Под командованием военачальника Рас-тархана хазары двинулись на юг. Территории Хаснин (Хамзин) и Лакз, а также страна аланов по соседству Дарьялом были разорены. Захватчики вошли в земли халифата. Представитель правителя бежал. Язид ибн Усайд сам избежал встречи. Мансур, услышав новости, отправил двадцать тысяч человек из Сирии и аль-Джазиры, которые соединились с Язидом ибн Усайдом. Но военная удача им не сопутствовала, и они были вынуждены отступить. Ситуация стала тревожной. Регулярных войск не было, и халиф прибег к экстраординарной мере – открыл тюрьмы и выпустил семь тысяч заключенных, которых вооружил и отправил на север. В войсках были каменщики и ремесленники, и, когда подкрепление прибыло, первой задачей стало строительство фортификационных сооружений, куда поспешно поместили гарнизоны, что сдержало хазар. Мы не слышали о других больших сражениях. Вскоре после этого одна из крепостей на западе (Камх) перешла в руки греков. Хотя брат халифа осаждал ее все лето (151/768), он не сумел ее вернуть. Эта экспедиция известна тем, что хазарские войска стали частью мусульманской армии.
После Мансура в 158/775 году халифом стал Махди. Около 780 года молодой араб из Багдада, который позднее прославился как Або Тифлисский, посетил страну хазар вместе с грузинским принцем Нерсе. Жизнь святого описана вскоре после его смерти в Грузии. Хотя это повествование вряд ли является последовательным и точным изложением событий, оно может содержать важные воспоминания о путешествии. Согласно его автору, Нерсе решил покинуть страну из-за арабов. Отослав жену и детей в соседнюю Абхазию, он ушел через Дарьяльский проход в Хазарию вместе с 300 сторонниками. Объяснение визиту не дано. Вероятнее всего, его целью было получение военной помощи. Судя по дружескому приему, оказанному ему хазарами, в те времена политика хаканата была независимой от халифа. Здесь Хазария называется "землей севера", а хакан – "царем севера". Легенда, связывающая хазар с Гогом и Магогом, встречается и в этом грузинском повествовании. И если хазары в нем описываются как "дикие люди со страшными лицами и манерами диких зверей, пожиратели крови", это можно отнести скорее к традиции, чем к действительным наблюдениям. Хотя армянский автор Мовсес Каланкатукский тоже пишет об "ужасном множестве хазар с дерзкими широкими лицами без ресниц и с длинными развевающимися волосами, как у женщин". В некоторых городах и деревнях Хазарии жили христиане, и, возможно, нам следует сделать вывод, что в Хазарии Або крестили. В общем, автор считает, что у хазар "нет веры, они признают только Бога". О религии хазарского царя ничего не сказано. Неясно, добрались ли путешественники до хазарской столицы на Волге. Через некоторое время после прибытия в страну Нерсе пожелал отбыть в Абхазию. Хазарский царь согласился и послал с ним отряд с подарками. Они шли по "земле язычников, которые не верят в Бога", три дня и три ночи, прежде чем достигли места назначения. Эта деталь, касающаяся расстояния до Абхазии, представляется важной. Вероятно, грузины встретились с хазарским царем на "летних квартирах" – далеко к югу от Итиля.
К концу VIII века – в 786 или 787 году – крымские готы были атакованы хазарами. Дорос, их столица и главная крепость, был осажден и захвачен, и в него был назначен хазарский тудун. Под предводительством епископа Иоанна готы поднялись против захватчиков и сначала добились некоторых успехов. Но со временем воинственный священнослужитель был вынужден сдаться. Говорят, что в тюрьме он вылечил ребенка хазарского командира. Хазары недолго владели Доросом. Уже через несколько лет он перешел в руки греков.
