Данному представлению созвучна точка зрения K. Хорни, согласно которой черты личности, лежащие в основе невроза, присущи всем людям, а невротическими их делает то, что они становятся "избыточными", преобладающими. Перечислив в качестве таких черт 10 невротических потребностей, она пишет: "Ознакомление с этими чертами поражает тем, что ни одно из содержимых ими устремлений и установок не является само по себе "ненормальным" или выпадает из числа ценностей, желательных для большинства из нас" ( Horney , 1942, p. 60). Среди выделенных потребностей по крайней мере 5 способны вызывать демонстративное поведение: (1) потребность радовать других и нравиться им, (2) потребность в общественном признании и престиже, (3) потребность в нарциссическом самолюбовании и восхищении других, (4) потребность в достижениях и честолюбивое стремление быть самым лучшим и (5) потребность в безупречности и непогрешимости ( Там же ,p. 54 – 60).
2.2. Спор о границах нормы и патологии приобретает наибольшую остроту, когда речь идет о конституциональном истероидном типе . Различные авторы сравнительно единодушно указывают на главное доминирующее свойство этого типа – желание любой ценой обратить на себя внимание. Однако не следует ли предположить, что в стремлении обратить на себя внимание истероид отличается от других людей не качественно, а количественно, то есть лишь тем, что у него эта черта выражена максимально и затмевает другие свойства? Такое предположение поддерживается естественностью, хотя и шаржированной, поведенческой картины истероида, отсутствием в ней интуитивно узнаваемого "холодного дыхания патологии".
Давно замечено, что "…невозможно провести границу между нормой и психопатией. Существует только плавный переход" ( Kahn , 1931, р. 60). По мнению П.Б. Ганнушкина, "в нерезко выраженной форме те или другие психопатические особенности присущи почти всем и нормальным людям. Как правило, чем резче выражена индивидуальность, тем ярче становятся и свойственные ей психопатические черты. Немудрено, что среди людей высокоодаренных <…> количество несомненных психопатов оказывается довольно значительным" ( Ганнушкин , 1998, с. 154). Сомнения по поводу оправданности патологической интерпретации психопатий больше всего поддерживаются непостоянством критерия данного отклонения, делающим его диагностику зависимой не столько от самого отклонения, сколько от в известной мере случайных обстоятельств: "Большинство свойств, которые в настоящее время у нас могут трактоваться как психопатические, в другую эпоху (Ренессанс), в других краях (страны южного климата) или у других рас (латиноамериканские племена) ни в каком смысле не трактовалось и не трактуется как отклоняющиеся от нормы" ( Kahn , 1931, р. 60 – 61; см. также Lewis , 1974). Созвучно данному утверждению классик психиатрии К. Шнайдер иронично определил психопата как человека, которого в мирное время содержат в тюрьме.
Такого рода факты (подробнее см. Вилюнас , 2001) свидетельствуют о том, что психопатологическая трактовка психопатий требует пересмотра (cp. Levenson , 1992). Психопатии представляют собой не что иное как крайние варианты нормы, предельно ярко, иногда карикатурно, выявляющие то, что свойственно всем людям. Данное представление соответствует плюралистическому пониманию биологического вида ( Шмальгаузен , 1982; 1983), согласно которому на основе одной и той же генетической информации, передаваемой из поколения в поколение (генотипа), могут развиться довольно разнообразные фенотипические "модификации", причем они обусловлены не только специфическими условиями существования, но и спонтанным, не имеющим внешних причин, изменением признаков вида. Психопатии и представляют собой такие "модификации", а истероидная психопатия – случай предельно выраженной потребности демонстрирования.
Итак, по сравнению с относительно сходными и в основном инстинктивно детерминируемыми актами самодемонстрирования у животных, проявления демонстративного поведения у человека отличаются поразительным разнообразием. Это можно объяснить как культурно-историческим происхождением и нормированием способов привлечения к себе внимания, так и участием в этом процессе человеческой фантазии. Специфически человеческими и наиболее загадочными являются конверсионные соматические проявления демонстративности, при которых средством привлечения внимания или оказания давления на другого человека служат имитации телесных заболеваний.
