Соображения такого рода часто называютнеэкономическими. Мы можем принять этовыражение, поскольку споры о терминах бесплодны.Но не следует все подобные соображения называтьиррациональными. Красота местности или здания,здоровье народа, честь индивидуума или нации,если люди признают это имеющим значение, даже неучаствуя в отношениях обмена (поскольку не имеютхождения на рынке), являются полноправнымимотивами рационального действия -- не хуже тех,которые принято называть экономическими. Ихнельзя учесть в денежных расчетах, ибо таковаприрода этих расчетов. Но это ни в коей мере неснижает ценность денежных расчетов в обычныхэкономических вопросах. Все такого родаморальные блага являются благами первогопорядка. Мы можем оценивать их непосредственно;потому-то нам нетрудно учитывать их, несмотря нато, что они пребывают вне сферы денежныхвычислений. Хоть они уходят от исчисления, ихнесложно иметь в виду. Если мы в точности знаем,сколько следует заплатить за красоту, здоровье,честь, гордость и тому подобное, ничто непомешает их учесть. Чувствительных людей можетранить необходимость выбирать между идеальным иматериальным. Но это не вина денежной экономики.Такова природа вещей. Даже когда мы в силахсудить о ценностях без посредства денежныхрасчетов, мы не можем избежать этого выбора.Изолированный человек, как и социалистическоесообщество, обречен делать выбор, и по настоящемучувствительного человека эта необходимость нешокирует. Поставленный перед выбором междухлебом и честью, он никогда не сделает ложноговыбора. Если честь не годится для пропитания,хлебом всегда можно пренебречь ради чести. Выборужасен только для тех, кто втайне знает, что им недано переступить через материальное. Они-то иклеймят необходимость выбора как профанацию.
Денежные вычисления имеют смысл только дляцелей экономических расчетов. Они используютсяради контроля экономичности использованияресурсов. В таких расчетах ресурсы учитываютсяпо их текущей денежной цене. Каждое расширениесферы денежных вычислений ведет к заблуждению.Ошибкой является их использование висторических исследованиях для измеренияценности ресурсов в прошлом. Порождаетзаблуждения использование их для оценкикапитала или национального дохода страны. Вводитв заблуждение использование их для измеренияценности того, что не может участвовать врыночном обороте, как, например, попытки оценитьпотери от эмиграции или войны [103*].Все это -- примеры дилетантизма, даже когда ихпредпринимают самые компетентные экономисты.
Но в этих границах, -- а в практической жизни ихне преступают, -- денежные расчеты делают все, чтомы можем от них ожидать. Они помогают нампрокладывать курс в ошеломляющем обилииэкономических возможностей. Они позволяют намиспользовать суждения о ценности, которыенепосредственно приложимы только кпотребительским благам, а в лучшем случае кпроизводительным благам низших порядков, ко всемблагам высших порядков. [104*] Без них все видыпроизводства, предполагающие использованиепродолжительных и сложных процессов,осуществлялись бы вслепую.
Чтобы вычисления ценности в денежных терминахстали возможными, необходимы два условия.Во-первых, не только конечные потребительскиеблага, но также и блага высших порядков должныбыть обмениваемы. В противном случае системаотношений обмена не смогла бы возникнуть.Бесспорно, что, когда изолированный человек всобственном доме "обменивает" свой труд имуку на хлеб, он в принципе долженруководствоваться теми же соображениями, как и вслучае, когда он на рынке обменивает хлеб наодежду. А значит, есть все основаниярассматривать всякую экономическуюдеятельность, даже деятельность изолированногочеловека, как обмен. Но никакой отдельныйчеловек, будь он даже величайшим из рожденныхгениев, не обладает интеллектом достаточным,чтобы установить относительную значимостькаждого из бесчисленного множества благ высшихпорядков. Никакой человек не в силахосуществлять непосредственный выбор междубесконечным множеством альтернативных методовпроизводства, не в состоянии судить об ихотносительной ценности без вспомогательныхрасчетов. В обществах, основанных на разделениитруда, распределение прав собственности создаетсвоего рода разделение умственного труда, и безтакого разделения ни экономичное хозяйство, ниупорядоченное производство не были бы возможны.
Во-вторых, необходимо наличие общего средстваобмена -- денег. Они должны посредничать и вобмене производственных благ, иначе было быневозможно свести все обменные отношения кобщему знаменателю.
