При социализме не может быть такой связи междутрудом и оплатой. Все попытки установить, что жеименно произвел данный работник, исоответственно определить его заработную плату,обречены на провал из-за невозможности вычислитьпроизводственный вклад отдельных факторовпроизводства. Социалистическое общество можетбыть и сумеет поставить распределение взависимость от некоторых внешних аспектоввыполняемой работы. Но такая дифференциацияобязательно будет искусственной. Предположим,что минимальный размер труда определен длякаждой отрасли производства. Предположим, чтоэто сделано на основе предложенного Родбертусом"нормального рабочего дня". [153] Длякаждой отрасли установлены время, котороеспособен отработать средний по силе работник сосредним прилежанием, а также производительностьтруда, посильная для среднего работника среднейквалификации и трудолюбия. [162*] Мыполностью отвлечемся от технических трудностейопределения того, достигнут ли в данномконкретном случае нужный минимум или нет. Тем неменее очевидно, что любая такого рода системадолжна быть чрезвычайно произвольной. Работникиотдельных отраслей никогда не смогут достичьсогласия по этому вопросу. Каждый будетутверждать, что от него требуют чрезмерно много,и будет стремиться к сокращению требуемой нормы.Средний работник, средняя квалификация, средняясила, среднее напряжение, среднее прилежание --все это темные понятия, не поддающиеся точномуопределению.
Вполне ясно, что минимальнаяпроизводительность, установленная для работникасредних способностей, мастерства и силы, будетдостигаться только частью, скажем половинойработников. Остальные будут делать меньше. Каксмогут власти определить, лень или неспособность-- причина низкой производительности? Нужно либопозволить руководству принимать вполнепроизвольные решения, либо выработатьопределенные критерии. Нет сомнений, что врезультате производительность труда будетнепрерывно уменьшаться.
При капитализме каждый активный участникделовой жизни озабочен тем, чтобы трудоплачивался полностью. Наниматель, увольняющийработника, стоящего своего заработка, вредитсамому себе. Начальник участка, увольняющийхорошего работника и сохраняющий плохого,ухудшает деловые результаты своего участка, азначит, косвенным образом и свои собственные.Здесь нам не нужны формальные критерии дляограничения решений тех, кто оцениваетвыполненную работу. При социализме такиекритерии необходимы, ибо в противном случаевозможно злоупотребление соответствующейвластью. А в результате работник не будетзаинтересован в дальнейшем совершенствованиитруда. Он будет заботиться лишь о том, чтобывыполнить требуемое формальными критериями иизбежать наказания.
Какого рода результатов достигают работники,не имеющие прямой заинтересованности врезультатах своего труда, можно узнать изтысячелетнего опыта рабского труда. Чиновники ирабочие государственных и муниципальныхпредприятий дают новые примеры. Можно попытатьсяослабить доказательную силу первого примерассылкой на то, что эти работники не былизаинтересованы в результатах своего труда,поскольку не имели доли в распределении, а всоциалистическом обществе каждый осознает, чтоон работает для себя и это подстегивает егоусердие. Но как раз в этом и вся проблема. Еслирабочий старается на работе больше, чем следует,ему приходится преодолевать большую тягостностьтруда. Но ведь при этом ему достанется лишьмалейшая часть приложенных усилий. Перспективаполучить миллионную долю результата своегоусердия едва ли подвигнет его напрягаться большенеобходимого [163*].
Социалистические писатели обычно обходят этищекотливые вопросы молчанием или отделываютсяничтожными замечаниями. Им нечего сказать, кроменескольких морализующих сентенций [164*]. Новый социалистический человекбудет свободен от эгоизма; в моральном плане онбудет неизмеримо выше, чем человек ужасной эпохичастной собственности; глубокое понимание связивещей и благородное отношение к долгу заставятего посвятить все свои способности общемублагосостоянию.