Истерическая симптоматика в целом свидетельствует прежде всего о существовании функционально автономной демонстративной мотивации , зачатки которой существуют уже у животных и которая при серьезных психических расстройствах способна получить неадекватное выражение. Люди изначально, вследствие генетической вариативности, различаются выраженностью обсуждаемой потребности (как, впрочем, и других). Это значит, что на какие-либо универсальные, для всех одинаково подходящие выводы об участии этой потребности в развитии человека и значении в его жизни рассчитывать не приходится. Если существуют истероиды, для которых внимание к ним других – главный интерес жизни, то, по той же логике, в качестве противоположной крайности должны существовать и совершенно к такому вниманию равнодушные.
В отношении филогенетически первичного инструментального проявления демонстративного поведения (ДП) изучение психопатологического материала приводит к выводу о значительном расширении мотивации, побуждающей такое его применение. Это не удивительно, поскольку в социальных условиях жизни удовлетворение многих потребностей человека зависит от отношения к нему других людей, на изменение которого осознанно или нет направлена его самодемонстрация. Особого упоминания заслуживают случаи, когда демонстративное поведение привлекается в защитных целях для предупреждения или смягчения последствий травмирующих событий.
3. Социально-психологические исследования демонстративности
Феномен демонстрирования исследуется в различных сочетаниях и контекстах: как компонент самоутверждения (в основном в отечественной психологии), самопрезентации ( Baumeister , 1982 a ; Tedeschi et al.,1981 и др.) – в таких формах активности человека, которые содержат элемент привлечения внимания окружающих и произведения на них определенного впечатления. Рассмотрим мотивационный аспект этих исследований.
Самоутверждение определяется как "стремление человека к высокой оценке и самооценке своей личности и вызванное этим стремлением поведение" (Психологический словарь, 1996, с. 344). Такое стремление иногда возводится в ранг отдельной потребности. Так, Л.И. Анцыферова, обсуждая проблему самоутверждения, пишет: "Среди высших потребностей человека следует выделить сильнейшую потребность выразить себя, актуализировать, проявить и развить свои способности" (1970, с. 438). В.А. Петровский описывает эту потребность как "потребность самополагания, то есть производства индивидом своего Я , себя как субъекта деятельности" (1992, с. 136). Согласно А.Д. Глоточкину и В.П. Каширину самоутверждение – это "объективно существующая потребность в проявлении индивидуальности" ( Глоточкин, Каширин , 1982, с. 70).
Признание того, что "для человека на высших ступенях развития общества <…> характерно возрастающее стремление к самоутверждению путем максимального творческого самораскрытия, самовыражения" ( Рейнвальд , 1987, с. 95), понимание такого стремления как отдельной потребности ставит вопрос о ее предназначенности. При освещении этого вопроса обычно перечисляются цели и последствия, свидетельствующие о том, что высшие формы самоутверждения являются движущей силой развития личности . Согласно обзорным работам последних лет, самоутверждение выполняет в жизни человека значимые функции: овладение окружающим миром и другими людьми, служит механизмом социализации , оно обусловливает осознание собственного Я ( Березин , 1974; Харламенкова , 1993; Цыбра , 1989), процесс персонализации, развитие самооценки и представлений о себе ( Аникеева , 1973; Петровский , 1992 и др.). В какой-то мере мотивацию самоутверждения раскрывает различение таких ее разновидностей как эгоистическая, альтруистическая, аскетическая ( Кузьменков , 1972), активная и конформно-пассивная ( Харламенкова , 1993). Уже этот неполный перечень свидетельствует о значительном как количественном, так и качественном разнообразии причин возникновения самоутверждения. Это – не только легко (хотя и не обязательно) осознаваемые цели и мотивы (скажем, произвести определенное впечатление на человека), но и важные задачи глобального развития человека – такие как его персонализация или социализация.
