Генеральный евразийский план развития любопытно сравнить с текущей ситуацией в Донецке. Признано, что самопровозглашенная республика является форпостом евразийства в битве против "атлантизма", однако сказать, за что сражается отдельный боец - невозможно. За Евразию, но за какой именно социальный строй? Часть ополченцев прокламирует социализм и национализацию предприятий; лидер вооруженных сил исповедует белогвардейские идеалы и говорит о Российской империи; премьер-министр считает себя евразийцем, а успевший прославиться боец Бабай мечтает о создании казачьего автономного государства. В какой мере чаяния рабочих совпадают с имперской концепцией, ответить просто: ни в какой. Все вместе это и есть "евразийство": смысловая каша.
4
История "классического" русского евразийства простая и короткая: после невнятных деклараций место русского евразийства на исторической арене заняло ясное евразийство германское - и тем русское евразийство и закончилось. "Heartland" (Серединная земля) воспетая Мак Киндером, была апроприирована Хаусхофером и Гитлером, и евразийские концепции русских смотрелись на этом фоне и дилетантскими и несвоевременными. Н. Трубецкой мечтал эмигрировать из Европы в Соединенные Штаты (к атлантистам хотел, добавим саркастически), но не успел уехать, умер.
Евразийство германского издания - было разгромлено вместе с гитлеровской Германией; спустя годы евразийство воскресло вместе с нео-фашизмом, воскресло вместе с так называемой "консервативной революцией", возникло вновь, как альтернатива коммунизму и одновременно - альтернатива американскому финансовому капитализму. "Консервативную революцию" - романтизировали, к консервативной революции обращались от романтического желания противостоять "цивилизации потребления", некоторым представлялось это сопротивлением тоталитаризму.
Фашистами стали многие "модные" люди - рок музыканты и литераторы, политические журналисты и те, кто именовал себя философами - это был такой романтический фашизм, отрицание системности и насилия капитализма.
Anarchists and fascists got the city
Orders new!
Anarchists and fashists, young and pretty
Marching avenue!
(Анархисты и фашисты взяли город -
Порядки новые!
Анархисты и фашисты, юные и прекрасные,
Маршируют по проспекту!)
Это написано Э. Лимоновым в эмиграции: писатель, наблюдая гнилой рынок буржуазии, мечтает об обновлении общества. И это обновление, практически всегда, романтики связывают с фашизмом. Но боролись не только с буржуазностью, неприятна системность Запада, в которой не остается места удалому напору "молодого этноса". Здесь оказался востребованным этногенез Гумилева, и несмотря на огрехи теории (так спад "пассионарности" британского этноса приходится на правление Елизаветы), приняли как данность то, что этнос Евразии моложе. Почему так - не вполне понятно; однако, условились считать так. Любые обобщения всегда грешат - как "атлантические", так и оппозиционные им. Неприязнь вызывала книга Толкиена "Властелин колец", в которой мифологически системно было показано, как гуманный цивилизованный Запад обуздывает варварский Восток - и реакция закономерна:
Помнишь, брат, как давили эльфийскую мразь?
Как бежали на запад их гнусные орды?
Мы месили гондорскую грязь,
Чтобы ярче сиял белокаменный Мордор! -
это пишет литератор Елизаров; сегодня приятнее назваться орком, нежели эльфом - коль скоро эльфы представляют Запад, а орков и Мордор ограбили и унизили.
И сбылось по желанию поэта - стали орками, ждущими реванша за четверть века унижений.
Во время Веймарской республики - министр Германии Ратенау воскликнул: "Германию поместили в сумасшедший дом, и она сошла с ума". А с ума сходят все одинаково.
Казалось бы пустяк: ну, не согласен человек с политикой правительства. Но сегодня политика правительства приравнена к воле народа - и оппозиционер стал врагом народа. И прозвучало "пятая колонна"! И патриотические домохозяйки поверили, что певец Макаревич их враг, это из-за него жизнь не сложилась, это поэт Быков не дает расцвесть России! со страниц газеты Завтра взывают: "Государь, где твоя опричнина?" и люди построяют это - и не краснеют. И молят царя: Батюшка, не томи, начни войну! Долго ли унижаться в преклонении перед Западом?
Молодость, здоровый фашизм, братство сильных, есть что-то невыразимо прекрасное в марширующих батальонах. Если вдуматься, что ждало бритоголовых мальчиков в мирное время? - бессмысленное корпоративное существование. Офисный планктон пустили на пушечное мясо - чем худо? Лучше погибнуть в кратере евразийского вулкана, чем киснуть, подсчитывая чужую маржу! Не вполне ясно, что будет потом, когда закончится романтическая сага и начнутся евразийские будни - неужто возвращаться в офисы?
