Необходимость полимотивационного решения проблемы детерминации поведения констатируется многими теоретиками исследований мотивации ( Maslow , 1943; Божович , 1972; Филиппов , 1968; Чхартишвили , 1974; Магун , 1983; Имедадзе , 1984 и др.). Однако в настоящее время реализация принципа полимотивации представляется едва ли разрешимой задачей из-за отсутствия разработанной методологии подобного анализа ( Вилюнас , 1990). Речь идет о том, что принцип полимотивации, с одной стороны, не оспаривается, с другой – последовательно не реализуется: "В советской психологии до последнего времени наблюдалась следующая картина: большинство исследователей, признавая полимотивированность человеческой деятельности ( Леонтьев , 1975; Рубинштейн , 1946), изучали эту деятельность так, как если бы имелся один, отдельно взятый, доминирующий в данной ситуации мотив; иными словами, при проведении эмпирических и экспериментальных исследований психологи предпочитали работать с однозначными мотивами" ( Калмыкова , Радзиховский , 1988, с. 37).
Последовательная реализация принципа полимотивации требует представления о мотивации как о целостном явлении , составные части которого проявляются совместно и постоянно взаимодействуют, подобно тому, как это изображает теория поля Курта Левина ( Левин , 2000; Lewin , 1935). Это значит, что любая потребность обнаруживает себя всегда в контексте всей мотивации, в неизбежном сопровождении других потребностей. Если она в некоторый момент доминирует и направляет деятельность на соответствующие ей цели, эта деятельность будет видоизменяться (порой существенно) одновременно с существующими побуждениями, также как эта потребность, в свою очередь, будет вносить частичные коррекции в активности, инициированные другими побуждениями. Потребность самодемонстрации тоже может вносить частичный вклад в побуждение любой активности, вынуждая человека совершать ее так, чтобы это вызвало восхищение или хотя бы одобрение других людей.
Однако подобное целостное понимание мотивации не является распространенным, явно уступая место альтернативному представлению о ней как о совокупности дискретных образований (потребностей, "диспозиций" и т.п.),относительно независимо побуждающих деятельность. Такому представлению соответствуют господствующие установки мотивационных исследований, согласно которым главная их задача – выяснить конкретные мотивы конкретных деятельностей и найти способы их измерения. Однако при реализации данной установки строгие зависимости получить невозможно по той причине, что всякое поведение совершается в различных ситуациях, неминуемо вносящих в него порой существенные коррекции. Вариативность обнаружения одного и того же мотива (достижения, помощи, агрессии и др.) вынудила несколько усложнить простую методологическую схему "мотив – деятельность", добавив к ней под названием "ситуационных факторов" перечень условий, влияющих на проявление мотива ( Хекхаузен , 1986; Atkinson , Birch , 1978).
Популярной традиции описывать конкретную мотивацию с добавлением перечня влияющих на нее ситуативных факторов отдали должное и исследователи самопрезентации – на выяснении условий, от которых зависит интенсивность самопрезентации, сосредоточено отдельное, весьма солидное направление исследований. В различных исследованиях в качестве значимых детерминант называются: самооценка ( Baumeister , 1982 b и др.), социальная тревожность ( Schlenker , Leary , 1982), степень знакомства с окружением, уровень интеграции субъекта в среду, различия по полу, время, на которое рассчитана самопрезентация ( Lеary , Nezlek еt al., 1994).
Характерно, что при перечислении ситуативных факторов, усиливающих или ослабляющих некоторую мотивацию, они обычно лишь констатируются без попытки их интерпретации. Представляется, что такая интерпретация может быть только мотивационной – все ситуативные факторы (человек устал, нечто узнал, рядом появилось другое лицо и т.п.) неминуемо вносят в целостное мотивационное поле поправки, из-за которых в выполняемой деятельности могут произойти более или менее заметные изменения. Уставший человек может заторопиться и уже меньше стараться произвести на других впечатление. Выяснив, что перед ним – влиятельное лицо, может, позабыв об усталости, пустить в ход самые эффектные из своих самопрезентационных средств, причем, не обязательно зная, будет ли и как именно будет впоследствии использовать результаты самопрезентации, то есть запасаясь расположением влиятельного человека как бы впрок.
