"Часто так случается в решениях царя хазар, что звучит как сказка. Вот что, к примеру, рассказал аль-Мутадид, когда о нем упомянули в его присутствии, и говорящий вещал с презрением. Не так, сказал халиф. Говорят, пророк сказал, что Великий Бог не делает человека правителем людей, не помогая ему и не направляя его, даже если он неверующий. Хороший пример тому – что был некий человек, живший в Хазаране, который имел сына, опытного торговца, умевшего покупать и продавать. Он отправил его во Внутреннюю Булгарию и снабжал товарами. Отослав сына, он усыновил одного из слуг, воспитал его и выучил. Он был хорош в делах, и купец называл его сыном, хваля его способности и исполнительность. Родной сын находился далеко, а приемный верно служил его отцу до самой его смерти. Сын прислал заявку на припасы, не зная, что его отец умер. Слуга, однако, взял, что было ему прислано, и не отправил товары. Сын написал, прося выслать ему обычное количество припасов. В ответ слуга предложил ему вернуться домой, чтобы урегулировать дела, связанные с собственностью его отца. Этого было достаточно, чтобы сын немедленно вернулся домой, и два сына принялись спорить, причем каждый подкреплял свои доводы доказательствами. Когда один из них выдвигал то, что считал адекватным доказательством, второй возражал.
Спор между ними продолжался целый год. Ссора, длящаяся так долго, стала очень запутанной, и дело зашло в тупик. Тогда царь взялся рассудить стороны и, собрав всех судей и городское население, устроил процесс. Стороны повторили свои претензии с самого начала. Царь не увидел преимуществ ни у одной из сторон – по его мнению, у обоих спорщиков было достаточно доказательств. Тогда он спросил сына: "Ты знаешь могилу своего отца?" Тот ответил: "Мне сказали, где она, но я не видел погребения". Тогда царь задал тот же вопрос слуге. Тот ответил, что знает, потому что сам занимался погребением. Затем царь отослал обоих и велел им принести кость. Слуга пошел к могиле, взял кость и принес царю. Царь приказал ему пустить себе кровь. Тот повиновался. Но когда кровь вылили на кость, та стекла с нее, не оставив следов. После этого кровь пустил себе сын. Его кровь не стекла, а осталась на кости. Царь жестоко наказал слугу и отдал его самого и все богатство сыну".
Ясно, что здесь мы имеем дело с очень примитивным порядком идей. Как и в аналогичных случаях, если это и не соответствует стадии интеллектуального развития, действительно достигнутой хазарами ко времени аль-Мутадида (правил в 279/892–289/902), то наглядно показывает, что о них думали соседи. Допуская правдивость истории, мы понимаем, что чувство превосходства, которое, судя по всему, ощущали арабы, как более культурная, чем хазары, нация, в основном оправданно. Также в ней содержится еще один признак того, что Хазарское государство управлялось далеко не как раввинское. Для раввинизма решение тяжбы подобными методами недопустимо.
Как бы то ни было, аутентичность некоторых деталей представляется весьма сомнительной. Должно быть, аль-Мутадид слышал эту историю, если ее действительно рассказал он, не из первых уст. Прямое участие царя в судебных слушаниях, хотя и естественно само по себе, противоречит утверждению Истахри, включенному в рассказ Ибн-Хаукаля.
В то же время, по мере развития спора, подразумевается наличие судей – они присутствовали, как и городское население, – на финальном заседании. Нет никаких подтверждений ремарке Масуди, что в сложных случаях дело решали мусульманские судьи и закон ислама. Возможно, в исключительных случаях вмешивался царь (бек). Главные действующие лица жили в Хазаране, вероятно, на аристократическом западном берегу двойного города. Но мы не можем заключить, что они евреи, поскольку, согласно Истахри, не все мусульмане жили на восточном берегу – хотя многие. Сын был послан во Внутреннюю Булгарию, то есть, возможно, на территорию, что на Дунае, – в сегодняшнюю Болгарию. Мы уже знаем от Масуди, что на северной границе Византийской империи жили мусульманские купцы.