В социальной психологии с демонстративным поведением больше всего связаны исследования так называемой самопрезентации , начавшиеся в конце 1950-х годов с выходом блестящей книги Э. Гоффмана "Самопрезентация в повседневной жизни" ( Goffman , 1959). Гоффман связывает демонстративное поведение с потребностью доминирования и изображает его как средство контроля реакций других людей и определения человеком своего места в социуме . Обычно самопрезентацию определяют как преднамеренное поведение, имеющее своей целью повлиять на впечатление окружающих. Большинство авторов вслед за М. Снайдером ( Snyder , 1977) полагают, что индивид осознает эту цель, хотя некоторые добавляют, что иногда самопрезентации могут быть ненамеренными, привычными и не осознаваться (по Tedeschi , Riess , 1981). Д.Дж. Шнайдер предлагает различать просчитанное (calculated) и вторичное (secondary), ненамеренное впечатление, которое обычно менее подконтрольно и может быть как желаемым, так и нежелательным ( Schneider , 1981). Субъект, осознающий вторичное впечатление (даже нежелательное) может, тем не менее, продолжать самопрезентацию с целью завершить первичный, продуманный образ, и, таким образом, на время отказаться от контроля производимого впечатления.
Самопрезентация – настолько важная часть социального поведения человека, что трудно отыскать свободные от нее случаи. Согласно крайней точке зрения, на вопрос, что не является самопрезентацией, вполне можно ответить: "Фактически ничего важного" (см. Tedeschi , Riess , 1981, р. 17). "Стратегии создания впечатления наполняют собой межличностные отношения" ( Arkin , 1981, р. 312). Согласно противоположной точке зрения, понятие "самопрезентация" значительно ґуже. Самопрезентация отсутствует или, во всяком случае, минимальна в следующих ситуациях: (1) поведение в условиях высокой вовлеченности в задачу, (2) чисто экспрессивное эмоциональное поведение, (3) широкий круг строго ритуализированных социальных взаимодействий и (4) случаи, когда субъект ставит себе задачу быть естественным, искренним, аутентичным в своих действиях ( Jones , Pittman , 1982). Большинство социальных ситуаций находится между двумя крайностями: ситуации, в которых человек фактически забывает о производимом впечатлении (при деиндивидуализирующих обстоятельствах: стихийных бедствиях, в игровых ситуациях), и ситуации, которые требуют предельного внимания к создаваемому образу (когда человек оказывается объектом оценки, например, при приеме на работу) ( Leary , Kowalski , 1990).
При описании феномена самопрезентации предложено различать 5 ее видов ( Jones , Pittman , 1982).
(1) Инграциация (ingratiation) – наиболее распространенный вид такого поведения, цель которого – выглядеть привлекательным, вызвать расположение, выставляя себя в выгодном свете, войти в доверие адресату самопрезентации лестью, похвалами или подражанием.
(2) Запугивание (intimidation) – демонстрация силы, например в отношениях начальник – подчиненный, родитель – ребенок, хотя она возможна и в общении равных партнеров, например во взаимоотношениях подростков.
(3) Самовозвышение (self-promotion) – стремление человека выглядеть компетентным в той или иной области, что дает ему "власть эксперта".
(4) Примерность (exemplification) – демонстрация человеком достойности, чистоты помыслов, порядочности, что дает ему право вести за собой, распоряжаться судьбами других.
(5) Самоуничижение (supplication) – создание образа несчастного, обездоленного, беспомощного человека, которому необходимо помочь, апелляция к чувству долга и воспитанности окружающих.
Особенно не углубляясь в обсуждение мотивации этих способов самопрезентации, E.E. Джонс и Т.С. Питтман обобщенно утверждают, что многие, если не все, ее случаи объясняются стремлением расширить или поддержать власть или влияние в межличностных отношениях. Уточняя данное представление, важно подчеркнуть, что указанное стремление может быть инструментально подчиненным самым различным мотивам, так или иначе связанным с другими людьми: от пустого желания насладиться влиятельностью и покрасоваться в своих глазах – до решения важных бытовых, профессиональных, политических и др. проблем . Более того, можно говорить даже о большей или меньшей пригодности, своего рода специализации отдельных способов самопрезентации для решения различных жизненных задач: если инграциация более естественна при поиске одобрения, принятия , то при выяснении отношений доминирования может успешно использоваться запугивание, а потребность иметь высокую самооценку способна эффективно удовлетворяться презентацией примерности.