Только в очень простых ситуациях удаетсяобойтись без денежных расчетов. В тесном кругезамкнутого домашнего хозяйства, где отецспособен надзирать за всем сразу, он можетоказаться в силах оценить изменения в методахпроизводства без обращения к денежным расчетам.Ведь здесь в производство вовлечен сравнительнонебольшой капитал и производство почти не носитопосредованного характера: производятся, какправило, потребительские блага и блага высшихпорядков, не слишком удаленные отпотребительских благ. Разделение труда делаеттолько начальные шаги. Работник осуществляетпроизводство от начала до конца. В развитомобществе все выглядит не так. Безумие, опираясьна опыт примитивных обществ, доказывать, что мыможем обходиться без денег.
В простых условиях замкнутого домашнегохозяйства реален присмотр за всем процессомпроизводства -- с начала и до конца. Можно оценить,какие методы дают больше потребительских благ.Но в несравнимо более сложных условиях нашеговремени это стало немыслимым. Конечно, и всоциалистическом обществе поймут, что 1000 литроввина лучше, чем 800. Оно сможет принять решение, чтодля него лучше: 1000 литров вина или 500 литров масла.Для этого не потребуются специальные расчеты.Все решит воля нескольких человек. Но как толькотакое решение принято, тут-то и встают настоящиезадачи рационального хозяйственного управления:какие средства (в экономическом смысле)использовать для достижения поставленной цели.Здесь не обойтись без помощи экономическогорасчета, иначе в головокружительном хаосеальтернативных материалов и процессов умчеловека совершенно потеряется. Без него мыбессильны в выборе средств и мест производства [105*].
Предположение, что социалистическое обществоможет вместо денежных расчетов использоватьрасчеты в натуральных показателях, совершенноиллюзорно. В обществе, которое отказалось отобмена, расчет в натуральных показателяхспособен охватить разве что потребительскиеблага. Такой расчет непригоден там, где замешаныблага более высокого порядка. Как толькообщество отказывается от установления свободныхцен на производственные блага, рациональнаяорганизация производства делается невозможной.Каждый шаг, уводящий от частной собственности насредства производства и использования денег, --это шаг, уводящий от рациональной экономическойдеятельности.
Этот факт можно было упустить из виду толькопотому, что известный нам социализм существуеткак некий социалистический оазис, окруженный совсех сторон системой, основанной на свободномобмене и использовании денег. Только в этомсмысле можно согласиться с известнымпропагандистским утверждением -- которое ни вкаком другом случае нельзя рассматриватьвсерьез, -- что национализированные имуниципализированные предприятия в недрахкапиталистической системы не являютсясоциализмом. Окружающая среда в виде системысвободных цен поддерживает эти предприятиястоль основательно, что существенныеособенности социалистического хозяйствованиядаже не проявляются. Техническиеусовершенствования на государственных имуниципальных предприятиях производятся толькопотому, что есть возможность копировать уаналогичных частных предприятий как своейстраны, так и за рубежом уже появившиесяновшества. И на таких предприятиях все еще естьвозможность убедиться в эффективностиреорганизации по той же причине: они погружены вобщество, которое основывается на частнойсобственности на средства производства и наиспользовании денег. Они все еще могут вести учети осуществлять экономические расчеты, которые вчисто социалистической среде оказались бысовершенно невозможными и бессмысленными.
Безрасчетная экономическая деятельностьневозможна. Поскольку при социализмеэкономический расчет невозможен, там невозможнаи экономическая деятельность в нашем смыслеслова. В малом и второстепенном рациональныедействия еще возможны. Но в целом все разговоры орациональной организации производства придетсяпрекратить. При отсутствии критериеврациональности производство не может бытьэкономичным.
Вполне возможно, что накопленные затысячелетия экономической свободы традиции ещена некоторое время предохранят искусствоэкономического управления от полногоразложения. Человек будет сохранять старыепроцессы не из-за их рациональности, а потому, чтоони освящены традицией. Но при этом изменяющиесяусловия сделают их вполне иррациональными. Онистанут неэкономичными в результате изменений,порождаемых общим упадком экономической мысли.Конечно, производство перестанет быть"анархичным". Распоряжения высших властейбудут управлять снабжением. На место экономики"анархичного" производства придетглавенство бессмысленного порядкаиррациональной машины. Колеса будут крутиться,но безо всякого толку.