В те романтическо-фашистские годы возвращения евразийского проекта молодой еще А.Дунин стал издавать журнал "Элементы", в котором впервые (для тех лет революционно) заговорил в положительных тонах о Гитлере, объясняя его евразийский - антиатлантический! - план. В журнале "Элементы" публиковали любопытные прогитлеровские тексты (как например, беседу с Гитлером бельгийского лидера фашизма Леона Дегреля, в которой Гитлер был подан как "последний древний грек", борец за античную европейскую цивилизацию. Пафос борьбы с Атлантизмом за Евразию - вот что составило суть новейшего евразийства. Христианская риторика первых евразийцев (Трубецкого и шире - Трубецких) была незаметно заменена на таинственную, мистическую, энигматическую терминологию - о, посвященные поймут! Есть сверхзнание!; журнал "Элементы" уже самим своим названием вызывал к язычеству: элементы - то есть, стихии - никак не относятся к христианской проблематике, это антихристианство. На страницах "Элементов" говорилось о "примордиальном" знании, о тайных откровениях, о браминах нового евразийства, о посвященных и о мистическом духе, который противостоит корысти Атлантической прагматичной цивилизации.
Первоначальное евразийство возникло как христианский поиск, новейшее евразийство - тоска по языческому. Новые языческие евразийцы анализировали причины того, почему евразийский проект в середине века не состоялся. Пришли к выводу, что фундаментальной ошибкой была ссора русского евразийства - и германского евразийства.
И на этом этапе российское консервативное движение стало принципиально сотрудничать с европейским фашизмом - как в лице неофашистов, так и в лице правых националистических партий. В самых первых номерах "Элементов" публиковали интервью с с Ле Пеном, с Аленом Бенуа, на этом отнюдь не остановились. Когда недавно было выражено пожелание вернуться к духу пакта Молотова-Риббентропа в противостоянии экспансии "атлантистов", это уже не удивило.
В современной евразийской "борьбе с фашизмом" первые ряды занимают Дугин, Проханов и Лимонов - но важно и то, что рядом с ними стоят Молотов с Риббентропом.
5
Евразия - не константная величина - это развивающаяся субстанция, ее развитие поглощает соседние земли; процесс захватов и есть возможность существования. Собственно, это военный план. Иной Евразии помимо военной в реальности быть не может.
Китайцы - представляют Восток, англичане - воплощают Запад; французы - европейцы, таджики - азиаты; а евразийцы - это кто такие? Если бы "евразийцев определяли по принадлежности сразу к двум областям мира, к Азии и Европе - то евразийцами были бы русские, казахи и турки. Но проблема в том, что евразийцы турок не жалуют. Российское "евразийство" обозначало своей целью завоевание Стамбула (см. Достоевский: "Константинополь должен быть наш"), и альянса с Турцией не предусматривалось. Ничто условное пространство Евразии не объединяет, ни обычаи, ни религии, ни ремесла."Евразиец" - существо мифическое, нечто наподобие русалки. Такого человека, носителя евразийской культуры, - в природе нет.
Есть Россия - особенное образование, служащее, по слову Блока "щитом" между Востоком и Западом. Есть гигантская таможенная зона, в которой западные законы конвертируются в восточный характер власти. Девять десятых (точнее: четырнадцать пятнадцатых) России находится в Азии и лишь столица страны располагается на самом краю восточной Европы. Россия, в сущности, азиатская страна - однако хочется это оспорить.
Трагическая российская история дает основания говорить о России как о великой, небывалой, ни на что не похожей земле. Россия трижды спасала западный мир, трижды в ее просторах тонули завоеватели - ценой русской крови Запад трижды спасался. Россия - великая страна, но русским постоянно кажется, что окружающие мало знают об их великом величии. И это правда - гигантское тело России представляет постоянный интерес для алчного Запада. Такова уж особенность Российской истории и географии, что федерализма страна позволить себе не может, а управлять дальними своими частями не может также.
Это противоречивая судьба. Несколько раз случалось так, что именно Россия возглавляла прочие народы - так произошло и в 1812 и в 1917ом году - и миссия России была освободительной. Но по горькой исторической иронии эта миссия сменилась жандармской службой, и освободитель стал вертухаем. Вечное противоречие - вертухай-освободитель, святой жандарм - это и есть Евразия.
