Т.Л. Шишова Чьи права защищает ювенальная система?
Прежде всего, хочу заметить, что "странные" изъятия детей из семьи под предлогом бедности, плохих жилищных условий и проч., как и предъявление родителям претензий, что они во всем и всегда виноваты, начались тогда, когда в нашей стране стали "обкатывать" непривычные, странные модели защиты прав детей. Можно называть их ювенальными, можно иначе, это не принципиально. Главное – суть. А она такова, что в наши законы уже частично введены нормы, позволяющие таким противоестественным образом "защищать" детей, разлучая их с родителям и разрушая нормальные, неплохие семьи. Именно тогда, когда в России стали предприниматься попытки построения ювенальной системы, в законодательстве появилось расширительное толкование понятия насилия, жестокого обращения, появились широкие и достаточно неопределенные критерии, по которым детей можно изымать из семьи. Это все провоцирует дальнейшее нагнетание социальной напряженности, которая и так уже высока. В последние два года очень много людей, несмотря на попытки замолчать проблему, узнали о том, что на самом деле собой представляет ювенальная юстиция, и по всей стране начали проходить и до сих пор проходят акции протеста. Почти каждая попытка ювенальных структур отнять детей у нормальных родителей рано или поздно получает огласку. А это порождает дальнейший рост напряженности. Чтобы противостояние не возникало вновь и вновь, необходимо вернуться к нашему традиционному пониманию семьи и места детей в семье.
Крайне важен вопрос о домашних наказаниях. Мы не должны идти на поводу у Совета Европы, который требует отменить эти наказания. Сейчас появились новые рекомендации Совета Европы, которые будут обсуждаться там буквально на днях и в которых прямо написано, что необходимо изменить понятие семьи. А это означает признание гомосексуальных, лесбийских "семей" и прочих видов разврата. Мы должны как можно быстрее вернуться к нашим традиционным представлениям, ввести ответственность органов опеки за незаконное изъятие детей и подтасовку документов.
Нам известно довольно много примеров такой подтасовки. Взять хотя бы дело Агеевых, которых ославили на всю страну, объявив страшными преступниками, а потом оказалось, что все обвинения базировались на поддельных фотографиях. Людям разрушили всю жизнь, детям тоже. И никто за это не понес ответственности! Недавно произошла дикая история в Балашихе, когда у матери без достаточных оснований отняли ребенка, в приемной семье его избивали, а когда это стало известно, полиция отказалась возбуждать уголовное дело против опекунши, заявив, что девочка сама себя побила и покусала за спину.
Хочу также обратить ваше внимание на то, что, несмотря на заверения, что ювенальную юстицию у нас не вводят, наблюдаются попытки провести такие поправки в законодательство, которые умаляют роль родителей и их влияние на детей. К примеру, законопроект об охране здоровья предлагает легализовать детское донорство. У нас оно пока не разрешено. Если норма, разрешающая изъятие детских органов, останется в законе, то легко просматривается следующая цепочка действий. В России сейчас под разными предлогами стараются собрать максимальную информацию о здоровье детей, чему немало способствуют так называемые "паспорта здоровья школьников", "паспорта репродуктивного здоровья" и т. п. Далее ребенок "под заказ" изымается из семьи (сделать это теперь, как я говорила, гораздо легче благодаря "резиновым" формулировкам и критериям), объявляется оставшимся без попечения родителей, их обвиняют в ненадлежащем воспитании, сопряженном с жестоким обращением, или в насилии над ребенком и лишают родительских прав. Дальше с ребенком случается ЧП, и администрация детского дома дает согласие на изъятие его органов. А можно изъятого ребенка отдать на международное усыновление, и судьба его затем, вполне вероятно, останется неизвестной. Так, к примеру, произошло с 1260 российскими детьми, переданными на усыновление в Италию. Удалось разыскать следы только троих детишек. Где остальные – бог весть. А итальянский министр юстиции, выступая в СМИ, признался, что в Италии каждый день пропадает порядка 8 детей-сирот, не только из России. И что в этой стране вовсю орудуют "черные трансплантологи".
Учитывая коррупцию в сиротских учреждениях и моральную деградацию нашего общества, сейчас нельзя допускать легализацию изъятия детских органов. Нельзя в принципе! Тут возможны страшные, тяжкие и непоправимые злоупотребления. Но эта норма даже не обсуждается в медицинском сообществе.
Далее, в законопроекте об охране здоровья пытаются легализовать принудительные аборты и принудительную стерилизацию. Совершенно очевидно, что это фашистская норма. Принудительная стерилизация была осуждена на Нюрнбергском процессе. Что же получается? Мы, страна, победившая фашизм, сами становимся фашистами? Кто будет у нас в группе риска? Многодетные, если кто не в курсе, входят в группу риска.
