Генрих достал бумаги и прочел: "План оперативного выдвижения". Он начал внимательно перелистывать бумаги. С каждой минутой лицо его становилось все более мрачным. Затем он резко отодвинул бумаги в сторону и набрал номер телефона спецсвязи.
- Товарищ генерал! У меня срочное дело! Есть экстренная информация! Я сейчас же буду у вас!
Он схватил со стола бумаги и бросился к выходу. Уже на пороге повернулся лицом к столу, ища на нем пульт управления телевизором. Его взгляд на секунду остановился на экране. Показывали кадры посадки Большого Брата в боевой самолет. Рядом в такой же летной форме стоял слегка смущенный командир корабля. Чуть поодаль расположился Главком авиации. Генрих невольно вгляделся в его лицо. Оно было совершенно серым и каким-то отрешенным. Большой Брат надел на голову шлем и полез по лестнице трапа наверх. Еще раз повернулся к провожающим и помахал им рукой. Кабина медленно закрылась. Трап отъехал в сторону, и самолет начал выруливать на старт.
Быстро просмотрев принесенные Генрихом бумаги, шеф нажал сразу несколько кнопок селектора и громко объявил:
- Всем начальникам оперативных служб - немедленно ко мне! Оперативной группе - готовность номер один! Начальника Службы Безопасности по Южному округу - срочно на связь! И немедленно свяжитесь с личной охраной Большого Брата в Крутоярске! Вылет надо остановить! Я вылет запрещаю!
В ответ из селектора раздался голос дежурного.
- Товарищ генерал, вылет остановить невозможно - самолет Верховного Главнокомандующего уже в воздухе.
- Немедленно дайте команду возврата на аэродром! И ко мне на связь Главкома авиации!
Через минуту дежурный доложил.
- Главком на проводе.
Генерал схватил трубку и начал в нее кричать:
- Я приказываю немедленно прервать полет! Все объяснения потом! Вы лично отвечаете за выполнение приказа!
В трубке раздалось недовольное сопение Главкома и послышался его хриплый голос:
- Я не могу вам подчиниться, генерал! Мне может отдать приказ только Министр обороны или начальник Генерального Штаба. У нас у каждого свой функционал!
- Какой, к черту, функционал?! - буквально заорал в трубку начальник Собственной Безопасности. - Я отвечаю за жизнь Большого Брата! Я вам приказываю немедленно вернуть самолет на землю!
- Это уже невозможно! - прошипел Главком. - Машина вышла на заданную высоту и движется по обозначенному курсу. Если вы беспокоитесь о здоровье и безопасности Большого Брата, вы должны знать, что разворот и возврат назад чреваты тяжелыми последствиями.
- Посадите его в ближайшей точке!
- Ближайшая точка только через три тысячи километров. Маршрут пролегает над территорией, не имеющей никаких военных инфраструктур. Там даже гражданских аэродромов нет. Через час машина выходит в зону проведения стрельб.
- Я запрещаю проводить ракетные пуски с этого борта!
- Но это не в вашей компетенции! Свяжитесь с Министром или начальником Геншатаба.
Генерал в сердцах бросил трубку на аппарат и нажал кнопку селектора.
- Немедленно соедините меня с Министром Обороны!
Он почувствовал, как невольно холодеют руки, и начинается нервный озноб. Увидев стоящего рядом Генриха, генерал схватил его за лацкан пиджака и буквально выдохнул.
- Я тебя прошу: бери оперативную группу и доставь мне этого чечерского прыща живым или мертвым! Действуй в соответствии с обстоятельствами. - Он стукнул кулаком по столу. - Речь идет о государственном перевороте! - И уже отвернувшись в сторону, тихо про себя добавил. - Доигрались, мать вашу!.. Чуяло мое сердце, что все эти братковские фокусы добром не кончатся.
23
Машина Братка с воем летела по пустынной улице с перекрытым движением. Редкие прохожие шарахались в сторону и с опаской оглядывались на проносящийся кортеж. Небо затянули серые осенние тучи. С раннего утра моросил противный мелкий дождь.
