Беларусь. Памятное лето 1944 года (сборник) - Коллектив авторов 23 стр.


Уся статыстыка суправаджалася датай, якая сведчыла аб часе атрыманай інфармацыі. Параўнанне разведкарт рознага часу дазваляе прасачыць развіццё нямецкай абароны на тэрыторыі Беларусі ў 1943–1944 гг. Напрыклад, на "Справаздачнай карце 2-га аддзела БШПР па стане на 20.11.1943 г." маштабу 1:500 000, якая ахоплівае паўднёвую палову БССР (ад Мінска і Магілёва да паўднёвых межаў) бачна, што найбольшая канцэнтрацыя варожых войскаў у лістападзе 1943 г. назіралася ва ўсходняй частцы БССР. Там жа ў першую чаргу і ствараліся элементы ваеннай інфраструктуры. Пры выбары месцаў для ўзвядзення абарончых ліній акупанты ўлічвалі наяўнасць натуральных перашкод, якія імкнуліся ўключаць у сістэму абароны. Так, на карце бачна, што лініі акопаў разам з дотамі і дзотамі ішлі амаль заўсёды ўздоўж заходняга берага рэк, у тым ліку невялікіх. Гэтыя лініі ў шэрагу выпадкаў упіраліся бакамі ў балотныя масівы і азёры. Калі ва ўсходняй Беларусі лініі акопаў цягнуліся непарыўна на дзесяткі, часам больш за сотню кіламетраў, то ў заходняй частцы рэспублікі яны толькі прыкрывалі з усходу падыходы да найбольш важных населеных пунктаў [2].

Параўнанне гэтай карты са "Справаздачнай картай РА БШПР па даных на 25.5.44 г." паказвае, што праціўнік за прамежак часу, які прайшоў пасля складання папярэдняй карты, істотна ўзмацніў абарону, што было звязана з выкананнем спецыяльнага загада А. Гітлера ад 8 сакавіка 1944 г. аб наданні 12 гарадам на ўчастку трупы армій "Цэнтр" статуса "умацаваных раёнаў" з узвядзеннем вакол іх надзвычай моцных кругавых абарончых збудаванняў. Згодна красавіцкаму 1944 г. загаду камандуючага групай армій "Цэнтр", такіх рубяжоў павінна было быць па 3 вакол кожнага горада. На карце ад канца мая 1944 г. бачна, што некалькі ліній палявых умацаванняў цягнуцца з поўначы на поўдзень, засланяючы для савецкіх войскаў шлях у глыбіню тэрыторыі Беларусь На большай частцы гэтых ліній, праз пэўныя прамежкі пазначаны дзоты. Абсталяваны быў і шэраг прамежкавых рубяжоў нямецкай абароны ў аператыўнай глыбіні. У некаторых выпадках гэтыя ўмацаванні былі павернуты фронтам на поўнач і на поўдзень і прызначаны для блакіравання савецкіх часцей, якія маглі прарвацца. На адлегласці 4–6 км на захад ад Бабруйска меліся суцэльныя лініі, павернутыя на захад. Тэта значыць, што населены пункт быў прыстасаваны для кругавой абароны. Асабліва моцныя рубяжы былі створаны каля буйных гарадоў усходняй Беларусі: Віцебска, Оршы, Магілёва, Бабруйска. Падыходы да Мінска і Баранавічаў таксама былі прыкрыты рубяжамі ў 2–3 рады. У цэнтральнай і заходняй частцы БССР умацаванняў было значна менш. Паказана на карце і лінія фронту па стане на май 1944 г.

Дадзеная карта створана на аснове паклееных аркушаў тапакарты маштабу 1:200 000, што дазваляе вельмі дэталёва бачыць абарончую сістэму гітлераўцаў у кантэксце геаграфічнай рэчаіснасці [3]. Як і на папярэдняй карце, побач з кожным подпісам указана дата інфармацыі. Даты паказваюць, што нямецкія часці ў сваёй большасці зафіксаваны па стане не раней за сярэдзіну красавіка 1944 г., а на тэрыторыях, прылеглых да лініі фронту – звычайна не раней, чым на май. Дыслакацыя так званых "усходніх" фарміраванняў у многіх выпадках датавана пачаткам сакавіка.

