Национальная принадлежность Саллама не ясна. Вероятнее всего, он был арабом, но возможность его хазарского происхождения тоже исключить нельзя. Он может быть хазарским иудеем. В любом случае очевидно, что после прибытия в Хазарию он знал, куда направляться дальше, чтобы выполнить возложенную на него Васиком миссию. Упоминалось о пяти проводниках – сравнительно большое число, очевидно, для долгого путешествия, – которых ему выделил хазарский царь. Предположительно у хазар в это время был интерес и некоторые знания о Центральной Азии. К сожалению, из рассказа Саллама неясно, как далеко на северо-восток тянулась Хазария.
Мы уже упоминали о правителе Армении и Азербайджана, который в 240/854 году позволил группе хазар пройти через Баб в земли ислама. Это был Буга-старший. Он устроил иммигрантов на месте старого Шамкура и переименовал город, назвав его Мутаваккилия – в честь правящего халифа. Говорят, он также привез 300 семей аланов через Дарьяльский проход. Примерно в это время он напал на христианское царство Санария, расположенное в горах, к северу от Тифлиса. Отбив первое нападение, христиане связались с хаканом, греческим императором и правителем славян. Судя по всему, никто не вмешался, но Бугу вскоре отозвали. Согласно одному рассказу, его заподозрили в тайной переписке с хазарами, который был его соотечественником.
Около 833 года, как уже говорилось, хазарские послы посетили Константинополь, чтобы привлечь греков на помощь в строительстве Саркиля. Позже, примерно в 860 году, посольство хакана к императору Михаилу III привезло совершенно другую просьбу – чтобы к ним прислали людей, которые могли бы объяснить основы христианства. Патриарх Фотий посоветовал императору послать в Хазарию своего ученика и протеже Константина, и Михаил на это согласился. Фотий мог иметь личный интерес к Хазарии – нельзя исключить его хазарское происхождение. Так лучше объясняется выражение "хазарская морда", в сердцах примененное к патриарху императором.
Константин проследовал через Крым в Хазарию. Некоторое время он провел в Херсоне, где изучал хазарский язык, или, согласно другой версии, язык евреев и самаритян. Затем по Дону и Волге он прибыл в Итиль и продвигался по Каспийскому побережью до тех пор, пока не встретил хакана, возможно в Самандаре. Был проведен диспут, представленный как победа сторонника христианства, но только 200 человек приняли крещение. Хотя Константин произвел хорошее впечатление на хазар, его миссия, вероятно, все же оказалась не слишком успешной. Немного позже он возвратился в Константинополь.
В присутствии хакана имел место религиозный диспут между знающим Писание иудеем с одной стороны и Константином – с другой. Из этого Заячковский делает правильный вывод, что в середине IX века приверженность иудаизму была очень важным, даже, возможно, решающим фактором при хазарском дворе. Правда, одновременно он осторожно заявляет, ссылаясь на Дворника, что нет прямых свидетельств обращения хазар в иудаизм в это время. Однако рассказ о миссии Константина вряд ли можно использовать как доказательство того, что обращение в иудаизм произошло позже. Следует помнить о характере хазар – "иудаизированных" тюрок. Это значит, что их иудаизм – в любом случае ограниченный сравнительно небольшой группой – был несколько искусственным. То, что они были склонны возвращаться к язычеству, может следовать из сообщения в ответе Иосифа о реформации около 800 года при новом царе. У визитеров, вроде Або из Багдада и культурного и высокообразованного Константина, вполне могло сложиться неблагоприятное впечатление о стране, но, даже если так, у нас нет их прямых записей относительно того, что эти гости увидели в Хазарии. Их взгляды на Хазарию и деятельность там – всего лишь то, что выбрали для написания биографы. Учитывая общую согласованность арабских и еврейских традиций, тем более что наше исследование имеет тенденцию к реабилитации последних, негативное свидетельство рассказов Або и Константина о хазарском иудаизме в 861 году имеет небольшой вес.
