберленд". Я совершил большую ошибку, поверив вам, и больше не желаю следовать вашим советам. Одной ошибки достаточно, - и с этими словами голландский капитан раздраженным движением перевел машинный телеграф на "стоп". Лицо его пылало от гнева. Затем, будучи не в силах сдержать свою ярость, капитан сорвал с себя фуражку с белым чехлом и бросил ее на настил мостика.
Один из английских офицеров поднял ее, отер с нее пыль и подал обратно капитану:
- Через несколько минут немцы поднимутся на борт… Капитан должен быть в фуражке.
Моторный катер с призовой командой уже отвалил от "Шеера" и направился к судну. Вскоре на палубу поднялись грозно выглядевшие, широкоплечие немецкие моряки, вооруженные пистолетами и ручными гранатами. Взглянув на них, голландский капитан поблагодарил судьбу, что не послушался британского офицера и ни о чем не сообщил по радио.
Все формальности завершились быстро. Через десять минут на "Шеер" было направлено сообщение:
"Приз - голландский пароход "Барневельд", 5200 брутторегистровых тонн. Груз - военное снаряжение и интендантские запасы для британской армии в Египте, включая самолеты, грузовики, бомбы и снаряды. Судно идет из Англии, намереваясь пройти вокруг мыса Доброй Надежды. Предполагались два захода - в Кейптаун и Аден. Порт разгрузки - Александрия".
Между тем командир призовой команды лейтенант Петерсен с некоторым сомнением разглядывал людей, которые были ему представлены как пассажиры парохода.
- Сдается мне,- сказал лейтенант,- что они не очень похожи на гражданских лиц. У капитана, по его словам, нет списка пассажиров. Надо попытаться этот список найти.
Впрочем, времени на выяснение подробностей пока не было. Надо было заняться вторым судном, которое неожиданно прекратило сближение и вернулось на свой западный курс, видимо, считая, что английский крейсер проводит обычную проверку судов в открытом море и ничего не зная о разыгравшейся драме. Чтобы усилить подобное впечатление, "Барневельд", управляемый теперь призовой командой, двинулся старым курсом. С него на "Шеер" поступил сигнал "судно под нашим контролем". Дав ход и увеличив скорость до двадцати шести узлов, "Шеер" бросился вдогонку за вторым пароходом. Времени поднять на борт моторный катер уже не было, и он подпрыгивал на буксире за кормой "Барневельда".
Радисты внимательно прослушивали эфир. Как поступит этот пароход? Сообщит он о "Шеере" или нет?
Но ничего не случилось. Пароход послушно остановился, а его капитан, надев лучшую форму, ждал на борт для проверки офицеров Королевского флота. Конечно, узнав правду, он был шокирован, но внешне оставался совершенно невозмутимым.
Судно оказалось английским, под названием "Стэнпарк", грузоподъемностью 5600 брутторегистровых тонн. Оно шло из Бомбея в Англию с грузом хлопка. Как приз пароход совершенно не интересовал Кранке, и он принял решение его взорвать. Пока команду "Стэнпарка" перевозили на "Шеер", лейтенант Петерсен на моторном катере, оставив "Барневельд", перебрался на "Стэнпарк" и стал готовить судно к взрыву. Катер он отослал на "Шеер", где присланный им унтер–офицер доложил Кранке, что обнаруженные на "Барневельде" пассажиры в действительности являются солдатами и матросами, включая нескольких подводников. Петерсен интересовался: не лучше ли их перевезти на "Шеер"?
- Немедленно! - приказал Кранке.- Три офицера, сорок пять солдат и матросов плюс сорок три человека голландской команды против пятнадцати немцев? Так, что ли, получается? Странно, что они там еще не всех наших перерезали!
В этот момент со "Стэнпарка" сообщили, что все готово для потопления судна.
- Топить! - приказал Кранке.
Призовая команда покинула пароход, и через семь минут, которые всегда казались вечностью для подрывников, прогремел первый взрыв. Затем с интервалами в несколько секунд последовали другие взрывы. "Стэнпарк" быстро осел в воду на несколько метров, а затем остановился. Видимо, пароход держался на плаву благодаря своему грузу хлопка. В середине судна начался пожар, быстро охвативший его с носа до кормы.