Попробуем представить себе положениесоциалистического общества. Там функционируюттысячи и тысячи предприятий. Меньшая часть из нихпроизводит конечные блага, большая частьвыпускает производительные блага иполуфабрикаты. Все эти предприятия тесносвязаны. Каждое из производимых благ до своегопревращения в потребительское благо проходитчерез ряд таких предприятий. И при непрерывномнапоре всех этих процессов экономическоеруководство будет дезориентировано. У него небудет возможностей удостовериться, что даннаяработа действительно необходима, что труд иматериалы не расходуются впустую. Как оно смоглобы выбрать из двух процессов производстванаилучший? Самое большее -- оно могло бы сравнитьколичество производимой продукции. Но только висключительных случаях ему удалось бысопоставить расходы на сравниваемыепроизводственные процессы. Оно бы точно знало(или воображало бы, что знает), что именно хочетпроизводить. А значит, ему следовало бы поставитьзадачу достичь желаемого с наименьшимирасходами. Но для этого нужно иметь возможностьсчитать. Эти расчеты могут быть толькостоимостными. Они не могут быть простотехническими, они не могут быть вычислениямиобъективных потребительных ценностей(полезностей) продуктов и услуг; это настолькоочевидно, что не нуждается в дальнейшихдоказательствах.
В условиях частной собственности на средствапроизводства шкала ценностей являетсярезультатом действий каждого независимого членаобщества. Каждый играет двойную роль в еесоздании -- как потребитель и как производитель.Как потребитель он вырабатывает оценку конечныхпотребительских благ. Как производитель ониспользует производительные блага так, чтобы онидавали наибольшую отдачу. Таким образом, всеблага высших порядков ранжируются всоответствии с существующими условиямипроизводства и требованиями общества.Взаимодействие этих двух процессов обеспечиваетсоблюдение принципа целесообразности как впроизводстве, так и в потреблении. В результате ивозникает система точных цен, которая позволяеткаждому формировать свой спрос с учетомэкономических реалий.
При социализме все это неизбежно отсутствует.Управляющие экономикой могут точно знать, какиеименно товары нужны в наибольшей степени. Но этотолько половина проблемы. С другой половиной -- соценкой наличных возможностей производства --они справиться не в состоянии. Они могутустановить ценность всей совокупности средствпроизводства. И очевидно, что она будет равнаценности того, что с их помощью можно произвести.Можно установить ценность одной единицыпроизводственных мощностей, если вычислитьубыток от устранения ее из производства. [109] Новсе это невозможно свести к единому ценовомувыражению, как это делается в системе сэкономической свободой и денежными ценами.
Нет нужды, чтобы социализм совсем обходился безденег. Можно сохранить использование денег дляобмена потребительских благ. Но поскольку ценыразличных факторов производства (включая труд)не могут быть выражены в деньгах, деньги не могутиграть никакой роли в экономических расчетах. [106*]
Предположим, например, что социалистическоеобщество задумало построить новую железнуюдорогу. Нужна ли новая железная дорога? А если да,то по какому из множества возможных путей ееследует проложить? В условиях частнойсобственности на средства производства ,мы можемиспользовать денежные расчеты для ответа на этивопросы. Новая дорога удешевит транспортировкунекоторых товаров, и, отталкиваясь от этого, мыможем посчитать, окупит ли сокращениетранспортных расходов затраты на сооружение иэксплуатацию дороги. Эти расчеты могут бытьпроведены только в денежных единицах. Мы не можемсравнивать различные виды расходов и сбереженийв натуральных единицах. Если уж нет никакойвозможности свести к общему измерителюколичества разнородного квалифицированного инеквалифицированного труда, железо, уголь,строительные материалы разного рода, машины ивсе остальное, что необходимо для строительстваи поддержания железной дороги, то нельзя исделать их предметом экономических расчетов.Систематическое экономическое планированиестановится возможным, когда все подлежащие учетутовары могут быть выражены в деньгах. Конечно,денежные расчеты не полны. Конечно, у них естьглубокие недостатки. Но у нас нет ничего лучшегодля замены. При наличии надежных денег они вполнеподходят для практических целей. Если мыотказываемся от денег, экономические расчетыделаются совершенно невозможными.
Из всего этого не следует, что социалистическоеобщество будет пребывать в состояниипостоянного недоумения. Оно примет решение заили против предложенного проекта и издастдекрет. Но такое решение в лучшем случае будетосновано на туманных оценках. Оно не сможетопереться на точное исчисление ценностей.