Но если присмотреться поближе, выясняется, чтоэти заявления вертятся вокруг одной из двухвозможных альтернатив: либо свободноеподчинение моральному закону под давлениемтолько собственной совести, либо принудительныйтруд, стимулируемый наказанием и наградами. Ниодна из альтернатив не ведет к цели. Первая необразует достаточных стимулов для преодолениятягот труда, хотя она всячески превозноситсяпублично при каждой удобной возможности ивосхваляется во всех школах и церквах; втораяведет только к формальному выполнениюобязанностей, никогда не вовлекая в труд всевозможности человека.
С наибольшей тщательностью эту проблемуисследовал Джон Стюарт Милль. [154] Всепозднейшие рассуждения восходят к нему. С егоидеями сталкиваешься постоянно в литературе поданному вопросу и в ежедневных политическихдискуссиях; они стали даже популярнымипоговорками. Каждый знаком с ними, даже если онникогда не слышал об авторе. [165*] Десятилетиями у негозаимствовали один из сильнейших аргументов впользу социалистической идеи, и Милль сделалбольше для ее популярности, чем вдохновляемыененавистью и часто противоречивые аргументысоциалистических авторов.
Одно из основных возражений, говорит Милль,которое можно выставить против разумностисоциализма, то, что каждый будет неустанноозабочен уклонением от своей доли труда. Новыдвигающие это возражение забывают, скольсильна эта проблема в системе, в рамках которойныне ведется девять десятых всего бизнеса.Возражение предполагает, что к честному иэффективному труду способны только те, ктосамолично пожинает плоды собственных усилий. Нов существующей системе такие возможностиоткрыты только для малой части работников.
Повременная оплата или фиксированноежалованье являются преобладающей формойвознаграждения. Работу выполняют люди,заинтересованные в результатах меньше, чем членысоциалистического общества, поскольку в отличиеот последних они не имеют доли в своемпредприятии. В большинстве случаев ими управляюти их контролируют те, кто также не заинтересованв результатах деятельности предприятия. Ибонадзор, управление и организацию осуществляютслужащие, получающие повременную оплату. Можноутверждать, что труд будет болеепроизводительным в такой системе, где все илибольшая часть того, что производится за счетдополнительного усердия, достается работнику. Нов существующей системе как раз этот стимул иотсутствует. Даже если коммунистический трудокажется менее напряженным, чем трудкрестьянина-собственника или самостоятельногоремесленника, он будет, вероятно, болееэнергичным, чем труд наемного работника, которыйлично вовсе не заинтересован в деле.
Легко увидеть причину ошибки Милля. Последнийпредставитель классической школы экономическойтеории, он не дожил до преобразованияэкономического учения, произведенногосубъективной теорией ценности, и не знал о связимежду уровнем заработной платы и предельнойпроизводительностью труда. Он не осознавал, чторабочий заинтересован сделать как можно больше,потому что его доход зависит от ценностивыполняемой им работы. Не просвещенныйсовременной экономической мыслью, он не проникалв глубь вещей, оставаясь на поверхности. Нетсомнений, что индивидуум при повременной оплатетруда не заинтересован производить больше, чемнеобходимо для сохранения рабочего места. Ноесли он способен на большее, если это позволяютего знания, способности и сила, он стремитсязанять место, где сможет сделать больше, чтобытем самым увеличить свой доход. Возможно, емупомешает леность, но это не порок системы.Система делает все, чтобы побудить каждого кнаибольшему прилежанию, поскольку онаобеспечивает каждому плоды его труда. И то, чтосоциализм на это не способен, можно толькопоставить ему в упрек. В этом состоит огромнаяразница между капитализмом и социализмом.
В крайнем случае неизлечимого упорства вуклонении от работы социалистическое общество,полагает Милль, будет располагатьдополнительной властью: оно может прибегнуть квоздействию институтов принуждения. Увольнение-- единственное существующее сегодня средствопротиводействия лодырям -- вовсе бесполезно, еслиновый работник трудится не лучшепредшественника. Право уволить работника даетнанимателю возможность получать от него обычноеколичество труда, но этот обычный труд может бытьсколь угодно неэффективен.