- Подобная иллюминация нам совсем не нужна,- сказал Кранке.- Ускорьте потопление!
Минер "Шеера" лейтенант Шульце получил приказ добить пароход торпедой. Торпеду выпустили с помощью дистанционного управления, выведенного на мостик, и она прошла мимо, примерно в четырехстах метрах от "Стэнпарка".
- Попробуйте еще одну, Шульце,- спокойно приказал Кранке.- Кстати, а где катер, который был у них за кормой минуты две назад?
- С левого борта, герр капитан первого ранга! - доложил сигнальщик.
- Правый аппарат, залп! - скомандовал в этот момент Шульце.
По несчастному стечению обстоятельств катер в это время появился с правого борта "Шеера" - как раз напротив торпедного аппарата, и именно в тот момент, когда на мостике была нажата кнопка выпуска торпеды.
Десятиметровая торпеда, выскочив из аппарата ударилась своей хвостовой частью о планширь катера и, видимо, повредила себе рули. С мостика было видно, как она стала описывать странные синусоиды, а затем развернулась и понеслась прямо на "Шеер". Все оцепенели от ужаса.
Машины "Шеера" не работали, и Кранке был не в состоянии совершить маневр отклонения. А зеленовато–пузырчатый след торпеды стремительно приближался к кораблю. На мостике наступила мертвая тишина. Все это было настолько невероятным, что никто еще не успел осознать случившееся: сейчас "Шеер" будет подорван одной из собственных торпед! Только у одного комендора хватило духу пошутить. Он сказал своим товарищам: "Завтра в Берлин полетит еще один победный рапорт: "Адмирал Шеер" у берегов Камеруна торпедировал тяжелый крейсер".
Но снова произошло чудо. В последний момент, находясь всего метрах в двадцати от борта "Шеера", торпеда неожиданно затонула. Общий вздох облегчения пронесся по кораблю.
- Вы были правы, Войцеховский,- заметил Кранке, обращаясь к начальнику службы связи.
- Я? - удивился офицер.- Я не произнес ни слова, командир.
- Вы были правы, неоднократно утверждая, что "Шеер" - счастливый корабль,- Кранке повернулся к белому, как смерть, минеру и приказал:
- Попробуйте еще раз, Шульце. Бог троицу любит.
- Есть! - ответил потрясенный минер.
На "Шеере" снова воцарилась гробовая тишина. Все со
страхом ждали, какой еще сюрприз преподнесут торпедисты. Но на этот раз ничего не случилось. Торпеда попала в горящее английское судно. Высоко в небо взметнулся столб воды, пламени и дыма. В воздух полетели обломки. Судно фактически разломилось пополам. Из трюмов вырвались гигантские языки пламени. Когда "Стэнпарк" затонул, на поверхности еще долго оставалось большое пятно горящего мазута.
В эфире пока все было спокойно, но продолжал гореть мазут, яркое пламя с наступлением темноты можно было увидеть с очень большого расстояния, и это могло стать сигналом тревоги для англичан. Нужно было немедленно уходить.
Однако Кранке приказал двигаться не на восток, а на запад, с максимальной скоростью, на которую был способен захваченный "Барневельд".
При первых же лучах рассвета с "Барневельда" начали перевозить на "Шеер" команду и пассажиров. Им было приказано взять с собой теплые вещи, белье, туалетные и бритвенные принадлежности, все, вплоть до туалетной бумаги. Таща с собой мешки и чемоданы, они перебрались на "Шеер".
Среди них было довольно много негров в хорошо подогнанных бушлатах, но неграми моряков с "Шеера" было уже не удивить. Центром внимания стал старый индус, который заявил, что является секретарем Махатмы Ганди. Его аскетическое лицо из–за желтизны кожи напоминало древний пергамент, а сам он был похож на простоявшую тысячи лет в заброшенном буддийском храме статую, которой глубоко безразличны человеческие радости и горести, как и все прочие земные страсти. Даже самые не верящие ни во что моряки "Шеера" отметили странную энергию, которую излучал этот старик, хотя ничего, разумеется, объяснить не могли.