Параўнанне разведкарт за 20 лістапада 1943 г. і 25 мая 1944 г. сведчыць, што ў размяшчэнні падраздзяленняў праціўніка адбыліся істотныя змены. Калі восенню 1943 г. на тэрыторыях, прылеглых да лініі фронту, было мноства гарнізонаў "усходніх" фарміраванняў (на паўднёвым усходзе яны нават колькасна пераважалі над нямецкімі), то вясною 1944 г. на ўсходзе іх ужо няшмат, яны ў асноўным размешчаны на захадзе БССР. Гэтыя змены тлумачацца тым, што сярод нямецкага камандавання існаваў недавер да такіх падраздзяленняў.

I на тое былі прычыны – пераход іх байцоў на бок партизан быў не рэдкай з’явай, асабліва з лета 1943 г. Баяздольнасць гэтых фарміраванняў таксама не была высокай. Зазначым, што "польскія легіёны Дрэкселя" (у раёне Ліды, на беларуска-літоўскім памежжы Вілейшчыны) пазначаны як нямецкія часці, а, напрыклад, "мусульманскі полк СС" (у Юрацішках) – як "усходнія фарміраванні". Да апошніх на карце аднесены часці РВНА (Руская вызваленчая народная армія), украінскія батальёны, беларускія батальёны "Рагуля" (відавочна маецца на ўвазе калабарацыйнае падраздзяленне пад камандаваннем Б. Д. Рагулі – начальніка Навагрудскай акругі Беларускай краёвай абароны), казацкія часці.

Акрамя таго, сярод важных аб’ектаў пазначаны аэрадромы, зенітныя батарэі І штабы буйных воінскіх часцей (маюцца на ўвазе арміі, корпусы, дывізіі). Прысутнічаюць і штабы некаторых больш дробных падраздзяленняў, такія, як "592 аўта. б-н" у вёсцы Трасцянка на поўнач ад Слаўнага, "794 штраф, б-н" у Беразіно і інш. На паўднёвы ўсход ад Магілёва пазначана сканцэнтраванне танкаў (больш за 200 адзінак). Гэта адзінае месца, дзе згодна з картай знаходзілася бранятэхніка ў колькасці, роўнай нямецкай танкавай дывізіі. Хоць асобныя танкавыя часці пазначаны і ў іншых рэгіёнах БССР (напрыклад, пазіцыі на Віцебшчыне займала 3-я танкавая армія), але вядома, што ў 1944 г. многія нямецкія часці з-за вялікіх страт у баявой тэхніцы, былі танкавымі толькі намінальна. Картдакумент паказвае, што адзінае буйное нямецкае танкавае фарміраванне знаходзілася ў раёне цэнтральнай часткі так званага беларускага балкона, у той час, як асноўныя ўдары савецкіх войскаў падчас аперацыі "Баграціён" наносіліся па яго флангах. Карта падпісана начальнікам разведвальнага аддзела БШПР палкоўнікам С. П. Анісімавым [3]. Падагульняючы можна сказаць, што дадзеная карта дае інфармацыю па ўсёй тэрыторыі Беларусі як раз на той час, калі ішло планаванне аперацыі "Баграціён" і, несумненна, яе змест улічваўся Генеральным штабам Чырвонай Арміі пры распрацоўцы аперацыі. Трэба заўважыць, што да сённяшняга часу неаднаразова выдаваліся карты, якія паказваюць ход аперацыі "Баграціён", аднак паказанае на іх размяшчэнне нямецкіх умацаванняў значна адрозніваецца ад таго, што можна бачыць на разведкарце БШПР.

