При подготовке наступательного боя большое внимание уделялось инженерному обеспечению, которое заключалось в решении нескольких задач, важнейшими из которых являлись прокладка колонных путей и обеспечение преодоления войсками в ходе боя заболоченных участков, а также изготовление дополнительных приспособлений в целях повышения проходимости войск. Для успешного выполнения отмеченных задач стрелковая дивизия получала на усиление 1–3 саперные роты. Этим достигалась плотность 1,5–3 саперные роты на 1 км участка прорыва. Для лесисто-болотистой местности она была недостаточной. Поэтому широко привлекались и другие роды войск. Для прокладки колонных путей и ремонта дорог в ходе наступления заблаговременно заготавливались и предусматривались для транспортирования необходимые материалы: щиты для колейных дорог, настилы, элементы мостов и др. Такая предварительная работа обеспечила успешное преодоление в ходе боя заболоченных участков местности.
При решении второй задачи инженерного обеспечения в первую очередь проводились мероприятия, направленные на повышение проходимости артиллерии и танков непосредственной поддержки пехоты. Для танков, САУ и орудий изготавливались маты, брусья под сошники и под минометные плиты, треугольники, для пехоты – мокроступы, лыжи, маты, волокуши. В целях преодоления различных заграждений в ходе боя в каждой стрелковой роте создавались по две специальные группы разграждения по 4–5 человек в каждой. Группа оснащалась 6–8 ножницами для резки проволоки, 5-10 щупами,
5-6 кошками. Все это в значительной степени повышало возможности войск по ведению маневренных действий в лесисто-болотистой местности.
Таковы лишь основные особенности подготовки наступательного боя. Их содержание свидетельствует о том, что командиры стрелковых дивизий весьма тщательно учитывали влияние лесисто-болотистой местности на применение всех родов войск в наступательном бою. Опыт показывает, что наряду с творческим решением основных вопросов замысла на наступательный бой, в ходе подготовки боевых действий необходимо проводить целый ряд дополнительных мероприятий, связанных в первую очередь с инженерным обеспечением, разведкой, а также необходимостью более тщательно организовывать взаимодействие.
Как и в предшествующих операциях, накануне наступления главных сил в Белорусской операции проводилась разведка боем. Однако в некоторых стрелковых дивизиях (тех, которые действовали на закрытой местности), где противник, используя лесные массивы, мог незаметно для советских войск перестроить свой боевой порядок и систему огня, разведка боем проводилась в ходе артиллерийской подготовки силами мелких (до усиленного взвода) подразделений. Отмеченное положение правомерно считать первой характерной чертой ведения наступательного боя стрелковой дивизией.
В период проведения разведки боем командиры дивизий, полков и батальонов находились на наблюдательных пунктах, сверяя и уточняя ранее полученные данные, и наносили на карты и схемы вновь обнаруженные цели противника. Такая разведка боем позволяла своевременно установить начало отхода противника из первой траншеи и обеспечивала возможность избежать дальнейшего проведения артиллерийской подготовки по оставленным траншеям противника. Такая разведка боем также обеспечивала выявление системы огня противника и не позволяла ему организовать ее заново.
Одновременность атаки переднего края – следующая характерная черта ведения наступательного боя в лесисто-болотистой местности. Опыт наступательного боя стрелковой дивизии в Белорусской операции со всей очевидностью показал, что в условиях лесисто-болотистой местности особое значение для успешного прорыва обороны приобретает одновременность и стремительность атаки переднего края противника. Дело в том, что в условиях такой местности, болота или реки с широкими болотистыми поймами, по берегам которых противник обычно оборудовал передний край, образовывали широкие нейтральные полосы. Так, например, на правом фланге 48-й гвардейской стрелковой дивизии она достигала 2 км. В этих условиях отрывка траншей для приближения переднего края к противнику и укрытие живой силы исключались, а сооружение насыпных укрытий резко демаскировало себя, в связи с чем противник мог их быстро разрушить. Поэтому стрелковые дивизии исходное положение занимали заблаговременно (в ночь перед атакой или во время артиллерийской подготовки) без оборудования рубежа перехода в атаку в инженерном отношении, который отстоял не более чем на 200 м от переднего края противника, что обеспечивало безопасное удаление от разрывов снарядов и стремительный бросок в атаку.
Характерной была атака переднего края, на некоторых направлениях осуществлялась без танков непосредственной поддержки пехоты. В этом случае танки и САУ огнем с места поддерживали стрелковые подразделения. С овладением первой, а иногда и второй траншеей противника, используя проложенные саперами колонные пути, догоняли боевые порядки и в дальнейшем действовали совместно с ней. К примеру, 54-я и 96-я гвардейские стрелковые дивизии 28-й армии в 7:00 24 июня 1944 г. перешли в атаку без поддержки танков и САУ. Последние из-за наличия обширных заболоченных участков по решению командиров дивизий поддерживали атаку пехоты огнем с места. С овладением передним краем танки непосредственной поддержки пехоты по проделанным саперами гатям преодолели труднодоступный участок местности и догнали стрелковые подразделения.