Браток из глубины салона своего нового шикарного лимузина поглядывал на мелькающие дома и курил сигару. Он никогда не любил осень. Ему казалось, что с наступлением осенней распутицы и в его жизни начинается какая-то неустроенность. Это началось еще с тех времен, когда, вернувшись после службы в армии, он устроился на работу дворником. И с утра до вечера махал корявой грязной метлой, сгребая в кучки пожелтевшие скрюченные листья. Пока он греб в одном конце улицы, в другой уже образовывалась новая кутерьма. И он, чертыхаясь, брел туда. Особенно донимала его местная "домо-управша". Она орала по любому поводу и норовила обозвать его обидными словами. Однажды он попытался ей ответить. Через три дня ему приказали прийти за расчетом. Никакие уговоры не помогли. И он опять ринулся на поиски работы.
Потом была грязная котельная, в которой приходилось во время дежурства спать на промасленном полусгнившем одеяле и задыхаться от вони напарника.
Но однажды случайно на улице он встретил своего бывшего однокурсника по институту, из которого его выгнали со второго курса за прогулы и неуспеваемость. Собственно говоря, поступая туда, он и не собирался толком учиться. Просто мать очень настаивала на том, чтобы он стал студентом. Подвернулся этот металлургический институт, и он отправился туда познавать секреты стального литья. Вся эта академическая мура в голову абсолютно не лезла. И они с Мошей (так звали его однокурсника) большую часть времени отдавали слабому женскому полу. Тем более что Моша чувствовал себя с девочками совершенно неуверенно и без его помощи не мог сделать и шага.
Эта неожиданная встреча на улице в корне изменила его судьбу. Узнав о том, где обитает его бывший сокурсник, Моша долго смеялся и предложил ему место в конторе своего приятеля - Олигарха. Для начала это была скромная должность охранника. Но только они с Мошей знали, что истинная цель его пребывания у Олигарха была совсем иной. Он докладывал Моше о каждом шаге Олигарха, о каждой его готовящейся сделке. Став тенью Олигарха, он фактически работал против него. Но и этого им показалось мало. Тогда при помощи верных людей они сумели добиться того, что Олигарх назначил его руководителем своей рекламной службы.
Так началось восхождение несчастного чечерского мальчика, родившегося в далеких Южных горах, не имевшего ни богатых родителей, ни родового имени.
Потом была работа у Моши в его легендарной "Бетте". И, наконец, взлет на вершину Олимпа - Палата. Это особое место в государстве, одно название которого всегда произносят с придыханием. Уже давно никто не помнит его настоящего имени. Для всех он уже даже не просто Браток. Он второе лицо в государстве.
А возможно, и первое… В ближайшем будущем…
От одной только этой мысли становилось не по себе. Начинала кружиться голова, и подкашивались ноги. Но каким-то мистическим шестым чувством он осознавал, что все может кончиться для него трагически. И низко повисшие над землей тучи, из которых беспрестанно сыплет мелкий противный дождь, как будто подтверждают самые тревожные ожидания.
Но пути назад нет. Механизм запущен. На карту поставлено все. Никогда еще этой страной не управлял выходец из маленькой горной страны. И он видел в этом свою огромную историческую миссию.
Машина слегка притормозила перед въездом в Дом Правительства и легко проскользнула внутрь ограды. Браток выскочил под моросящий дождь и сделал два шага к служебному подъезду.
Минуя огромную приемную, отдал указание помощнику.
- Срочно соединить меня с Министром Обороны и Главкомом авиации.
Он еще не успел дойти до своего рабочего стола, как раздался голос.
- Господин Премьер, на проводе Главком.
Браток взял слегка трясущимися руками трубку.
- Ну, что там у вас? Доложите!
- Все по графику. Верховный Главнокомандующий вылетел в зону учений.
- Вы все обеспечили, как надо?
- Так точно! Наши специалисты выполнили все намеченные работы.
- Смотрите, вы головой отвечаете за успешное проведение операции.