Теперь мы должны обсудить важный, но запутанный вопрос об отношении хазар и венгров. Информация о них взята из нескольких глав De Administrando Imperio Константина Порфирогенета. Высокородный автор утверждает, что 55 лет назад, то есть в 893 году, поскольку его книга была написана в 948 году, хазары и огузы в союзе напали на печенегов и вытеснили их с территории между реками Волга и Урал. Эта дата подтверждается независимым авторитетом – Регино Прюмским, указавшим, что миграция печенегов произошла в 889 году. Они перешли на территорию, до этого занятую тюрками – так венгров называют в греческих источниках. Мы можем употреблять понятие "мадьяры", хотя, строго говоря, это было название только одного племени. В свою очередь, мадьяры были вынуждены уйти со своих мест. Такой же процесс действовал в более ранний период.
Константин говорит, что мадьяры были вынуждены отойти от печенегов дважды: сначала из Лебедии (или Леведии, страны, названной по имени мадьярского воеводы) в Ателькузу, что означает "страна между реками". А потом из Ателькузы в регион, занимаемый мадьярами во времена Константина – в среднем течении Дуная. В Лебедии мадьяры три года сражались в союзе с хазарами. Хакан даже дал воеводе в жены благородную хазарку. Но она не родила ему сына. Вскоре после того, как мадьяры обосновались в Ателькузе, хакан вызвал к себе воеводу Лебедии в Челандию (Chelandia, Kalancha), что в Крыму, и предложил сделать его единственным правителем – архонтом своего народа – под властью хазар. Лебедий предложил вместо себя Алмуца. Если же у Алмуца ничего не выйдет, у него есть сын Арпад. В результате архонтом был провозглашен Арпад – в хазарской манере его подняли на щите, объявив zakanos. Может быть, это слово означает хакан? Через некоторое время печенеги снова напали на мадьяр и вытеснили их из Ателькузы.
Много было сделано попыток объяснить топографию и хронологию миграций венгров и пролить свет на сопутствующие отношения с хазарами. В том, что они какое-то время были близкими, сомнений нет. Константин повествует, что до их миграции на территорию современной Венгрии к мадьярам присоединились три племени, называемые кабары, из Хазарии. Неясно, представляет ли слово "кабары" оригинальное название народа, или так их называли мадьяры. Они принадлежали к группе, побежденной в гражданской войне, бежали на венгерскую территорию и осели там в дружбе с ее обитателями. Кабары оказались более предприимчивыми и воинственными, чем венгры, и заняли ведущее место среди других племен. Константин дает понять, что они возглавляли миграцию в современную Венгрию. Между ними были такие тесные связи – или, скорее, кабары стали такими влиятельными, что венгры выучили язык пришельцев и сохранили его до времени Константина. Тот факт, что на хазарском языке говорили в Венгрии по крайней мере до середины X века, подтверждается следами лирязыка, которые до сих пор присутствуют у мадьяр.
Нельзя забывать, что Хазарская империя на западе в IX веке занимала очень большую территорию и включала несколько групп, выплачивающих дань. Из русской летописи нам известно, что когда-то поляне, жившие к югу от среднего течения Днепра, подверглись нападению хазар в лесистой холмистой стране вдоль реки и их обложили данью, которую те заплатили мечами – по мечу с очага. Хроника утверждает, что те мечи были обоюдоострыми, и, когда об этом узнал хакан и его старейшины, они встревожились. Ведь меч у хазар имел только одно острие. Рассказ, предположительно, относится к периоду до 859 года, когда, также согласно летописи, поляне, северяне и вятичи платили хазарам с каждого дома по шкурке соболя или горностая. Оккупация хазарами Киева не подлежит сомнению. Согласно летописи, жители этого города платили хазарам дань до 862 года. Несколько позже там утвердился князь Олег, и с тех пор город точно не являлся владением хазар. В ответе Иосифа Киев не упоминается. Однако хазары оставили следы своего там присутствия, которые долго не исчезали. Из упомянутых выше народов по крайней мере вятичи оставались подчиненными хакану до 965 года, когда они сказали Святославу, что уплатили хазарам по монете с сохи.