Итак, идеи полимотивации и полевого обнаружения мотивации объясняют неисчерпаемое разнообразие причин, лежащих в основе самодемонстрирования, а данные о ситуативном развитии этих побуждений показывают динамизм самого процесса, постоянное появление и исчезновение все новых причин. Если причины некоторого процесса из-за разнообразия не могут быть просто перечислены, следует применить обобщение, выделить главные направления его развития. На обобщенном основании различаются, например, дефицитарная и бытийная мотивация ( Маслоу , 1999), мотивационная направленность личности ( Неймарк , 1972), типы эмоциональной направленности людей ( Додонов , 1978) и т.п.
5. Основные направления мотивационной предназначенности демонстративного поведения
5.1. Говорить о существовании автономной мотивации у животных приходится с некоторыми оговорками, так как независимо возникшее побуждение показать себя может иметь скрытую предназначенность. Тем не менее, довольно явно обнаруживает себя эволюционное обособление (эмансипация) механизмов демонстрирования и приобретение ими качества, допускающего универсальное использование.
О существованииавтономной мотивации самодемонстрирования убедительно свидетельствуют психопатологические данные. Подобно тому, как мания величия или бред преследования в утрированном виде представляют заурядное самодовольство или умеренную настороженность, так и истероидная жажда привлекать к себе внимание говорит о естественном небезразличии обычного человека к тому, какое впечатление о нем создается у других. Мера проявления такого небезразличия определяется как индивидуальной выраженностью потребности привлекать к себе внимание, так и регулирующими это проявление социальными нормами. С одной стороны, чрезмерное обнаружение этой потребности тормозится или приглушается осуждением нескромности. С другой – влиятельная и обычно человеком принимаемая социальная норма вызывать у окружающих одобрительное отношение требует заинтересованности в производимом на них впечатлении. Такая заинтересованность может вызываться как потребностью самодемонстрирования, так и чистым расчетом, а чаще всего исходить из обоих и еще многих других оснований.
Полимотивированность объясняет тот факт, что за рамками психопатологии человек редко демонстрирует себя исключительно ради самого демонстрирования. Автономная потребность самодемонстрации не может иметь выраженной однозначно отвечающей ей деятельности вследствие рассмотренного полевого обнаружения мотивации. Эта потребность может внести частичный вклад в побуждение любой активности – занятия учебой, творчеством, спортом и т.п. – и это будет означать неравнодушие человека к тому, как на его достижения в этих занятиях смотрят другие. В то же время, любая деятельность демонстративного характера (самоутверждение, самопрезентация) может побуждаться самым различным сочетанием потребностей. Удельный вклад потребности самодемонстрации в такие сочетания будет зависеть от места, которое она занимает в системе мотивации человека: если у истероида с ведущей демонстративной мотивацией такой вклад будет заметным или даже решающим, то у лиц с противоположной конституцией он будет минимальным и малозаметным.
5.2 – 5.3. Наиболее типичное и распространенное инструментальное проявление демонстрирования может мотивироваться самым различным образом. Идею для выделения в этом разнообразии характерных обобщенных случаев подсказывает традиция противопоставления позитивной и негативной мотивации ( Нюттен , 1975, с. 64 – 70). В случае инструментального демонстративного поведения также есть смысл различать его использование для приобретения необходимого и защиты от нежелательного.
В работе Р.М. Аркин ( Arkin , 1981) самопрезентация рассматривается как частный случай мотивации достижений. Соответственно этой концепции, поведение определяется соотношением двух мотивов: стремлением к успеху и избеганием неудачи. Преобладание того или иного мотива определяет два различных типа самопрезентации – приобретающую (acquisitive) и защитную (protective). Цель последней – избежать неодобрения или серьезных потерь в социальном статусе, она служит для избегания резких изменений самооценки и аффективной жизни индивида . Подобным образом различается самоутверждающая (assertive) и защитная (defensive) самопрезентации ( Tedeschi , Lindskold , Rosenfeld ,1985). Защитная самопрезентация возникает в ситуациях, когда что-либо угрожает личностной идентичности, и позволяет избежать социального неодобрения.