Между тем "Барневельд" решено было также уничтожить, и пока перевозили людей, все приготовления к потоплению голландского судна были сделаны. Первый взрыв прозвучал глухо, не дав ни огня, ни дыма, напоминая удар гонга. Затем в быстрой последовательности раздались еще четыре взрыва, также внешне не давшие никакого эффекта.
Голландский корабль тонул очень медленно. Через небольшие пробоины вода не могла быстро залить трюмы и машинное отделение. Прошло не менее десяти тягостных минут, прежде чем стало заметно, что судно садится в воду. Но минуло добрых полчаса, прежде чем "Барневельд" действительно начал тонуть. Первой стала погружаться корма, и на "Шеере" слышали шипение и свист воздуха, вытесняемого водой. Пароход стал медленно крениться на левый борт, потом выпрямился и накренился на правый, снова выпрямился, как бы ища наиболее удобное положение, в котором он должен покоиться на дне океана.
Судно оседало все ниже, волны уже перекатывались через верхнюю палубу, носовая часть медленно поднималась. Последние остатки воздуха вышли из внутренних помещений судна со звуком, напоминающим последний вздох умирающего человека. И "Барневельд" исчез в пучине. Кое–что всплыло из его трюмов - главным образом, плоскости боевых самолетов с маркировкой Королевских ВВС. Кранке приказал увеличить скорость до двадцати четырех узлов, развернулся вокруг места гибели "Барневельда", как бы оказывая ему посмертные почести, и приказал ложиться на юго–западный курс. Следующие двадцать четыре часа все работы в "Шеере", кроме абсолютно необходимых, были прекращены, и экипажу предоставлен давно заслуженный отдых. Последние трое суток многие провели вообще без сна, выполняя очень тяжелую работу.
Исчезновение "Барневельда" и "Стэнмарка" оставались загадкой для английского командования в течение всей войны, пока в их руки на попали боевые журналы "Адмирала Шеера". Только тогда англичане узнали об истинной судьбе двух пропавших без следа пароходов.
XV
Глубокой ночью радисты "Шеера" приняли радиограмму из Берлина, где командование флотом сообщало Кран–ке, что вспомогательный крейсер "Пингвин" под командованием капитана первого ранга Крюдера без единого выстрела и потерь захватил три норвежских китобойных плавбазы, находившиеся в полном грузу, и одиннадцать китобоев.
Очень важно, указывалось в радиограмме, чтобы все плавбазы (из–за чрезвычайной ценности их груза) и китобои, которые легко переоборудовались в сторожевые корабли, были приведены в контролируемые немцами воды. Поскольку сам "Пингвин" способен выделить только одну призовую команду, "Шееру" и "Нордмарку" предписывалось выделить для этой цели свой личный состав.
Кранке было приказано дать ответ в течение двадцати четырех часов. Приказ командиру "Шеера" совсем не понравился. Выделение такого количества офицеров и матросов в призовые команды значительно уменьшало боеготовность его собственного корабля, о чем он и сообщил командованию в ответной радиограмме. Берлин быстро отреагировал, сообщив Кранке, что его возражения приняты во внимание и понятны, но, тем не менее, приказ должен быть выполнен, а личный состав "Шеера" будет пополнен, когда прибудет очередное судно снабжения. Китовый жир был чрезвычайно важным для Германии сырьем. У Кранке выбора не было.
Не считая офицеров призовой команды Петерсена и Блайе, оставался только лейтенант Крафт, которого можно было без особого ущерба выделить для выполнения указанной задачи. Остальные были либо младшими лейтенантами, либо корабельными гардемаринами, которые, по мнению Кранке, были совсем не готовы возложить на себя такую ношу ответственности. Кроме того, ни один из них не имел штурманского диплома. В военно–морском училище их, конечно, научили пользоваться секстантом и штурманскими альманахами, но тактики у них не было никакой.
На борту "Шеера" имелось достаточно секстантов, логарифмических таблиц и штурманских альманахов, захваченных на потопленных судах, однако британские, голландские и норвежские таблицы отличались от немецких и требовался известный опыт, чтобы суметь ими воспользоваться. Пришлось спешно организовать на "Шеере" необходимую переподготовку. Младшие лейтенанты и гардемарины день и ночь учились брать высоту солнца секстантами и пользоваться штурманскими таблицами, как говорится, до головокружения. Их обучение курировал сам Кранке. Не считая этого, служба на "Шеере" шла как обычно. Менялись вахты, шли плановые ремонтные работы, затем еда и сон, и все начиналось снова. Такова жизнь боевого корабля в дальнем походе.