Ошибочность этого аргумента очевидна. Милль неосознает, что уровень заработной платысоответствует этому обычному количеству труда ичто работник, который хочет получать больше,должен делать больше. Можно прямо признать, чтопри господстве повременной оплаты работниквынужден искать рабочее место, требующее большетруда, поскольку он не может рассчитывать наувеличение своего дохода за счет больших усилий,оставаясь на прежнем месте. В зависимости отобстоятельств ему, может быть, придется перейтина сдельную работу, сменить профессию или дажеэмигрировать. Таким образом миллионыэмигрировали из тех европейских стран, гдеобычная напряженность труда невысока, в ЗападнуюЕвропу или в Соединенные Штаты, где им приходитсяработать больше, но где они могут и зарабатыватьбольше. Худшие работники остаются на месте, и ониудовлетворены возможностью работать меньше иполучать меньше.
Если держать все это в уме, легко понять природувыполняемой наемными служащими работы понадзору и управлению. Их деятельность такжеоплачивается в соответствии с ценностью ихуслуг; им также приходится работать изо всех сил,если они хотят получать наибольший возможныйдоход. Они могут и должны иметь власть -- от именипредпринимателя -- нанимать и увольнятьработников без страха злоупотребить властью. Ониисполняют возложенный на них общественный долгследить, чтобы работники получали не больше, чемони вырабатывают, не заботясь ни о каких другихсоображениях. [166*] Системаэкономических вычислений дает достаточныевозможности оценить эффективность их работы. Этои отличает их труд от того контроля, которыйвозможен при социализме. Они вредят сами себе,если из мстительности обходятся с работникомхуже, чем он того заслуживает (естественно,"заслуга" в данном случае не имеет никакогоэтического содержания). Это принадлежащеепредпринимателю и делегируемое подчиненнымправо увольнять работников и определять ихзаработную плату социалисты считают опасным вруках частного человека. Но социалисты незамечают того, что возможность предпринимателяпользоваться этим правом ограничена, что он неможет произвольно увольнять и бытьнесправедливым, поскольку результаты будутопасными для него лично. Пытаясь приобрести трудкак можно дешевле, предприниматель выполняетодну из самых важных своих общественных задач.
Милль признает, что при современном состоянииобщества пренебрежение к выполнению техобязанностей, ради которых их наняли, со сторонынеобразованных классов общества чудовищно. Онполагает, что это может быть приписано тольконизкому уровню образования. При социализме вусловиях всеобщего образования все гражданебудут, конечно же, выполнять свой долг передобществом столь же ревностно, как нынче ихвыполняют большинство представителей высших исредних классов, которым приходится работать зажалованье. Здесь Милль еще раз совершает ту жесамую ошибку. Он не видит того, что и в этом случаесуществует соответствие между трудом ивознаграждением. В конце концов он вынужденпризнать, что, вне всяких сомнений, системафиксированного жалованья не порождаетмаксимального усердия ни у одной группыработников. Это позволяет выставить резонноевозражение против социалистической организациитруда. Но при этом, согласно Миллю, нет основанийсчитать, что этот недостаток сохранится всоциалистическом обществе, как предполагают те,чье воображение не привыкло выходить за кругхорошо им известных фактов.
Нельзя исключить того, что при социализмеобщественное воодушевление окажется стольдейственным, что бескорыстная преданностьобщему благу займет место стремления к личнойвыгоде. Здесь Милль, впавши в утопическиемечтания, допускает, что общественное мнениеокажется достаточно сильным, чтобы подтолкнутьиндивидуумов к более ревностному труду, чточестолюбие и потребность в самоуваженииокажутся эффективными мотивами и т. п.
Следует подчеркнуть, что, к сожалению, у нас нетоснований предполагать, что при социализмечеловеческая природа будет не такой, как теперь.И нет оснований считать, что вознаграждения вформе знаков отличия, ценных подарков или даже ввиде общественных почестей побудят работников кчему-то большему, чем формальное выполнениепредписанных обязанностей. Ничто не в силахстоль же хорошо подталкивать индивидуума кпреодолению тягостей труда, как возможностьполучать полное вознаграждение за свой труд.