На направлениях, доступных для действий танков и САУ, атака осуществлялась в тесном взаимодействии всех родов войск. Причем нередко при надежно подавленной противотанковой обороне противника танки непосредственной поддержки пехоты действовали в колоннах по имевшимся дорогам совместно с пехотой и орудиями сопровождения. Успешному продвижению танков и САУ способствовали приданные саперы, которые, действуя непосредственно в боевых порядках, вели разведку местности и разминирование маршрутов. Такой порядок атаки обеспечивал ее непрерывность и высокий темп продвижения.
Наращивание усилий в ходе наступления осуществлялось вводом в бой вторых эшелонов и резервов в основном для завершения прорыва первой или второй позиции главной полосы обороны противника. Ход боевых действий показал, что ввод в бой вторых эшелонов дивизий в условиях лесисто-болотистой местности со слабо развитой сетью дорог был сильно затруднен. В то же время имелись неплохие условия для скрытного ввода в бой вторых эшелонов полков, а на более доступных направлениях – и дивизий. Как правило, их ввод осуществлялся "перекатами" или в промежутки между частями и подразделениями первого эшелона, а там, где позволяла местность, – и из-за флангов. Причем там, где по условиям местности ввод всего второго эшелона дивизии был связан с большими трудностями, эта задача успешно решалась вводом части сил второго эшелона. Так, командир 96-й гвардейской стрелковой дивизии, которая встретила сопротивление на высоте 145,6, решил для разгрома врага ввести в бой только часть своего второго эшелона, так как его ввод в полном составе нельзя было осуществлять из-за ограниченной проходимости местности. Стрелковый батальон 291-го гвардейского стрелкового полка (второго эшелона дивизии), введенный в бой из-за левого фланга 295-го гвардейского стрелкового полка, преодолел болото западнее д. Гороховищи Октябрьского р-на Полесской (ныне Гомельской) обл., обошел мешавший продвижению дивизии опорный пункт и после огневого налета во взаимодействии с подразделениями, действовавшими с фронта, стремительной атакой завершил разгром противника, оборонявшего высоту.
Боевой опыт показал, что вторые эшелоны успешно применялись для обеспечения открытых флангов, закрепления достигнутых рубежей, отражения контратак. Во всех случаях вторые эшелоны и резервы немедленно восстанавливались за счет других частей.
Непрерывное ведение разведки с целью обнаружения изготовившейся или контратакующей группировки противника – следующая характерная черта наступательного боя в лесисто-болотистой местности. Разведка велась, как свидетельствует боевой опыт, как штатными, так и специально подготовленными органами. Начиная со стрелковой роты, все подразделения и части самостоятельно организовывали и вели разведку противника и местности, что исключало внезапное столкновение стрелковой дивизии с вражескими войсками при ведении боя в глубине обороны.
Отражение контратак противника в стрелковых дивизиях, как правило, осуществлялось с места, частью сил стрелкового полка и даже батальона, наступавших в первом эшелоне. Опыт показал, что для успешного отражения контратак противника в условиях лесисто-болотистой местности наряду с постоянным ведением разведки необходимо было иметь непосредственно в боевых порядках первого эшелона орудия сопровождения, танки, САУ, а также офицеров – представителей от поддерживавшей артиллерии. Поучительно была отражена контратака 109-м стрелковым полком 39-й гвардейский стрелковой дивизии. Получив от разведчиков сведения о противнике, один из командиров стрелковых батальонов приказал пехоте с орудиями сопровождения и батареей САУ на достигнутом рубеже изготовиться к отражению контратаки. С приближением вражеских войск по установленному сигналу был открыт огонь из всех видов оружия. Его дополнял огонь двух поддерживавших дивизионов. Противник отступил, оставив на поле боя два штурмовых орудия и до 40 человек пехоты. Таким образом, в результате своевременного обнаружения разведывательными органами группировки противника, тесного взаимодействия пехоты, артиллерии и танков непосредственной поддержки пехоты вражеская контратака была отбита. Следует заметить, что этот вариант отражения контратаки был отработан во время организации взаимодействия при подготовке боя.
Успешное ведение наступательного боя в лесисто-болотистой местности, как показал боевой опыт, во многом зависело от эффективности действий артиллерии и танков непосредственной поддержки пехоты. Перемещение артиллерии предусматривалось, как в обычных условиях – подивизионно. Однако на практике это оказалось невозможным. Из-за наличия заболоченных участков артиллерия перемещалась не подивизионно, а побатарейно при обязательном ведении разведки путей перемещения, организации службы регулирования и совместно с приданными в необходимом количестве саперами.