О миграции мадьяр в Венгрию, в обозначенных выше обстоятельствах, в конце IX века, ученые единодушны. Зато относительно более раннего периода споры не утихают. Маркварт полагает, что, хотя они раньше и доставляли хазарам неприятности (чему свидетельство неясная фраза из Ибн-Русте, что хазары выкопали ров (или построили стену), чтобы защититься от мадьяр), их остановило строительство Саркиля, и они утратили возможность вредить соседям. Жившие к западу от Дона мадьяры попали в зависимость к хазарам. В летописи упоминается, что в 862 году они появились на Дунае и даже на германской территории. В 839 году о них говорили как о живших на Дунае. В период 840–860 годов, по мнению Маркварта, они были в союзе с хазарами и участвовали в их войнах. Таким образом, Константину следовало указать, что мадьяры, находясь в Лебедии, входили в Хазарскую империю не три года, а двадцать. Около 860 года печенеги отбросили их к западу от Днепра в Ателькузу, которая тянулась от Днепра до Серета. Это был тяжелый удар для хазар, который объясняет, почему русы относительно легко утвердились в Киеве. Хакан не хотел отказываться от своей империи на западе без борьбы. Он больше не боялся мадьяр и хотел укрепить их против печенегов и русов. Поэтому вскоре после того, как они обосновались в Ателькузе, он послал за воеводой Лебедием и предложил ему царство над мадьярами.
Мнение Бьюри, по сути, такое же. Мадьяры были вытеснены из Лебедии, страны между Доном и Днепром, печенегами, двигавшимися с Волги. Они пришли в Ателькузу, что между Днепром, низовьями Прута и Серетом, и в 862 году вторглись в Центральную Европу. Бьюри утверждает, что миграция мадьяр из Лебедии должна была происходить до 862 года, но после 860 года, когда Константин встретил мадьяр по пути из Крыма в Хазарию. По мнению Бьюри, это доказывает, что в то время они были еще в Лебедии. Константин Порфирогенет утверждает, что, живя в Лебедии, они три года участвовали в хазарских войнах, но это, как считают Бьюри и Маркварт, слишком короткий срок. Бьюри принимает корректировку Вестберга – не 3, а 33, и, считая, что мадьяры жили в Лебедии 33 года, определяет их прибытие туда, возможно (хотя и сомнительно) из Кавказского региона в 822–826 годах.
Бьюри вслед за Константином считает, что Лебедий женился на благородной хазарке до миграции в Ателькузу, и вскоре после этого к нему обратился хакан, предлагая поставить правителем над семью венгерскими племенами. В конце концов был выбран Арпад, и хазары "учредили" Мадьярское царство. Бьюри замечает, что трудно понять, почему хазары взяли инициативу в свои руки. Он предлагает связать инновацию с прибытием хабаров из Хазарии, которые, как мы видели, быстро заняли ведущие позиции среди мадьяр. Бьюри не принимает во внимание идею Маркварта, что миграция мадьяр в Ателькузу увеличила опасность для хазар со стороны русов, и именно поэтому хакан назначил венгерского царя и подчинил его себе. Не поддерживает он и предположение Маркварта, что новые цари, династия которых началась от Арпада, были хазарами (кабарами).
Другой рассказ об этих не слишком ясных мероприятиях дает Грегуар, который считает, что хазары были разгромлены и вытеснены печенегами только однажды – примерно в 894–897 годах. Их предыдущий дом между Днепром и Серетом назывался Лебедия и Ателькуза. Глава 38 у Константина рассказывает о последовательных миграциях. На самом деле она содержит два альтернативных рассказа об одном событии. Поэтому нет необходимости искать более ранний дом мадьяр или пытаться отыскать дату их миграции из Лебедии в Ателькузу, что есть фикция. Когда пишут, что мадьяры были союзниками хазар три года в Лебедии/Ателькузе, это всего лишь неправильное прочтение t’ как treis. Но treis означает 300. Мадьяры были 300 лет в союзе с хазарами и участвовали, как говорит Константин, во всех их войнах.
При этом легко объясняется, как мадьяры могли совершать набеги в Центральной Европе в 839 году и опять в 862 году. До этого мы о них не слышали. Но из этого вовсе не следует, что они не были примерно в этом же районе под властью хазар долгое время, как и утверждает Грегуар. Вместе с тем территория между Днепром и Серетом, как постоянное место обитания мадьяр на протяжении всего периода, представляется расположенной слишком далеко на запад. Вернадский, который на основании археологических и топологических свидетельств приходит к выводу, что мадьяры долго жили на юге России, убежден, что это было в разные времена в разных районах. Он указывает, что они, вероятно, пришли из Кавказского региона вскоре после изгнания булгар (оногундуров) хазарами в VII веке, и потому признает "300 лет" приблизительно точным итогом. Он не сомневается в правильности именно этой цифры.