"Разведвальная карта РА БШПР (па даных партызан, на 25.6.44 г.)", адметная тым, што паказвае становішча акупантаў пасля пачатку беларускай наступальнай аперацыі "Баграціён". Лінія фронту тут пазначана па стане на 25 чэрвеня, у прыватнасці, бачна акружэнне пад Віцебскам 5 нямецкіх дывізій. На гэтай карце маштабу 1:500 000 не нанесены рубяжы абароны нямецка-фашысцкіх войскаў (якія на другі дзень Беларускай наступальнай аперацыі былі прарваны), аднак паказаны месцы дыслакацыі воінскіх часцей (з подпісамі) і іх штабоў [4].

Такім чынам, моцны штуршок разведвальная дзейнасць народных мсціўцаў атрымала летам 1943 г. з набліжэннем савецкіх войскаў да тэрыторыі Беларусь Гэта было звязана з удасканаленнем сувязі атрадаў з штабамі партызанскага руху і ростам партызанскіх сіл. 19 красавіка 1943 г. быў выдадзены загад БШПР "Аб паляпшэнні разведработы ў партызанскіх атрадах". Гэтая і іншыя дырэктывы былі накіраваны на ўдасканаленне сістэмы разведкі партизан, а таксама пераарыентацыю дзейнасці народных мсціўцаў на забеспячэнне патрэб дзеючай арміі. У атрадах і брыгадах ствараліся пасады намесніка камандзіра па разведвальнай рабоце, якія замяшчаліся кваліфікаванымі спецыялістамі, у тым ліку дасылаемымі з-за лініі фронту. Рэфармаванне разведдзейнасці ў атрадах станоўчым чынам паўплывала і на якасць разведвальных карт. Варожымі аб’ектамі, якія сталі трапляць на картматэрыялы партызан і падпольшчыкаў пасля з’яўлення вышэйзгаданага загаду, былі ўмацаваныя абарончыя лініі, месцы дыслакацыі і склады воінскіх часцей. Такім чынам, разведвальныя карты народных мсціўцаў Беларусі паказваюць развіццё нямецка-фашысцкай ваеннай інфраструктуры, а таксама, у больш шырокім плане, змены геаграфічнай рэчаіснасці ў БССР у 1943–1944 гг. Партызанскія разведкарты сталі адным з фактараў, які забяспечыў паспяховае наступление савецкіх войскаў і ўнёс істотны ўклад у вызваленне Беларусі.

Крыніцы і літаратура

1. Расійскі дзяржаўны архіў сацыяльна-палітычнай гісторыі – Ф. 69. – Bon. 1. – Спр. 866.

2. Нацыянальны архіў Рэспублікі Беларусь (далей – НАРБ). – Ф. 1450. – Воп. 24. – Спр. 175.

3. НАРБ. – Ф. 1450. – Воп. 24. – Спр. 361.

4. НАРБ. – Ф. 1450. – Воп. 24. – Спр. 362.

Могилев оккупированный в документах городского управления (1941–1944 гг.)

А. И. Швырев (Могилев)

В фондах Государственного архива Могилевской области хранятся документы периода немецко-фашистской оккупации города Могилева (1941–1944 гг.). Наибольший интерес для исследователя представляют приказы, распоряжения и объявления городского управления.

Сразу же после занятия города немецкими войсками начался процесс создания органов местного управления. В немецких документах подчеркивалось, что "русские административные органы не являются носителями государственной власти. Они действуют единственно по заданиям, получаемым от органов германской исполнительной власти" [1, л. 10].

В августе 1941 г. по распоряжению 7-го отдела Военного управления фельдкомендатуры было образовано Могилевское городское управление, разместившееся в доме № 41 по улице Ленинской (до войны здание занимала школа № 3). Городским головой стал бывший врач 1-й Советской больницы И. С. Фелицин.