- Мы все понимаем, господин Премьер! - В трубке раздалось легкое сопение, и после небольшой паузы генерал продолжил. - Только что мне звонил Начальник Собственной Безопасности. Он потребовал, чтобы мы прервали полет.
Браток почувствовал, что руки начали дрожать сильнее, и к горлу подкатил комок.
- Что вы ответили?…
- Я сказал, что мы подчиняемся только Министру Обороны и Начальнику Генерального Штаба.
- А он что?…
- Он еще потребовал, чтобы я запретил пуск ракеты с борта самолета.
- Эти "тихушники" совсем обнаглели! Они постоянно лезут не в свое дело! - Браток почувствовал, что язык его не слушается, но продолжил говорить. - Всем выполнять только мои указания. Пока Большой Брат недоступен, все распоряжения отдаю я!
Он положил трубку на рычаг и вытер испарину на лбу. Затем достал из стеклянного шкафа графин с коньяком и налил себе половину стакана. Трясущимися руками поднес стакан ко рту и, захлебываясь, выпил. Попытался раскурить сигару. Но она никак не поддавалась и постоянно гасла. Бросив эту затею, он достал из ящика стола пачку сигарет и прикурил одну из них. Глубоко затянулся и со стоном выдохнул. Слегка расслабился в кресле. Но тут же вздрогнул от завибрировавшего в кармане мобильного телефона. В трубке раздался истерический крик Сулима.
- Ачик, нам хана! Мои люди в СБ доложили, что началась облава! Они уже двинулись сюда! Что делать?!
- Спокойно, - Браток чуть не выронил трубку из рук. - Где сейчас твои люди?
- Они уже начали выдвижение согласно намеченному плану! Два подразделения уже на подступах к вам. Через десять часов будут на месте.
- Кто об этом знает?
- Только ты и Моша. И еще начальник оперативного отдела МВД. Они получили твою директиву о беспрепятственном пропуске колонны. Больше никто.
- Немедленно дай команду приостановить движение и затаиться.
- Боюсь, что это уже невозможно. Если мои ребята остановятся, их тут же всех повяжут. Ты же сам знаешь!
- Я ничего не знаю! - закричал в исступлении Браток. - Всем приказываю остановиться и замереть! До поступления сообщения!
- Какого сообщения?
- Правительственного!.. - бросил Браток и нажал на кнопку отбоя.
Швырнув телефон на стол, он вновь наполнил свой стакан и залпом выпил.
За окном все также моросил противный осенний дождь…
24
Машина набирала высоту уверенно. Уже через час полета Алексей почувствовал, что напряжение, в котором он пребывал все это время, куда-то уходит. Тем более что Большой Брат постоянно расспрашивал его об особенностях самолета, и Алексей ему с удовольствием рассказывал все, что знает. Еще говорили о трудностях военной жизни и накопившихся за последние годы проблемах. В тот момент, когда они беседовали о проблемах дальней авиации, голос диспетчера с земли возвестил о том, что через двадцать минут они выходят в район стрельб.
Алексей дал команду приготовиться к пуску и начал корректировать заход на цель. Где-то там - внизу - за сотни километров отсюда находилась расчетная точка, в которую следовало попасть ракетой с борта самолета. Подобные задания Алексей выполнял не впервые. Вот и сейчас, он спокойно произвел расчет движения ракеты и занес эти данные в бортовой компьютер. После чего проверил готовность пусковой установки.
В этот момент на приборном табло вдруг замигала красная лампочка, показывающая резкий моментальный перепад напряжения в ракетном отсеке. Алексей попытался включить аварийную систему блокировки. Но она не сработала. Лампочка продолжала мигать. Следом за этим раздался сигнал тревоги, предупреждающий о вероятности самопроизвольного срабатывания взрывателей ракеты.
Он понял, что это конец. И уже в самый последний момент отработанным за годы службы движением нажал кнопку блока "К-2".