Умаляет роль родителей и то, что в нашем действующем законодательстве девочка с 15 лет может делать аборт без уведомления родителей. Никакие правозащитники, которые продвигают ювенальную юстицию, не выступают против этой нормы. Новый проект закона об охране здоровья оставляет эту норму в силе. В законопроекте предусмотрена возможность медицинского вмешательства для детей с 15 лет без ведома родителей. То есть детям предлагается самим решать вопросы своего здоровья, в том числе им предоставляется право на аборт. Минздрав даже давал разъяснение, что эта норма соответствует международным нормам, что в некоторых странах дети с 12 лет самостоятельно решают вопросы своего здоровья. Попутно замечу, что в этих некоторых странах (например, в Швейцарии) начали выпускать презервативы для 12-летних подростков, чтобы они совсем уж беспрепятственно "решали вопросы своего здоровья". Я только никак не могу понять, до каких пор мы будем оглядываться на эти страны? Идеологи детского разврата, разрушения семьи и сокращения "лишнего населения" уже давно декларировали, что ребенок должен иметь право на сексуальную жизнь с 5-летнего возраста (а кое-кто говорил, что и раньше), и последовательно идут к заветной цели. Но я убеждена, что подавляющее большинство людей в нашей стране не считает такую цель заветной.
Еще в нашем действующем законодательстве так хорошо "защищают" права детей, что наркоман с 16 лет сам решает, лечиться ему от наркомании или нет. Совершенно очевидно, что в этом возрасте никакой подросток, едва вкусивший "прелести свободной жизни", не хочет лечиться, а хочет продолжать в том же духе. В результате у родителей связаны руки: они ничего не могут поделать и вынуждены с ужасом наблюдать, как ребенок гибнет у них на глазах. Сторонники ювенальной юстиции, среди которых есть, между прочим, и наркологи, насколько мне известно, никогда не выступали против такой страшной защиты права ребенка на смерть. И наоборот, норовят вставить палки в колеса, как только заходит речь о принудительном лечении наркоманов.
В завершение выступления я еще раз подчеркиваю, что необходимо с особым вниманием отнестись к законопроекту об охране здоровья, а также призываю всеми силами стремиться возродить традиционную нравственность, традиционную семью.
Ю.С. Шевченко, доктор медицинских наук Проблема ювенальной юстиции с точки зрения детского психиатра
Безусловно, проблема есть и необходимо что-то делать. Достаточно ли оснований надеяться на то, что проблема может быть решена с помощью рассматриваемого проекта? Существуют ли другие варианты решения? Могут ли они быть дешевле? Возможно ли совершенствовать существующую юридическую систему, а не "менять шило на мыло"? Даже если ювенальная юстиция оправдала себя в некоторых странах, что не бесспорно (у меня есть сведения, что многие семьи в Америке плачут от этого, так же как и учителя), есть серьезные опасения, что российский аналог, подобно отечественным автомобилям или лекарствам, окажется абсолютно недоброкачественным.
В России любой социальный проект легко становится кормушкой для криминально-бюрократической мафии. Я только что пришел с защиты диссертации, которая была посвящена наркомании в Таджикистане, где сравнивались таджики и славяне. Научно доказано, что отсутствие конфессиональности и традиционной семейной иерархии поколений достоверно ухудшает динамику наркомании, поведенческих нарушений, психологического здоровья детей и подростков. Усугубление этой ситуации в связи с введением ювенальной юстиции именно здесь и сейчас грозит тем, что наши дети отправят своих родителей на скамью подсудимых в течение года. Во всяком случае, половина моих пациентов легко могут это сделать – кто по наивности, кто по болезни. Конечно, вскоре они могут об этом пожалеть, но будет уже поздно. Чтобы не столкнуться с тем, что "хотели как лучше, а получилось как всегда", следует подходить к данному вопросу профессионально и комплексно, не доверяя энтузиастам из центра "Озон" и прочим организациям. Делать это необходимо научно доказательно, в том числе с помощью региональных экспериментов, а мы привыкли внедрять понравившиеся проекты сразу во всей стране, а потом кусать локти. Кстати, на Камчатке один образовательный проект уже вызвал волну протестов – там ввели новую технологию изучения литературы. Ну и наконец, я согласен с ведущим, что принцип "не навреди" здесь должен быть определяющим.