Особенность применения артиллерии заключалась еще и в том, что она осуществляла так называемое прочесывание лесных массивов огнем минометов и орудий по направлениям наступления стрелковых частей. Это позволяло наносить поражение скрытно расположенному в лесных массивах противнику и с меньшими потерями осуществлять разгром его опорных пунктов.
В ходе прорыва обороны танки и САУ действовали непосредственно в боевых порядках пехоты повзводно и поротно (побатарейно), а их действия обеспечивались огнем стрелковых подразделений и закрепленными за ними саперами. При действиях в лесных массивах танки непосредственной поддержки пехоты имели десант до отделения, который успешно вел борьбу с мелкими группами противника. Боевой опыт показал, что для действий в лесисто-болотистой местности механики-водители должны иметь специальную подготовку.
Таким образом, рассмотренный опыт показывает, что для успешного преодоления обороны противника в лесисто-болотистой местности необходимы более тщательная подготовка боевых действий, надежное подавление огневых средств, всестороннее продумывание вопросов инженерного обеспечения, повышенное внимание разведке местности и противника, всесторонняя организация и постоянное поддержание тесного взаимодействия между всеми родами войск. Учет отмеченных факторов в современных условиях во многом может способствовать успешному решению боевых задач при действиях войск в аналогичных условиях.
Могилевская наступательная операция 23–28 июня 1944 г.
О. Ю. Симаков (Москва)
В соответствии с замыслом Ставки ВГК задача по разгрому Могилевской группировки немецких войск возлагалась на войска 2-го Белорусского фронта, который на первом этапе операции "Багратион" действовал на вспомогательном направлении. В полосе его наступления занимали оборону соединения немецкой 4-й армии в составе 260-й и 57-й пехотных дивизий 27-го армейского корпуса; 110, 12-й и 337-й пехотных дивизий 39-го танкового корпуса; 31, 267-й пехотных и 18-й моторизованной дивизий 12-го армейского корпуса. В оперативном резерве командования противника в районе Могилева находились 60-я моторизованная дивизия, а также охранные и специальные подразделения силами до дивизии, которые осуществляли охрану коммуникаций и переправ через Днепр. Всего группировка врага насчитывала 114 тыс. человек, около 2,3 тыс. орудий и минометов, 220 танков и штурмовых орудий.
Общая глубина обороны немецких войск на Могилевском направлении достигала 60 км. Между реками Проня и Днепр они создали две полосы тактической зоны обороны, промежуточный и армейский тыловой оборонительные рубежи. Перед передним краем обороны противник установил проволочные заграждения в два-три ряда с сигнальными приспособлениями, спираль Бруно, рогатки, иные препятствия, которые прикрывались минными полями.
Населенные пункты, особенно расположенные вблизи дорог, представляли собой опорные пункты и являлись составной частью общей системы обороны. Наиболее сильно был укреплен г. Могилев, подступы к которому с востока прикрывались тремя оборонительными обводами: первый – в 5-15 км; второй – в 3–4 км от города и третий – по его окраине. В первой половине марта А. Гитлер объявил Могилев с рядом других городов Беларуси укрепленным районом. По его приказу, как показал плененный впоследствии комендант Могилевского укрепленного района генерал-майор Г. Эрдмансдорф, он "должен был удерживаться любой ценой, даже при полном его окружении. Оставление укрепленного района войсками допускалось только с разрешения фюрера, по ходатайству командования группы армий".
2-й Белорусский фронт к началу Могилевской операции объединял 33, 49, 50-ю и 4-ю воздушные армиии, располагал 22 стрелковыми дивизиями, одним укрепленным районом, отдельными частями и подразделениями различных родов войск. В них насчитывалось более 198 тыс. человек, 4822 орудия и миномета, 276 танков и самоходных артиллерийских установок, 528 самолетов. Фронт не обладал ощутимым превосходством над врагом. Поэтому командующий фронтом генерал-полковник Г. Ф. Захаров принял решение прорвать оборону противника силами одной 49-й армии генерал-лейтенанта И. Т. Гришина на участке шириной 12 км и, ведя наступление в направлении Могилева, к исходу третьего дня выйти на реку Днепр и захватить плацдарм на его правом берегу. Для решения последней задачи создавалась подвижная группа под командованием генерал-лейтенанта А. А. Тюрина. В нее вошли 157-я стрелковая дивизия,13-я истребительная противотанковая артиллерийская бригада, 23-я и 256-я танковые бригады, 1434-й самоходный артиллерийский полк, 1-я гвардейская инженерно-саперная бригада и 87-й отдельный механизированный понтонный батальон. После овладения к исходу пятого дня Могилевом 49-й армии предстояло развивать наступление в направлении Белыничи, Березино.