О разнообразии мотивации, способной инициировать демонстративное поведение, свидетельствуют и другие выделяемые типы самопрезентации. Так, М.Р. Лири с соавт. ( Leary et al., 1994) предложили выделять как особый способ самопрезентации красование (adonization), названный по имени персонажа греческой мифологии Адониса, – стремление создать образ физически стройного, ловкого, симпатичного и т.д. Наряду с наблюдающимся и в животном мире стремлением выставить напоказ свою привлекательность такое поведение побуждается, похоже, еще особой потребностью самолюбования . К такому же выводу склоняет синдром нарциссизма ( Фрейд , 1924; Rosolato , 1976), проявляющийся, в частности, в демонстративном поведении. Однако по сравнению с адонистическим нарциссическое самолюбование является более широким, не только предполагающим красование внешними данными, но сочетающимся с пренебрежением другими людьми, требованием от них особого отношения к себе и пр. (Diagnostic criteria…, 1994; Millon , 1981, chap. 6).
Можно указать еще один тип демонстративного поведения, с которого больше века назад началось исследование истерии, – "прекрасное равнодушие" ( Brenman , 1985). Этот случай можно было бы назвать отрицательной самопрезентацией: человек старается показаться незаинтересованным в том, что волнует других, рассеянным, парящим в иных сферах. Отрицательная самопрезентация может быть манипулятивной: демонстрация равнодушия, отсутствия личной заинтересованности может повлиять на исход различных сделок. Д.Дж. Шнайдер в качестве примера негативной самопрезентации приводит намеренное создание образа враждебного и даже глупого человека для того, чтобы избавиться от скучного или неприятного собеседника ( Schneider , 1981). В тех случаях, когда человек для создания жалостливого, нетребовательного отношения преподносит себя как "наркомана", "алкоголика" ( Kolditz , Arkin , 1982), можно говорить о защитной самопрезентации.
Демонстративное поведение человека иногда описывается как результат действия двух сил – стремления нравиться аудитории и потребности построения образа публичного Я ( Baumeister , 1982 a ). В некоторых ситуациях цели этих стремлений пересекаются, в некоторых ситуациях их сочетание провоцирует конфликт. Такой точке зрения была противопоставлена другая, утверждающая, что стремление человека создать впечатление о себе, которое позволило бы достигнуть социального одобрения или избежать неодобрения, является не самоцелью, а средством приобретенияматериальных благ ( Jellison , 1981).
Приведенные данные не исчерпывают исследования демонстративного поведения в социальных взаимодействиях. Они показывают значительное разнообразие средств и способов, применяемых человеком в самодемонстрации. Исследования подтвердили значение мотивации, лежащей в основе демонстративного поведения животных: установление иерархических отношений, размножение, защита. Эти мотивационные переменные сохраняют статус одного из главных "заказчиков" демонстрирования и у человека. Социально-психологические исследования ярко подтверждают и вывод из психопатологических данных о значительном расширении мотивации, побуждающей инструментальное применение демонстрирования, о возможности его универсального использования при решении любых жизненных задач. Фактически любые социальные потребности могут брать на вооружение демонстративное поведение.
Неопределенность данного заключения требует, во-первых, некоторого осмысления самой возможности универсального проявления демонстрирования, во-вторых, поиска иного, отличного от простого перечисления, способа описания побуждающей ее мотивации.
4. Полимотивация и полевое обнаружение мотивации
Вопрос о мотивации демонстративного поведения следует рассматривать в контексте более общей проблемы полимотивации поведения, являющейся характерной особенностью мотивации человека (см. Вилюнас , 1990, с. 187 – 216). Именно принцип полимотивации, предполагающий, что сложные формы поведения, в том числе самоутверждение или самопрезентация, обычно побуждаются не одной или несколькими потребностями человека, а целой их системой, объясняет количественное и качественное разнообразие факторов, указываемых в качестве причин демонстративного поведения. Выделяя в этой системе отдельные аспекты и абстрагируясь от других, можно получать множество одинаково верных, хотя и разных ответов о мотивации поведения. Подобный подход характерен для исследования таких видов мотивации, как нравственная, эстетическая, достижения, агрессии.