Для упорядочения работы управления были созданы специализированные отделы: общеадминистративный, финансовый, жилищный, торговый, службы порядка и другие. Количество сотрудников горуправления постоянно увеличивалось. В связи с этим городской голова издал указ о недопустимости расширения штатов и увеличения окладов [2, л. 43]. Тем не менее, к концу оккупации в управлении образовалось еще 12 отделов.

В обязанности городского головы входило, прежде всего, внедрение "нового порядка" на территории города, наблюдение за строгим исполнением всех распоряжений фельд– и ортскомендатур. Голова имел право регулировать все стороны жизни города: управы, ее отделов, других учреждений, в том числе налагать административные и дисциплинарные штрафы, взыскания, отправлять на принудительные работы, арестовывать, проводить вербовку людей на работу в Германию, отменять и изменять решения мирового суда.

Первые мероприятия, проведенные городским управлением, были связаны с организацией учета граждан и недвижимого имущества. 28 августа 1941 г. все горожане старше 15 лет прошли через процедуру переписи: в городе проживало 45 200 человек русского населения и 6 437 – еврейского [3, л. 40]. Таким образом, население Могилева по сравнению с довоенным временем сократилось вдвое. На это повлияла всеобщая мобилизация, уход части населения с отступающими войсками Красной Армии, многочисленные жертвы в ходе военных действий, переселение части горожан в сельскую местность, где было легче прокормиться, и др.

Остро стоял вопрос предотвращения грабежей и мародерства, в связи с чем появился приказ городского управления о строгом запрете "жителям города и деревень заходить в бывшие магазины, лавки, склады, амбулатории, парикмахерские, фото-павильоны, бани, библиотеки, детские учреждения и предприятия без соответствующих документов Городского Управления" [2, л. 4]. Для того чтобы не допустить распространения эпидемии, горожанам предписывалось "немедленно убрать и закопать трупы людей и животных, находящиеся около их домов и дворов" [2, л. 9]. Организовывались работы по расчистке улиц и площадей. Возобновил работу городской рынок. Власти определили условия лесопользования, рыбной ловли, охоты, выделения неиспользуемых земельных участков для городского населения. Установили плату за пользование холодной и горячей водой, канализацией, электричеством.

По распоряжению коменданта г. Могилева все евреи обоего пола были переселены на территорию созданного гетто [2, л. 14, 71–72]. Первоначально оно размещалось по улицам Большая и Малая Гражданская, в районе Подниколья, затем было перенесено в район Левой и Правой Дубровенки. Территория гетто была огорожена колючей проволокой, позже – деревянным забором, охранялась войсками и полицией. Вход и выход за пределы гетто разрешался евреям, направляемым на принудительные работы; в назначенный срок они должны были возвратиться обратно. Самовольный уход запрещался и строго наказывался. Гетто могли посещать только евреи и служебные лица немецких частей, а также сотрудники городского управления. Остальные категории граждан имели право зайти на территорию гетто только в особенных случаях с разрешения местной комендатуры.

Помимо ограничения места проживания для евреев были введены и другие правила: обязательное ношение звезды Сиона, запрет на посещение поликлиник, амбулаторий и пользование молочной кухней [2, л. 25, 31–32].

При оккупационном режиме в Могилеве продолжали работать почти все промышленные предприятия (за исключением эвакуированных из города): торфозаводы, мастерские, ТЭЦ, типография, метеорологическая станция. Немецкое командование вело строгий учет рабочих. Для всех жителей города от 14 до 65 лет была введена обязательная трудовая повинность. Городское управление взяло на себя функцию распределения трудовых ресурсов. Учитывая крайнюю потребность в рабочей силе для выполнения общественно-городских работ, проводились поквартирные проверки с целью розыска безработных и уклоняющихся от работы лиц. Население привлекалось к уборке улиц, борьбе с пожарами, ремонту дорог, мостов, возведению оборонительных сооружений.