Теперь следует рассмотреть замечания Константина Порфирогенета из главы 38 его труда относительно того, когда печенеги победили мадьяр и захватили их страну. Часть последних впоследствии двинулась в сторону Персии, и они сохранили старое имя мадьяр, под которым их знали раньше, – саварты-асфалы. Должна быть какая-то связь между савартами и Савардией, который около 765 года разграбил Шамкур, что южнее Кавказа. Но мы читаем о переселении первых в направлении Персии только после разгрома печенегами, вероятно в конце IX века. Тогда, возможно, мнение Грегуара следует видоизменить, в том смысле, что, хотя печенеги, как он говорит, разгромили мадьяр только однажды, в 896 году, последние еще раньше потерпели поражение, раскололись на две группы и были изгнаны из своей страны каким-то другим народом? Строго говоря, если верить Константину, народом, победившим мадьяр и заставившим часть их уйти на восток, были так называемые кангары, самое храброе из племен печенегов. Грегуар идентифицировал кангаров с хазарскими племенами, называемыми кабарами, приводя правдоподобные причины этого парадокса. Возможно, тогда после поражения кабарами около 760 года саварты-асфалы пошли к Персии? Хочется думать, что "мятежные действия" (апостасия) кабаров, которые заставили их уйти из Хазарии, как утверждает Константин, имели какую-то связь с обращением хазарской верхушки в иудаизм около 740 года. Но если только поражение мадьяр не было намного позже, чем в 760 году, Арпад, который вскоре после этого стал первым царем мадьяр, не мог иметь внуков, которые жили при Константине – около 950 года. Относительно факта, что два внука Арпада жили именно в это время, сомнений вроде бы нет. Тогда события, о которых повествует Константин, едва ли связаны с рейдом Савардии в 760 году или около того. Это подтверждает присутствие мадьяр неподалеку от Кавказа в это время и независимо от любого поражения их соплеменников в русских степях. Переселение того же народа в сторону Персии, о котором говорит Константин, произошло позже. Оно не записано в мусульманских источниках.
Что касается царской власти у мадьяр, Грегуар считает, что причина назначения Арпада не та, что предполагается в главе 38 De Administrando Imperio – или хазарская жена Лебедия не родила ему сына, или сам Лебедий по неизвестной причине – например, из благородства – не желал действовать. Скорее, Лебедия отодвинули в сторону из-за его неудачного выступления против Симеона Булгара. У Константина прямо сказано, что Лиунт (Liuntis), а вовсе не Лебедий возглавлял неудачную экспедицию против Симеона. И что он был сыном Арпада. Эта родственная связь не повергается сомнению Бьюри. Также представляется вероятным, что Лебедий во время экспедиции (895) больше не был лидером мадьяр. Если окончательное изгнание мадьяр из Ателькузы имело место в 896 году, как утверждает Грегуар, печенеги, по утверждению Регино Прюмского, появились уже 889 году. Подходящее время для прямой хазарской интервенции (мы предполагаем, что кабары присоединились к мадьярам в какой-то более ранний период) – после первого нападения печенегов, не позднее чем в 890 или 891 году. Судя по всему, в это время у власти был Арпад, а не Лебедий. Мы, конечно, принимаем сказанное Грегуаром с некоторыми ограничениями, но в главном – Константин говорит об одной большой исторической миграции мадьяр, а не о двух – он, несомненно, прав.
Теперь мы можем перейти к некоторым важным отрывкам из главной дошедшей до нас работы Масуди – "Мурудж ад-Дахаб", на которую часто ссылались в предыдущих главах. Этот труд был начат в 322/943 году и завершен в 336/947 году. Таким образом, Масуди может рассказать о русской экспедиции на Каспий в начале IV века по хиджре, но ничего не знает о более позднем катастрофическом нападении на хазарскую столицу.