Но вернемся к мусульманскому Востоку. Пребывание у власти халифа Гарун аль-Рашида омрачалось постоянными беспорядками в Армении. Армяне взбунтовались после смерти Махди и оставались непокоренными во время короткого правления Хади. При Гарун аль-Рашиде губернаторы сменяли один другого, но никто так и не сумел установить мир. За границей хазары оставались пассивными и не пытались воспользоваться трудностями халифа. В 180/796 году был назначен новый губернатор Саид ибн Салм. Сначала все шло хорошо. Но потом Саид притеснил местную аристократию, и неприятности начались опять. Командиром гарнизона в Бабе был некий Нажм ибн Хашим. Губернатор приказал казнить его и поставил на его место другого офицера. Его сын отрекся от верности, убил назначенца Саида и попросил царя хазар о помощи против мусульман. Хазары откликнулись и прибыли с большой армией – в одном источнике сказано, что ее численность достигла 100 000 человек. Преодолев сопротивление, захватчики шли вперед, пока не достигли реки Куры (Кирус). Здесь они остановились, но Гарун к этому времени уже был серьезно встревожен. Его первые меры оказались неудачными, но по какой-то причине угроза так никогда и не была полностью реализована. Разорив все, что можно было, – при этом пострадали и христиане, предположительно армяне, и мусульмане, – хазары удалились с пленными. Когда прошло некоторое время, Язид ибн Мазияд аль-Шайбани, бывший губернатор, прибыл, обладая всей полнотой власти. К этому времени хазары уже исчезли, и Армения спокойно покорилась его правлению. Оккупанты находились в стране семьдесят дней. Это было последнее большое выступление хазар против арабов, о котором у нас есть письменные документы (183/799).
В грузинской хронике содержится история, похожая на эпизод с дочерью хакана и Язидом ибн Усайдом, которую мы отнесли к 145/762 году. Согласно хронике, у правящего принца Джуаншера был красивая юная сестра. Слава о ее красоте достигла хазарского хакана, и тот отправил в Грузию посла с брачным предложением, обещая взамен помочь Грузии противостоять арабам. Мать и брат Джуаншера были против, да и девушка говорила о хазаре только с презрением. Прошло три года, и хакан послал в Грузию своего полководца Блучана (в армянской версии – Булджана), который захватил замок принца и взял его и сестру в плен. Когда их вели в Хазарию, принцесса приняла яд. Вернувшись к хакану, Блучан рассказал ему о судьбе потенциальной невесты. Хакан пожелал видеть тело, и, разозлившись, узнав, что его не доставили, хакан велел казнить полководца. Его шею обмотали веревкой, а концы дали двум всадникам, которые поскакали в разные стороны. В результате голова несчастного оторвалась от туловища. А Джуаншеру после семи лет заключения позволили вернуться домой.
Маркварт связывает хазарское нападение на Грузию под командованием Блучана с событиями 183/799 года. Некоторые моменты в истории кажутся аутентичными. Она согласовывается с тем, что мы читаем у других авторов относительно обычая хакана жениться на дочерях соседних царей, равно как и с тем, что он обладал абсолютной властью над жизнью и смертью полководцев и даже бега, который мог подразумеваться в этой истории. С другой стороны, в ней хакан предстает очевидным язычником, а не иудеем. Однако эту историю все же нельзя считать доказательством того, что обращение хазар в иудаизм еще не произошло.
Во время правления того же Джуаншера абхазский принц Лев, сын дочери хазарского царя, то есть, предположительно, хакана, установил независимость от греков с помощью хакана. Это один из нескольких случаев их противостояния императору.
Примерно в 218/833 году хакан и бек Хазарии обратились к Византии за помощью в постройке крепости на Дону. Император Феофил отправил военную эскадру, которая проследовала через Херсон и Азовское море на хазарскую территорию. Где-то на Дону греки построили крепость из кирпича: Aspron Hospition (Константин Порфирогенет) или Leukon Oikema (Феофан). Русы назвали ее Белая Вежа. Сами хазары говорили о Саркиле. Все эти названия обозначали одно и то же – Белый или Желтый Дом. Саркиль переводится, таким образом, с чувашского диалекта тюркского – этот факт дает ключ к утверждению Истахри – Ибн Хаукаля, загадочного, ввиду родства хазар с тюрками, что их язык был отличен от тюркского. Чувашский характеризуется заменой l, i, r на sh, a, z большинства тюркских диалектов. Лирдиалект, используя современные термины, безусловно, был бы непонятен, как и чувашский в современности, людям, говорящим на шаз-языке. Замечание, что хазары не говорили на тюркском языке, возможно, объясняется именно таким образом. Язык волжских булгар, вероятно, тоже принадлежал к лир-группе, отсюда и заявление Истахри, что он был похож на язык хазар.