И.Н. Гаврилова, доктор исторических наук Введение ювенальной юстиции – неизбежный выбор цивилизованного государства
Я выступлю прежде всего как историк. Грустно, конечно, наблюдать ситуацию, когда в нашей стране активно борются с тем, чего нет, тогда как стоило бы направить все силы и энергию на решение имеющихся крайне острых проблем, а таковых у нас очень много. И это, можно сказать, тот диагноз, который вполне можно поставить нашему социуму, нашему обществу. Государство обречено, если активная часть общества прилагает столько усилий, чтобы не допустить прогресс, стремится к изоляционизму, к патриархальности. Но начну, может быть, издалека. Я недавно участвовала в качестве эксперта в двух проектах, касающихся межнациональных отношений. Все вы знаете, что проблема межэтнических отношений стоит необычайно остро, даже искрит порой. И мне все время задавали вопрос в ходе интервьюирования: а можно ли улучшить ситуацию путем совершенствования национальной, миграционной политики? Я всегда на это отвечала: нет, нельзя, так как нельзя совершенствовать неверную политику, это приведет к плохим результатам, надо просто менять политику в этой области и уже потом ее совершенствовать. Некоторые вещи априори нельзя улучшить, их надо просто отбросить в сторону как негодные и начать строить нечто новое, на нормальной, здоровой основе. Так и здесь – я уже не первый раз слышу от разных выступающих, что нам необходимо совершенствовать то, что у нас имеется на данный момент, в частности работу с детьми, семьями. Но на самом деле это не так: если уж проблемы столь остро стоят в этой сфере жизнедеятельности (а негативные примеры были приведены выступавшими), если нас не устраивает нынешняя ситуация с обеспечением прав детей и их родителей, то надо кардинально решать эти проблемы.
А кардинальные решения могут быть только системными. Именно поэтому и ставится вопрос о введении ювенальной юстиции, поскольку это дает возможность системно решать проблемы. Хорошо, не нравится кому-то этот термин – примените другой, хотя и этот неплох. Но что нам мешает использовать позитивный опыт других стран? И учесть ошибки других стран, чтобы их не повторять? Это не очень умно – не использовать то позитивное, что накоплено в мире, проверено временем и т. д. Хорошо, мы понимаем нашу специфику и, конечно, должны ее понимать, но мы и должны делать так, как нам самим лучше, как нам нужно. Но кто же нам мешает своими силами создать то, что будет хорошо работать, построить ту систему охраны детства, которая нас будет устраивать? Не на это ли стоит направить наши усилия? Тут я не могу, как историк, не вспомнить, каким был один из первых шагов Шарля де Голля после окончания Второй мировой войны. Он как раз таки ввел систему ювенальной юстиции, потому что тогда, после войны, было много разрушенных семей, много беспризорников, много сирот осталось, и стране необходимо было решать эти проблемы. И они их тогда решили. Что касается нынешнего французского опыта, могу сказать, что я отнюдь не разделяю точку зрения, что это самый хороший опыт с ювенальной юстицией. Там очень много перегибов, много негативного накопилось, безусловно, так же как и в Финляндии. Они сами об этом говорят и наверняка решат свои проблемы, но вряд ли отбросят вообще систему ювенальной юстиции, поскольку без этого не обходится ни одно демократическое правовое государство. Мы слышали и о позитивном опыте других стран. Но о нем стараются не вспоминать, когда критикуют ювенальную юстицию.
Есть разные эксперты, и можно по-разному изучать зарубежный опыт, но при желании можно найти хорошее и в зарубежном, и в нашем собственном опыте; можно даже говорить в некотором роде о восстановлении ювенальной юстиции в современной России. Но мне кажется абсурдным, когда априори отторгается нечто, что даже не осознается или заведомо искажается. Это когда нечто сначала мифологизируется, создается его искаженный образ, совершенно не соответствующий сути явления, при этом выдергиваются некоторые вещи из контекста, не очень грамотно препарируются, а потом все преподносится так, что это и есть якобы система ювенальной юстиции! Ругают при этом ювенальную юстицию в России, хотя она так и не введена у нас (и напрасно не введена, опыт в ряде наших регионов, в которых в виде небольшого эксперимента были применены ювенальные технологии, показал очень хорошие результаты, например, в разы снизилось число рецидивов в подростковой преступности). Но при этом многие оппоненты даже в приближении не понимают, что это такое вообще – ювенальная юстиция. Я же считаю, что к здравым вещам зачастую не прислушиваются, серьезно к этому не подходят, создаются какие-то мифы, с которыми человеку предлагают бороться, но не предлагают понять, изучить и применить лучшее из наработок. Скажите, а зачем с ювенальной юстицией надо бороться, если ее и так нет у нас? И разве ее сторонники выступают за изъятие детей из семей? Нет, ничего подобного. Хотя иногда это бывает просто необходимо. Когда я узнаю из СМИ, что в какой-то деревне ребенка держали на цепи, то считаю, конечно, что из такой "семьи" ребенка надо изымать. Причем срочно, не дожидаясь решения суда. Что бы там ни говорили о том, что родители всегда отвечают за своего ребенка, что без их согласия ничего нельзя решать, что нет у ребенка никаких отдельных прав, с этим невозможно порой согласиться. Таких чудовищных случаев у нас уже немало. Но основной докладчик уже говорил о том, что у ребенка есть особые права. И одно из основных прав ребенка – право на семью. Но на нормальную семью, а не ту, которая его истязает или убивает.