Стационарное общество может, конечно, обойтисьбез вычислений. Здесь экономические решенияпросто повторяют сами себя. Так что если мыпредположим, что социалистическая системапроизводства сохранит хозяйство в том виде, вкаком оно его наследует у свободного общества, ине будет изменять, тогда можно вообразить вполнерациональный и экономичный социализм. Но все этотолько в теории. Стационарную экономическуюсистему можно создать только мысленно. Мирнепрерывно меняется, и стационарное состояниеесть просто теоретическое построение, не имеющеесоответствий в реальности, хотя и необходимоедля выработки наших представлений обэкономичности. Кроме того, поддержание экономикив том виде, в каком она досталась социализму,окажется невозможным, поскольку переход ксоциализму с его уравниванием всех доходовнеизбежно перестроит всю структуру потребленияи производства. И уж после этогосоциалистическому обществу придется пересекатьцелый океан всех возможных и мыслимыххозяйственных комбинаций, не имея такогокомпаса, как экономический расчет.
Все экономические изменения, таким образом,будут включать процессы, последствия которыхнельзя оценить ни заранее, ни задним числом. Всерешения будут осуществляться как прыжок внеизвестность. Социализм есть отказ отрациональной экономики.
4. Капиталистическая экономика
Термины "капитализм" и"капиталистическое производство" являютсяполитическими ярлыками. Они были изобретенысоциалистами не для умножения знания, а чтобыобвинять, критиковать, проклинать. Сегодня стоитлишь их произнести, чтобы возникла картинкабезжалостной эксплуатации рабочих неумолимымибогачами. Эти термины используются почтиисключительно для обозначения политическихнедугов. С научной точки зрения термины эти стольтемны и многозначны, что практически ничего незначат. Использующие их согласны между собойтолько в том, что они обозначают свойствасовременной экономической системы. Но в чемименно заключаются эти характеристики -- всегдапредмет спора. В силу этого использование ихвсегда вредоносно, а предложение вовсе исключитьих из экономического языка, предоставивполностью в распоряжение матадоров популярнойагитации, заслуживает серьезного рассмотрения. [107*]
Если, несмотря ни на что, мы пожелаем найти дляних возможность корректного использования,следовало бы начать с идеи калькуляций капитала.И поскольку нас занимает анализ исключительнореальных экономических явлений, а неэкономических теорий, где "капитал" частоиспользуется для частных целей в расширенномпонимании, следует задаться вопросом о значенииэтого термина в деловой практике. Мы обнаружим,что он используется только в областиэкономических калькуляций. Он используется длясведения к единому показателю всехразновидностей собственности -- будь то денежныесредства или только выраженное в деньгахимущество [108*]. Цельисчислений в том, чтобы определить, насколькоценность собственности изменилась в ходеделовых операций. Понятие "капитал"заимствовано из области экономическихкалькуляций. Истинное место его -- счетоводство,главный инструмент коммерческой рациональности.Исчисление в денежных терминах есть основнойэлемент понятия "капитал" [109*].
Если термин "капитализм" используется дляобозначения экономической системы, в которойпроизводство направляется исчислением капитала,он приобретает особую значимость дляопределения того, что есть экономическаядеятельность. При таком толковании становитсявполне возможным говорить о капитализме икапиталистических методах производства, а такиевыражения, как дух капитализма илиантикапиталистические настроения, приобретаютвполне конкретные значения. Лучше определятькапитализм как антитезис социализма, чем, какчасто это делают, сопоставлять его синдивидуализмом. Как правило, впротивопоставлении социализма и индивидуализманеявно предполагается, что существуетпротиворечие между интересами индивидуума иинтересами общества, так что если социализмслужит общественному благосостоянию, тоиндивидуализм служит интересам отдельных людей.И поскольку это одна из наиболее тяжких ошибоксоциологии, нам следует тщательно избегатьвыражений, которые бы скрыто закрепляли этопредставление.
Согласно Пассову, при правильном употреблениитермина "капитализм" он ассоциативно связанс представлениями о развитии и умножении крупныхпредприятий [110*]. Можносогласиться с таким толкованием, хотя его инелегко примирить с тем фактом, что люди обычноговорят о "Grosskapital", о "Grosskapitalisten" и"Kleinkapitalisten". [111]Но если мы сообразим, что только исчислениекапитала делает возможным создание гигантскихпредприятий и начинаний, окажется, что такоепонимание никак не обесценивает нашегоопределения.