Через десять секунд в небе раздался взрыв…
25
Бабка Агафья всегда уходила на дальнее болото засветло и возвращалась только к вечерней молитве. Осень в этом году выдалась благодатная. Морошки на болотах было столько, что хоть косой коси. Старик Авдот, который вот уже года два, как перестал ходить в тайгу на охоту по причине слабости глаз, теперь был главным по варке трав, грибов и ягоды. Бабы натаскивали ему полные плетенки разномастной таежной снеди. Он все это рассыпал на поляне перед заимкой, с важным видом сортировал и, разведя несколько чанов горячей патоки, колдовал над ними, составляя только одному ему известные смеси.
Два его сына - Сенька и Борик - уходили в тайгу на несколько дней кряду. Осенняя охота была сейчас в самом разгаре, и от нее зависело, что окажется в схроне для питания на всю длинную суровую зиму. Их жены - Фекла и Марфа - вели все обширное домашнее хозяйство, возились с ребятишками и готовили еду.
На заимке по соседству жили еще три семьи. Все они вместе составляли одну небольшую, но дружную общину.
Когда эта община появилась в здешних местах, не помнит никто. Еще в далекие годы, когда на Большой Земле преследовали за двуперстное крещение, их предки ушли в тайгу и скрылись подальше от лютого людского глаза. Звали они себя хлыщами. Жили по своим старинным устоям. Молились по раз и навсегда заведенному обычаю. Посты соблюдали ревностно. И никого к себе близко не подпускали.
Годов десять назад сюда забрела какая-то экспедиция. Эти странные люди ходили по домам и, щелкая черными коробочками, заставляли мужиков и баб петь песни и читать молитвы. От этих чудных мужиков и баб в кожаных мужских портках остались только какие-то книжки с картинками. Но эти книжки даже детям было показать срамно.
Старый Авдот от греха подальше спрятал их в ларь и закопал под амбаром. А года два назад сюда случайно забрел пришлый охотник. Он долго удивлялся тому, что здесь оказались живые люди, рассказывал о какой-то новой власти, угощал их желтой вонючей жидкостью из фляжки. Исчез он так же тихо, как и появился. Бори к, правда, сказывал, что где-то за Чертовой горой несколько лун назад видел человеческие останки и одежку наподобие той, что была на том бедолаге.
А, в общем, жизнь на заимке текла размерено. От заката до рассвета. От зимы до лета. И от охоты до охоты.
Авдот и впрямь не помнил, сколько ему лет. Да и помнить это было совершенно ни к чему. Жизнь складывалась из того, что отмерил Бог. Только ему - Создателю - воистину известно, кому и сколько дано прожить в этом мире. Долгими осенними вечерами Авдот просиживал под старым раскидистым деревом над обрывом у реки, вглядываясь в заоблачную высь. Мысли его были о невероятном устройстве Мира, Неба и Земли. Закрывая глаза, он мысленно уносился в небесную высь, и ему казалось, что он видит эту Землю оттуда - с огромной высоты. Он видит, как текут реки и шумят деревья, как прорастает травинка на лугу и рождается птенец в гнезде. В такие минуты он начинал ощущать себя частью этого большого и прекрасного мира.
Порой ему даже начинало казаться, что он угадывает движение ветров и слышит движение земных пород. Еще задолго до прихода грозы он уже знал о ее приближении. Он чувствовал это своей кожей. Она вдруг начинала зудеть и чесаться. И Авдот тут же кричал снохам, чтобы они побыстрее прятали ребятишек. Потому что шутить с грозой в этих таежных местах - дело опасное. Прошлым летом у соседей убило молнией старшую дочку. Она разомлела от жары и заснула под деревом. Тут-то и налетела гроза. Да и ударила молнией акурат по тому дереву. Бедняжка сгорела в одночасье вместе с деревом. От нее остался только небольшой клочок обуглившихся волос и старинная медная заколка.