Миф, трактующий двуприродность России как знак избранности - один из самых тяжелых в истории. Появились рассуждения о русском "всечеловеке", соединившем культуры мира, которому внятен "и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений", но который всегда может повернуться к Западу "своею азиатской рожей".
Культурно-исторический шантаж (признайте нас европейцами, не то станем азиатами) возник задолго до аргумента газовой трубы. Следует допустить, что "всечеловек" не разобрался в галльском смысле, коль скоро критерием правоты приводит наличие азиатской рожи - но этим вопросом ни Блок, ни Газпром не задавались.
Душевная страсть имеется, дикая обиженная страсть и есть субститут мысли. Мысль одна, ее повторяют, заговаривая разрушенную экономику и народные беды: мы, евразийцы, придем и научим обветшавшую Европу духовности. Духовность, забытая и растраченная развращенной Европой, сохранилась в евразийских степях; теперь мы, евразийцы станем новыми учителями человечества. Мы же освободители, когда мы не вертухаи! Это столь же величественно невнятно, как черный квадрат - да и вообще, "Черный квадрат" Малевича есть наиболее точное изображение евразийской концепции.
По отношению к российскому обществу, к его реальной культуре, евразийство играет разрушительную роль. По мере внедрения идеологии евразийства и проникновению геополитики в церковную риторику, русское Православие склоняется в сторону национальной религии - что противоречит замыслу Православия. Быть протестантской и националистической Православная церковь не собиралась, но союз с евразийством выбора не оставляет. В сущности, Достоевский сыграл в России роль Лютера, национализировав христианскую мысль предельно. Его милитаристические "Дневники писателя" как "Боевые проповеди против турок" Лютера - не являются примером морали, но призваны учить морали. В государственной политике евразийская концепция стремительно эволюционирует в "русский фашизм", о котором предупреждали и Бердяев, и Лихачев, и Соловьев. Русские люди самонадеянно кичатся тем, что однажды они разбили фашизм, а потому у них есть прививка от фашизма. Это совсем не так. Фашизм образуется из реваншизма, из тоски по империи, из единения нации и правителя, из единства народа, достигнутого травлей несогласных. А главное - из мистической миссии. Именно мистическая миссия нации, ее энигма и ее "примордиальное" предназначение - и есть условие возникновения фашизма.
Все вышеперечисленные упреки воспринимаются евразийским пропагандистом болезненно. Природа обиды сформирована завистью. Чем они лучше? Боль евразийцев - это предъявления претензий странам, которым посчастливилось быть полноценным Западом, кои образуют "клуб избранных". Почему им можно, а нам отказано? Вот Англия чего делает, и ничего, с рук колониализм сходит! Америка бомбит - и мы желаем что-нибудь разбомбить. Детские обиды в неокрепших душах сатрапов приводят к беде.
Так возник термин "русофобия", описывающий чувства "евразийца", который подозревает, что его не принимают всерьез. Он может повернуться к Западу азиатской рожей, захватить пол-Европы, напугать ракетами, а его все равно числят дикарем и дураком. И обидно будет всегда - потому что романтическая концепция евразийства не соответствует истории; битвы меж цивилизациями нет.
Дело в том, что Атлантическая цивилизация существует (это очень условный термин "атлантическая цивилизация" - надо бы говорить о культуре стран христианского круга), но вот Евразийской цивилизации не существует вообще. Нет такой цивилизации. Россия есть, а Евразии нет, и евразийской цивилизации нет.
Венедикт Ерофеев описал переживания героя в привокзальном ресторане. Глядя в меню, Веничка обнаружил, что имеется блюдо "вымя", однако напитка "херес" не подают. И он возмутился: Вымя, значит, есть? А хереса нету?!
Официант ответил: Да. Вымя - есть. А хересу - нету.
Дело обстоит именно так, хотя это оскорбительно. Атлантическая цивилизация есть. Евразийской цивилизации нет. По этой досадной причине - бой между ними невозможен.
Можно разбомбить полмира и занять Константинополь и Нью-Йорк. Однако совершенно непонятно, что делать на разбомбленных пустырях - какого рода любовью их напитать.
И возникает существенный вопрос: если проект всеохватной любви имеется, то почему бы не начать деятельность евразийства прямо с любви, употребив ее для начала по отношению к соседним хотя бы народам?
На вопрос Владимира Соловьева "Россия Ксеркса иль Христа?" - евразийство изобрело поразительный ответ, утверждая образ сатрапа с профетическими амбициями, не то базилевса, не то держиморду, не то спасителя человечества. Хочется сильной руки, но одновременно хочется верить в то, что рука с кнутом - святая. Эта политическая горгулья недолговечна - государство в современном мире можно строить лишь на основании равенства, демократии и соблюдения международного права. Любые амбиции передела мира, геополитические мантры и фашистские фантазии могут победить на время - но безусловно будут уничтожены историей.