Эхо рассказа Ибн-Хаукаля присутствует в "Тухфат аль-Албаб" абу-Хамида аль-Андалуси, где он повествует о своем старшем сыне, живущем в Башгирде, и утверждает, что сам был там в 545/1150 году. Работа Абу-Хамида описывается как честный рассказ о путешествии. Однако довольно трудно примирить такую оценку с некоторыми моментами содержания, например заявлением, что в Башгирде 78 городов, причем каждый велик и процветает, как Багдад или Исфахан. Даже если предположить, что Башгирд это Венгрия – таково мнение Феррана, – преувеличение очевидно. Абу-Хамид утверждает, что много ездил по землям к северу от халифата. Якобы он проехал от Сахсина (Саксина) в стране хазар и тюрок до шаха Хорезма три раза, а также был рядом с Римом, который описал. Но абу-Хамид никак не мог доехать дальше, чем до городов Сирии и Ирака, – хотя и они были очень далеко от предполагаемого места его рождения в Гранаде. В общем, "Тухфат" производит впечатление собрания самой разнообразной информации и сенсационных рассказов более ранних авторов и, не исключено, частично вымышленных. Его сын в Башгирде – будь это Венгрия, страна башкир в России или что-то еще – может быть, как и все путешествие, чистым вымыслом. Маркварт предположил, что ответ Иосифа зависит от "Тухфата", – но это представляется неверным. Поскольку книга была написана в 557/1162 году, очевидно, вовсе не она явилась источником для ответа, который, как нам известно, был определенно известен в самом начале XII века. Хазары на византийской службе, искалеченные Симеоном, уже упоминались. О хазарской гвардии в греческой столице писал еще Ибн-Русте. Хазары представлены стоящими у одних из ворот императорского дворца с луками в руках. Позднее император Константин постоянно упоминал о хазарских стражах. Вместе с жителями Ферганы они образовывали нечто вроде элитных сил, попасть в ряды которых было не так просто. Соседство хазар и выходцев из Ферганы весьма интересно. С этим мы встречаемся также в Самарре. На праздник Рождества, повествует Константин, приглашались хазары из стражи вместе со своими товарищами из Ферганы и других мест. На этой церемонии, как и на праздновании Пасхи, булгары имели первенство над хазарами. Представляется крайне маловероятным, чтобы хазары на службе у императора были иудеями.
Закончим эту главу некоторыми подробностями о хазарах в связи со "штаб-квартирой" еврейства в Ираке, или в Вавилоне, как предпочитают именовать его еврейские авторы. В ответе Иосифа сказано, в связи с "концом чудес", то есть ожидаемым появлением Мессии, что глаза хазар "устремлены к Господу нашему Богу и к мудрецам израильским, к академии, которая находится в Иерусалиме, и к академии, которая в Вавилонии". Однако трудно показать, что Хазария находилась в сфере влияния "князя изгнанников". Еврейский путешественник Вениамин Тудельский (ок. 1170) встречал хазар и в Константинополе, и в Александрии. Он ничего не пишет о Хазарии – возможно, государства в это время уже не существовало, особенно если, как считал Адлер, одной из целей его путешествия был поиск убежища для евреев. Когда он пишет обо "всех землях тогармских", Алании, Персии, Хорасане и др., и утверждает, что все они относятся к юрисдикции князя изгнанников, маловероятно, это включает хазарских иудеев.
С другой стороны, говорят, что рабби Петахия (ок. 1185) видел в Багдаде послов некоего северного народа, называемого Мешех или Магог, которые стали евреями и связались с главой академии. Они приглашали бедных ученых учить своих детей Торе и Талмуду. Вовсе не обязательно речь идет о хазарах, хотя Мешех и Магог ассоциируются именно с ними. Рабби Петахия прямо называет Хазарию и говорит о ней лишь то, что проехал страну за восемь дней, слышал плач женщин и лай собак. Из еврейских источников известно, что хазар знали в Ираке. Известный Саадия Гаон (892–942) определенно знал об их существовании и не единожды писал о них. Выражение "Хирамб царь Тира" он объясняет не как имя собственное, а как титул – "вроде халифа для правителя арабов и хакана для царя хазар". Комментируя библейский стих, Саадия писал об обычае, рассказанном ему хазарскими царями. В Хазарии, когда человек выполняет приказ, он не говорит царю, что приказ выполнен, пока не получит другой. Также в одном из своих ответов Гаон упоминает некоего Исаака бен-Авраама, который, вероятно, отправился из Багдада в Хазарию и обосновался там. В отрывке из караима Яфета ибн Али из Басры (950–980) слово mamzēr, которое переводится как "ублюдок", объясняется – хазар, ставший евреем. У другого автора-караима Якоба бен-Реубена (XI век) упомянуто обращение хазар в иудаизм и сказано, что они образуют одну нацию, которая не несет бремя изгнания, но являются великими воинами, которые не платят дань неевереям. У. Бахер посчитал, что нашел ссылку на обращение хазарского царя в труде Tanna d’Bē Elijah (ок. 974).