Что касается цели постройки крепости, предположительно она предназначалась для защиты от врага с запада. Кто был этот враг – не вполне ясно. Печенеги, насколько известно, еще не продвигались западнее Дона – они сделали это только шестьюдесятью годами позже, хотя можно подумать о более ранних группах. Масуди, описывая экспедицию русов на Каспий через Азовское море и Волго-Донской путь в 301/913 году, упоминает об укрепленном пункте хазар на пути, где постоянно располагаются войска для защиты от огузов. Его, вероятно, можно идентифицировать с Саркилем. Также считалось, что Саркиль построили против мадьяр. Возможно, врагами хазар к этому времени (218/833) уже стали и русы, сила которых быстро росла к западу и северу от Хазарии.
Саркиль несомненно был военным укрепленным пунктом. Он упоминается в ответе Иосифа, но его нет в списке хазарских городов, приведенном Мукаддаси и в "Худуд аль-Алам". В других мусульманских источниках его тоже нет. По этой причине предположение Полиака, что Саркиль был центром одного из четырех княжеств, на которые Хазария якобы была разделена, неприемлемо. Не может он быть и столицей Хазарии, как многие считали.
В нескольких арабских источниках приводится история, которая, если и не позволяет взглянуть на настоящую Хазарию, по крайней мере дает понять, какой ее видели арабы в IX веке. Говорят, историю эту рассказал в присутствии аль-Фадля ибн Саля, известного визиря аль-Мамуна (813–833), арабский посол. По случаю голода Хатун, сестра хазарского царя, своим мудрым советом призвала хазар покориться воле Бога, и в результате они были быстро избавлены от затруднительной ситуации. Слова, приписываемые Хатун, вполне обычны. Важно, что, согласно одной версии, хазары сначала обратились за помощью к своему царю, судя по всему, брату Хатун, а потом к высшему царю. В рассказе прямо обозначены хакан и бек, и сам рассказ представляется аутентичным. Аль-Фадль ибн Саль был одним из самых могущественных людей в исламе, и естественно, что его посетил хазарский посланник. Однако мы больше нигде не встречаем упоминаний о хазарской миссии в Багдад. Нет и никаких признаков того, что хазарские женщины играли важную роль в делах, хотя это вполне возможно. По крайней мере, это было характерно для высокопоставленных дам у тюркских народов. В упомянутом выше рассказе после успешного вмешательства в политику Хатун якобы было пожаловано царство. Эта деталь – очевидный вымысел. А содержание речи Хатун не подразумевает хазарского иудаизма. Говорят, что евреи Ирака надеялись на уничтожение хазарами халифата. Мы уже видели, насколько реальной была угроза в разные времена. Некоторый свет на ситуацию проливают рассказы о падении Афшина. Этот человек, тюрок из Урсушаны и один из самых способных полководцев Мутасима, был опозорен и лишен власти в 225/840 году. Утверждают, что незадолго до этого он планировал бежать через Мосул и Армению в Хазарию, откуда рассчитывал добраться до Туркестана и вернуться в халифат во главе армии. Очевидно, у него были грандиозные замыслы – по крайней мере, его в этом подозревали. Он якобы переписывался с греками и обдумывал использовать хазар против мусульман. Его судили, но обвинение оказалось весьма необычным – якобы он был магом, приверженцем запрещенной религии Заратустры. Даже были представлены свидетельства. Это не имеет ничего общего с хазарами, потому что, хотя в одном тексте их и называют магами, нет ни единого подтверждения того, что зороастризм когда-то существовал в их стране. Утверждение, что хазары были магами, под стать другим, которые делают зороастрийцами викингов, совершавших набеги на побережье Испании, или язычников русов. Предположение Вернадского, что первоначально хазары поклонялись огню, представляется безосновательным.
Ссылка в "Китаб аль-Агани" на юного хазарского слугу или раба, который привлек внимание поэта абу-Таммама (231/846), поднимает вопрос о людях хазарского происхождения, живших в халифате. Несомненно, такие были. Возможно, самыми известными являются Исхак ибн Кундадж (или Кундаджик) аль-Хазари, о котором уже говорилось, и Такин ибн Абдулла аль-Хазари, который трижды был правителем Египта (920). Оба, вероятно, были солдатами удачи, возвысившимися на службе у халифа. Абдулла ибн Баштва аль-Хазари, вероятно, был недовольным подданным хакана. Были люди и более низкого ранга, как, например, триста семей, в 854 году покинувших Хазарию из-за желания быть ближе к исламу. Они прибыли в Баб и были размещены в северном городе. Упоминаются приверженцы традиций, имена которых предполагают хазарское происхождение. Некоторые из них безусловно были связаны с городом Дербент-и-Хазаран (Баб) и потому использовали нисбу аль-Хазари, хотя имели арабское или смешанное происхождение. Но другие могли быть чистокровными хазарами. У нас не сложилось впечатление, что хазар на землях ислама было много, но они определенно существовали и участвовали в разных областях жизни.