Помимо трудоустройства в городе, регулярно проводилась отправка местных жителей на работу в Германию. В конце 1941 г. нацистское руководство развернуло широкую агитационную кампанию для привлечения желающих уехать для работы на германских заводах и фермах. Всячески рекламировалась сытая и комфортная жизнь в Германии, семьям уехавших обещали ежемесячные выплаты. Когда же стало понятно, что добровольцев для работы в Германии очень мало, началась принудительная отправка по заранее составленным разнарядкам. Всего за годы оккупации из города и района по неполным данным было вывезено 2 643 человека. Им пришлось выполнять тяжелую неквалифицированную работу на промышленных и военных, государственных и частных предприятиях, на строительстве и в сельском хозяйстве. В случае невыполнения заданий им, как саботажникам, грозило тюремное заключение или расстрел.

Для оккупированных территорий была разработана система законов, отвечающих интересам германских властей. На городское управление возлагалась функция контроля над исполнением законов, для чего было создано Управление службы порядка (размещалось в здании бывшей школы № 7).

Наиболее распространенными наказаниями за правонарушения были штрафы и аресты. Система штрафов охватывала практически все стороны жизни горожан: наказание грозило за хождение по улице без документов, появление в нетрезвом виде, уклонение от обучения детей в школе, опоздание или невыход на работу, нарушение или невыполнение распоряжений властей и т. д. Для тюремного заключения был создан арестный дом (переулок Крутой, 6). В Государственном архиве Могилевской области имеются неполные списки арестованных. По состоянию на 13 января 1943 г. через арестный дом прошло 3 126 человек. Высшей мерой наказания была смертная казнь, которая могла приводиться в исполнение без решения суда. К расстрелу приговаривались лица, обвинявшиеся в активном сопротивлении или неподчинении немецким властям. Целенаправленному уничтожению подлежали "расово вредные элементы": евреи, цыгане, инвалиды и душевнобольные.

Пропаганда оправдывала действия немецких властей благородством их миссии: "Жители Могилевской области освобождены немецкой победоносной армией от ига большевизма, которое больше 20-ти лет тяжело на них лежало. Поэтому жители должны принести жертвы во имя уничтожения большевизма и новоустройства страны" [4, л. 132]. К этим "жертвам" относились и проводившиеся среди горожан сборы личных вещей для нужд немецкой армии: шуб и валенок, велосипедов и лыж, простыней и биноклей. Людям, не сдавшим вещи, грозило строгое наказание, вплоть до расстрела.

В условиях постоянной опасности вспышек эпидемий крайне важным являлось создание центров медицинской помощи населению. Этим вопросом занимался медико-санитарный отдел, возглавлявшийся И. И. Степановым. В отчете о работе отдела за август 1941 г. Степанов писал, что в горбольнице и закрепленных за ней госпиталях налажено питание больных, переливание крови. Ставился вопрос об увеличении снабжения медикаментами. Немцы сохранили все клинические отделения городской больницы, не тронули богатую медицинскую и учебную библиотеки. Большую роль в поддержании функционирования больницы сыграл медицинский персонал, врачи и медсестры делали все возможное для оказания помощи горожанам и беженцам. Несмотря на тяжелые условия работы медперсонала, городу удалось избежать массовых эпидемий среди населения.

При Могилевском городском управлении в июле 1941 г. был создан отдел народного образования под началом Г. Л. Наркевича. Отдел ежемесячно представлял отчеты о своей деятельности городскому голове. Главной задачей отдела стала организация учебного процесса в городе. 23 октября 1941 г. вышел приказ об открытии восьми школ (шести средних, одной неполной средней, одной начальной) [2, л. 101–102]. Обучение в школе для детей в возрасте от 8 до 15 лет было обязательным, родителям, не определившим своих детей в школу, грозило административное наказание [2, л. 109]. Обучение велось при полном отсутствии учебников – советскими германские власти пользоваться запретили. Для того чтобы хоть как-то исправить ситуацию, в феврале 1942 г. на деньги оккупационных властей в Минске начал издаваться журнал "Белорусская школа", в котором печатались необходимые для преподавания материалы.

Назад Дальше