33-я и 50-я армии генерал-лейтенантов В. Д. Крюченкина и И. В. Болдина получили приказ, продолжая занимать оборону в широких полосах, готовиться к переходу в наступление. Помимо этого, 33-я армия силами одной стрелковой дивизии должна была оказать содействие 31-й армии 3-го Белорусского фронта в разгроме вражеской группировки, действовавшей в районе Орши.
С целью повышения оперативных плотностей на направлении главного удара (НГУ) командующий войсками фронта уменьшил ширину полосы наступления 49-й армии с 53 до 31 км, передал ей 69-й стрелковый корпус (222-я и 42-я стрелковые дивизии) из 33-й армии и 81-й стрелковый корпус (32, 95, 153-я стрелковые дивизии) из своего резерва. Кроме того, он усилил армию танковыми, самоходными артиллерийскими, пушечными, гаубичными, минометными, противотанковыми, зенитными, понтонно-мостовыми, инженерносаперными частями и подразделениями. Всего в ней имелись четыре стрелковых корпуса (стрелковых дивизий – 11), 2237 орудий и минометов, 343 реактивные установки, 253 танка и САУ. Решительное массирование сил и средств на НГУ позволило достичь значительного превосходства над противником. На участке прорыва оно составило: по людям – в 7,5 раза, по танкам – в 3,5 и по артиллерии – в 7,5 раза.
За сутки до начала наступления была проведена разведка боем, которая началась в 4 часа утра 22 июня после 30-минутной артиллерийской подготовки. В ее ходе особенно успешными оказались действия разведывательной роты 330-й стрелковой дивизии, которая, форсировав р. Проня, ворвалась в траншеи врага и закрепилась на ее западном берегу. В ночь на 23 июня 4-я воздушная армия, которой командовал генерал-полковник авиации К. А. Вершинин, провела предварительную авиационную подготовку. При этом фронтовая авиация совершила 359, а авиация дальнего действия – 260 самолето-вылетов. Из-за дождя и густого тумана артиллерийскую подготовку пришлось перенести с 7 часов на 9 часов утра. Уже во время первого огневого налета двенадцать специально подготовленных усиленных стрелковых рот переправились через Проню, преодолели минные и проволочные заграждения и атаковали передний край обороны немецких войск. Двигаясь за разрывами снарядов, они захватили от одной до трех траншей, а в полосах 290-й и 222-й стрелковых дивизий вышли к четвертой траншее. Как показал один из плененных фельдфебелей врага: "23-го утром начался ураганный огонь. Снаряды смешивали все с землей. Траншеи были засыпаны снарядами. Когда через два часа артогонь стал перемещаться в глубину и мы вышли из укрытий, то русские нас уже обошли. Мы были окружены, сопротивление было невозможно".
Используя успех передовых подразделений, стрелковые дивизии по наведенным саперами штурмовым мостикам, на подручных средствах и вплавь начали переправу через реку. К 10 часам инженерные части подготовили четыре моста для танков грузоподъемностью 60 т, по одному в полосе каждого стрелкового корпуса. Однако два из них противник повредил в самом начале боевых действий. В результате этого к полудню на противоположном берегу удалось сосредоточить лишь небольшое количество боевой техники, что отрицательно сказалось на огневых и ударных возможностях войск. Так, например, 32-я стрелковая дивизия, действовавшая в первом эшелоне 81-го стрелкового корпуса (генерал-майор В. В. Панюхов, с 24 июня 1944 г. – генерал-майор Ф. Д. Захаров), прорывала оборону врага и впоследствии отражала его сильные контратаки, имея в боевых порядках полков лишь 45-миллиметровые орудия, которые к тому же испытывали недостаток в боеприпасах.
К 16 часам в сражение были введены стрелковые дивизии из вторых эшелонов 69, 62-го и 70-го стрелковых корпусов генерал-майоров Н. Н. Мультана, А. Ф. Наумова и В. Г. Терентьева. Но они не внесли решительного перелома в ход боевых действий, так как танки и САУ отстали от стрелковых частей и не могли поддержать их огнем. К исходу 23 июня ударная группировка фронта прорвала главную полосу обороны противника, увеличила прорыв в ширину до 25 км и продвинулась в глубину на 5–8 км. Однако задачу дня – выйти к реке Бася – 49-я армия не выполнила. Соединения 33-й и 50-й армий в течение дня отдельными подразделениями пытались вести наступление и, хотя существенного успеха не достигли, ограничили возможности немецкого командования по осуществлению маневра резервами на угрожаемое направление.