Естественно, что многие социалисты полагаютвозможным отклонить этот аргумент ссылкой на тевиды труда, которые в прошлом выполнялись безденежного вознаграждения. Они приводят в примертруд ученых и художников, врачей, истощавших себяу постели больного, солдат, погибавших как герои,государственных деятелей, все отдавших своейидее. Но ученый и художник черпают наслаждениенепосредственно в самой работе, а также впризнании, которое они рассчитывают получить современем, может быть, даже у потомства и безнадежды на материальный успех. С врачом ипрофессиональным солдатом дело обстоит точнотак же, как со многими другими работниками, чейтруд сопряжен с опасностью. Стремящихся к этимпрофессиям сравнительно немного, и этоотражается на уровне их оплаты. Но если,пренебрегая опасностью, человек выбирает такуюпрофессию ради более высоких доходов и другихпреимуществ и почестей, он не может избегатьопасностей без величайшего ущерба для себя.
Показавший спину солдат и врач, отказавшийсялечить заразного больного, подвергают своюбудущую карьеру такому риску, что, можно считать,у них просто нет выбора. Нельзя отрицать, чтосуществуют врачи, которые склонны делать всевозможное в случаях, когда никто бы и не заметилих слабости, и что порой профессиональныесолдаты идут навстречу опасности, когда никто неосудил бы их отступления. Но в этихисключительных случаях, как и в случае со стойкимгосударственным деятелем, который готов умеретьза свои принципы, человек поднимает себя, как этодается немногим, на высший человеческий Уровень,к полному единству воли и дела. Исключительнаяпоглощенность единственной целью, котораявытесняет все другие желания, мысли и чувства,делает человека безразличным к боли и страданию,заставляет забыть о мире, и для него остаетсялишь то, чему он посвятил всего себя и свою жизнь.О таких людях обычно говорят в соответствии соценкой их целей, что ими движет дух Божий или чтоони в руках у дьявола, -- столь непостижимы ихмотивы для обычных людей.
Нет сомнений, что человечество никогда бы неподнялось над уровнем животных, если бы у него небыло таких лидеров. Но столь же несомненно, чтоосновная часть человечества не состоит изподобных людей. Главная социальная проблема какраз и заключается в том, чтобы сделатьбольшинство полезными членами общества.
Социалистические писатели давно оставилипопытки разобраться с этой неразрешимойпроблемой. Каутский не способен ни на что, кромезаявления, что привычка и дисциплина в будущемзаменят стимулы к труду. "Приученный капиталомработать изо дня в день, современный рабочийпрямо не выносит долгого пребывания без работы.Встречаются даже люди, до того привыкшие к своейработе, что они просто не знают, что им делать сосвоим свободным временем, -- они чувствуют себянесчастными, когда не имеют возможностиработать". Каутский, похоже, не опасается того,что эта привычка менее устойчива, чем, например,привычка есть и спать, и, признавая этот стимулвсе же слабейшим, Каутский не склонен полагатьсятолько на него. Потому он и рекомендуетдисциплину. Конечно же, это не "военнаядисциплина", не "слепое повиновениевласти", но "дисциплина демократическая --добровольное подчинение выбраннымруководителям". Потом его охватывают сомнения,и он прогоняет их соображением, что присоциализме труд будет настолькопривлекательным, что трудиться будетудовольствием, но затем признает, что толькоэтого будет недостаточно, и, наконец, приходит кзаключению, что при всей привлекательности труданужны и другие стимулы, как денежная заработнаяплата [167*].
Так, со многими оговорками и соображениями дажеКаутский приходит наконец к тому выводу, чтотягостность труда вполне преодолима, еслипродукт труда, и только его собственного труда,достается рабочему (если он не является такжесобственником или предпринимателем). Но это жеотрицание реализуемости социалистическойорганизации труда, поскольку нельзя уничтожитьчастную собственность на средства производства,не устранив одновременно возможностьвознаграждать работника в соответствии свкладом его труда.