Если переходить к объективным фактам, подтверждающим необходимость введения в нашей стране системы ювенальной юстиции, а они, конечно, нужны, то могу сказать, что в Ростовской области действительно рецидивная преступность молодежи снизилась. Это реальные факты. И потому считаю, что те, кто столь яростно борется против ювенальной юстиции, тянут нашу страну назад, если не в пропасть. Введение ювенальной юстиции – ныне неизбежный выбор любого цивилизованного государства, а тот, кто выступает против этого, просто не может называться цивилизованным человеком.
А.Н. Титушкин Необходимо оградить семью от чрезмерного контроля со стороны государства и неправительственных организаций
О негативных последствиях внедрения ювенальной юстиции довольно подробно рассказала Е.М. Тимошина. Здесь прозвучали слова, что существует положительный опыт внедрения ювенальной юстиции в Швейцарии – это неправда. В некоторых кантонах Швейцарии официально разрешено семьям гомосексуалистов усыновлять детей. С точки зрения христианства это недопустимо.
Печальный опыт внедрения ювенальной юстиции у нас в регионах тоже существует. Давайте не будем рассуждать о том, что означает ювенальная юстиция и о других подобных вещах, это не важно. Налицо факт того, что сейчас в нашей стране действуют некоторые формы контроля и давления на семью. Это пытаются делать как государственные власти, так и какие-то неправительственные организации. Русская православная церковь разделяет озабоченность людей, которые опасаются создания фактически неподконтрольного другим органам власти и обществу института, с обширными полномочиями и возможностью безапелляционного вмешательства во внутренние дела любой семьи, имеющей детей. Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая на открытии проходившего 25–26 мая 2010 г. в Москве XIV Всемирного русского народного собора, заметил: "Никто не должен решать за родителей, какого мировоззрения должны придерживаться дети, каков должен быть их образ жизни – должны ли они, к примеру, соблюдать пост, исполнять обязанности по дому, придерживаться определенных норм в общении с противоположным полом, а до определенного возраста – физически ограждаться от опасных и вредных поступков. Убежден, что поднятый вопрос должен стать предметом широкой общественной дискуссии. Родители, педагоги, медики, политики, сотрудники правоохранительных органов, представители традиционных религий должны вместе и публично решать, какие меры необходимо принимать для защиты детей и где должны пролегать границы государственного вмешательства в жизнь семьи. Призываю каждого из вас потрудиться на своем месте ради защиты детей и сбережения семьи".
В принятой Собором Резолюции говорится: "В ситуации, когда возможен выбор между преодолением семейных конфликтов на судебной или на духовно-нравственной основе, можно и нужно уберечь семью от вмешательства государственных или судебных инстанций. Общины верующих всегда были средой, в которой сглаживались семейные конфликты, гарантировалась защищенность детей, преодолевались последствия сиротства и беспризорности. Сегодня реабилитационные центры, приюты, центры психологической поддержки, созданные Русской православной церковью и другими традиционными религиозными общинами России, успешно решают вопросы воспитания сирот, реабилитации малолетних преступников, обращения на путь ответственной жизни "трудных" детей или проблемных родителей. Именно этот опыт является сегодня той самой альтернативой, которая должна быть учтена нашим обществом при обсуждении темы ювенальной юстиции и границ вмешательства государства в жизнь семьи".
Считаю, что органы опеки должны жестко контролироваться не только государственными чиновниками, среди которых нередко встречаются недобросовестные люди, но и общественными организациями. Действия органов опеки должны быть прозрачными. Всякий вопрос изъятия ребенка из семьи, когда действительно родители совершают уголовно наказуемые преступления по отношению к ребенку, должен решаться только в суде. Нашим законодательством уже сейчас позволяется органам опеки изъять ребенка во внесудебном порядке. На мой взгляд, это неправильно. Еще раз повторю, что такие вопросы должны решаться только в суде, и это должен быть суд присяжных, поскольку это должны быть люди, никак не связанные с нашей государственной бюрократией.