Защитное демонстрирование необязательно свидетельствует о существовании реальной угрозы, – оно может обеспечивать повышение общей безопасности как бы на всякий случай: "Люди регулярно отслеживают свое влияние на других и пытаются оценить производимое на них впечатление. Часто они делают это без какой бы то ни было попытки создать определенное впечатление, а только для того, чтобы удостовериться в сохранности их публичного Я " ( Leary , Kowalski , 1990, р. 35). Такая самопрезентация "про запас" может вызываться потребностью большей защищенности. Смысл противопоставления приобретающей и защитной самопрезентации определяется существенными различиями не только общей направленности, но и, вероятно, принимаемыми в этих случаях ролями, реализуемыми задачами, аудиторией, на которую ориентирована самопрезентация. Для приобретающей самопрезентации, в основе которой лежит стремление к успеху, более характерен выбор адекватных ролей и задач (соответствующих социальному положению, образованию и пр.), аудитории, соответствующей самооценке субъекта. Защитная самопрезентация, в основе которой лежит мотив избегания неудачи, будет обращена к другим либо с заниженными, либо с непомерно высокими требованиями (авантюристические самопрезентации). В этом случае будут наблюдаться значительные расхождения между декларируемыми ролями, принимаемыми задачами и реальными возможностями.
5.4. Отношение к нему других людей служит для человека важным источником информации о себе. Поэтому, пытаясь влиять на мнение о себе окружающих, он тем самым получает основания для изменения различных компонентов самоотношения. Такая направленность самодемонстрации на рикошетное изменение собственных отношений достаточно специфична и заслуживает особого выделения.
При обсуждении проблемы самоутверждения мы уже отмечали, что попытки человека утвердить себя в собственных глазах могут происходить путем активного самоутверждения в глазах других людей. Многие из указываемых в литературе последствий самоутверждения (самосознание, самооценка) тоже, как представляется, зависят от производимого на других впечатления.
Противопоставление направленности демонстрирования на других и на себя имеет традиции в исследованиях самопрезентации. Многие авторы соглашаются, что любая самопрезентация имеет двух адресатов: внешнего – окружающих людей, и внутреннего – самого себя ( Greenwald , Breckler , 1985; Schlenker , 1986 и др.). Психологические проявления внешней и внутренней самопрезентации часто сильно различаются ( Leary , Kowalsky , 1990, р. 34). Самопрезентацию предлагается рассматривать в более широком контексте самоидентификации ( Schlenker , 1986, p. 23), подчеркивая тем, что демонстрирование является средством, которым человек пользуется в поисках самого себя.
Влияние демонстративного поведения на развитие "образа Я " обнаруживается на самых ранних стадиях этого развития. Д. Лакан (Dictionnaire de psychiatrie…, 1995) в качестве важного этапа в создании первого наброска будущего Я выделил возраст 6 – 18 месяцев, когда ребенок начинает узнавать свое отражение в зеркале и забавляться этим открытием. Согласно Д. Винникотт, младенец имеет возможность наслаждаться производимым им эффектом задолго до описанной Лаканом "стадии зеркала". Самое первое зеркало младенца – это лицо матери ( Winnicott , 1985, р. 191). Именно эмоциональный отклик матери на поведенческие эксперименты ребенка дает малышу возможность создать первые представления о себе. В нарушении этого важнейшего взаимодействия автор видит причину различных эмоциональных расстройств – склонности к депрессиям, нарушениям в развитии самооценки и др. Ребенок пользуется демонстрированием как каналом посылки обратно возвращающегося сообщения.
Хорошую иллюстрацию способности демонстративного поведения изменять "образ Я " предоставляют исследования когнитивного диссонанса ( Tice , 1992; Paulhus , Bruce , Trapnell , 1995 и др.). Они показали, что самопрезентация, не отражающая представлений человека о себе, может повлиять на его Я -концепцию: человек, которого по той или иной причине вынуждают вести себя определенным образом, начинает приписывать себе новые, не свойственные ему, как он полагал ранее, черты и ценности.
От других проявлений демонстрирования случай его "внутренней" направленности отличается, по-видимому, меньшей степенью осознанности. Более того, желание показать себя может иметь признаки автономности, а его направленность на уточнение самоотношения – статус упоминавшейся выше скрытой предназначенности.