Говорят, халиф аль-Васик (227/842-232/847) в начале своего правления послал ученого Мухаммеда ибн Мусу аль-Хорезми к "Тархану, царю хазар". Если это правда, и аль-Хорезми действительно посещал Хазарию, вероятнее всего, он имел научные цели. Об этом пишет только Мукаддаси. Визит некоего Саллама Переводчика в Хазарию несколько позже установлен. Мы не будем рассматривать путевые записки Саллама, за исключением того, что относится к Хазарии. Но необходимо сказать несколько слов об обстоятельствах. Саллам занимался тюркской перепиской халифа. Утверждают, что он знал тридцать языков. История его путешествия была пересказана в устной форме ибн Хардадбеху с письменных мемуаров, подготовленных для халифа. Якобы Васик, обеспокоенный слухами, что стена Гога и Магога проломлена, отправил Саллама разобраться. Имея письмо от халифа к правителю Армении Исхаку ибн Исмаилу ибн Шуайбу, Саллам отправился на Кавказ и, добравшись до Тифлиса, передал правителю поручение Васика. Исхак ибн Шуайб послал отряд к правителю Сарира, с которым был в хороших отношениях, а из Сарира он успешно прибыл к царю аланов и Филан-шаху. Последний написал о путешественниках Тархану, царю хазар. В рассказе Саллама очень мало информации о Хазарии. Мы узнаем, что его отряд оставался с царем только день и ночь, или пять дней. Ибн-Хардадбех дает то же имя хазарскому правителю, что и Мукаддаси годом или двумя ранее. Но трудно представить, что оно аутентично. Тархан это тюркский титул, а не имя собственное. Мы уже встречали его применительно к военным. Представляется, что в рассказе или "тархан" заменил что-то другое, или, если тархан – это правильно, перед ним должно быть какое-то имя, как в комбинации Хазартархан или Рас-тархан. То, что Мукаддаси использует то же выражение, едва ли можно считать подтверждением аутентичности, потому что он писал в 375/985 году, и, конечно, пользовался доступными ему источниками о путешествии Саллама.
Нет никаких оснований подозревать в неточности сказанное о путешествии Саллама его современником ибн Хардадбехом. Позднее его путешествие описывалось другими авторами с небольшими различиями. Одна из историй повествует об "острове овец", доселе неизвестном, расположенном "между хазарами и булгарами", которого Саллам якобы достиг на своем корабле. Другая упоминает о русалке, которую видел Саллам, будучи в компании с хазарским царем. Ничего похожего у ибн Хордадбеха нет.
За год или два до того, как Васик стал халифом, крушение могущественного Уйгурского государства (840) вызвало революцию в Азии. Предположительно, слухи о ней достигли ушей халифа и заставили его отправить экспедицию, о которой только что говорилось. Удивительно только, что Салламу было приказано отправляться на Кавказ, а не прямиком в центральную часть Азии. Однако в целом халиф задумал путешествие к "стене Гога и Магога". Гог и Магог и стена, построенная Александром Великим, чтобы их сдержать, упоминаются в Коране. Таинственный отрывок довольно рано был объяснен – речь идет о кавказских фортификационных сооружениях (датированных доисламскими временами) и известных как Дербентская стена. Поэтому Саллам должен был ехать к правителю, поставленному Васиком на этой территории. У Табари есть традиция, о которой мы уже упоминали и которая, будь она известна Васику, уверенно направила бы его мысли именно к Кавказу. Согласно ей, персидский правитель Дербента незадолго до прихода мусульман направил экспедицию к "стене Александра". Полководец Абдуррахман ибн Рабиа, говорят, присутствовал, когда руководитель персидской экспедиции вернулся после двухлетнего утомительного путешествия. Сказано, что этот человек добрался до стены и описал ее в таких же выражениях, как Саллам у ибн-Хордадбеха. Невозможно утверждать, что история Табари аутентична, но она имела место ориентировочно в то же время, что экспедиция Саллама.