Глядя на эту потемневшую заколку, старик Авдот глубоко вздыхал и утешал соседей тем, что ее душа уже давно на небе и теперь оттуда радостно смотрит на них. Но сам он совершенно не был уверен в том, что бедолага на небе радуется. Просто так было легче переносить любую утрату. К этому его приучил еще его старый дед. Когда в небе раздавался сильный гром, он крестил лоб и неизменно говорил:
- Господь гневается, что мы не радуемся. Надо возрадоваться, и гнев Господень пройдет.
При этом дед бил низкие поклоны и, глядя на небеса, приговаривал:
- Не гневайся, Господи, все у нас хорошо! Не являй своего грозного лика! Мы трудом, постом и молитовкой свою вину искупим.
Авдот давно уже сам стал дедом, и теперь уже он являлся хранителем древних традиций семьи. Теперь, когда в небе раздавался гром, он становился на колени, крестил лоб и, отвешивая земные поклоны, заклинал:
- Все у нас хорошо, Господи! Не гневайся на нас, грешных!
Яркое осеннее солнце окрасило верхушки деревьев. Утро выдалось, как никогда.
Агафья, приладив огромную корзину-заплечницу, быстрым шагом двинулась в сторону дальнего болота. По дороге ей навстречу выскочила потревоженная косуля. И уже возле самого болота из чащи вылез потревоженный косолапый. Он сердито уставился на Агафью, зарычал и поскреб по земле лапой. Агафья махнула на него рукой и пробормотала:
- Иди, иди, косолапый! Мне с тобой недосуг!
Медведь в раздумье еще раз поскреб лапой и полез назад в чащу. Агафья перевела дух и присела на пригорке. В этот момент прямо где-то у нее над головой в небе сначала что-то завыло, и тут же раздался сильный гром. Она в ужасе вздернула голову вверх. И ей показалось, что это солнце разлетелось на множество мелких кусочков. Она упала на землю и накрыла голову руками…
Авдот долго прилаживал чан на треногу и разводил под ним огонь. Еще с вечера он натаскал из тайги сухих еловых ветвей и ольховых сучьев. Тут же лежала сухая березовая кора и старая использованная дранка. Он спокойно, с молитвой развел огонь, трижды перекрестил чан и приступил к своему ежедневному делу. Побросал в чан ягоду и залил ее патокой. Тщательно перемешал огромной деревянной ложкой и присел на старый тюфяк.
От восходящего над деревьями солнца исходило скупое осеннее тепло. Вокруг стояла звонкая синеватая тишина. Все тело старика окутала невыразимая нега. Он сладостно прикрыл глаза и задремал.
И вдруг где-то в вышине раздался свист и прогремел сильнейший гром. Старик моментально открыл глаза и в изумлении глянул на небо. Ему показалось, что где-то совсем рядом, прямо над лесом, взорвался огромный огненный шар и разлетелся на множество мельчайших частиц. Старик упал на землю и поспешно перекрестил лоб. Из его уст совершенно непроизвольно вырвались слова молитвы:
- Господи помилуй! Господи помилуй! Все у нас хорошо! Не гневайся, Господи, на нас грешных!
26
Борик и Сенька еще с вечера вышли на тропу диких кабанов. Секач, по всей вероятности, был очень огромным. Потому что кусты вдоль реки были выломаны с такой силой, как будто здесь прошел целый табун лошадей. Ночью братья преследовать стадо не решились, потому что огромный секач в сумерках опасен вдвойне. Он идет напролом и способен растерзать любого. Поэтому братья заночевали на берегу реки, и с первыми лучами солнца двинулись дальше по следу.
Видимо, кабаны на высоком берегу в небольшой дубровой роще нашли для себя хорошее пастбище. И уже скоро братья услышали их бешеный визг и возню. Присев на опушке, Борик и Сенька аккуратно прочистили свои старые ружья и начали тихонько подбираться к стаду. Сенька двинулся со стороны реки. Борик стал заходить из-под солнца.
Вдруг прямо где-то у него над головой раздался резкий хлопок, от которого вздрогнули верхушки деревьев. А через несколько секунд далеко за лесом раздался сильный взрыв. Падая спиной на землю, Борик увидел над деревьями огромный белый купол.