Либерализм и демократия были истолкованы криво и косо, они развратили общество, создали почву для имперских фантазий - однако, когда приходит беда, никакого иного решения у истории нет и не будет. Только демократией, либерализмом с тем христианством в котором нет ни эллина, ни иудея - и будет преодолен националистический морок.
Украина - модель России
1
Полуофициальная, но принятая сегодня повсеместно риторика сводится к тому, что русские и украинцы - это единый народ, и данным фактом обосновано природное право России решать судьбу соседней страны. Если принять аргумент "единого народа", то надо согласиться и с тем, что беды и проблемы одной части народа являются родовыми, присущими всему народу в целом.
Этот следующий шаг в рассуждении необходим, чтобы понять неизбежность происходящего.
Результатом в международной политике является обособление России от внешнего мира, отмена иллюзии общеевропейского дома. Вчера еще горячо отстаивали идею, будто Россия есть часть европейской цивилизации, просто неуспешная, замедлившая развитие, отброшенная от Просвещения татарами и большевиками. Сегодня этот тезис уже не вспоминают. Россия демонстрирует свою самостоятельность: она представляет отдельную цивилизацию и в другую цивилизацию входить не намерена.
Для такого утверждения, безусловно, имеются основания. Поскольку единой цивилизации человечество еще не произвело и тот процесс, который Кант называл "эволюция справедливости", очевидным образом буксует, сегодня приходится исходить из исторической реальности, из традиций и культурных алгоритмов, присущих разным странам.
В исторической реальности разными культурами производятся разные общественные модели: то, что на огромном евразийском пространстве, где протекала история, не схожая с европейской, возникло особое общество, - естественно.
Арнольд Тойнби употребляет термин "православная цивилизация"; противоречия этой цивилизации, говоря словами Гердера, заключаются в близости к немцам, в то время как тылы открыты для влияния Востока. О двойственной природе российской культуры говорено довольно, отрицать таковую нелепо. Напротив, любое рассуждение надлежит строить исходя из этой особенной двойственной природы. Эта цивилизация и желания имеет противоречивые.
2
Революция на Украине ненастоящая: у революции нет лидера, вы видали такие революции? В Венесуэле - Чавес, на Кубе - Кастро, а кто представляет идеи украинской революции? Яценюк? Кличко? Какая программа у революции? Есть ли социальная, международная, экономическая политика?
Если есть, то почему допустили отождествление восстания с бандеровским движением? Ведь просто опровергнуть! Но не опровергают. Какова цель восстания? Примкнуть к Европе? Но разве национализм - ценность, которую исповедуют в Европе? В чем именно содержится самостийность Украины - где пример ее собственной воли?
Говорили, что восстание началось с требований справедливости; это вообще революционному сознанию присуще: Робеспьера называли "Неподкупный". Кто не подкупен среди киевских руководителей? Тимошенко? Рассказывают, что Янукович не чист на руку, - а кто чист? Революция должна образовать политический класс. Украинские олигархи, они же губернаторы, - это и есть новый политический класс Украины?
Начинаешь защищать идею восстания, а защитить нечего: дым, абстракция. Это муляж революции, выглядит муляж как настоящая революция, слова говорят с пафосом, но перед нами имитация.
Теперь разверните это рассуждение, примените его же - к России. Кто именно из революционных деятелей России последних тридцати лет является примером для подражания и моральным авторитетом? Гайдар? Чубайс? Горбачев? Революционные требования справедливости и отсутствия привилегий, звучавшие из уст Ельцина в первых актах российской драмы, завершились пактом, требующим личной неприкосновенности его клану, столь тесно переплетенному с кланом олигарха Березовского, что уже непонятно, кто кого на что подвиг.
Каков политический класс в России, если практически все депутаты и сенаторы являются миллионерами и миллиардерами? Если целью российской перестройки было вхождение в сонм европейских народов на основании правил европейской цивилизации, то как объяснить презрение к собственному населению и собственной истории, демонстративно явленной русскими либералами. Завоевания европейского Просвещения - прежде всего в уважении к народу, тому народу, который, согласно Мишле, должен быть учтен в первую очередь. Но именно эта масса и была принесена в жертву.
Сегодня, глядя на пренебрежение к бедам русскоязычного населения на Украине, Россия запоздало реагирует на то, что она сделала с собственным русскоязычным населением.