На "Шеере" снова было полно пленных. Предыдущих сдали на "Нордмарк" и "Дюкьезу", но прибыло много новых. Им разрешалось при соблюдении известных правил выходить на верхнюю палубу подышать свежим воздухом. Англичане даже в плену сохранили свою гордость и высокомерие, презрительно поглядывая на немецких моряков. Они признавали только друг друга, относясь ко всем остальным с презрительным безразличием. Они были молчаливы, а если и разговаривали, то только междометиями. Голландцы были флегматичными, более полными, чем стройные англичане. Они предпочитали сидеть на палубе, а не ходить по ней взад–вперед, как это делали британцы. Даже в курении трубок проявлялся их национальный характер. У англичан трубка торчала изо рта агрессивно–вызывающе, а у голландцев - мирно свисала.
Норвежцы не шагали по палубе, как англичане, но и не сидели, как голландцы. Подобно статуям, они неподвижно стояли у лееров и глядели в море. Большинство из них были огромными широкоплечими парнями со светлыми волосами и голубыми глазами, напоминая тех северных гигантов, которые были описаны еще Тацитом и Цезарем.
Отдельно от всех, главным образом, от англичан, содержался старый индус - секретарь Ганди. Кранке выделил двух матросов, которые обслуживали старика, выводили его на палубу, где он сидел в шезлонге, глядя в пространство. Старик–индус ненавидел англичан и был уверен, что в результате этой войны его страна сбросит с себя английское колониальное иго и обретет независимость. Сам Кранке любил беседовать с ним, поскольку секретарь Ганди оказался хорошоинформированным, начитанным и интеллигентным человеком. Однако Кранке было трудно следить за логикой индуса высшей касты, одинаково презиравшего всех европейцев, живущих в заблуждениях своей гордыни.
"Шеер" снова прибыл в "Андалузию", где застал "Нордмарк" и "Дюкьезу". Не прибыл только тихоходный "Сандефиорд".
"Шеер" принял топливо и пополнил запасы с "Нордмарка". Кранке желал провести совещание, чтобы разработать план дальнейших действий.
"Тор" находился в Южной Атлантике, а с севера к ним на соединение шел вспомогательный крейсер "Корморан". Вспомогательный крейсер "Пингвин" также находился в Южной Атлантике с захваченным китобойным флотом Норвегии. Он должен был прибыть в "Андалузию", чтобы пополнить состав призовых команд и доставить свои призы в Германию. В Индийском океане оперировал один вспомогательный крейсер "Атлантис".
По сообщениям, полученным из Берлина, Кранке знал, что вскоре в северной и Центральной Атлантике начнут операции линейные корабли "Шарнхорст" и "Гнейзенау", а также тяжелый крейсер "Адмирал Хиппер". А потому командир "Шеера" решил, что будет лучше, если он переместится в Индийский океан, чтобы вызвать там такой же переполох на английских судоходных путях, как и в Атлантике. О своих намерениях Кранке сообщил командованию в Берлине и получил полное одобрение. Кранке должен был оперировать у южной части восточно–африканского побережья, а Рогге - командир "Атлантиса" - на севере.
Воспользовавшись стоянкой, водолазы осмотрели рули "Шеера", а вооруженные винтовками матросы отгоняли от них тут же появившихся акул. Между тем в "Андалузию" с точностью пассажирского лайнера прибыл "Сандефиорд". Кранке планировал переправить на пароход своих пленных, для чего необходимо было пополнить продовольственные запасы судна и оборудовать там дополнительные умывальники и гальюны. На всех призовых судах не существовало различий между пищей, которую получали германские моряки и которую выдавали пленным. Это было правилом.
На "Шеере" царила небольшая суматоха. Корабль готовились покинуть не только пленные, но и офицеры и матросы призовых команд для норвежских китобоев. Гуляющие по палубе пленные с удивлением глядели на скопище германских кораблей. Особенно всех удивлял огромный "Нордмарк", который стоял под звездно–полосатым американским флагом и имел на борту фальшивое название "Дикси".