Информативность иудейских отрывков мала. И ни один из них не сообщает прямо, что хазары перешли под юрисдикцию центральной иудейской организации. Они представлены удаленными от центров иудаизма, малоизвестными, и сведения о них являются скорее результатом домыслов, чем наблюдений и информированного мнения. Вряд ли одна только физическая удаленность определяла отношение иудейских властей, отраженное в имеющейся в нашем распоряжении литературе. Причина официального пренебрежения к хазарам, по крайней мере частично, заключалась в их недостаточной приверженности практикам иудаизма.
Глава 8
Причины упадка хазар
Представляется очевидным, что одно время хазары были намного могущественнее, чем все их соседи, за исключением византийских греков и арабов халифата. Тем не менее национальные группы, такие как булгары и грузины, которые страдали от них или являлись частью их империи, до сих пор существуют, в то время как сами хазары давно исчезли, или, в лучшем случае, представлены остаточными сообществами в Крыму, на Кавказе и, возможно, в некоторых других местах. Всегда интересно выяснить причины, приведшие к упадку того или иного народа. В случае с хазарами процесс настолько завершенный, что заслуживает особого внимания. Быть может, источники, принадлежащие к периоду, когда государство процветало, содержат намеки на внутреннюю присущую ему слабость?
Обычно все изучающие историю хазар подчеркивают, что, в то время как религией правящего класса был иудаизм, так что Хазария в период своего наивысшего развития – в IX и X веках – может быть названа иудейским государством, другие религии также были широко распространены. Мусульмане, составлявшие значительную часть армии, имели особенно сильное политическое влияние. Эта черта в сочетании с иудаизмом правителей всегда считалась признаком полной свободы вероисповедания в государстве. Заметим, что степень цивилизации, достигнутая Хазарией, вполне может быть преувеличена. Вовсе не является очевидным, что им была известна идея религиозной терпимости. Хотя нельзя не учитывать de facto совместное существование разных вероисповеданий. Иными словами, в Хазарии присутствовала большая терпимость, чем в современном христианском или даже мусульманском государстве. Ситуация больше похожа на сложившуюся в странах, где позднее правили монголы. В общем, создается впечатление, что отсутствие единой веры не было значимым источником слабости. Представляется несерьезным предполагать, что иудаизм хазар привел к упадку нации. Космополитический характер, приданный государству иудейским лидерством, никак не мог угрожать его выживанию.
Исторически положение хазар стало результатом причин, с которыми иудаизм, никогда, впрочем, не достигший у них высокой степени развития, не имел ничего общего. А параллель с государством монголов следует рассмотреть подробнее. В ходе экспансии и сплочения хазар как политической силы группы, исповедовавшие различные религии, стали попадать под их власть. Присутствию христиан и мусульман в Хазарии иудаизм с самого начала вовсе не мешал. Не помешал он и впоследствии. Падение Хазарии, как мы увидим, не было результатом поражений со стороны Византии или халифата. Нет и вопроса о переходе к противнику одной или нескольких нееврейских групп. Скорее следует сопоставить религиозные различия среди хазарского населения с расовыми. Вместе они, несомненно, разделяли Хазарскую империю. Кочевники степей, жители столицы и других городов, земледельцы, охотники из западных провинций, тюрки, евреи и арабы, а также люди, принадлежавшие к славянской, финской или смешанным расам, – в Хазарии были все. В этом смешении народов и вер, где главенствовала аристократия, которую мы можем назвать "белыми хазарами", было относительно небольшое число иудаизированных тюрок. Очевидно, именно они удерживали вместе разные страны и провинции, которые для остальных оставались под властью местных правителей. Анализ этой картины показывает ее сходство с другими империями. Население на территории, контролируемой хазарами, безусловно, было очень разнообразным – сейчас такого, скорее всего, нет, но в прежние времена было. И весьма рискованно утверждать, что отсутствие расовой и религиозной солидарности стало основной причиной падения империи.