5.5. В особый случай выделяется демонстрирование, не имеющее содержательной направленности и служащее средством разрядки создавшегося напряжения. Этот случай хорошо известен исследователям животных, иногда описывающим его под названием "смещенной" или "переадресованной" активности ( Хайнд , 1975, с. 435 – 452). Речь идет о поведении, в котором накопившаяся энергия, не имея возможности прямой разрядки, побуждает действия, непосредственно с ней не связанные. Описаны, например, спонтанные, часто безадресные демонстрации шимпанзе после возвращения с длительного напряженного патрулирования на собственную территорию. "Возможно, – пишет Дж. Гудолл, – такие действия служат "выходом" для напряжения, накопившегося во время долгого путешествия в зоне повышенной опасности" ( Гудолл , 1992, с. 345), Назначение демонстраций подчинения, позволяющих избежать столкновений с более сильными сородичами, тоже впрямую связано с ликвидацией возникающих напряжений.
Довольно отчетливо способность демонстрирования обеспечивать разрядку обнаруживают психопатологические симптомы, например истерические припадки, защищающие от перенапряжения. В качестве примера разряжающего демонстративного поведения истерической личности А. Якубик (1982, с. 186) приводит чрезмерную живость мимики и пантомимики, болтливость, склонность к интимным признаниям ("внутренний эксгибиционизм"), агрессивные действия (пресловутое битье посуды) и т.п., с оговоркой, что эти же действия могут использоваться и как средство оказания давления на окружающих. Другим типичным примером повседневной разрядки являются различные социальные игры ( Берн , 1988), призванные дать выход создавшемуся по той или иной причине напряжению.
Выделение характерных случаев сложно мотивируемой деятельности, какую представляет собой самодемонстрирование, неизбежно условно, поскольку при установке на более детальное описание выделенные случаи могут быть "размельчены", к ним добавляются более специфические варианты. Тем не менее представляется, что предложенный перечень выделяет существенные особенности мотивации демонстрирования и достаточно полно ее описывает. Выделенные случаи мотивационной направленности демонстрирования часто обнаруживаются совместно.
Заключение
Проведенное исследование позволяет говорить об эволюционной автономизации демонстративного поведения, его эмансипации от филогенетически первичной мотивации. Исследования демонстративного поведения человека (самопрезентации, самоутверждения) свидетельствуют об универсальном и гибком использовании демонстрирования для удовлетворения самых различных потребностей. Такое обнаружение демонстрирования специфически освещает ряд теоретических проблем, выходящих за пределы данной проблематики и важных для общего понимания мотивации. Оно соответствует положению о неизбежной полимотивированности человеческого поведения, исключает распространенную трактовку мотивации как совокупности дискретных образований (мотивов, драйвов, "диспозиций" и т.п.), побуждающих поведение относительно независимо, и поддерживает представление о мотивации как о целостном явлении, составные части которого проявляются совместно и постоянно взаимодействуют.
Задача описания разнообразия мотивации демонстративного поведения решена путем выделения пяти случаев его обобщенной целенаправленности: (1) автономное самодемонстрирование, обычно обнаруживающееся в побуждаемой другими мотивами деятельности и делающее человека небезразличным к тому, как эта деятельность воспринимается другими; (2) инструментальное приобретающее демонстрирование, используемое как средство достижения положительных целей, и (3) инструментальное защитное демонстрированиекак средство предотвращения неблагоприятного развития событий; (4) демонстрирование, сохраняющее или изменяющее "образ Я " вследствие ассимиляции производимого на других впечатления; (5) демонстрирование, служащее разрядке напряжения.
Эволюционное происхождение и развитие самодемонстрирования, его учет в присваиваемых человеком и регулирующих его поведение социальных нормах, а также повсеместное и разнообразное социальное обнаружение не оставляет сомнений в том, что демонстративная потребность относится к числу базовых. Эта потребность отличается от других природных потребностей влиянием, иногда значительным, на развитие другой мотивации человека. Признание значения этой потребности и полноценное ее изучение – важнейшее условие лучшего понимания человека.
Литература
Аникеева Н.П. Потребность в самоутверждении и ее роль в формировании личности младшего школьника // Научные труды Новосибирского пед. ин-та. 1973. Вып. 81. С. 34 – 46.
Анцыферова Л.И. Личность и деятельность // Проблемы личности. Материалы симпозиума. М., 1970.
Березин С.Л. К вопросу о сущности самоутверждения // Филос. науки. 1974. № 2. С. 40 – 47.
Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. М.: Прогресс, 1988.