Доступная нам информация обнаруживает другой потенциальный источник слабости. Материальные ресурсы Хазарии были ограничены. Мукаддаси утверждает, говоря о волжских степях, что страна вблизи столицы голая и сухая, без скота и плодов. Несомненно, здесь присутствует некоторое преувеличение. Нам известно, что у хазар были верблюды. Возможно, они были особой породы, небольших размеров и отличались от двугорбой бактрийской разновидности. Сам же Мукаддаси в другом месте пишет о многочисленных овцах. Общепризнано, что хазары были превосходными кавалеристами и имели большую конную армию, а значит, должны были иметь лошадей. Мы читали, что Марван во время арабского вторжения в Хазарию уничтожил много табунов в ходе марша на Волгу. По Ибн-Саиду, ездовые животные хазар были необычайно большие– предположительно, это все же относится к лошадям. Земля в степи обрабатывалась, по крайней мере местами. И в хазарской переписке, и в трудах Истахри говорится о полях вокруг столицы, протянувшихся на 60–70 миль (96–113 км). Гардизи также упоминает о полях хазар. Выращивали просо и рис. Мукаддаси утверждает, что хазары ели малоценный хлеб, который называли athir. Рыба также была частью традиционного рациона.
Что касается других продуктов, и Мукаддаси, и Гардизи упоминают изобилие меда. Гардизи к этому добавляет великолепный воск. Однако Истахри утверждает, что не единожды мед и воск, привезенные из Хазарии, оказывались доставленными из других мест – так сказать, продуктами реэкспорта. Мы слышали также о хазарских лисьих шкурках. Истахри дает понять, что разные меха, а также мед и воск привозились в Хазарию с русской и булгарской территорий. Согласно Ибн-Русте и Гардизи, много меда было в стране буртасов, что располагалась вверх по течению от Хазарии в направлении булгар. Что же касается мехов, хотя соболя булгар были хорошо известны, так же как лисьи шкурки и мех куницы буртасов, большое количество мехов везли из России, которая находилась за пределами Хазарской империи. Ибн-Хардадбех и ибн аль-Факих рассказывают о шкурах бобров и черной лисы, привезенных русскими купцами сначала в Константинополь, а потом по Черному морю, через Керченский пролив, Дон и Волгу в хазарскую столицу. Здесь хакан или его представитель обязывали русских купцов платить десятую часть стоимости товаров. Купцы продолжали путь вниз по Волге к морю, продавая то, что везли с собой, включая мечи и меха, в Джурджане, что на противоположном берегу Каспийского моря. Ибн аль-Факих также говорит о хазарских копьях. То, что русские купцы всегда путешествовали так далеко, представляется маловероятным. Во времена Ибн-Фадлана мы находим их среди волжских булгар. Несомненно они добирались оттуда до Хазарана-Итиля, о чем прямо говорят Истахри и ибн-Хаукаль. Масуди упоминает о них на одном берегу хазарской столицы. Торговля, вероятно, была прибыльной, поскольку среди мусульманской аристократии существовал большой спрос на меха. Но вряд ли она являлась внушительной статьей хазарских доходов.
Истахри упоминает и о других товарах, доставляемых в Хазарию. Существовала торговля свинцом, также с русскими купцами, но его, вероятно, хазары сами покупали в Киеве. Более важной была торговля рабами на Волге, о которой упоминают и Истахри, и Ибн-Фадлан. Факт, что русы везли рабов с севера, представляется установленным. Подразумевается, что работорговля велась и в хазарской столице, откуда рабы часто отправлялись в мусульманские страны. Это неудивительно, потому что в Европе рабство существовало и в значительно более поздний период. Истахри утверждает, что продажа своих детей в рабство была отвратительна для евреев Хазарии, впрочем, для мусульман тоже. Ее практиковали только язычники. Очевидно, не было никаких возражений против самого института рабства, да и иудаизм правителей ему тоже не мешал. Наоборот, существование рабов всех устраивало, их покупали и продавали открыто, как обычный товар. Далее маршрут работорговцев тянулся до Дербента (Баб-аль-Абваба). В Европе в этот же период также работорговля активно велась во Франции и Испании. Рабов везли с севера на юг. И нет никаких оснований полагать, что роль, которую, как утверждают, играли евреи, – вымысел злобных врагов.